Шёпот Стража

Ничего больше так и не произошло. Люди в плащах пропали, а те, кого видел и запомнил Мальхольн, больше не сновали тайком туда-сюда. Появились только грузные, словно парадирующие своего же Представителя, храмовники в белых. Они читали на распев молитвы и раздражали всеми своими ошибками.

Но на самом деле бесилась я не из-за этого. А из-за того ничего, что все было так тихо, мирно.

— Возвращаемся, — подала руку расположившемуся в позе лотоса справа Мальхольну.

Мы, как и некоторые люди, сидели прямо на земле около домов.

— Просидели всю ночь и ни черта, — с силой ухватился он. Я не знала, что ему ответить. Более того, я в принципе ничего не понимала. Сирой и Сирая добыли неверную информацию? Никогда еще такого не случалось. До этого момента. – И зачем надо было осваивать трансформацию? Не потребовалось же даже.

— На будущее, — бросила, вставив в поднявшую голову совесть кинжал веры в свои слова, чтобы она сдохла быстро, но мучительно.

И совершила перенос в гостиную.

Здесь пахло родными лекарственными травами, какими-то цветами и свежестью. Здесь яркими пятнами то тут, то там обнаруживались цветастые и совершенно не подходящие по традициям вещи, ценные историей, а не заплаченными деньгами. И главное — здесь был он.

Как знала, что будет тут.

— Дарий, я дома, — прошептала под такой стремительный разворот светлой макушки, что коса свободного плетения взметнулась вверх.

Ответом мне стал резкий громкий выдох и расслабленная улыбка.

— Чай будете? – беззаботно спросил, поднимаясь с бордового дивана и отбрасывая в сторону книгу про какое-то очередное исследование растений.

— Мяса! К черту овощи и чай! — подал голос недовольный Мальхольн.

Он забрал свою руку и начал разминать затекшие плечи и руки, шипя под нос проклятия. Я же скинула капюшон и решила не сдерживать себя: впервые за последние пару часов повела себя искренне – улыбнулась.

— Будем. И пока не подтянуться Сирой с Сираей, к которым у меня, кстати, очень серьезный разговор, так что не встречай их слишком радостно, не помешало бы поспать пару часов.

— Вдарить бы им обоим за такую работу, — послышалось злобное и я отвернулась от нахмурившегося Дария. Мальхольн закидывал в рот конфеты из миски, что стояла на низком столике между диванами, и сверкал наполненными огнем глазами. – Теперь я понял, почему ты их тогда отчитывала. Чертовски плохие из них разведчики. Из-за них мы часов десять потратили в никуда.

— Не десять, а меньше. И не в никуда, а что-то да узнали... К тому же все ошибаются.

Я прекрасно осознавала в какую ситуацию они могли нас поставить, но не могла допустить, чтобы мою семью кто-то отчитывал. У него нет на это никакого права.

— Они обещали что-то стоящее. Это что-то было? Я лично видел только странное движение фанатиков да крохи доказательств подозрений. И ничего больше. Их ошибка стояла нам дня в никуда.

— Они понесут заслуженное наказание, — пришлось признать сквозь зубы.

И он кивнул и продолжил с хмуростью заглатывать конфеты.

— Что произошло? – спросил серьезно Дарий, мечась взглядом между нами.

Точно, он же ничего не знает. Переглянувшись с раздраженным Мальхольном, выдохнула и устало пошла на кухню.

Сзади послышался язвительное начало истории:

— Прибыли мы значит в этот порт кроличьей задницы...

Сирой и Сирая появились на пороге нашего дома на улице после обеда. В своих настоящих обликах, с заплетенными одинаково простыми косами и в белых плащах. Причем ровнёхонько в тот момент, когда я, сидя на созданном себе кресле изо льда посреди двора, смотрела как Мальхольн с остервенением монстра в очередной раз кинулся пробивать мой не такой уж и белый купол кулаками. Кулаками, кровоточащими как одна сплошная открытая рана — на снегу уже расползлось несколько больших бурых пятен, а все вокруг стало в красный горошек.

Стремительный глухой удар правой, левой и еще один правой. Тройка в никуда. Мальхольн отошел на два шага, громко выдохнул. И попытался вновь. Только уже ногой с разворота — послышался глухой удар. И вновь никакого результата.

Пропустив мимо ушей что-то похожее на рык, перебросила из руки в руку неизвестно какой по счету снежок и повернулась на прибывших.

— Мы не вовремя? – вкрадчиво произнес Сирой, кладя руку на плечо сестры, чтобы та даже не подумала дернуться к нам.

А могла. Ее никогда не смущала никакая моя занятость.

— Нет. Заходите. Сейчас подойдем...

И резко швырнула снежный ком, в полете ускорив его еще и ветром, в разразившегося проклятиями в мою сторону от нового провала Мальхольна. Купол пропустил снаряд, тот стремительно врезался в свою цель и разлетелся на белесые куски.

М-да. Уклоняется все также: когда как.

От снежного полотна послышался рык и громогласное:

— Севери!

— Навевает воспоминания, — сказала с улыбкой Сирая, и они оба скользнули в дом.

Я проводила их взглядом, заметила в окне смотрящего на нас Дария и вернула внимание злящемуся Мальхольну. Он сжимал кулаки до напряженных мышц и смотрел так, словно искал куда бы ударить. Хотя почему словно? Так и было.

— Все, что создано магией, — неоднородно. Потому что и магия, сама по себе, не везде одинакова. Где-то она сильнее, где-то слабее, где-то ее больше, а где-то меньше... А заклинания... То, что мы зовем заклинаниями, не простой выплеск магии наружу, а сложные формы, как, например, этот защитный купол, — тем более не идеальны. Поэтому прекрати уже бездумно кидаться как какой-то дикий зверь и наконец-то раскрой глаза. Что ты видишь?

— Полог. Защитный полог, — процедил.

— Еще.

— Магию.

— Какая она?

— Неоднородная?!

Вокруг него на мгновение вспыхнули три огонька и тут же испарились.

— Будь серьезнее. Подними взгляд... На уровне моих глаз, да. Приглядись.

Мальхольн смотрел. Хмурился, сжимал и разжимал кулаки, но смотрел. Пытался все же понять, о чем именно я говорила.

И вдруг до него дошло. Резко, внезапно, словно кто-то подсказал. Он сфокусировал взгляд и увидел тонкую часть купола. Он весь состоял из таких мест, как из заплаток. Только вот Мальхольн всегда бил по разным и никогда — по одному и тому же слабому, чтобы разрушить.

— Оно прозрачнее! Защита здесь тоньше! — с удивлением уставился на найденное.

— Все, что создано магией, — неоднородно, — повторила вновь со снисходительной улыбкой.

Он закатил в раздражении глаза и нахмурился. Быстро растерял бывший чуть ранее восторг.

— Не принимай меня за ребенка, которому надо повторять по десять раз.

— А ты разве не он? — разыграла правдоподобное удивление.

Брови Мальхольна поползли вверх, но спустя мгновение он посуровел. На него словно набежали тучи и сделали его еще более мрачным и, на первый взгляд, злым.

— Я — ребенок? — переспросил он глухо.

— На взрослого не тянешь, — усмехнулась после заминки.

Решила доиграть эту партию до конца. И из-за прихоти, и из-за неожиданно появившейся мысли, что это можно использовать, перевернуть так, чтобы я же еще и оказалась в выигрыше. Надо приступать к осуществлению плана, по отдалению!

Но внутри вместе с предвкушением заскреблось и что-то еще. Что-то слишком хорошо напоминающее совесть и нежелание так поступать, отрицание.

— Замечательно, — прошипел сквозь зубы и встал в стойку.

Расставил ноги: одну чуть вперед, другую назад и развернуть, и поднял сжатые в кулаки руки на уровень щек, в привычную защиту. Приготовился.

— Бей, — прошептала...

Но не успела даже договорить.

Он ударил. За один выпад сократил расстояние и совершил удар. Один мощный и стремительный правой, сильнейшей рукой.

Послышался звон рассыпающейся защиты. Мое слово потонуло в нем.

А Мальхольн не остановился: совершил еще один выпад. Только не ударил, как подумала в секунду, а просто-напросто приблизился и махнул рукой. Огонь слетел с нее красивой красной, развивающейся на ветру тканью, и закрыл от меня левую часть мира... Или закрыл меня?

В огне с шипением рассыпались на ману осколки разрушенного щита.

Только вот зачем? Они бы и так не причинили вреда. Заклинание уже разрушено, оставшееся — просто оболочка, содержащая в себе ману. Ни более, ни менее. Оно не опасно.

— Не недооценивай меня, чертова эйри. — громыхнул серьезно, резко наклонившись ко мне.

Он уперся двумя руками в подлокотники моего ледяного кресла и сократил расстояние до невозможного.

Пара сантиметров. Между нами осталась какая-то жалкая пара сантиметров.

Я промолчала.

Взгляд глаза в глаза. В его — пламя, искры, целый пожар, в моем — ледяное спокойствие.

Надеюсь, он не заметил раздражения и непонятного ожидания.

Хотелось отодвинуться. От чужого сильного дыхания, от его запаха, отдаленно похожего на разгоряченный песок, возможного факта касания кожи и этого хмурого, но, черт бы его побрал, привлекательного лица... Связь молчала. Не благодаря мне. А потому, что Мальхольн посадил эмоции на цепь и дернул их на себя, приструнил.

Прошло неизвестно какая вечность, прежде чем он вновь заговорил.

— Просто смотри. Молча, издалека — как угодно. Просто наблюдай за мной, Севери, и ты увидишь, какой я «ребенок».

И стряхнув с руки незатухающие огоньки, развернулся и пошел в дом. Я осталась сидеть и смотреть ему в след под шипение гаснущих в снегу дольше обычного огоньков.

Кажется, я снова провалилась, Севирро...

— Ну, а я о чем говорил? Надо было просто сгонять на остров и быстренько убить этого Лидера, — усмехнулся Дарий, крутя в руках вилку.

Но с таким же успехом мог бы крутить и кинжал: настолько растянувшаяся на его лице улыбка походила на кровожадный оскал. Хотя не удивлюсь, если он эту же вилку кому-нибудь и вставит. Ровнехонько в глаз, а потом и...

Однако он единственный из всех сейчас сидел за столом на кухне расслабленно. Остальные были и напряженны, и хмуры.

Разведчики не ошиблись. И их информатор, и очень многие Вестники, с которыми они связались после прибытия из Железного города, сами оказались в шоке от того дня. Никто не понял, что произошло. Вернее, что "не" произошло и почему.

Но догадка была одна: Лидер вступил в игру сам.

— С тем, кто руководит всей сворой этих гиен столь умело, быстренько не получится, — выдохнула я. – Нас скорее поймают и четвертуют, на радость всем Вестникам.

— К тому же откуда такая уверенность, что мы найдем ответственного за весь этот балаган на острове? — прошептала твердо Сирая.

Мы уставились на нее как на зеленую траву на Морозном Хребте. Все. Включая Сироя.

— Разве не ваша прямая обязанность — узнавать такое, а, горе-разведчики? — мрачно упрекнул Мальхольн, но как-то по-доброму, уже без осуждения.

Он тоже осознал их непричастность.

— Наша, — цыкнул Сирой и резко отвесил поджавшей губы Сирае подзатыльник. — И мы узнаем.

Глухой удар разнесся в идеальной тишине подобно грому.

— За что?! — обиженно заныла она, хватаясь за затылок. — Мы не можем узнать все на свете! Мы не всесильные! А о перемещениях той личности, которую даже предположить не можем, уж тем более ничего не узнать!

— В этом есть истина. Поэтому все это — лишь наши догадки, — произнесла спокойно я. И повернулась к хмурому Мальхольну, отставляя от себя кружку холодного чая. — Даже если его там не будет, то место, защищаемое столькими тварями, не может оказаться пустышкой. Что-то... или даже кто-то там точно есть... И будет, когда мы туда проберемся. Медленно, но совершенно не тихо.

— Да! – со звоном впечатал вилку в стеклянный стол Дарий и заулыбался широко и радостно, уже не так убийственно. — Да! Вот! Так бы сразу, Севери!

— Чего?! — вскинулся Мальхольн, переварив услышанное. — Что мы сделаем?! Ты же сама отговаривала от этого!

— Метель прошла, снег опал, — покрутила в воздухе пальцем, намекая на то, что все уже в прошлом. У нас действительно почти не осталось выбора, кроме как пойти на это. Вестников слишком много, и они продолжают что-то делать. У нас же ни информации, ни каких-то решений, ни понимания, что может выкинуть этот Лидер дальше. – Сделаем это сегодня ночью. Нельзя откладывать. Возможно, действительно произошло что-то, что заставило их главную гиену начать лаять.

— Или же они просто набирали людей для своих замыслов — мрачно предположил тихо Сирой и замолчал на несколько мгновений. — Ну так... каков план?