4 глава
Упав тяжеленым камнем на деревянный пол корабля, сразу же убрала крылья и вскочила. Ноги завибрировали, захотели подогнуться от отсутствия группировки - я проигнорировала все.
Плохая расстановка. Очень.
Человек сам по себе ниже среднестатистического эйри головы на две или даже три. Все же мы считаемся самыми высокими среди всех рас. И потому сейчас эти коконы без проблем могли бы скрыть от меня каждого из двадцатки, если бы не один факт. Чтобы применять заклинания, надо видеть, куда хочешь ударить. И им не оставалось ничего, кроме как осторожно выглядывать с какой-то из сторон от своей защиты.
Изнеможденные, уставшие, но полные решительности и какой-то затаенной злобной радости лица. В их глазах горел несвойственный существам в таком положении огонь предвкушения, а простая, потрепанная одежда и отсутствие какого-либо не созданного магией оружия наталкивали на мысли о, скорее всего, обычных наемниках.
Шаг. Еще шаг. Я начала медленно отходить назад, к Мальхольну, следя за всеми и сразу. Лучший вариант — бежать. Людей слишком много. Будь у меня в использовании хотя бы половина резерва, они не стали бы проблемой. Совершенно. Однако моя мана летела со скоростью ветра в пасть вечно голодного заклятия — защиты.
Покров из этих белых узоров — мое личное изобретение, имеющее недостатков больше, чем плюсов. Но как бы не плевался на него Дарий, называя "жалким подобием защиты", эта вещь служила моим пропуском в Пески. Она не блокировала атаки, не защищала как всякий нормальный купол от чужой магии, не экономила ману и была очень заметной. Но имела неоспоримое превосходство в двух плюсах: защищала мое тело от высокой температуры и глушила боль.
— Чего вы хотите? — спросила, отступив к Мальхольну на двадцать шагов.
Молчание. Никто не дернулся и не изменился в лице. Все продолжили пристально наблюдать за моими попытками потянуть время и придумать план.
— Вы знаете, кто он? — на удачу указала пальцем себе за спину. — Вы же понимаете, что с вами будет?
Я блефовала. В опасности тут не они, а мы. Вернее, я.
Сзади прошипели какое-то нечленораздельное проклятие.
И внезапно все пришло в движение. Сзади что-то заорал своим басом нарад, а со всех сторон одновременно в меня полетели огромные валуны — я, накрыв защитным и почти белым от количества влитой в него маны куполом Мальхольна, рванула к ближайшей группе, пролетая под всеми этими заклинаниями.
До ближайших двоих оставалось всего ничего, когда меня отшвырнуло назад ударом каменной стены. Налетела на нее как на внезапно открытую дверь. Если бы не защита, то мне бы не удалось с легкостью снежинки перекувыркнуться через голову и сразу же вскочить, чтобы отскочить вбок. В меня прилетело каменное копье.
Где-то прогремел взрыв, сзади посыпались яростные проклятия из-за моей «тупой выходки» и взревела призванная вьюга. Она заполонила весь корабль снегом и испортила условия боя. Всем, кроме меня. Не обращая ни на что внимания, я начала прыгать, вертеться из стороны в сторону и уклоняться от летящих градом каменных заклинаний в попытках подобраться ближе.
Не выходило.
Магия бушевала в крови, заполоняла мир звоном и подбиралась к коже, колола тысячами иголок. Мне достаточно было лишь подумать, как ветер подбрасывал на пару метров вверх или как кружащиеся снежинки собирались, уплотнялись и в момент становились щитом от какого-нибудь проворного заклинания.
Но не выходило. Магия этих людей не шла ни в какое сравнение с магией простых наемников среднего уровня. Она позволяла создавать хоть и простые, но мощные заклинания, отодвигающие меня назад.
Только один раз, когда в палубу ударил камень высотой с двоих эйри, я отвлеклась и с удивлением отметила, что это не оставила никакого повреждения на корабле. А значит они подготовились. Знали, что здесь завяжется бой и покрыли палубу специальным заклинанием. Гады...
Силы утекали сквозь пальцы, мои движение становились по чуть-чуть медленнее, а меня уверенно теснили все ближе и ближе к Мальхольну.
Скривившись, прыгнула, избегая очередной атаки, и прямо в полете прикрылась снегом от еще двух. Мальхольн сзади не позволял развернуться в полную мощь, заставляя уклоняться так, чтобы ни одно заклинание даже по случайности не отлетело в его строну. Мой купол вовсе не гарантия его безопасности. Он вообще не гарантия ничего!
Может попробовать прыгнуть в воду?
Сбоку мелькнула каменная пика, и рефлексы дернули меня укрыться за снегом. Вовремя. Плотная стена ударила по плечу, заставляя сделать шаг назад, но не пропустила ни одного заклинания.
Не выйдет: если не меня, то Мальхольна подобьют прямо в прыжке.
Обернувшись, посмотрела на нарада. Жив, изо всех сил беснуется, что-то орет — я пропускала все мимо ушей — и пытается разорвать веревки, привязавшие его к мачте. Но это решение оказалось ошибкой: в снег прилетело что-то тяжелое, и меня буквально отшвырнуло назад. Пробежав пару метров, устояла. Не свалилась только чудом.
Гадство! Гадство! Гадство!
Плюнув на защиту, бросилась в атаку. Проскочила в смертельной близости с летящим мне в лицо сталактитом, слегка ушла в сторону от обстрела какими-то копьями-камнями и прыгнув, пропустила под собой валун. Удача! Я оказалась почти что над коконом. Приземлившись, сразу рванула вперед и оказалась напротив щели между щитами стоящих спина к спине и смотрящих на меня во все глаза двух небритых мужчин. На них не было никакой брони. Только простая легкая коричневая одежда.
Хватило одного мига, чтобы создать два кинжала из льда и пролететь сквозь эту брешь, легко рассекая чужие шеи и оставляя после себя уже трупы. Злость, растерянность и даже страх застыли на лицах улетевших голов, а в руках отпечаталось напряжение, с которым пришлось прорубать кости. Щиты с грохотом упали на палубу. В место, где я стояла секундой раньше, ударили какие-то земляные плети.
Двое есть.
Развеяла оружие и тут же понеслась прямиком к следующему кокону.
Удар!
Меня отбросило назад, и я позорно упала на спину. Тут же перекувыркнулась, вскочила и прикрылась снегом. Глянув в потяжелевшее плечо, заметила торчащий небольшой сталактит. Со злостью выдернула его и закрыла дыру льдом. Обморожение получить — невозможно, но от потери крови сдохнуть — легко. Выдохнув, сиганула на новое место, снова попыталась приблизиться — перед лицом выросла каменная стена, в которую я влетела всем телом.
Да чтоб вас Севирро на мелкие куски покромсал!
Внутри заклокотала ярость. И на ситуацию, и на балласт-Мальхольна, и на слаженную работу этих демонов, и на оставшуюся одну треть резерва, потому что защита жрала ману голодным псом, и... на собственную бесполезность.
Остановившись, создала два кинжала из льда попрочнее. Пришлось почти что отрывать от сердца совершенно не лишние крохи магии, напитывая ей оружие. Но эта заминка оказалась ошибкой. Я едва успела на рефлексах отклониться в сторону, чтобы каменное копье не вошло мне почти что в шею. Оно чиркнуло по плечу, а взгляд зацепился за место, на котором раньше находился пласт кожи. Красные капли разлетелись во все стороны и розовое мясо тут же покрылось багровым слоем крови.
— Севери! — услышала рык Мальхольна сзади.
Сдохните! Просто сдохните!
Я стартанула и начала метаться из стороны в сторону, быстро замораживая участок кожи. Терять кровь нельзя ни в коем случае. Регенерация заберет слишком много маны. А потом резко изменила направление и молнией пронеслась через всю палубу к ближайшему кокону, остановилась перед брешью в защите еще двоих, быстро оценила ситуацию.
Молодые парни. Также нет защиты.
Мы взглянули друг другу в глаза. В их — ни капли страха, только решительность. Что сделать? Убить меня? Один из них тут же попытался сомкнуть щиты, искривив лицо в усилии. Или выжить? Но не успел.
Я проникла внутрь и рассекла две шеи. Еще два трупа упало на палубу. Осталось восемь коконов.
Выдохнув, метнулась к новому ближайшему. Меня не успели остановить. Слишком близкое расположение.
Мужики постарше смотрели с ужасом. Гадство! Для убийства оружием сразу двоих слишком мало места. Рассеяв один кинжал, всадила оставшийся в горло правому человеку. Отдача вернулась в руку, а до ушей донесся хруст. Труп вместе со своим щитом начал оседать на пол. Внезапно в живот прилетела нога, отбрасывая меня на пару шагов назад. Не согнулась пополам только из-за тренировок, на которых специально убирала мешающиеся рефлексы. Тут же перед лицом мелькнул кулак — я отбила его своим ударом в сторону. Чужая рука шандарахнулась о кокон. Мужик захрипел и открылся. Схватила его за голову и со всей дури долбанула о его же щит. Послышался громкий удар, омерзительный хруст и хлюпанье. Рука немного провалилась внутрь.
Еще один кокон зачищен. Осталось семь.
Я ветром полетела к следующим, и не встретила прежнего сопротивления. Атака прекратилась.
На корабле запахло страхом и смертью. В меня начали лететь только сети и пласты камня.
Люди пытались сбежать, отсрочить неизбежное. Но я не позволяла. Прыгала к тем щитам, которые передвигались к борту быстрее всех, и безжалостно дробила головы их хозяев руками. У меня больше не хватало маны даже на создание оружия.
Последний кокон с людьми раскрылся еще до того, как я двинулась в его сторону: два молодых парня бросили свою защиту и начали дергано отходить спиной назад. На их лицах - безумная паника, глаза метались из стороны в сторону. И все без малейшего звука. Они не кричали, не просили о пощаде, не умоляли сохранить им жизнь в обмен на что угодно.
Что это: гордость или же глупость?
Между нами, от силы десять метров — это два моих рывка, но я остановилась и опустила руки. За ненадобностью, убрала вьюгу. На корабле повисла тишина.
Вдох-выдох. Сделала медленный шаг в их сторону – они синхронно обмерли от страха и сорвались на бег к ближайшей стенке. Лихорадочно перебирали ногами в надежде успеть. Я рванула за ними. Добралась быстрее, чем хоть один успел перекинуть свое тело через высокий борт корабля. Схватила за светлые волосы первого и привычно ударила с силой о стенку. Хруст, отпускаю, глухой звук падения тела и неприятный запах дерьма.
Обернувшись, увидела, что второй, такой же светловолосый, уже почти сбежал. Ему оставалось перебросить только вторую ногу. Я кинулась к нему, вцепилась в серую штанину и потянула обратно. Парень задергался и начал пинаться, но даже сейчас не проронил ни звука. Молчал, как немой. Дернула его с силой на себя, ударила кулаком в живот и отпустила. Человек мешком с мясом и костями свалился вниз головой и свернулся калачиком, содрогаясь и отплевываясь от желчи с кровью.
Скривившись, присела, схватила за голову. На меня сверкнули ярко-голубые глаза. В них была мольба о пощаде. Прикусив язык от воспоминаний о других таких же голубых глазах, шандарахнула о палубу с такой силой, что рука пробила лобную кость и снова вошла внутрь. Под пальцами ощутилось что-то желеобразное, а перед глазами показался вытекающий-вываливающийся мозг. Я поднялась и резким движением стряхнула остатки с руки.
«Закончила», — подумала, но не расслабилась.
Даже осознав конец, все равно стояла и прислушивалась. Всех ли убила? Никого ли не осталось, кто бы захотел закончить свое дело?
Но тишина обняла со всех сторон, и тогда я позволила себе начать дышать так, как хотелось, а не как было нужно в пылу сражения. Отпустила напряжённые до невозможности мышцы, сгорбила спину, расслабила руки. Стук сердца пробрался в уши. Его удары начали отдаваться во всем теле. Они звучали до того громко, что казалось весь мир сейчас мог это услышать.
Неосознанно протерев руками лицо, скривилась от красных разводов на ладонях. Гадство. Забыла, что по локоть в крови.
В уши залетало все больше звуков: плеск воды, свист ветерка. А в легкие пробирались запахи. Кровь, кровь и кровь. Не было ничего кроме нее. Она чувствовалась даже на языке. Этот сладковатый вкус напоминал о произошедшем, не позволял ни отрешиться, ни забыться.
Помотав головой, осмотрелась. Корабль стал местом очередной бойни. На палубе лежало двадцать трупов. Кто-то без головы, кто-то с разрезанным горлом, а кто-то со смятым черепом. И прямо посреди стояла я. Мои голые и грязные ступни утопали в луже крови, а красивые белые брюки почти по колени стали бордового цвета. Рубашка неприятно облепила тело, и сковала движения. Это ощутилось только сейчас.
Я всеми силами старалась не думать о том, что нарушила правило. Что убила тех, кто пока что ничего не сделал, кто пока что смерти не заслуживал. Но чувство предательства одного из главных принципов, что диктовал Севирро, веревками надавило на шею и стянуло. Воздуха стало меньше. В разы меньше.
«Ты спасала Мальхольна. Он важнее», — сглотнула и развернулась.
Руки затряслись, и я сжала их в кулаки. Сосредоточилась на свежести ветра, на его соленом вкусе с нотами жарких песков, на бульканьях воды за бортом и на том, как она бьется о корабль. Все это помогало затолкать собственного палача поглубже. Помогало избавиться от незримого присутствия его рядом.
Стало немного легче.
Постояв еще пару минут и успокоившись окончательно, пошла к Мальхольну так спокойно, как если бы недавно и не убила двадцать безвинных человек. Надеюсь, хотя бы с виду это по крайней мере так и выглядело.
Стараясь не задерживаться глазами на телах, хлюпала ногами по крови и дышала. Вдох, шаг, глубокий выдох, еще шаг. Но даже эта тактика не помогала. Руки все еще помнили каждый взмах кинжалами, каждый удар, каждую отдачу. Даже казалось, будто все еще ощущается содрогание чьей-то головы, грохнутой о какую-то поверхность.
Рядом с очередным совсем молодым парнем уголки губ начали непроизвольно подрагивать, вынуждая меня почти что побежать.
— И тебя с добрым утром, — прошипел раздраженно Мальхольн. Из-за того, как сильно он нахмурился, у него между бровей по-обычному залегла складка. — Вернее ночью. Освободи меня. Эти, к бездне их, веревки не рвутся!
Я молча присела на корточки перед ним, отмечая, что моего щита вокруг него больше нет, но на нем ни царапинки. Видимо какие-то заклинания попали, но их хватило только на разрушение защиты. Повезло ему. Значит пока что останется только лишь с одним. Тем самым, что он получил в первый и до этого момента единственный раз, закрывшись от меня во время нападения пришедших по душу Сердца убийц. Широкая полоса стянувшейся самостоятельно, без помощи друида, кожи уходящая с середины правой щеки на шею напоминала всем и каждому и его глупом поступке. Я была уверенна, что после такого, он точно не захочет больше так поступать. Но, видимо, ошибалась.
Осмотрев лицо и тело, не увидела и никаких других ран, полученных раньше. Отлично. Только лишь короткие немного волнистые коричневые волосы да само его выглядящее даже в расслабленном состоянии злым лицо покрылись кровью.
— Повернись насколько можешь, — попросила, закончив с разглядыванием.
Веревки немного растянулись и позволили Мальхольну развернуться в пол-оборота. Вообще удивительно, если вспомнить его брыкания, дергания и попытки выбраться, что он вовсе не разорвал их одной только грубой силой. Ее то уж у него было в достатке
Мощные руки дополнительно туго перетянули другими полностью черными веревками. В темноте они не сильно выделялись на фоне его темной кожи, но все же были видны. Но я не решилась сразу же разрывать их. Заподозрив неладное от их странного цвета, дотронулась лишь пальцами. Мои жалкие остатки маны тут же взбунтовались и устремились наружу, голова потяжелела, а ноги ослабли. От удивления я резко отдернула руку и прижала к себе. Все вернулось в норму, но резерв опустел еще больше. Вернее, потратились все жалкие остатки, которые я оставила про запас.
Чтоб Севирро их косой на части разрезал! Эти людишки и правда притащили с собой адамант!
Сам по себе этот металл ничего особенного не представлял, просто подобие стали из которого ранее делали броню. До определенного момента. Пока не выяснилось, что при взаимодействии с маной человека, он становился ужаснейшим оружием. По непонятным причинам против всех, кроме их самих.
После долгих споров этот металл изъяли, добычу запретили и прописали целый список наказаний для тех, кто посмеет его использовать. Не забыли также и о мерах предосторожности, если все же кто-то бы встретился с адамантом.
Только вот слово «если» следовало в том документе заменить на «когда». Металлом продолжили пользоваться все, у кого в доме стоял шкаф, куда они убирали такое со всеобщего обозрения. Потому что избавиться не так уж и сложно: достаточно резко влить со внешней стороны огромного количества магии. А использовать можно ого-го где.
Но мой резерв пуст. Если я сниму с себя защиту, то, конечно, должно хватить. И на перенос домой, и на разрушение. Впритык, но хватит... Только продержусь ли без защиты? Вот это уже спорный вопрос...
Я глянула на Мальхольна. Он смотрел в даль и совершенно не обращал ни на что внимания. Даже ни разу не обернулся. Дернув связь, получила в ответ раздражение, капельку злости, нетерпение и страх. Можно было только гадать, о чем тот думает с таким набором эмоций... Хотя...
Пришедшие в голову мысли, заставили меня еще раз осмотреть парня... Каков шанс, что он не знает о смерти Ланши?
— Зачем ты их убила? — вдруг спросил глухо. — Не могла просто вырубить? Или заморозить в свой лед?
Кажется он не в курсе... Иначе бы точно не интересовался смертями этих людей.
Жалость подняла голову и положила обратно. Сам виноват. Не закрылся бы, и все вышло по-другому.
— Рисковать твоей безопасностью я не намерена, — выдохнула устало. И решилась. — Прости, — произнесла заранее.
Мальхольн попытался повернуться, но я оказалась быстрее. Развеяла одно единственное оставшееся свое заклинание и влила магию, бушующим потоком ринувшуюся на свободу, в веревки.
Одновременно прогремел взрыв, и нахлынули потерянные ощущения. Меня вроде бы волной вырвавшегося воздуха откинуло назад, вроде бы даже протащило по палубе, вроде бы что-то заорал Мальхольн. Это было не важно. В ушах зазвенело, мир превратился в красно-серые пятна, а тело начало разрываться на кусочки. Словно меня резали, рвали, протыкали и жарили одновременно. Все мое существо сконцентрировалось на этой всепоглощающей боли.
Внезапно в спину ударило что-то то ли острое, то ли твердое, то ли все вместе со всей силы. Весь воздух вышел из легких, я закашлялась, а потом и вовсе начала захлебываться в чем-то, выходящем из горла. И с каждым хрипом-кашлем, мир все больше темнел, терял даже те мельтешащие краски, что остались, а тело немело.
Регенерация не работала.
Сначала в голове зашумело, потом пришли ощущения, как будто спину и ноги погрузили в раскаленное масло, а следом запылало и все тело. Я рефлекторно попыталась кинуться прочь от всех этих ощущений, а потому подскочила и дернулась в сторону, но ноги запутались, и что-то похожее на небо начало падать. Устояла только чудом. Неосознанно, из-за привычки всегда обращаться к магии при всех проблемах, взмолилась о помощи. Регенерация легким, едва ощутимым прикосновением матери, провела по моему лицу и спине, убрала бьющий словно изнутри огонь. Но боль осталась. Тело все также дрожало, ноги подгибались. Большего она сделать не могла. В моем резерве остались жалкие остатки.
Благодаря магии и появившейся небольшой передышке, я пришла в себя. Настолько, насколько вообще возможно осознать что-то в такой ситуации. И вспомнила, что вообще должна была сделать. Вспомнила кто я и каков мой долг.
Поэтому медленно, мысленно завывая при каждом движении, поплелась вперед. Двигалась на одной силе воле. Вокруг все качалось и вертелось. Раскаленный воздух лизал кожу противно дружелюбной псиной и по ощущениям пробирал огнем до костей, а темнота так и норовила забрать с собой: она застилала глаза серой поволокой, манила за собой и влекла любимой тишиной и спокойствием.
Будь мое желание уже свалилась бы и осталась просто умирать лежа. Но там, где-то впереди, должен лежать Мальхольн. Мне требовалось всего лишь дотронуться до него и перенести нас домой. А там Дарий. Он вылечит. Он разберётся со всем остальным. И он защитит Мальхольна пока это не могу сделать я.
Но ноги отказывались двигаться. Мне приходилось с силой толкать каждую и уговаривать себя продержаться подольше. Шаг, еще шаг, еще и еще. «Осталось чуть-чуть. Терпи. Совсем немного. Ты сильная! Ты сможешь! Тебя дома ждет Дарий. Так давай. Давай!» — умоляла себя, проглатывая подступающие слезы. Я уже не могла сдержаться. Просто не хотела.
Видимость в этом облаке была не лучше, чем во вьюге, но кряхтящее и шевелящееся третье тело среди двух трупов найти оказалось куда проще, чем думала. По крайней мере найти. Но вот понять, кто из них нужен мне, — труднее. Картинка перед глазами шаталась, тела то сливались воедино, то раздваивались и их становилась шестеро — причем все шестеро двигались — и то один походил на нужного мне нарада, а остальные на простых людей, то другой уже приобретал его мускулистость, а остальные становились хлипкими человечками.
Бросив попытки различить это месиво цветов, рухнула на колени, и перед глазами взорвались десятки огней. Наугад протянув руку, через силу дотронулась до обжигающего не хуже раскаленного металла тела и совершила перенос.
Нас не несло как на мягких волнах в свободном пространстве, а тащило по камням и кустам, било об углы, пыталось протиснуть в узкие проходы и постоянно дергало куда-то в сторону. Мне едва ли удавалось поддерживать контроль над потоками магии.
Еще чуть-чуть. Ты почти справилась!
Спустя вечность тьма разжала тиски и выплюнула нас как ненавистный груз. Я полетела на пол, в конец отбивая ноющие руки, и этот удар показался равносилен недавнему взрыву магии. Из груди против воли вырвался хрип, и я застонала как маленькая девочка. Вокруг заплясали желтые пятна, а в ушах зашумело.
Ненавижу Бессмертные Пески! Ненавижу огонь! Ненавижу свой долг! Ненавижу Мальхольна. Ненавижу... себя... за беспомощность.
Слезы градом покатились по щекам, я начала судорожно по привычке сглатывать, чтобы ни один всхлип не прорвался наружу. Заплакала не столько от боли, сколько от злости. И от того факта, что была дома. Рядом с Дарием. В безопасной собственной крепости, где можно было проявлять эмоции.
Рядом с грохотом свалилось что-то тяжелое и вроде как даже живое. Начало шипеть и что-то говорить, а спустя мгновение и вовсе перешло на чертов разрывающий перепонки рык. Его низкий голос грохотал над головой, но слова пролетали мимо, пока я вертелась, кусала губы и пыталась не позволить прорваться наружу ни одному звуку. Получалось отвратительно. Слезы текли не останавливаясь, а стон за стоном врывались в мои уши. Все тело пылало, кожа точно тончайшей корочкой льда трескалась от любого движения и открывала раны. Их уже стало столько, что я сама превратилась в одну огромную рану.
Сверху послышался какой-то бег. Он проник сквозь толщу моей агонии из-за дрожания пола. И тут что-то приятное и дарующее спокойствие коснулось моих щек, перетекло на глаза, лоб и подбородок. В местах прикосновений боль испуганным зверем убегала куда-то подальше.
Меня лечили.
Из последних сил открыв глаза, я увидела до нестерпимого ужаса перепуганного Дария, нависающего надо мной. В его зеленых глазах плескалось столько страха, что мне захотелось сказать: "Все в порядке", но слова не вылетели изо рта. Они остались внутри, а я рыбой начала открывать и закрывать рот, выхрипывая что-то непонятное.
— Молчи! — рявкнул он гневно и дерганым движением переместил руки на шею, сжал чуть больше нужного, отчего я дернулась. — Закрой рот и не открывай!
На Дарии красовался черный тренировочный костюм и кожаная защита, на лице — маска, а длинные светлые волосы он заплел в косу и уложил в тугую корону на голове. Словно только что вернулся с задания. Но никаких заданий нам не поступало...
— Почему не позвала на помощь? — гневно подтвердил он только начавшие оформляться мысли. — Я ждал твоего переноса! Зова в конце-то концов! Почему ты не позвала?!
Действительно. Это он так из-за меня вырядился.
— Дарий... — смогла выдавить из себя еле различимым шепотом.
— Заткнись! — послышался сзади злой рык. — Тебе что сказали?! Лежи смирно и помалкивай! Или сдохнуть хочешь?!
Я подняла глаза вверх и увидела склонившееся надо мной второе лицо. По-обычному выглядящее злым и раздраженным от своей хмурости. Мальхольн. Он тянулся ко мне руками, но то дело отдергивал себя. Словно боялся навредить.
— Я дома, — выдавила из себя, посмотрев снова на Дария и переступая через всю боль
Мне надо было это сказать. Обязательно. Однако мне тут же зажали рот руками. Огромными, мозолистыми и отвратительно горячими.
— Лечи ее, мать твою, друид!
— Севери!
В ушах зазвенело от повышенных с двух сторон голосов.
— Потом не вини меня, — произнес вдруг Дарий серьезно и тихо.
И виски прострелило молнией.