Шёпот Стража

На следующей тренировке мы добавили время на тренировку уклонения. Я изо всех сил пыталась вбить Мальхольну в голову, что ему желательно не просто откланяться, а почти что отшагивать в сторону. Но факт остался фактом. Эта туша мышц ни в какую не могла понять, что его размеры — это его минус.

Ну, а затем все пошло также: снова у Мальхольна ничего не выходило. Ни первая часть тренировки, ни вторая. Дотронуться до меня и избежать всех летящих в него со скоростью ветра уже тонких, а не грубых и толстых сосулек не вышло и на следующий день. И на последующий, и дальше...

Правда, если говорить честно, то даже за такое мизерное количество времени, он смог улучшить свои навыки. Всего лишь на чуть-чуть, однако и это огромный прогресс. Хотя оно и понятно — при такой физической подготовке, развитой за столько лет, вся моя работа заключалась лишь в том, чтобы показать, как надо и как не надо. Остальное – заслуга Ланши.

Дни пролетали спокойно. Почти также, как и раньше, до того злополучного инцидента. Не объявилось ни монстров, ни кого-то другого, желающего подпортить наш отдых, не пришло одного александрита.

И хоть в какой-то степени последнее и радовало, все же больше напрягало затянувшееся молчание. Обычно после таких случаев, как с тем убийцей, не проходило и суток, как передо мной уже появлялась куча бумаг с просьбой, больше похожей на приказ, доложить обо всем и во всех подробностях.

Самопровозглашенный правитель, глава всех Представителей — Представитель Стальной Долины Берил никогда не пропускал ни одного такого инцидента. Ему надо было знать все, всегда и ото всех, и поэтому я даже заранее подготовила отчет. Но в итоге так и не получила камень, вместе с которым следовало это сбагрить. Конверт так и продолжил лежать у меня в столе.

Я не стала слишком сильно зацикливаться на этом: если не спросил, значит узнал через доверенных лиц, в наличии которых и среди эйри не было сомнений. А потому просто продолжила монотонно выполнять свою работу: летала на облеты ночью, тренировала Мальхольна утром, разбирала документы и решала вопросы до самого вечера, чтобы в свободные пару часов до нового дня с невероятным удовольствием посветить время себе: поболтать с продолжающим рассказывать о мире Мальхольну Дарием, отмокнуть в ванной с пеной, отработать какие-то удары в зале, поэксперементировать наконец-то с магией и снова продуть спор Дарию, получив пару довольно больших ожогов на руках... Одним словом: проводила свое время так, как и обычно.

Дарий же, наконец-то слетавший в Тихий Лес, не принес почти никакой информации. За последние двести лет появился всего один очиститель аур и, к всеобщей жалости, умер лет десять назад. Никто из тайной гильдии, где он и состоял, не понял, как, и не понял, где, но маячок, завязанный на его жизни, погас и спустя недели так больше и не вспыхнул. В принципе, так происходило со многими, поэтому это не было чем-то странным.

Но за эти факты глава гильдии, с которым я сотрудничала, отжал все деньги, что Дарий взял с собой. Две сотни золотых! Две! Сотни! Это цена трех живых тварей или двадцати мертвых!

Только лицо Мальхольна, когда он узнал о стоимости такой незавидной информации, окупило все. Он так вытаращил глаза, приоткрыл рот в букве "о" и нахмурился, что Дарий тут же сотряс своим ржачем весь дом, а мне пришлось сдерживаться изо всех сил, и это оказалось куда труднее обычного. Но нельзя было давать этому дикарю и шанса обратить на меня свое внимание.

Подумав ночью над своими действиями раньше, я пришла к выводу, что надо какими угодно способами попытаться отдалиться от Мальхольна. Надо и точка! Никакой любви, никакого перехода грани. Но уже на утро после взглядов Дария почему-то появилось стойкое ощущение, что я допустила грубейшие ошибки еще даже до начала операции, и успеха мне не видать...

Вот просчиталась, но где?

Под конец недели у меня появились выходные: я облетела все камни-накопители в лесу. А потому следующие пару ночей принадлежали мне и только мне. И на радостях я понеслась домой со всех крыльев, а там, оповестив встревоженного и проснувшегося от моего слишком громкого хлопка входной дверью Дария о такой радостной новости, сразу же бухнулась спать.

Хотелось поскорее закончить и проснуться уже в новом дне. В том, ночь которого будет совершенно другой. Легкой, простой, ни к чему не обязывающей и.. моей. Я смогу делать все, что захочу. В рамках, конечно, того, что мне запрещено засыпать, чтобы не пропустить появление монстров, но это — совершенно не важно.

Если бы не одно "но".

— В Кулдхаре какие-то проблемы, — оповестил спокойно Дарий и передал мне конверт.

Он сидел по-обычному слева.

Они с Мальхольном сегодня закончили как-то слишком быстро, на удивление и для меня, и для самого Мальхольна, поэтому он вызвался помочь мне с почтой. Работа пошла в разы быстрее.

— Что там? — спросила без интереса, забирая письмо.

Сразу же откинула его в сторону. К стопке еще не разобранных таких же писем.

Я не имела права откладывать на потом документы перед собой. Они стояли куда выше "каких-то проблем" в городе. У них там и так каждый день какие-тот проблемы. Одной меньше, одной больше — ничего не изменится.

— Тебя просят прибыть на помощь, — сделал паузу, чтобы до меня дошла интонация, и продолжил, — сегодня... Верне, сейчас, Севери.

Я медленно повернулась к нему и в удивлении приподняла брови.

— И кто? — спросила с насмешкой.

— А это важно? Ты вроде как Представитель, нет? Должна помогать всем своим, — спокойно произнес Мальхольн сзади.

Обернулась на него.

Он лежал на диване, закинув ногу на ногу на одном подлокотнике и свесив голову с другого так, чтобы смотреть на мир вверх тормашками, и при этом читал книгу.

Как у него вообще еще кровь в голову не ударила за столько времени?

Мальхольн увидел, что смотрю на его, и повернулся. Поднял одну бровь в вопросе.

— Что?

Выдохнула и глянула в окно. Они пришли сюда более пары часов назад, где-то в полдень. А сейчас солнце уже уходило со своего поста, падая за горизонт. Еще не вечер, но уже и не середина дня — что-то между. Скоро должно было настать время моего отдыха...

— Я им не нянька, — бросила раздраженно и отвернулась. — Они со своими обращениями по любой занозе уже и так изрядно подпортили мне настроение. Половина из вот этого, — махнула рукой на стопку листков на самом конце длинного стола, прекрасно зная, что мое действие увидят, — точно имеет пометку "срочно", но при этом ни на грамм не подходит под нее...

Взяла ручку и, пока в голову пришли нужные мысли, быстро начеркала пару советов о разрешении изложенной ситуации. Заверила камнем с печатью и пробежалась повторно глазами. Ошибок нет, поэтому отбросила камень в сторону.

Все предпочитали вставлять этот Камень Закона, как его в шутку обозвали Представители, в перстень или кольцо. Меня же настолько это не волновало, что как мне выдали его простым, буквально, камнем, так он и им и остался: увесистым необработанным булыжником. Увидеть в нем драгоценный лунный камень было почти невозможно.

Все равно кроме меня и Дария из-за наложенного заклинания его никто не видит, так какой смысл красиво оформлять? Никакого, правильно.

— А самим им разобраться кто мешает? Закон? — продолжил Мальхольн.

— Чтоб Севирро их зарезал, да — с громким вздохом поднялась из-за стола, откидывая очередной документ. Вместе со мной зашуршал сзади и диван. — Поэтому раз вызывают на помощь, надо поспешить.

— Я... — встрепенулся он.

Однако его тут же перебил изменившийся в лице Дарий. Он засиял той самой своей предвкушающей что-то интересное змеиной улыбкой, а в глазах появилось озорство.

— Мы тогда подождем тебя дома, да? — красноречиво глянул себе за спину.

Я сразу же поняла, что Мальхольна только что попросили подыграть. И это заинтересовало.

Что же такое он хочет обсудить или сделать с ним без меня?

— Не хочешь со мной? — спросила, развернувшись к дивану.

Мальхольн помрачнел, нахмурившись, и стал бегать взглядом между нами. Либо размышлял над ответом, либо просто пытался понять, что вообще задумал его учитель. И последнее меня волновало не меньше его.

— Видимо, не сегодня. У нас еще есть работа, — произнес и уставился правее от меня.

Вопросы закрутились внутри, но мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть и, пристально оглядев парней с ног до головы в последний раз, пойти на выход. Разбираться с этой "какой-то" проблемой.

Огромная толпа эйри окружила очищенную от всего снега круглую сцену в центре города. Все толпились вокруг и явно смотрели на пятерых на ней.

При подлете к зданию управления, находящемуся как раз таки за площадью и сценой, не заметить это было невозможно. Поэтому я сразу же поняла, что, скорее всего, мне надо именно туда. Скорее всего, проблемы именно там.

Я мягко опустилась в центр, убрала крылья и выпрямилась. Передо мной оказались двое знакомых эйри: командир стражей в легкой кожаной броне – Сиф и управляющий городом в помятых рубашке с брюками и с кругами под глазами — Сентрелл, и трое других.

Внутри скрутилось ожидание. Я прекрасно знала, что за всем таким следует.

И знали все вокруг. Белые плащи начали перешептываться в попытках предугадать, что будет дальше. Отовсюду летели предположения, делившиеся на два варианта: "убью" или "приму". И одно из них точно должно было стать правдивым.

Я приблизилась к стоящим на коленях чужакам, про себя прося Севирро, чтобы все закончилось быстро и мирно. На их руках отливали серебром под солнечным светом чёрные массивные адамантовые оковы, накрепко сковавшие не только их самих, но и магию, и физическую силу.

Трое как один беловолосые и серокожие. Похожи на эйри, но не более. Люди или метисы? Скорее всего второе. В их черных, словно ониксовых, глазах угадывались глаза эссов, в немного детских, мягких чертах — черты суэров. От друидов же кажется им досталось мастерство трансформации на таком уровне, что легче — только дышать. Другого объяснения, почему позади каждого из них стелились массивные черные перьевые крылья, у меня не находилось. Никто не оставит лишнюю конечность в стане врага настолько открытой, как сделали они.

Лица отдаленно напоминали друг друга. Родственники? Да. Братья? Скорее всего. Возможно, и вовсе отец с сыновьями: один из них выглядел чуть старше остальных.

В метре от них, позади, возвышались одного со мной роста два эйри. Никакой стражи рядом, в ней попросту не нуждались. Даже полусонный Сентрелл даст многим сто очков вперед, если что-то случится. Все же именно сила определяла очередность на Хребте. А о высоких должностях и говорить не стояло.

Выдохнув, начала представление:

— У вас минута, — бросила холодным голосом, и моментально установилась мертвая тишина. – Так объясните же мне свою причину появления здесь.

Звякнули оковы одного чужака, самого крайнего справа. Он немного изменил позу, распрямив спину, и с уверенностью глянул мне прямо в глаза.

Дерзко. Смело. И смертельно опасно.

— Мы слышали, что Представитель Морозного Хребта милосердна, — начал он елейным тоном, и его голос пошел вразрез со взглядом. Словно он забылся и не надел маску. — Не откажи же в доме. Мы готовы и работать, и прислуживать: нам некуда податься. Лес не смог принять нашу внешность. Наши родители были эйри. А мы и мечтать не могли стать такими же... Но раз выпал шанс!.. Мы молим о снисхождении.

И склонил голову.

Ему скорее всего стоило огромных усилий не упасть вперед лицом после этого. Мышцы же сейчас его совсем не слушались из-за адаманта.

Я на мгновение задумалась. Не о том, выполнить ли просьбу, а о том стоит ли все же убивать. Они явно обошли как-то всех: и пограничников, и стражу, и патруль, и снующих по лесам охотников и пришли к управляющим, убедили в том, что судить их должен Представитель... Во всех других ситуациях меня бы попросту не дернули. Их или убили бы, или приняли бы, просто уведомив меня потом о пополнении... Но сейчас никакой из этих двух вариантов не казался мне правильным решением. Они подозрительны, но не настолько, чтобы казаться опасными. Всего лишь потерянные, заблудшие души, не имеющие своего места, да не знающие как правильно обращаться к чужому Представителю, когда просишь о чем-то. Это уж объяснить другим я смогу. А вот то, что я приняла на Хребет простых посудомоек да уборщиков снега — нет...

— Эйри вам не стать. И не передо мной стоять на коленях надо. Дорога вам обратно в Тихий Лес, — отрезала и с достоинством кивнула Сентреллу.

Он легко повторил мое действие, но его лицо на секунду искривилось от отвращения, а губы поджались. Однако он быстро отвернулся, подзывая кого-то из толпы, и потому, к моему счастью, избежал спектакля с наигранной злостью. Плевать я на самом деле хотела на его мнение.

Повернувшись на командира, успела заметить такое же выражение, прежде чем тот спрятался за маской безмятежности. Тоже не соглашался, но помалкивал...

Кивнув, хотела уже вырастить обратно свои крылья, как все еще стоящую тишину рассек новый голос. Более грубый и хрипящий, словно прокуренный.

— Мы рисковали! Но пришли сюда! — воззвал ко мне. Или же к моей, Представителя, отсутствующей совести. — Силы нам не занимать, многое умеем! И готовы стать хоть кем! Хоть слугами... хоть риерами! — он выдохнул это со смесью отчаяния и страха.

Это давно забытое слово звоном разбившегося стекла в идеальной тишине прозвучало внутри. Эйри зашептались, послышались невинные вопросы, детскими голосами сказанные: "Мама, а кто такие риеры?". И это ударило по мне с силой и мощью водопада. Потребовался весь мой опыт, чтобы не дернуться даже глазами, не показать свои чувства и остаться безэмоциональной чертовой льдиной.

Риеры. Пережитки прошлого, шуткой-судьбой все еще идущие в ногу с настоящим. Те, кто ниже всех. Ниже изгоев и слуг. Кто не имеет никаких прав, кроме двух единственных: подчиняться хозяину и жить.

Они не отвергнутые всеми. Они те, кто сами отвергли других, сами бросили себя на самое дно. Якобы для того, чтобы доказать, чего стоят, чтобы выгрызть счастье своими зубами. На деле же, чтобы сгнить где-то в темном месте не в силах раздобыть еду без чьей-либо помощи. А таким как они, она запрещена. Им позволено работать, но только самим на себя, им позволено носить одежду, но только если она создана ими, им позволено иметь дом, но только если он построен их руками и на земле, которую они отвоевали сами. Даже семью и ту, можно завести лишь с подобными ими — такими же риерами. Это прописано в законе. Это выгравировано на их аурах запечатывающим всю магию, всю их суть заклинанием. Это вбито в голову всем до единого. Их попробуют убить — никто ничего не скажет, их начнут использовать — все промолчат... И они ни при какой ситуации не в праве будут сопротивляться. А потому каждому на Хребте известно еще и то, что здесь такое запрещено. Как бы жестоко это не звучало, но Представители Морозного Хребта еще до меня запретили выбирать этот путь, и запретили умеющим запечатывать магию делать это. И я поддерживаю это. Пока я жива, на Хребте не появится ни одного Риера. Не появится ни одного того, от кого отвернутся все, кому не помогут, кого проигнорируют и попытаются убить просто за его существование.

Никто не должен переживать то же самое, что пережили мои давно умершие друзья.

Я обернулась и глянула на стоящего на коленях в середине. Если бы не полностью черная радужка, его взгляд бы совершенно точно пылал решимостью. А так, он лишь смотрел на меня серьезнее, чем остальные.

Не думая, быстро приблизилась и вздернула за волосы, заставив привстать на ноги и закряхтеть от боли.

Оковы звонко ударились друг о друга.

— Что...

На второй руке вырастила длинные когти и полоснула по открытой шее. Кровь хлестанула во все стороны, попала на мои штаны и полилась на сцену. Привычный металлический запах ударил в нос.

«Прости», — произнесла мысленно, но никак не показала внешне. Нельзя. Я - эйри, я - Представитель. Хоть, по-моему, ему было бы достаточно и простых слов, и пинка под зад прочь с моей территории, — это моя работа.

Парень закашлялся в попытках сказать что-то еще и дрожащими руками потянуться к ране, забыв про наручники.

Я не до конца рассекла ему горло, обрекая на мучительную, но не долгую смерть. Пара минут и все закончится. Но это время покажется ему вечным адом. Будет напоминанием. Всем остальным. За дерзкий тон, за неправильное обращение, за попытку что-то требовать... и за напоминание про существование риер.

Не контактируя с другими, с остальными территориями за Хребтом, я и все остальные из-за меня оказались под собственноручно созданным куполом. Там, где не существовало ни риер, ни другой такой грязи. И вот судьба решила приподнять этот парник. Выпустить приспособихшиеся к слишком хорошим условиям цветочки на волю, где бушевал ураган и наступала то знойная жара, то смертельный холод. Жестоко, неприятно, но действенно.

Разжав хватку, отбросила от себя будущий труп, и он с глухим звуком упал на сцену. Парень начал медленно извиваться уже там. Адамант не позволял ему совершать быстрые и резкие, как он хотел, движения. Бульканья, сипения и посвистывания заполнили тишину.

Отвернувшись, смерила взглядом оставшихся двоих. Они оказались умнее: опустили головы и притихли. Только крайний левый задрожал.

Гадство. Придется отыгрывать роль до конца. Роль холодного, убивающего каждого за любой неправильный вдох или выдох, плюющего на слова всех, кроме эйри, действующего так, как захочет, и защищающего только своих Морозного Представителя. Свою роль.

— Еще что-нибудь скажите? — уронила угрожающе, перешагивая мешок с мясом и подходя ко все еще не сказавшему ни слова последнему парню.

Он молчал, склонив голову, и я наклонилась, и сама дернула его за длинные белые волосы вверх, заставила посмотреть на себя.

— Кто же вы? — выдохнула и выпустила магию. — И зачем рискнули прийти сюда?

Вокруг закружились красивые снежинки. Однако для парня передо мной они означали вовсе не прекрасное творенье, а смертельную опасность.

Мне следовало спросить еще что-нибудь не имеющее смысла. А потом, когда парень не сможет ответить, просто-напросто убить... Если же сможет, то все равно убить, сославшись на не понравившийся ответ — за ошибку одного будут отвечать все. Таковы здешние негласные законы.

Хотя можно сделать это и просто так. Без всех этих разговоров... Да. Так будет даже лучше. Они проникли на мою территорию. Я в своем праве. Вернее, это единственное право, которым мне следовало сейчас воспользоваться. Моя обязанность — устранять пробравшихся без разрешения нарушителей. А они как раз таки ими и являлись.

— Умоляю! — промямлил звонким голосом.

И меня будто ударило под дых.

Это ребенок.

Я моментально убрала магию и ослабила хватку на волосах. Локоны скользнули сквозь пальцы, а парень-мальчик упал обратно на колени.

— Не надо, молю! Нас бросили родители, — заплакал, изо всех сил пытаясь сдержаться, жмурясь и трясясь всем телом. Его крылья вместе с волосами начали то уменьшаться, то увеличиваться в размерах. — Прошу! Прошу...

Скорее всего, ему не десяти лет не было. Видимо, из-за паники он не справился с трансформацией... Но до двадцати лет трансформация запрещена среди всех рас! Законом, сволочи! И не просто так же! Он мог умереть! Растущее тело не должно подвергаться насильственным изменениям!

— Мы просто искали безопасное место, где смогли бы жить вместе, — продолжил всхлипывать. — Брат сказал тут будет лучше всего! Прошу, поверьте... прошу!

Пусть это может быть правдой, пусть... Гадство! Но теперь я точно не могла оставить его в живых. Их обоих. Вообще. Никак. Все слышали его голос. И все сопоставили ему его внешний вид. Чтобы сразу же догадаться, что на нем личина.

А если пришел под маской даже только один, они — заодно, а значит точно пытались что-то скрыть. Более того, пытались пробраться сюда настолько напролом, что не побоялись предстать при этом и предо мной. Хотя всем вокруг известно, что милую жизни я лишь единицам.

По-хорошему было бы допросить их... но и мне нельзя постоянно нарушать законы. Одно только такое мое самовольство, как выслушивать перешедших границу да давать некоторым уйти, уже дорого обходиться. Еще немного и мои слова и вовсе потеряют авторитет среди управляющих, министров и части простого народа...

Гадство!

Выдохнув, подумала о Дарии с Мальхольном, о том, чем они заняты, что сейчас обсуждают, сколько работы мне еще предстоит, чем займусь ночью вместо облета...

И тут же, немедля, рассекла когтями воздух. Резко и быстро. Так, чтобы не понять, что сама сделала.

В ушах зазвенела тишина.

Голова парня накренилась и упала вниз. Со стуком приземлилась на сцену и покатилась, оставляя после себя красный след на светлом дереве. Звон усилился.

Кровавая дорожка показался дорожкой из лепестков алых роз. Ненавистных роз. Отвратительных роз. Тех, что кладут на могилы эйри.

Я разрубила ему шею. Этому... ребенку. Легко и просто. Своими руками.

Со вдохом звуки пропали. Чтобы в ту же секунду заменится поднявшимся в толпе шумом. Эйри синхронно начали читать молитву. Их тихие голоса наложились друг на друга и стали одним, целым, неделимым и громогласным. Он за какой-то жалкий момент разорвал тишину и разнесся над, наверное, всем городом. Либо это я слишком сконцентрировалась на звуках.

Все поняли, кто это был. Ребенок. Но никто не возразил, никто не попытался уйти, чтобы не видеть такого ужаса, и никто не сказал ни слова против. Это было необходимо, это было по правилам и законам, и все осознавали это.

Кап. Кап. Кап.

С моих когтей на сцену закапала кровь. Даже в таком гвалте я отчетливо услышала это. Оно словно отдалось внутри меня, зазвучало от самого сердца. Я убила ребенка. И вместе с улетевшей головой на моем истерзанном сердце появился новый шрам. И это с него текла кровь. И это от него звучало: "Кап. Кап. Кап"...

Хватит! Это всего лишь обязанности. Всего лишь работа!.. Но ребенок...

— Даровавший нам лед прочнее стали, — подхватила хриплым голосом, вливаясь в общий ритм, и пошла к оставшемуся, убирая когти.

В чернильных глазах напротив поселился страх. Ноздри парня затрепетали, словно большее количество воздуха могло отстрочить неизбежное, а сам он задергался в попытках отползти. Но концентрация адаманта в его оковах намного превышала ту же в том ошейнике, который мы надевали на Мальхольна, и потому он почти что не мог двигаться вовсе. Только тешить себя надеждой что вот-вот и тело все же сдвинется на сантиметр. Перед лицом опасности — мной — это было очень даже много. Невероятно много. Настолько, что он все пытался и пытался.

— Да ветер острее мечей. О тот, кто Смертью назван, кто имя свое от нее получил... Прости же действия наши. Мы молим и шепчем. Извинения несем, к наказанию готовясь...

Я остановилась меньше чем в метре от парня и перенесла себе из дома косу. Снежно белая, она сверкнула на дневном солнце кроваво красным лезвием со вставленным в конец верхушки одиноким хрусталем с рубином внутри. Словно в издевку сделанный такой «глаз» вмешал в себя множество совершенно не предназначенных для слежки заклинаний. Но под его взором становилось неуютно даже мне – мастер вложил в это всю свою душу.

И это было моим извинением и снисхождением. Этим я смогу дать последнему оставшемуся куда более легкую смерть, нежели котями. За то, что убила его брата, сына или друга... ребенка. Хотя бы так, но я облегчу свою ношу, попрошу прощения перед Севирро.

— Но разреши же умыться кровью чужой, позволь воспользоваться твоею косой, — перехватила второй рукой древко и плавным движением вскинула оружие на позицию. — Возьмем мы на время силу твою. Да дух, что не дрогнет пред ликом любым, — одним до свиста стремительным ударом легко рассекла третью шею и, прокрутив длинную рукоять вокруг своего тела сразу же перенесла косу домой. — Чтоб, не тревожа, исполнить желанье своею рукой... Мы молим и шепчем.

Полное ужаса выражение лица отпечаталось в сознании. Голова тяжело упала вниз и покатилась туда же, где уже лежала еще одна. Очередной "бух" — упало тело с идеально ровным разрезом. Мне не потребовалось даже напрягаться, чтобы прорубить позвонки. Тяжелое, идеально заточенное оружие помогло сделать это.

Все эйри вокруг замолчали. Я села на колени и склонила голову.

— Кару за сделанное пошли мне возмездием. За ошибку ценною в целую жизнь, — попросила тихо.

Однако мой шепот в гробовой тишине услышали все. Эти слова разнеслись над площадью признанием ошибки. Никто меня не поддержал – последняя строчка всегда предназначалась лишь для совершившего о говорившихся в ней грехах.

И грех на свои плечи брала именно я.

Посидев еще пару мгновений, встала.

— Ничего не трогать, близко не подходить, магию не использовать, — грубо начала отдавать приказы всем слушающим, повернувшимся к Сифу с Сентреллом. — Пространство оцепить и никого не подпускать. Я пришлю Дария.

— Поняли, — глухо ответил за двоих командир стражи, откидывая за спину длинную туго заплетенную косу, доходящую ему, наверняка, до лопаток. — Но почему не вы?

— Мне что, делать нечего, как с этим ещё разбираться? — огрызнулась и тут же пришла в себя. Почему проявляю такие эмоции? Что за дела? Я быстро нацепила на себя вновь ледяную маску. Гадство. Кажется, нервы ни к черту. Главное сдержаться до дома. — У меня и так дел по самую верхушку льда. Или тебя не устраивает Дарий? — спросила вкрадчиво, но с холодом.

— Но друид же не может...

— Пасть закрой и подумай еще раз.

И тут же вновь отвесила мысленный подзатыльник. Севери! Что с тобой?!

Не понимаю... Наверное это все из-за его слов. Да! Скорее всего. Очень мало кто открыто говорит о своем отношении к Дарию. Может многие думают также, но умно помалкивают, вот я и злюсь. Еще и столько работы навалилось...

— Я все же думаю, что.. не-эйри...

— Всё хорошо, хорошо, — подскочил ранее разговариваший с подошедшей стражей Сентрелл, округлив темно-серые глаза и замахав руками. — Он не так выразился. Хотел просто сказать, что друиду может быть сложно видеть смерти. Они же благодаря своей магии такое сложно переносят... — начал подавать знаки, чтобы стоящий рядом ему подыграл, но тот, видимо, сегодня забыл свои мозги дома и потому только стоял и хмурился. — Мы бы и сами здесь разобрались. Все же не хочется его беспокоить по такому не значащему поводу...

Выдохнув, покачала головой и махнула рукой, чтобы убирались подальше. Это моя вина, что я разозлилась настолько. Всегда тихо и спокойно пресекала такое, а сейчас почти что голос повысила. Невероятно! Надо будет отдохнуть как следует.

Но ни Сиф, ни Сентрелл почему-то не спешили превращаться в шары и катиться. Они стояли и с небольшим страхом смотрели на меня. Ждали.

— Чего? — спросила уже по-обычному безразлично.

— За допущенную ошибку, — Сентрелл наклонил голову настолько, что явно почти коснулся себя подбородком. И то же самое с дерганием сделал Сиф, но куда в меньшем размере. Мои глаза в шоке округлились. — Просим о помиловании.

В удивлении оглядела обоих, и тут до меня дошло. В прошлый раз, когда я махнула так рукой одному эйри, он слетел с должности и стал сортировать документы в архиве. Гадство...

— Вот и прекрасно, — начала игру, которой хотела избежать. — Так бы сразу... А то, кто знает, когда вам придётся сменить род деятельности на прислугу для этого друида. Он как раз недавно хотел нанять. Уж больно у нас времени не хватает на уборку дома... Не хотите заранее испытать себя? – поинтересовалась скучающе.

— Вынужден отказаться, — первым начал Сентрелл. — Мой сын отнимает все свободное от работы время.

Наигранно усмехнувшись, благосклонно кивнула.

— А ты? Точно не горишь желанием? — повернулась на Сифа, игнорируя, что первый выдохнул слишком громко и поспешил удалиться к страже слишком быстро.

Я великая слепая, глухая и тупая.

— Примите мои сожаления. Я еще не всех новобранцев выдрессировал. Они без меня не смогут.

— Незаменимых вещей не бывает, — уколола жестко и, отрастив крылья, с мощным ударом взмыла в воздух.

Снизу послышался грохот и шипение. Кое-кто грохнулся на сцену.