24 глава
Кровь.
Кровь. Кровь. Кровь.
Она была повсюду. Запекшаяся бордовая, текущая ярко-красная и посветлее, почти розовая, в виде разводов.
На Сирое с Сираей почти не было одежды. Большая ее часть превратилась в рвано-резанное месиво и держалась в своем первозданном виде только благодаря помощи Севирро, не иначе.
Мои глаза забегали от одной раны к другой. Все тело Сироя было покрыто ожогами разной степени, на щеке уже наливались отвратительные волдыри, а прекрасные ранее белоснежные, точно только выпавший снег волосы, теперь разной длины почерневшими и пожелтевшими локонами развивались на ветру за спиной. На животе же виднелась дыра. Кто-то будто выдрал у него часть мяса и полоснул когтями вниз. Но все это меркло на фоне его ладони. Зажаренная до углей кожа, черые фоланги пальцев, которые без Дария только ампутировать и... отсуствие трех пальцев. Кости торчали белыми концами и притягивали к себе мой взгляд. Глаза не хотели отводиться. И головой я прекрасно понимала, что Дарий вылечит это за пару секунд, но сердце билось в истерике. У него. Не было. Пальцев!
Кое-как в гробовом молчании переведя взгляд на Сираю, мысленно выдохнула и снова вернулась к брату. Она пострадала меньше. Ее одежда, почти превращенная в верхней части в пепел, позволила рассмотреть и грудь, и плечи. Они были в полном порядке. Только лишь кожа на шее отливала красной полосой то-ли от раздражения, то-ли от только проявляющихся ожогов. Ее словно душили чем-то широким и горячим.
— Нас заманили в ловушку, как каких-то крыс, — безэмоционально прошептал Сирой и скривился.
Он чуть-чуть пошевелил оставшимися двумя черными пальцами, и это действие пробило сердце кинжалом.
У него не было пальцев!
И тут фантазия подкинула мысль, что раз они так пострадали, то могли и не вернутся вовсе. Могли остаться там, полностью сгоревшими до углей трупами. И мы бы не узнали, не поняли, подумали бы лишь, что они просто задерживаются...
Дети. Мои дети могли умереть.
Это осознание ударило, перевернуло весь мир, и в ушах зашумело. Ноги ослабели, когда фантазия в следующий миг подкинула тысячу и один вариант их смерти. Тех, которых нашла еще дикими маленькими зверьками, с которыми очень долго налаживала отношения только для того, чтобы нормально покормить, которых учила простому алфавиту и правильному владению оружием, из-за которых провела не одну бессоную ночь и благодаря которым смогла вспомнить что такое полная, большая семья. Они могли не вернутся. Могли стать очередными в моей жизни могильными плитами. Мне бы пришлось снова своими руками раскапывать снег и вечную мерзлоту, помешать их гроб, лежать на нем всю ночь под новую молитву-прощание и...
Я покачнулась, но меня сзади поперек туловища перехватили большие и сильные руки, прижали к чьей-то теплой груди. Послышались мощные удары сердца.
— Севери! — испуганно воскликнул мне на ухо Мальхольн.
— Севери! — в один голос также перепугались близнецы и дернулись ко мне, но остановились.
Мальхольн попытался взять меня на руки, но я очнулась и резко вырвалась из его мягких тисков. Он без слов отпустил меня, и я дерганным движением схватила Сираю за руку, поволокла за собой, расталкивая загородивших мне проход и игнорируя засевший на подкорке страх.
— Все в порядке, — прошептала она в волнении.
— Молчи! – гаркнула и во все стороны ударил ветер.
Гадство! Я дернула магию к себе за поводок. Но благодаря этому все пришло в движение. Сзади послышался торопливый топот Сироя, мимо понесся Дарий подготавливать целительскую, а вдали с хлопком закрылась входная дверь — Мальхольн постарался.
"Но они вернулись к нам живыми", — постепенно успокаивала сама себя, чувствуя под пальцами чужую кожу.
Облегчение накатывало волнами все больше и больше, и я не могла унять начинающие трястись руки, как бы не старалась.
Насколько бы они не были нашими лучшими, самыми дорогими пешками, они — все еще семья. Дети, которых мы с Дарием воспитали и за которых не можем не переживать.
И они никогда, ни разу за более чем пол века своей жизни, не возвращались с ранами. Ни в какой ситуации! Предать своих, подкупить деньгами, задействовать угрозы или мольбы, убить или же перейти на время на сторону врага — все это было в их арсенале, и они пользовались этим без зазрения совести, всегда возвращаясь невредимыми. Всегда! Но в этот раз не смогли...
Добравшись до целительской, пихнула Сираю на кровать и повернулась. Сирой покорно приземлился рядом без моей помощи.
— Как... — начала я, подходя ближе и протягивая руку, чтобы осмотреть ожоги на теле сразу обоих.
Как внезапно рядом с оглушительным звоном что-то разбилось. Мы втроем повернулись налево и увидели, что Дарий такими же, как и у меня, дрожащими руками, присев на корточки, пытался собрать осколки какой-то банки и параллельно вытереть салфетками пролившееся. С его пальцев капала кровь. А на пол вытекало все больше зеленоватой жидкости, заполняя комнату приятным ароматом трав.
— Оставь! — рванула на помощь, но меня опередили.
— С какого черта ты в таком состоянии лезешь к стеклу?! – Мальхольн, только зашедший в комнату, подлетел быстрее.
Он грубо вздернул Дария за воротник его черной рубашки, точно за шкирку, и с тихим бубнежом проклятий сам присел на корточки собирать все острые куски.
— Они вернулись... — подошла ближе. — Вернулись, Дарий. Живыми.
— Да. Да...
Он стоял, обняв себя руками, и пытался справиться с чувствами. Увиденное ударило по нему намного сильнее, чем по мне. Все еще свежи были воспоминания о смерти Ланши.
Я притянула его голову к своему плечу, заставив уткнуться в него носом, и он рефлекторно разжал собственные объятия и сжал уже меня.
— Дарий... — послышалось сбоку, и он вздрогнул, резко поднял взгляд.
Сирая стояла рядом и ободряюще улыбалась. Дарий тут же отодвинулся меня и сгреб в охапку уже ее. Она закряхтела и засмеялась.
— Все нормально! Я в порядке. Сирой принял на себя весь удар... Но он тоже бодрячком! — успокаивала, улыбаясь.
Сирой приблизился, невесомо обнял сразу двоих и начал похлопывать по спине: неловко тоже попытался утешить, хоть и кривился от каждого своего хлопка. Несмотря на то, что растили мы их одинаково, выросли они все же «немного» разными. И он, в отличии от своей сестры, так и не смог научиться без смущения выражать свои чувства. Делать то делал, но так, словно его заставляли.
— Севери... — своим мурлыкающим шепотом позвал он, посморев на меня.
В его потемневших до глубокой синевы глазах плескалась забота и любовь.
Не сопротивляясь, подошла и с силой обняла сразу троих. Оказавшаяся в самой середине Сирая возмущенно запротестовала и начала умолять отпустить ее. И в ответ на это вроде как успокоившийся Дарий весело засмеялся и взъерошил ее волосы. Точно пришел в себя.
— Я все понимаю, но сейчас — не очень, — раздраженно пробурчал Мальхольн сзади.
Я отошла от этой гурьбы, которая постепенно превращалась в кучу малу из-за борьбы Дария с Сираей: один начал щекотать, а другая — отбиваться как могла и хохотать в весь прорезавшийся голос, и перевела внимание. Боковым зрением заметила, как также отодвинулся подальше и Сирой. Я не смогла полностью отвести от него взгляд и подмечала каждое изменение в выражении лица. И его боль была точно моей. Я чувствовала ее слишком отчетливо.
Нарад стоял, облокотившись о письменный стол и сложив руки на груди. На самом краю забитого травами, документами и лекарствами стола лежала кучка осколков и смятые салфетки с ранее бывшей на полу мазью. Уже все убрал.
— Спасибо, — произнесла, подходя к нему и также облокачиваясь о стол, и он кивнул, поняв, о чем я.
Связь передавала мне его радость и интерес вперемешку с недовольством. От последнего скорее всего он и хмурился, оглядывая нашу компанию.
— Я не буду спрашивать всех ли вы разведчиков так встречаете или эти какие-то особенные, но... Вас не волнует, что они ранены?
— Я не забывала об этом ни на миг, — возразила. — Но пару минут для личного спокойствия выделить мы могли... К тому же у нас есть Дарий. Пока он с нами — переживать не о чем.
Сирой в этот момент болезненно скривился и буквально бухнулся на кровать. И я не успела открыть рот, как Дарий уже усадил рядом улыбающуюся Сираю, и побежал к полкам с мазью.
— Сейчас всам подлечу, терпите, мелкотня, — забормотал он, но так, что его слышали все. — Надо же вам было где-то так пораниться. Не могли выбрать другой путь? Мы вас точно не такому учили...
— И это не кто-то там, — слова сами потекли дальше. — Это наша семья... Моя семья. И то, что они не живут со мной, как Дарий, да появляются лишь на пару минут, а потом уходят, еще не означает, что наша связь оборвана. Наоборот, она прочнее многих... Именно на расстоянии начинаешь ценить тех, кто принадлежит по-настоящему тебе.
— Все эйри, что ли такие?
— Наверное, — пожала плечами.
— Но это же не правда... С увеличением расстояния растягивается и истончается и связь. Невозможно знать все о тех, кто не присутствует рядом. А значит и нет возможности быть близко на другом, не физическом уровне.
Нарады в отличае от нас жили огромными семьями в своих пещерах. И даже когда рождались дети и сменялись поколения, все равно все оставались вместе, защищая уже большим количеством свой дом. А то, что со временем он становился мал, никого не волновало. Выражение "в тесноте да не в обиде" пошло именно от них.
— Возможно, — ответила легко. Почему-то в этот раз рот не закрылся. — Но нам и нет нужды знать все о тех, кем мы дорожим. Хватит и редких встречь на несколько минут, и пары прикосновений... Этого достаточно, чтобы заново переплести наши судьбы, заново стать ближе. Именно поэтому это и зовется связью.
Мальхольн нахмурился, быстро глянул на меня и не стал возражать.
— Тогда почему тогда ты представила мне их простыми разведчиками? — спросил также негромко, следя как Дарий то бегает за бинтами к полкам, то что-то восстанавливает магией на коже одного из двоих. — Могла сразу сказать, как есть.
— И ты бы по-другому к ним отнесся. А они в первую очередь мои глаза и уши и только потом — мои дети.
— Дети!? — повысив голос, вытаращился на них, но через секунду осекся и резко повернулся обратно. – Твои?!
Дарий на это раздраженно цыкнул:
— Если решила посветить Мальхольна в то, какие последствия обычно бывают после неистового скрипа кровати, то забирай его, и идите погуляйте. Не отвлекайте меня своими криками.
— Избавь нас от своих предпочтений, — фыркнула беззлобно.
— Так у меня все спокойно. Никто из моих партнеров "неистово" не любит, — усмехнулся, не отлекаясь от намазывания какой-то мази на живот покрасневшего от нашего разговора точно томат Сироя и растеряв всю злость. — А вот тебе бы не помешало какую-нибудь табличку вещать на входную дверь. А то эйри как-то странно начинают себя вести при виде меня.
— Они просто боятся, что ты захочешь присоединиться, — посмеялась.
— Да вроде и лицом вышел, и тело привлекательное, что им еще надо? — сделал обиженный голос.
— Не все парни хотели бы видеть в постели другого парня. Особенно если он их больше в полтора раза и может спокойно... Опасностью чуют, понимаешь.
— Трусы, — подвел итог. — Могу познакомить с теми, которые парню в кровати только обрадуются, — обернулся и подмигнул.
Мальхольн закашлялся, а Сирая засмеялась.
— Тогда они не будут рады ей, — вставила она свой коментарий, и я, хмыкнув, кивнула.
— Не уверена, что смогу заинтересовать их своим отсутсвием... мыщц, — усмехнулась на последнем слове.
— Но, правда, кто тебе мешает хотя бы дверь заморозить, чтобы я не смог войти?
— Кажется ты не помнишь, но я так делала пару раз. И ни разу тебя это не остановило. Ты разбивал все мои барьеры и просто входил внутрь.
— Точно, — протянул, прнимаясь бинтовать туловище Сироя. — Но кто же виноват, что задания интересные появляются именно в такие моменты?
Я пожала плечами, и мы притихли. Но заговорил находящийся в полном шоке и отчего-то бесящийся Мальхольн.
— У вас и это можно обсуждать в кругу семьи? — мрачно поинтересовался.
Отчего-то связь передавала раздражение и злость. Отчего — догадывалась, но думать об этом не хотела.
— Так это естественно, — ответила вместо меня Сирая и немного нахмурилась. — К тому же мы семья. Нет ничего такого в том, чтобы разговаривать обо всем.
— Вы бы еще ощущения от... — замялся Мальхольн и, прикрыв рот рукой, смущенно отвел взгляд, — этого... обсудили. Не слишком ли это личное?
— Секс, Мальхольн. Это зовется сексом, — просветил все еще красный Сирой.
Два помидора встретились глазами и спустя пару секунд отвернулись друг от друга. Это выглядело настолько смешно, что и я, и Сирая, и Дарий не сдержались. Мы разразились хохотом на всю комнату.
— Братец, да ты новое слово выучил, — дрожащим от смеха голосом поддела его сестра. — Только не говори, что еще и на практике его изучил.
— Предпочитаю оставаться девственником, — отрезал тот.
— Я уже успела обрадоваться, что он себе невесту нашел, — вздохнула наигранно грустно. — А то детей Дария я не дождусь, так хоть на ваших посморю.
— Моей внешностью буду обладать только я, — с наигранным бахвальством ответил Дарий.
— Только не снова, — одновременно с ним закатила глаза Сирая.
И Сирой поддержал их кивком. А потом мы все дружно переглянулись и снова тихо засмеялись. Мальхольн остался бесящейся глыбой стоять рядом.
И так прошло какое-то время, пока уже в молчании Дарий долечивал близнецов, а мы с Мальхольном следили за его действиями.
— Этих троих я взяла под свою защиту, когда их бросили, — решила я внезапно вернуться к тому, с чего весь этот разговор начался, и рассказать все же немного. Нам совершенно не к чему, чтобы Мальхольн неправильно понял. — Сначала Дария, а потом, вроде бы, через век с чем-то близнецов. Так что кроме них, никто из нас не связан друг с другом кровью. Но это ничего не меняет. Они навсегда останутся для меня детьми. Как и мы с Дарием останемся для Сироя с Сираей родителями.
На руке Сироя тем временем один за другим начали появлятся пальцы. Сначала крепкие кости, потом мышцы, а потом и кожа — все вырастало за считанные мгновения под зеленоватыми лентами Дария. И у меня отлегло от мысли, что ему больше не было больно.
Мальхольн рядом судорожно выдохнул и глянул на меня.
— Тебе не кажется, что это уже слишком? Я про их статус. В первую очередь они — твоя семья. Хоть дети, хоть еще кто. Главное, что они важнее каких-то разведчиков. Так почему ты ставишь выше их работу?
— Потому что это их желание. И как бы мне это не нравилось, я никогда не пойду против.
Я грустно усмехнулась. Эта позиция принесла мне уже достаточно боли.
— Даже видя в каком состоянии они вернулись?
Связь тронула меня восхищением и меж других эмоций мягкой лентой скользнула влюбленность. Она переплелась с хаосом чувств и сгладила его, сделала спокойнее и будто... менее беспорядочным?
Я тут же мысленно отвесила себе подзатыльник. Какого черта вообще решила продолжить ту тему? Не могла отмахнуться? Промолчать? Теперь вот, на, получи.
Раздражение завязало органы в узел и заставило сжать кулаки. Главное — игнорировать. Я глухая, слепая и тупая!
— Да, — отмахнулась.
Но почему-то мне самой от такого ответа стало неприятно. Словно я так ответила Дарию и сейчас боролась с совестью... Но это же Мальхольн! Он не мог стать мне настолько важен! Или мог... Нет! Точно нет!
Прошло несколько минут в молчании. Меня больше ни о чем не спрашивали. Даже связь и та — затихла. Дарий продолжал лечить уже Сираю. А я все это время боролась. Непонятный зверь внутри не хотел успокаиваться и выл, царапался и скулил, подталкивая ответить нормально, так, как я бы ответила кому-то близкому, почти что семье.
— То в каком виде они вернулись только доказывает их желание продолжать несмотря ни на что, — ответила с недовольством, которое не смогла скрыть. — И с моей стороны будет намного более жестоко закрывать их где-то в защищённом месте только ради меня самой. Поэтому все что я могу — это дать им навыки, статус, деньги и возможность пользоваться моим именем как щитом. Все же количество убийств на моих руках должно же где-то приносить пользу.
Повисло молчание. Чужая влюблённость прекратила усиливаться. Опа! Ну-ка... Я легонько тронула связь, чтобы Мальхольн не понял, что я его проверяю, и поняла, что она не пропала вовсе, как бы хотелось, но сильнее больше не становилась. Отлично. А если...
— Так что мои действия довольно полезны, — хмыкнула и мельком глянула в сторону. Мальхольн посуровел еще больше, но ничего не изменилось. Еще добавить? — А если еще и поддерживать правдивые слухи, что Представитель Хребта, может убить любого не угодившего и на других территориях, то это создает и вовсе почти что ауру неприкосновенности... Вот как раз сегодня и закрепляла свою репутацию. Даже кровь еще не смыла, — наигранно оглядела свои руки.
Связь затянула меня в водоворот чувств – я замолчала. Внутри закрутилось все, что вообще не ожидала. Сначала веселье, любопытство, интерес, ожидание, а потом симпатия.
— И правда, что это я, — начал тихо, увлекая своим голосом. — С такой стороны убийства, действительно, — это что-то хорошее... Сегодня прямо день открытий. Столько всего узнал... Оказывается ты у нас очень плохая актриса, — послышался тихий, глубокий смех.
Я тут же забыла появившиеся на секунду шок и страх от того, что, кажется, меня раскрыли, и раздражение от слова "актриса". Мурашки табуном пронеслись по спине, а во рту пересохло. Севирро, ты слышал это?! В голове на повторе зазвучал этот божественный звук. Он был невероятно красивым... Не таким звонким, а глубже и бархатней. Словно я коснулась пальцами крыла и провела по оперению... У него же был куда более...
Нет! Злость ураганом поднялась с самых глубин и встала на страже моих собственных ощущений. Я заметила краем глаза, как Мальхольн, оказывается, смотрит на меня, не отрываясь, но проигнорировала это. Я слепая! Сле-па-я!
— Убийство никогда не станет чем-то хорошим. Оно навсегда останется грязным, мерзким и отвратительным выбором, — процедила, чтобы отвлечься.
Но это было правдой.
— И тут ты права, — согласился мягко.
Хватит уже! Нет!
Я отбросила мысли и сконцентрировалась на Дарии. Он уже почти что закончил. Сидел на корточках и магией долечивал большие раны на ногах Сироя, задрав штанину свободных брюк, в то время как Сирая самостоятельно наносила себе на ожоги на руках темно-зеленую густую мазь.
Я только сейчас обратила внимание, что близнецы выглядели не как обычно для заданий, а словно собрались на милую прогулку по защищенному поселению. Хотя уж скорее даже на прогулку по дому: плащи то не взяли.
На Сирае красовались остатки белого приталенного платья с юбкой солнце выше колена, волосы она собрала в корону и украсила блестящими заколочками, а на шею надела подаренный мной кулон с брильянтом в виде небольшого сердца: накопитель с заклинанием защиты внутри. Сирой же выбрал официальный пиджак с брюками, рубашкой и галстуком, а волосы убрал в высокий хвост, оголив шею и выставив на всеобщее обозрение также мой подарок на его юношество, который, как думала, уже давно выкинул: чокер с небольшими брильянтами-накопителями с таким же заклинанием защиты по всему периметру. За исключением торчащего из кармана пиджака фиолетового платка, все в них было идеально белым...
— Это изгои постарались? — задала вопрос, сопоставив факты.
Фиолетовый — традиционный цвет Тихого Леса, где жили отвергнутые другими за свои отличительные черты: кого-то просто маной не наделил мир, а кто-то в смешении двух рас брал внешность обоих или и вовсе получал совершенно никому до сих пор не известную магию. Представители этого региона из покон веков принимали на свою территорию таких и выступали за их права. Что неудивительно, потому что и у власти там почти всегда вставали оборотни. Такие же непонятные и опасные существа, получившиеся от союза разных рас и, поговаривают, монстров. Именно этим и объясняли их необычный вид с животноподобными чертами — а иногда и конечностями.
И если у Сироя сейчас было с собой что-то с таким оттенком, значит они примчались прямиком оттуда: находиться там без такой опознавательной вещи запрещалось всем и каждому.
Изгои, «любящие» чистокровных также, как и боящиеся неизвестной магии – их, просто-напросто открывали охоту на всех, кто заходил на территорию Леса. Даже на таких же, как и они сами. Так что еще когда количество бывших Представителей не превышало однозначные цифры, появился закон о неприкосновенности изгоями «помеченного фиолетовым». Правда, что тогда помогало хуже некуда, что сейчас. По убийствам не-тварей Тихий Лес всегда опережал все континенты вместе взятые и это число из года в год только росло.
Но тогда почему он взял мелкий платок, который не то, что сзади, даже спереди издалека не очень-то хорошо видно?
— Они устроили, но не они напали, — выдохнул Сирой, смотря на меня и разминая восстановленные пальцы. — Они вообще не при чем, как мы поняли. Их наняли, и они слепо выполнили указания...
Дарий отдернул чужую брючину и встал, убирая магию. Закончил.
— Сутки нагрузка на пальцы под запретом, — произнес он строго. – Все ссадины и ожоги сойдут к вечеру... Но в следующий раз будьте аккуратнее.
Близнецы синхронно склонились, а он устало покачал головой и, потрепав Сираю по макушке, отошел к стене и облокотился о нее спиной.
— Вперед, мелкотня, — подтолкнул к продолжению с усмешкой.
— Мы растянули сеть в Лесу и все шло хорошо, но вчера нашего информатора взяли в заложники, — начала Сирая, выпрямляясь и откладывая мазь в сторону. – Обладатели огня и люди... Мы подозревали что-то такое... Но не могли не попытаться вытащить его. Ценность информации была слишком большой. Он не раз давал верные наводки на места скопления и рассказывал интересные вещи... Но в итоге мы сами попали в засаду и потеряли нескольких теней.
— Будет вам уроком. Показываться на разведке — верх глупости. Да еще и вам, занимающим главные позиции во всей группе, — бросила я.
— Не беспокойся. Все, кто там был, уже гниет в болоте, а их души ушли за грань. Так что никто из них никаких сведений не вытащит, — прошептал Сирой так, что стало не понятно, задели ли мои слова его или нет. И лицо, и голос остались прежними. Только Мальхольн громко выдохнул рядом. — А теперь о главном: задание выполнено успешно. Информация про Ланшу найдена... Но уже слишком поздно. Все соучастники убиты. Их отправили на корм монстрам через пару дней после того, как они подтвердили выполнение поручения в одной из таверен Леса. Тех бедняг удалось опознать только по оставшимся конечностям...
— Это было обычным поручением для наемников? — с недоверием перебил Мальхольн.
Я прекрасно понимала его змешательство. Не могли наменики действовать так слажено... да к тому огромной корабль и дорогое заклинание против разрушения магией... Тут нужны деньги и огромные.
— Дослушай, — сощурился Сирой. — У всех них оказалсь одна отличительная черта — знакомство друг с другом. В особенности, со всей той таверной в целом. Каждого из умерших смогли опознать по каким-то кускам одежды... — он сделал паузу, отчего Мальхольн не выдержал и подогнал его нетерпеливым "ну". Сирой повернулся на Дария, словно в следующих словах лучше всего разбирался именно он. — Там целая налаженная организация. Они договорились и с местными, которые как раз заманили нас в их засаду, и с наемниками, напавшими на нас, и, скорее всего, с высшими чинами. Все работает настолько как по часам, что не то, что зацепиться не за что, если бы не эта ситуация, когда убитых узнали слишком уж легко, мы бы и не прознали про такое. По документам все чисто, по подпольным делам тоже — они подчищают хвосты невероятно виртуозно. Можно только делать предположения и скрипеть зубами... Не удивлюсь, если стража Тихого Леса так и делает. Потому что за ними приглядывают, но не трогают.
— Хочешь сказать им уже несколько лет? — спросила спокойно я.
Хотя спокойствие было лишь показное.
Это что, получается, Мальхольна захотел забрать кто-то такой важный, что он не побоялся отправить запрос в такую непонятную "организацию", о которой я даже не слышала? И при этом она существует уже какое-то время? Что это вообще? Кто ее создал? Кто поддерживает? Как Цифар вообще спустил это на тормозах, если у него под боком уже и так имеется Черная Вдова?..
— Больше, — спустя миг молчания отвлек меня от мыслей Сирой и посмотрел в глаза слишком уж серьезно. — Несколько десятилетий... И каждый Вестник там держится за другого. Они все связаны.
Он замолчал, и в первый момент все стихло. На лицах и Дария, и Мальхольна брови взлетели на лоб, а глаза захотели выпасть из глазниц. Но уже в следующий момент все вдруг вокруг заискрило. Магия обоих вырвалась наружу. Аура хлестанула во все стороны и превратилась в ураган. Мощный, яростный и неподконтрольный никому. Будь она осязаема еще чем-то кроме нас самих, вся комната уже была бы разрушена.
Невозможно... Невозможно! Просто невозможно! Мой взгляд даже не смотрел в их сторону!
Я резко отвернулась, чтобы никто не увидел моих эмоций. Влетевшие подобно другим на лоб брови не хотели опускаться.
«Вестники богов». Так они себя прозвали. Хотя им бы лучше подошло "Убийцы богов". Жалкое, несплоченное, но долго существующее объединение сумасшедших фанатиков, которое заманивало в свои ряды всех тех, кто не был согласен с законами, традициями или даже наличием Сердца.
Их пытались ограничивать, их пытались останавливать, их даже пытались уничтожить. Но они каждый раз умудрялись выворачиваться из тисков закона и тех, кто тянул к ним свои лапы. И так и продолжали жить, прячась, избегая встречь и почти что не представляя угрозу.
Вестники славились тем единственным, что у них было ни отнять. И это — их люди. Разных рас, обладающие разной силой и способные на кардинально разное. Их не опасались лишь только потому, что они не решались сплотиться и начать делать что-то масштабное. Среди них не находилось того, кто мог бы взять на себя ответственность за руководство.
Однако они давно иссохли, и сейчас ничем не отличались от мародеров на дорогах. Раздражающих, но для большинства вообще не опасных.
Я знала про них достаточно. Более того, знаки причастности все еще валялись где-то у нас в кладовке в самом дальнем углу. И мой, и Дария.
Но... Вы хотите сказать это все устроили Вестники?! Они?! Эти фанатики!? У кого-то получилось взять в руки все их поводки и потянуть на себя? У кого-то получилось собрать их и сплотить!?
Я не верила в это. И верила одновременно. Все, что мы увидели в гроте Ланши, что я лично испытала на себе в ту ночь, все это — доказательства, подтверждающие невероятные слова Сироя. Поэтому противоречения двумя разными стихиями бились друг о друга и тянули меня из одной стороны в другую.
Внезапно громко захлопнулась дверь, и послышались удаляющиеся шаги. Развернувшись, не увидела Дария. Его аура также постепенно начала пропадать. Скорее всего ушел бушевать в подвальный зал.
Мальхольн же остался злиться здесь. Молчал, пытаясь хотя бы внешне остаться спокойным, и сдерживался изо всех сил. Получалось правда до ужаса плохо. Казалось, будто еще немного и что-нибудь непременно взорвется. Но пока что разрывалась только моя голова: связь била во все стороны яростью такой силы, что несмотря на то, какими жесткими барьерами из спокойствия и отрешенности от происходящего я закрывалась, чужое все равно не просто просачивалось, а пробивало все стены ко мне. Оно огромным молотом дробило все на своем пути и пыталось добраться до меня.
Слава Севирро, пока что удавалось избежать этой встречи, сжимая кулаки до впившихся ногтей и концентрируясь на насущных проблемах.
Прошло неизвестно сколько времени, когда Сирой продолжил:
– Из всех, причастных к тому... инциденту, остался только лидер. Он отдал приказ таким образом, что о нем знали все. Каждый, где бы он не был, знал, что Ланша должна быть убита, а Сердце должно быть доставлено ему... Но вот его личность так и осталась тайной. Известно только, что имя ему "Лидер", а приказы его — неоспоримы и должны выполняться как можно быстрее.
К этому моменту Дарий уже вернулся и встал у стены там же, где и стоял. Теперь он мог держать силу на поводке. Более того, нацепил на себя беспристрастную маску. Стало не понять, о чем он думает.
— Тогда... — только начал он, но его тут же перебили.
— Однако это меньшее, о чем нам всем стоит переживать, — продолжил без промедления Сирой, не давая хорошенько поразмыслить о сказанном ранее.
Но это и хорошо. Еще минута и магию бы не удержал Мальхольн. Хотя она и так уже парила рядом. Замечательно, конечно, что ни один огонечек из шести появившихся, что насчитала, не коснулся меня, но все равно не дело.
— В каком смысле? — нахмурился Дарий. — Нам всем?
— Убери огонь, — прошипела на грани слышимости Мальхольну.
Хотя прекрасно понимала, что плохо со слухом только у меня, и это услышат все.
Он напрягся и в тот же момент наглухо закрылся от меня. Связь затихла, огни пропали, а лицо рядом сделалось безэмоциональным. Еще один... Только кулаки все еще сжимались до напряженных мышц, выдавая истинный порядок дел.
— По их словам, они уже почти что закончили подготовку к чему-то. Все радуются, как пришествию настоящих богов, — серьезно отозвался тот. — Помните остров для их собраний?
— Нет, — низким голосом выдал Мальхольн.
Дарий молча перенес себе скрученную в тубус карту и кинул ему. Он легко подхватил ее и развернул. Я быстро ткнула пальцем в один из маленьких островков, принадлежащих Тихому Лесу, но расположенному в Спокойных Водах.
Сирой кивнул, благодаря.
— Остров с кучей тварей, считающийся заброшенным... на самом деле все еще очень даже в ходу. И пользуются им намного чаще всех их новых баз. А их у них, я скажу, очень и очень много. Теперь. Нам удалось узнать только о десятке таких таверен... Только вот... на этом острове собраны монстры со всех континентов и они охраняют его как самое ценное, что у них есть: по воздуху патрулируют разные виды из Ревущей Равнины, в воде — древние из Океана, а по границе — земляные из Долины. А пускают туда не всех, а только отличившихся какими-то достижениям. Убийством, кражей, навыками, магией или внешностью... И никого, из находящихся там, монстры не трогают. Говорят, даже не пытаются нападать.
Повисла тишина.
У меня не успела еще даже оформиться нормально мысль, как Дарий задал вопрос.
— Сами? Без адаманта и магических привязей, как при торговле живыми на черном рынке?
— Чего? — ошалело прошептал Мальхольн, начиная бегать взглядом между нами туда-сюда.
Кажется, он был в шоке от всего, но отреагировать смог только на последнее.
Однако все промолчали. Это не было ни для кого секретом. По крайней мере для Представителей и их приближенных... Хотя если учесть факт, что Представитель Леса этим рынком и руководил, то все обретает немного комичную ситуацию.
— Ведут себя так, словно никто из присутствующих не представляет интереса, — кивнул Сирой. — У Вестников отменная защита. Нам еле удалось подослать двоих в их ряды, но им ничего не рассказывают. И информационная сеть хороша: мы прокололись в Долине, а в Лесу в этот же день к нам уже постучались. Все совершенно на другом уровне по сравнению с прошлым. Нам даже не удалось ни узнать личности тех, кто на верхушке их иерархии, ни снять хоть чьи-то отпечатки. Всех теперь заставляют надевать на себя камни со скрывающим ауру заклятием. А те, кого мы брали на допрос, убивали себя и оставались без ауры. У них есть «очиститель», — мрачно сказал, и Дарий выругался.
Я мысленно поддержала его.
— Черная Вдова же сказала, что последний такой умер десять лет назад, — озвучил мои мысли Мальхольн. — Каков шанс, что, это он и есть?
— Большой — процедил Дарий. - Очистители слишком редки и слишком защищены, чтобы пропасть просто так. Если Вдова его не нашла, значит он либо сгинул где-то, куда живым не добраться, либо его спрятал кто-то, обладающий куда большими навыками маскировки, чем даже сам лидер Гильдии... А он его искал лично.
На несколько мгновений повисла напряженная тишина.
— Личности многих мы запомнили, портреты составили, но не факт, что это настоящие личины. Вовсе не факт, — первым подал голос Сирой. — Однако главное то, что, по их словам, они готовятся с помощью божественной силы полностью избавиться от монстров. Об этом твердят на каждом углу. Кого не спросишь, а они уже почти что празднуют... И я понимаю почему. Их численность намного, намного больше, чем вы даже можете предположить. Шансы на успех с таким количеством переваливают за половину. Им нечего боятся, вот они и не переживают.
— Сколько? – спросила я глухо.
— Десять тысяч у них только в запасе. Те, кто не могут применять магию для атаки, — прошептал, но это слова громом разнеслись в наступившей тишине. — А вместе с монстрами их в районе пятидесяти. Больше всего людей и метисов. Остальных частями... Есть даже эйри.
Тяжелый выдох сам вырвался из груди, а губы поджались. Дарий прикрыл глаза и начал протирать руками лицо.
— Сколько?! – воскликнул Мальхольн шокировано вместо нас всех.
Я прекрасно понимала его. Это не просто много, это Севирро зарежь меня косой как много. Как они смогли собрать стольких вместе? Сколько времени на это потратили? То есть сколько уже идут к осуществлению своего плана?.. Но кто он? Кто этот Лидер? Почему решил повести их за собой? Какие цели преследует? Просто забрать Сердце и избавиться от монстров? Тупо! Это невозможно! Но насколько нужно быть хорошим лидером, чтобы так повести за собой? Заставить поставить свои жизни на кон!
— И как они собираются избавляться от монстров? Соберут их всех на острове и пойдут в храм молится? О боже Севирро, зарежь их всех косой во благо миру нашему, — с подозрением пропела как храмовник. – Все... Сколько их самих там? Тысяч сорок? Вместе и в одной молитве?
— Вот если бы, — отозвалась Сирая мрачно, складывая руки под грудью, чем подчеркнула ее наличие. В отличие от меня, у нее она присутсвовала куда в большем объеме. И я внезапно вспомнила, как Мальхольн смущался моего нагого вида. Поэтому быстро бросила взгляд вбок, но он почему-то вообще не пытался что-то сказать или закрыться от этого. Может потому что на ней все еще были жалкие лоскуты, закрывающие все самое важное? Но это крохи... Странный он в общем. — Но по тому, что вещают на ежедневных собраниях в тавернах, где обитает большинство простых членов, они для начала собираются убить само Сердце.
— Да пусть сами сдохнут, раз хотят смерти! — выплюнул Мальхольн тут же.
Мой брови взлетели на лоб, а Дарий хмыкнул и заулыбался.
— Именно его магия станет ключом к использованию даров божьих, что остались в мире. Ведь так важно начать действовать сейчас, потому что мы и так потеряли слишком много времени, пока наши предки ничего не предпринимали, а Страж с Сердцем тянули себе все благословения, - продолжила Сирая.
— Это ты сейчас процитировала какого-то их оратора? – хмуро предположил Дарий. И получил в ответ кивок. — Но исходя из твоих слов они не настолько уж и опасны. Ну... кроме как для Сердца. Наоборот, очень даже полезны. Если смогут истребить тварей, то я им сам всем руки пожму потом...
— Они просто убийцы! Им плевать на других! — выплюнул вдруг Сирой, нахмуриваясь и сжимая кулаки. Он очень редко показывал настолько яркие эмоции. Особенно злость. Только в тех случаях, когда его задевало что-то настолько сильно, что он готов был рискнуть едва ли не жизнью. – Они убьют и ее, и ее, и тебя, — поочередно кивнул на меня с Сираей, а потом посмотрел на Дария, — и остальных, кто попытается им помешать. А помешать им попытаются все! Никто кроме них самих не останется в стороне, узнай, что на Сердце надвигается опасность! Он же буквально божий апостол! Тот, кто несет в себе частичку покинувших нас прародителей! Частичку надежды, что когда-нибудь монстры все же будут уничтожены! И только из-за этого его будут защищать все! Все без исключения! Мои знакомые, подчиненные, друзья... Все, кого знаю, выступят против Вестников только из-за того, что он — Сердце! А я не желаю видеть их смерти! Не желаю видеть, как моя земля, мой дом обращается в кровавую пустошь!
— Спокойнее. Если не можешь сдержаться — иди в подвал, — прошептала, и он яростно выдохнул, но никуда не ушел. Что же такое они увидели и услышали, что его так проняло? Что Вестники умудрились сделали? — Хорошо. Тогда ты намекаешь, что надо убить их прежде, чем они доберутся до нас?
— Да.
— Предлагаешь убить тех, кто пока что еще ничего не сделал? — вкрадчиво переспросила.
— Убийство Ланши — это ничего? — спросил он жестко и Мальхольн с Дарием заметно напряглись. — Они уже начали действовать. И мы, и вы уже видели, что они творят... Разве этого не достаточно, чтобы вырезать их всех? — припечатал. Я увидела, как по его шее на лицо начал ползти иней — он не мог сдержать магию. — В нашем мире хватает монстров. Нельзя позволять существовать еще и таким!
— Ты уверен? Убить даже тех, кто находится среди этих фанатиков просто так? И меня с Дарием? Мы же тоже, если что, среди них числимся, — просветила и на меня уставились две пары удивленных глаз... Нет, три. Брови Мальхольна приняли необычное положение: высоко на лбу, а не ближе к носу, как обычно. — Ну так. Уверен?
Он ничего не сказал. Прожег меня темно-синим взглядом и отвернулся. Иней с кожи так никуда и не пропал.
Но важно то, что ни я, ни мое окружение не имело право даже думать о таких решениях. Верхушка иерархии — это не просто деньги, власть да сладкая жизнь. Это в первую очередь ограничения. Те, что накладывают положение, окружение, статус и обладаение теми самыми деньгами. А потому мы обязаны просчитывать все наперед, знать каждый шаг и предугадывать последствия.
И можно с уверенность сказать, что убийство стольких хоть за длинное, хоть за короткое время ничем хорошим не обернется. Территории потеряют какой-то процент от населения, этот процент ударит по рождаемости, потому что в Вестниках явно состоят в большинстве своем мужчины, и уменьшиться количество способных сражаться с тварями наемников да охотников... А вот монстры никуда не денутся. Как их было много, так и останется. И мы, все мы, все территории с их Представителями, окажемся в отвратительном положении.
— Но это отставим. Посмотрим с другой стороны. С какого такого снега мы должны играть в спасителей? Я смогу защитить и Хребет, и своих жителей, а на других плевать. Пусть разбираются с Вестниками сами. Мне главное убить только Лидера. Все. Остальные сдохнут, если полезут сюда.
Повисло молчание. На меня посмотрели все. И все четыре пары глаз буквально проорали мне о том, какую дурость я сморозила. Но я в ответ только подняла одну бровь и начала переводить взгляд с одного на другого.
Да, сказала. Да, так и думаю.
Меня не интересовал никто кроме своих. Кроме семьи, кроме Мальхольна и кроме жителей Хребта. Последние – потомки моей родни, моих друзей и знакомых, моего окружения. Они часть меня, часть тех, кто когда-то был со мной во время моих всплесков, кто рисковал собой, но искал мое окровавленное тело на поле боя, кто укутывал разбитое сердце в заботу, кто укрывал в своем подвале от монстров, когда я обессилевала, и кто приносил мне поесть во время тренировок до изнеможения. И это – моя им плата. В прошлом, настоящем и пока Севирро не лишит меня бессмертия. Так что их единственных я буду защищать до самого конца несмотря ни на какое их отношение. Пусть хоть возненавидят меня, я все равно стану их щитом, их Стражем.
Но что сделали другие? Оскорбляли? Называли бесчувственными и черствыми? Обвиняли в безэмоциональности при смерти других? Унижали нашего покровителя? Кривили лица на просьбы помочь? Гнали меня вон из-под защиты, когда я на протяжении нескольких часов отбивала незнакомцев от тварей? Они не сделали ничего, чтобы я, как Страж, захотела их защитить. И моя обязанность хранить жизни всех несмотря ни на что тут совершенно не при чем. Это решение — личное. И оно оформилось еще давно, когда я потеряла причину закрывать глаза на такое отношение к себе и другим эйри. Оно стало частью моей сути.
— Ты сможешь выдержать одновременную атаку пятидесяти тысяч? Одна? – попытался достучаться до меня даже Дарий.
Удивительно. Он не на моей стороне. Это... задевает.
— Да, — отмахнулась легко, пытаясь не подавать виду, что его слова ухудшили мне настроение.
Пожертвую собой, но выдержу.
— А другие волнуют меня! — прорычал Мальхольн, разозлившись, и связь все же ударила огнем гнева. Не сдержался. Он повернулся на меня всем корпусом, будто я не видела его и так. — Ты Страж! Защитник не только Сердца, но и тех, ради кого оно бьется! Страж всех, кто живет и дышит!
— Мне на мой титул было не плевать лет пятьдесят или даже больше назад. Сейчас же от него осталось одно название, не более, — хотела усмехнуться с издевкой, но получилось больше грустно.
Гадство!
Нарад сразу же притих, нахмурился и всмотрелся в мое лицо с подозрением. В его глазах появилось сочувствие, а эмоции по связи переменились. Боль и грусть вместо злости.
Да к Севирро тебя под косу! Черт подтолкнул тогда рассказать ему. Лучше бы промолчала!
От мысленных проклятий себя отвлек Сирой. Он прокашлялся, привлекая к себе мое внимание, и глянул уже серьезно, без злости:
— Они не отступятся. Они пойдут до конца, чтобы исполнить задуманное, потому что их желание покончить с монстрами также велико, как и у нас. Но они не брезгуют и жертвовать кем-то из своих. И все идут на такое с полным согласием... А значит через какое-то время таких инцидентов, как недавно с тем парнем на торговой улице или же тремя братьями, станет больше. Куда больше. И разнообразнее. Убийц будут продолжать присылать группами, даже целыми отрядами. Их снарядят оружием, обучат как подобраться ближе и слиться с другими эйри. Им скажут брать в заложники и угрожать нам детьми... И все для того, чтобы убить Сердце... и тебя вместе с ним, чтобы задуманное получилось.
Стоп... Стоп!
— Ты хочешь сказать, что и те трое, и блондин-наемник были Вестниками? — прошептала глухо.
Мысли закрутились в ураган и перемешались.
— Да. Братья были довольно известны среди Вестников. И считались лучшими в проникновении. А тот парень просто решил попытать удачу, — ударил под дых.
На Мальхольна открыли охоту.
Это осознание пришло с громоподобным ударом тяжеленого металлического языка главного колокола в Святом Храме о его толстенную стенку. И вместе с тем в голову ветром влетело осознание всех проблем из этого вытекающих: подосланные убийцы, опасность жизней всех, кто окажется рядом с Мальхольном (а значит опасность и для моей семьи, и для других эйри), невозможность оставить больше его одного при любом раскладе, надобность смены защиты на доме, выставлении дополнительной охраны в городах, усилении защиты на границах и еще куча всего, что связано лишь косвено, но может стать местом удара.
Гадство! Гадство! Гадство!
— Если тебя волнует Хребет... — продолжил спустя какое-то время молчания Сирой, которое дал мне на размышления и во время которого я кусала губы и думала, думала, думала. — Если тебя волнуем мы, то... давай. Давай предупредим будущие смерти. Наши смерти, — произнес уверенно. — Мою, Сираи, Дария. Мы выступем первыми даже без твоего согласия. И значит умрем также первым. У нас нет твоей силы. У нас есть только упорство и желание защитить тех, кто нам дорог...
— Хватит! — перебила с отчаянием в голосе и уронила голову в руки, прикрыла глаза.
Я не знала за что хвататься. По хорошему надо было бы уж бежать и оповещать управляющих городами, посылать всточки другим Представителям и просить у них помощи в зачистке этих "чумных" крыс, но... Я потерялась в навалившихся делах, и они закружили с невероятной скоростью.
Вдруг на плечо легла большая рука, а потом мягко перетекла на спину и начала гладить. Меня попытались успокоить? Да, кажется, да... Это действие каким-то образом заставило чуть-чуть расслабиться и отпустить ситуацию, заставило подумать даже о том, что не все так плохо.
Я по крайней мере была не одна.
— Ты не одна. Мы справимся, — прочел мысли Мальхольн. И когда я посмотрела на него, он улыбнулся так тепло и мягко, что даже его угрожающий взгляд подобрел. Варвар превратился в мягкого мишку. — Не взваливай все на себя. Особенно если это касается также и других. Отдай часть, позволь помочь, Севери.
Он все продолжал поглаживать мою спину. Но сердце пропустило удар и забилось быстрее, а сзади разлился не ощущаемый до этого жар. Будто вспыхнул огонь.
Кивнув, сглотнула и прокашлялась. Попыталась отбросить все, о чем еще не успела подумать, но что уже оформилось. И махнула рукой, затушила ненужный огонек. Это ничего не значит. Это просто поддержка от находящегося рядом и все.
Стал бы кто-то другой такое говорить и так к тебе прикасаться?
Этот вопрос не позволял полностью абстрагироваться и сразу же выкинуть из головы произошедшее. А ответ на него злил и раздражал. Поднимал из темноты голоса.
— Но! — начала резко и твердо, будто ничего не случилось. — Мы не можем вот так взять и убить с ничего все пятьдесят тысяч.
Дарий усмехнулся и заулыбался, будто говоря: "А почему нет?", в глазах близнецов загорелась радость, а Мальхольн кивнул и отстранился.
На смену тепла пришел привычный холод и мне впервые за очень долгое время захотелось от него избавиться.
— Поэтому мы с Севери проберемся на тот остров, — внезапно встрял Дарий и мило улыбнулся, проигнорировав метнувшийся к нему ошеломленный взгляд сразу всех. — Послушаем, что они там базарят, покумекаем с ними сами да убьем главаря. Уж он-то точно заслуживает смерти. Медленной, мучительной и прекрасной... Сломаем основу так сказать, и все разрушится постепенно само, — накидал наитупейший план действий со змеиной улыбкой. — А что не так? — оглядел нас и раскинул в сторону руки.
— Ты с ума сошел? — взорвался Мальхольн. Удивительно, нарад на стороне адекватности. Понимает же настолько плоха это затея. – И оставите меня тут?! Отказываюсь! – отрезал и добил этим меня.
— Вам вообще плевать на то, что вы буквально сами хотите прийти к ним в лапы и принести то, что они, видимо, так хотят? – мрачно прошептала я.
— А кто сказал, что мы им сдадимся?
— А они и не узнают.
Сказали оба синхронно и, переглянувшись, усмехнулись. На это посмеялись и близнецы. Сирой уже вернул себе свое спокойствие.
— Не думаю, что они смогут что-то противопоставить тебе, — легко бросил Дарий, и Мальхольн сразу же кивнул.
— Если что — мы тут же сбежим. Не можем не суметь, если ты отпустишь силу.
— Действительно, — прошептала, сдерживая раздражение, — отличное решение. Хочешь снова попытать удачу в лоттерее под названием: "Убьет ли меня собственный Страж, когда его магия выйдет из-под контроля"?
— Все будет в порядке, — возразил, — В прошлый раз я уже чувствовал, что моя магия рвется наружу и компенсирует твою... Так что в этот раз все должно пройти намного лучше, если я все же выпущу ее.
— Не пройдет, — скривилась.
"Потому что он, скорее всего, станет последним".
— Тогда твой друид снова вылечит тебя и наложит новое ограничение, — не сдавался Мальхольн. Я посмотрела на него уже не скрывая своего ироничного взгляда. Так и хотелось перебить и спросить: "Правда что-ли? Как я сама не додумалась". — Все что нам надо — это накинуть плащи, вырубить кого-нибудь на подходе, забрать их камни со скрывающим ауру заклинанием и под видом таких же Вестников пробраться внутрь. Все! Дел на пять минут. А дальше послушаем, посмотрим, убьем и свалим. Тихо, мирно и скрытно.
Севирро, дай мне сил...
— Ладно, — выдохнула, смирившись, и покачала головой. – Хорошо! Но. Дарий, ты остаешься здесь. Сирой, Сирая, вы с парой теней будете ждать на границе на подхвате. Мальхольн... — перевела взгляд и вдруг провалилась в невероятной красоты шоколадные радужки. В них плескалась благодарность, на которую и отвечала магия. Сейчас она выходила наружу и поглядывала на мир через его глаза, окрашивала прожилки в оранжево-желтый, трансформировала их точно в молнии. И это было до безумия красиво. Но, быстро взяв себя в руки, я кашлянула, отвернулась и продолжила. — Ты со мной. Перенесемся...
— В этом нет нужды. Такой риск не стоит того, — подала голос вдруг Сирая. — А вот в Долину слетать стоит. У нас есть информация, что через два дня что-то должно произойти на фестивале людей, который они устраивают в честь трех дней до Почитания Смерти. Что — неизвестно, но очень многие Вестники стягиваются туда и готовятся к чему-то. Так что это явно что-то грандиозное и важное... Наверное. Это наши предположения. Информатор не смог раскрыть больше деталей, но ему доверять можно.
Задумавшись всего на мгновение, кивнула. Все же среди кучи людей куда безопаснее, чем среди кучи Вестников. Да и узнать сможем в разы больше явно.
— Тогда распределение все равно такое же. Мы войдем через главный вход. Они не смогут выгнать эйри, чей покровитель — это буквально бог праздника... Но меняем немного. Сирой, ты с нами по пятам. Будешь следить за Мальхольном дополнительно... И возьми с собой еще две... нет, три тени, — произнесла и проигнорировала появившееся на связи раздражение. С этого момента начинается настоящая "защита". — Сирая, затеряйся в городе сама. Потом найдешь нас и доложишь, что и как происходит вне нашего зрения. Но следите за Мальхольном по возможности также. А нам еще придется кое-куда смотаться, — глянула на Дария и он, нахмурившись на секунду, кивнул — одобрил.
— Принято, — подтвердила Сирая, хотя по ней было прекрасно видно, что разлучаться с братом ей совершенно не хотелось.
Оно и понятно – они всегда работали вместе. И очень, очень редко, лишь по моим просьбам могли разойтись.
— Принято, — кивнул Сирой.
— А почему просто не попросить помощи у Представителя Долины? Разве он не должен понять? — подал непонимающий голос Мальхольн.
— Не поймет. Он всей своей душой ненавидит нас, долгожителей. И всегда против, когда дело касается его территории. Мы слишком много времени потратим просто на его уговоры. Легче сделать тихо и быстро, — пояснила.
Мальхольн нахмурился. И в этот же момент у стены всхлипнул Дарий. Я до хруста в шее резко повернула голову в его сторону и опешила. Он состроил плаксивую гримасу и вытирал несуществующие слезы с глаз. Облегченный выдох сам по себе сорвался с губ.
— Взяла и заменила меня им. Вот тебе не стыдно? А, Севери? А как же наше обещание всегда все делать вместе?
Я не успела открыть рот, как меня опередил Мальхольн.
— Твоей заменой я точно не стану, — припечатал он грубо.
И ревность холодной, едва ощутимой ладонью провела вдоль моего позвоночника, посылая по всему телу мурашки. По ноге заскользили склизкие щупальца предательства. Эти чувства я оправдать ничем не смогла.
— У тебя день, чтобы освоить трансформацию. Без крыльев рядом со мной тебе делать нечего. Я не буду постоянно пользоваться переносом, — соврала с самым честным видом.
— Чего? — крякнул Мальхольн, растерявшись.
Если придется, то я не только переносом буду пользоваться, но и на себе его потащу. Потому что хоть и на Дария, но оставлять его дома, без своего присмотра, — отвратительное решение... И надо бы еще сказать Сирою, чтобы приставил к нашему дому парочку своих теней. А лучшее вообще отряд.
Дарий кашлянул в кулак и отвернулся от моего взгляда, пытаясь не заулыбаться по полной.
— Библиотека и Дарий все также в твоем распоряжении.
Я отвернулась от резко прекратившего веселиться друида и пошла на выход, поманив за собой близнецов.
Две темные тучи остались мяться на месте. А мы втроем пошли работать над теми самыми «ранними отчетами» вместо моего отдыха.