Глава №5 «Неожиданные обстоятельства»
____________________________________________________________
Рассветные лучи, проникая через листву, скользили по неестественно бледному лицу заклинателя, покрытому испариной. Лин Хуасэ лежал без сознания на полу в своих покоях. Внезапно его глаза открылись, и он стремительно принял сидячее положение, отчего голова болезненно закружилась, напоминая об увиденном.
– Так значит это были оставшиеся в теле крупицы воспоминаний...
Лин Хуасэ потёр виски и снова лёг, чтобы перевести дыхание. Три дня. Кажется, прошло три дня с того момента, как он завершил формирование золотого ядра и впервые услышал странный голос. Теперь сомнений не было – он принадлежал какому-то мелкому демону. Хотя нынче даже такая, в глазах Князя демона, мелкая сошка представляла большую угрозу для наставника школу Шанг Шуэй.
– Лин Хуасэ, да что ты за заклинатель такой? Когда ты успел насолить этому демону?! – в сердцах воскликнул мужчина, ударив кулаком о скрипящие половицы. Как бы не хотелось снова погружаться в то ужасное состояние, Лин Хаусе всё же сделал усилие над собой, чтобы воспроизвести в памяти немногословный диалог длиной в три ночи. Похоже, там была действительно важная информация.
* * *
1.
Наставник школы, согнувшись всем телом от прознающей боли, стоял на коленях в цзинши, стараясь выровнять дыхание.
– Лин Хуасэ! Сегодня сороковое полнолуние с нашей первой встречи. И вот я снова пришёл навестить тебя... – хриплый голос звучал отдалённо, но отчётливо.
Заклинатель, стиснул зубы:
– Какая удача – присутствовать на юбилее со столь радушным приёмом! – Лин Хуасэ, судорожно пытался понять происходящее, поэтому сказал первое, что пришло ему в голову. Очевидно, шутка не пришлась по вкусу обладателю голоса – новый прокол в сердце заставил заклинателя замолчать, чтобы изо рта не вырвался крик.
Голос язвительно продолжал:
– А я-то как рад встрече! Ведь я снова пришёл поквитаться со своим нерадивым папашей, загнавшем меня в могилу! – яростный голос звучал прямо над ухом, в интонации проскальзывали нотки истинного наслаждения происходящим.
Новый приступ боли сковал тело. У Лин Хуасэ пересохло в горле, он не мог выговорить ни слова, лишь закашлялся и сплюнул на пол сгусток крови. Голос продолжал что-то шептать, проникая в самое сознание заклинателя, но Лин Хуасэ уже не мог осознавать смысла слов. Мир медленно угасал в его глазах.
Очнулся заклинатель, когда поздние краснеющие лучи солнца едва проникали в комнату. Целый день Лин Хуасэ пролежал на полу своей цзинши. Хочется надеется, что к нему никто не заходил в это время.
Заклинатель попытался принять сидячее положение, однако тело совсем не слушалось – обмякшее, оно не поддавалось воле хозяина. Пролежав так несколько часов, Лин Хуасэ всё же задремал.
2.
Как только комнату озарил свет полной луны, неизвестный голос не заставил себя ждать, а новый приступ боли скрутил ватное тело.
– Лин Хуасэ! А я уже успел соскучится! Ты ведь тоже скучал по мне, верно? – нахально смеющийся голос холодом проникал в уши.
Обессиленный, Лин Хуасэ не мог даже поднять голову. Ему оставалось только, скрутившись, лежать на холодном полу и хватать ртом воздух, словно рыба, выброшенная штормом на берег.
– Каково это, когда заклинатель, положивший все свои силы на истребление демонов, сам стал причиной появления новой нечисти в этом мире? – голос упивался страданиями корчащегося на полу человека.
– Почему... я..? – Лин Хуасэ отчаянно пытался ухватиться за какую-нибудь информацию, надеясь прекратить пытки.
Демон неожиданно замолчал, боль в сердце заклинателя пропала. Лин Хуасэ показалось, что он чувствует дыхание около своего затылка. Однако эта недолгая пауза была лишь непродолжительным глотком свежего воздуха.
– Когда-то я задал тебе тот же вопрос... – похоже, слова заклинателя разгневали демона ещё больше.
Боль вновь сковала сердце, словно его насквозь пронзил самый острый в мире клинок. Всё вокруг почернело, и заклинатель снова потерял сознание. Следующий день Лин Хуасэ опять провёл в беспамятстве.
3.
Наступила третья ночь полнолуния. Демон обозначил своё присутствие новым разразившемся на всю комнату зловещим хохотом. Боль уже не пугала, казалось, за это время Лин Хуасэ перестал ощущать что-либо, происходящее с его телом, однако мысли путались, не позволяя сосредоточиться и предпринять хоть какие-то действия. Лин Хуасэ чувствовал себя беспомощным – попав в тело заклинателя, Князь демонов лишился своих сил, а также возможности общаться через демоническую связь. Теперь не было никакого шанса на прекращение этих пыток. Более того, неизвестно, сколько они ещё будут продолжаться, и сколько сможет выдержать это тело.
Разлитая чернильница запачкала лежащие на столе пергаменты с кривыми иероглифами и листы с рисунками. Чернила давно высохли, и теперь корочкой скрывали от мира содержания текстов и очертания изображений. Неожиданно резкий ветер, видимо, поднятый разъярённым демоном, поднял в воздух испорченные рукописи и разбросал их по цзинши. Свечи, зажженные по углам комнаты, разом потухли. Один из листков с чьим-то портретом упал прямо на мокрое лицо Лин Хуасэ, однако заклинатель даже не заметил этого. А вот демон тут же перестал смеяться. Шторм из кружащих листов бумаги прекратился; портрет, который недавно покоился на лице заклинателя, снова взмыл в воздух и застыл. Освещаемый одной только луной, он казался призрачным и эфемерным, словно был вырезан из самой ночи. На портрете был изображён молодой юноша лет четырнадцати в одеждах ученика школы Шанг Шуэй. Его лицо было наполовину испачкано кляксой, однако черты можно было рассмотреть: острые и выразительные, они были прекрасны в своей детской непосредственности.
– Неужели Лин Хуасэ проникся нежными чувствами и нарисовал мой портрет? Как трогательно! – с наигранный умилением прохрипел демон. Его голос срывался на высокие ноты и тут же падал в глубину, заставляя испытывать парализующий страх.
Портрет, замер в воздухе, словно застывшее мгновение, готовое раскрыть свои секреты тому, кто осмелится заглянуть в его глубину. В этот момент Лин Хуасэ почувствовал, как ужасающая тишина вокруг наполнилась ожиданием следующего шторма. Не успел заклинатель поднять головы, чтобы рассмотреть рисунок, портрет, который размеренно парил в воздухе, разорвало на мелкие клочки; ветер с новой силой разбушевался вокруг, поднимая пожелтевшие бумаги и заставляя их кружиться в танце хаоса вместе с обрывками портрета.
– Не выйдет, – хрипло орал демон. Голос ломался. Напоминающий бред умалишённого истерический смех повторял одну и ту же фразу:
– Не выйдет! Даже не думай меня задобрить! Я больше никогда тебе не поверю! Ничего не выйдет!
Сердце заклинателя снова зашлось болью, да такой силы, что могла превзойти все вместе взятые ночи пыток. Лин Хуасэ застонал, сжав зубы. Из уголков рта просачивалась кровь. Зрение снова помутилось, отправляя заклинателя в забытье.
* * *
Лин Хуасэ лежал на полу своих покоев, боясь пошевелиться. Боль в сердце, что терзала его три ночи подряд, бесследно исчезла, так же, как и зловещий голос неизвестного демона.
– Я бы посмотрел на этого злобного духа, узнай он, что всё это время терзал не своего ненавистного папашу, а Великого князя демонов! – даже в такой ситуации Лин Хуасэ не мог упустить момент, чтобы не съязвить. По крайне мере, представив испуганное и ошеломлённое лицо демона, заклинатель немного поднял себе настроение.
Лин Хуасэ приподнялся на локтях. Голова уже не кружилась, однако к горлу подступала желчь. Заклинатель только успел присесть за низкий стол в центре комнаты и поправить бинты на руках, как в дверь постучали.
– Шиди Лин, могу я войти? – глава школы стоял на пороге цзинши.
Лин Хуасэ, попытался поприветствовать гостя, однако пересохшее горло не позволило ему внятно произнести ни слова; заклинатель зашёлся кашлем. В дверь снова постучали.
– Шисюн, ты в порядке? – голос заклинателя Ма, которого Лин Хуасэ встретил в библиотеке, звучал встревожено.
Наконец откашлявшись и выплюнув остатки застоявшейся крови, Лин Хуасэ тихим голосом пригласил гостей войти.
Шу Хуалань с порога быстро заговорил, закрывая за собой дверь:
– Зная, что последние три года ты каждый месяц в полнолуние запираешься на три ночи, мы тебя не беспокоили. Но сейчас дело безотлагательное. Пришли распоряжения от Верховного заклинателя. Я собираю совет.
Глава Шу обернулся; взгляд его, охвативший беспорядок вокруг, стал напряжённым и настороженным, а вид крови в уголках губ Лин Хуасэ и его пепельно-бледное лицо вызвали неподдельную тревогу.
– Ма Хуаджен, принеси чистую воду, – стараясь не показывать волнения, произнёс Шу Хуалань.
– Глава, я в порядке. Просто перестарался с тренировками, – Лин Хуасэ попытался встать, однако, не удержавшись на ногах, снова плюхнулся на маленькую подушку около стола. Оба вошедших заклинателя тут же оказались рядом, поддерживая товарища. Ма Хуаджен сложил пальцы в печать, прикасаясь к спине Лин Хуасэ, и тёплый поток духовной энергии разлился по всему телу тяжело дышащего заклинателя. Глава Шу тем временем сосредоточенно проверял пульс. Говорить совсем не хотелось, однако Лин Хуасэ чувствовал себя крайне неловко от такого внимания. Но, вопреки крутившимся в голове мыслям, заклинатель лишь прикрыл глаза и хриплым голосом произнёс:
– Глава Шу, шиди Ма, благодарю.
Тишина, царящая в цзинши, нарушалась только тяжёлым, сбивчивым дыханием Лин Хуасэ, но вскоре и оно выровнялось, подобно волнам прибоя во время штиля. Шу Хуалань наконец опустил руку наставника Лина.
– Твой духовный пульс стал значительно сильнее. Я рад, что уединение в пещерах Дзяньми пошло тебе на пользу.
Лин Хуасэ устало улыбнулся.
– После событий трёхлетней давности ты изменился, – глава Шу встал и начал собирать разбросанные по комнате бумаги. – Не то чтобы ты раньше был многословен, однако после нелепой неудачи и казни того мальчика... как же его звали...
– Сы Хоси, кажется... – подсказал Ма Хуаджен, присоединившийся к уборке. Лин Хуасэ попытался встать, чтобы помочь товарищам – всё-таки комната его, а убирается сам глава школы! Однако Шу Хуалань движением руки показал, что в помощи нет необходимости. И всё же Лин Хуасэ, опираясь на стол, выпрямился во весь рост. Он не мог позволить себе такой беспомощности.
– Да-да, верно. Сы Хоси. – Продолжал глава школы. – После его казни ты стал избегать нас с Ма Хуадженом. Мы пытались поговорить, однако всякий раз ты находил повод сбежать и закрыться в цзинши. А через некоторое время совсем ушел в затворничество: редко выходил из своих покоев, а если и появлялся на собраниях, то вид твой был крайне болезненный. Я думал, наставничество поможет тебе справиться с ситуацией, но... – Шу Хуалань замолчал. Он пристально всматривался в лицо Лин Хуасэ, будто старался найти в нём давно потерянные и забытые черты, отчего наставнику Лину стало не по себе. Заклинатель уже собирался сложить руки в поклоне, чтобы отблагодарить главу школы за заботу, но Шу Хуалань мягко придержал его за локти, не позволяя склонить голову, и продолжил свою речь.
– Но теперь, после уединения, ты пошёл на поправку! – с искренней радостью глава смотрел на Лин Хуасэ, который только и мог по кусочкам собирать пазл истории, стараясь не выглядеть слишком растерянным.
– Ты даже улыбаешься! Мы твоей улыбки не видели, наверно, с ученических времён! – добавил Ма Хуаджен, подбирая последнюю валявшуюся бумажку и подходя к товарищам.
– Однако в следующий раз не стоит так усердствовать с тренировками, — нахмурившись, сурово проговорил Шу Хуалань, внимательно осматривая Лин Хуасэ, а затем заложил руки за спину и двинулся к выходу.
– Твой отец все эти три года не присылал никаких вестей. Даже если сейчас он не согласиться признать...
Глава Шу резко закашлялся, показывая, чтобы Ма Хуаджен поскорее замолчал.
Тишина разом придавила троих заклинателей. Лин Хуасэ почувствовал, как холодный пот снова выступает на лбу.
– Шисюн, я... — смотря в пол, начал тихо Ма Хуаджен, но Шу Хуалань прервал его.
– Не стоит говорить о прошлом. Мы знаем друг друга с самого детства, осведомлены о способностях и возможностях каждого. И я уверен, что мой шисюн обязательно добьется больших результатов на пути совершенствования, – глава, находясь у выхода из покоев, обернулся к Лин Хуасэ. Глаза его, слегка прищуренные, смотрели прямо на заклинателя, а губы поддёрнула еле заметная грустная улыбка.
–Точно! Глава, вы бы видели, что шиди сделал с... – Ма Хуаджен осёкся. Упоминать сейчас о хаосе, творящемся в комнате духовных практик, было неуместно. Поэтому во время мимолётной заминки наставник Ма почесал затылок и бойко продолжил:
– Как шиди тренировался с духовной энергией! Теперь он точно Мастер Лин!
Ма Хуаджен снова похлопал Лин Хуасэ по плечу. Едва стоящий на ногах заклинатель пошатнулся, неуклюже отперевшись на низкий стол.
– Только в следующий раз можно не разносить зал, – уже тише добавил наставник Ма так, чтобы только Лин Хуасэ мог его услышать.
* * *
Собрание старших заклинателей школы проходило в павильоне Древней Мудрости. Здание имело внушающие размеры, высокие красные колонны, изображающие мифических существ, поддерживали крышу, покрытую потрескавшейся от времени черепицей. Общий вид здания был весьма скромен, однако производил благородное впечатление. Внутри царила прохлада: лёгкий ветерок, проникающий в помещение через открытую дверь, заставлял огни на стенах трепетать. Пол был выложен гладкими плитами из полированного нефрита изумрудного цвета, в потолке по центру крыша отсутствовала, поэтому дневной свет, отражаясь от пола, заполнял пространство зеленоватым сиянием. Лишь эхо шагов и тихий шёпот собирающихся заклинателей нарушали величественную тишину.
Лин Хуасэ вошёл в павильон следом за Шу Хуаланем, который незамедлительно проследовал к возвышавшемуся над всеми нефритовому столу, стоящему по центру в конце зала. Собравшиеся тут же перестали шептаться, все их недоброжелательные взоры обратились в сторону только что вошедшего Лин Хуасэ. Заклинатель, обескураженный таким вниманием, застыл на месте. Однако, больше всего его привлекали не пышущие ядом взгляды товарищей по школе, а подошедший к главе Шу неизвестный мужчина в одеждах школы Цзин Фэн. Мужчина что-то тихо говорил главе, указывая на бумаги, в спешке разбросанные на столе. Лицо Шу Хуаланя с каждым словом становилось более суровым, на лбу выступили вены. Ма Хуаджен, видя замешательство Лин Хуасэ, повлек своего шисюна за рукав в сторону остальных наставников школы. По обе стороны от возвышавшегося нефритового стола, предназначенного для главы, в два ряда располагались низкие столики для остальных наставников школы. Поднявшись по невысоким ступенькам к этим столикам, Ма Хуаджен и Лин Хуасэ заняли места по правую руку от главы Шу.
Собрание началось в напряженной атмосфере. Глава Шу, накинувший на плечи парадный плащ, занял центральное место, его лицо было серьезным. Лин Хуасэ, сидя рядом с Ма Хуадженом, чувствовал, как в его сторону периодически направляются недоброжелательный взгляды, приправленные едким шёпотом; тем не менее он старался сосредоточиться на словах главы школы. Шу Хуалань поднял руку, призывая к вниманию.
– Сегодня я собрал совет, чтобы обсудить предстоящий поход в Нижние земли, — начал он. В его голосе слышалась уверенность, однако черты лица сковала тревога. Мужчина в одеждах школы Цзин Фэн стоял рядом с главой, подавая бумаги с личной печатью Верховного заклинателя.
Заклинатели обменивались взглядами, полными ожидания и волнения. Поход действительно был важен не только для мира смертных в целом, но и для каждого совершенствующегося в частности. Это момент, когда они могли продемонстрировать свои навыки и силу, оправдать ожидания и прославить себя и школу. Однако следующего заявления от главы Шу никто не ожидал.
– Я должен сообщить вам, что Верховный заклинатель, Ло Чжэньцзюнь, – в зале Древней Мудрости повисло молчание. Глава Шу, хмурясь, внимательно вглядывался в написанные иероглифы. Но уже через мгновение лицо его приобрело равнодушный вид, и он продолжил, – Верховный заклинатель просит отложить поход на неопределенный срок.
Тишина в зале сменилась недовольным шепотом и возмущенными возгласами.
– Как это возможно? Мы готовились так долго! — воскликнул один из заклинателей, его голос полнился негодованием.
– Какие обстоятельства могут заставить нас отменить столь важное мероприятие? – одна из заклинательниц, встав, мягко обратилась к главе Шу. Кажется, это была там самая заклинательница, нагло заставлявшая Лин Хуасэ разобраться с документацией, когда тот только прибыл в школу. Шу Хуалань, прожигая напряжённым взглядом бумагу с символикой школы Цзин Фэн, продолжил:
«Верховный заклинатель сообщает, что, в связи с появлением новой информации, исходящей из мира духов, на данный момент в походе нет нужды», – сказав это, Шу Хуалань громко выдохнул. Казалось, весь воздух стремительно покинул его лёгкие, отчего заклинатель побледнел.
– Какая может быть новая информация? Демоны бесцеремонно нарушили договор!
– По мирному договору Тысячелетней войны без разрешения обоих миров запрещено пересекать границу как демонам, так и людям! Разве после такого нарушения мы не нанесём ответный удар?
– Да как такое может быть? Верховный заклинатель никогда не отдавал необдуманных приказов. Что значит «на данный момент в походе нет нужды»? Разве жизни наших погибших товарищей не заслуживают справедливости? Разве их смерть не является поводом для похода?
Споры разгорались с новой силой. Заклинатели начали перекрикивать друг друга, каждый высказывал свои недовольства и предположения. Лин Хуасэ оставался молчаливым наблюдателем. С одной стороны, ему, как Князю демонов, было выгодно, чтобы в его отсутствие никто не вторгался во владения духов. Однако он не мог избавиться от тревожного ощущения. Почему Верховный заклинатель решил отменить столь желанный и ожидаемый всеми поход? Что за новые обстоятельства могли возникнуть? Лин Хуасэ пристально смотрел на главу школы. Глаза Шу Хуаланя в который раз судорожно пробегали по документу, сам он с каждым мгновением становился бледнее; казалось, заклинатель пытался сосредоточиться, однако его пальцы нервно перебирали края бумаги, а красные от покусываний губы – единственное яркое пятно на лице – сжимались в тонкую линию. Он несколько раз пытался призвать собравшихся к тишине, но все его попытки были тщетными – никто не обращал на него внимания, погружённый в спор с сидящими рядом заклинателями.
Действительно, неожиданное решение Верховного заклинателя, зарекомендовавшего себя как мудрого и справедливого владыки, было весьма странным, однако Лин Хуасэ решил промолчать – по крайне мере нынешнее распоряжение его удовлетворяло.
Неожиданно, взгляд Шу Хуаланя, полный отчаяния и мольбы о помощи, метнулся в сторону Лин Хуасэ. Застигнутый врасплох, наставник Лин быстро отвёл глаза, однако тяжесть взора главы становилась ощутимее с каждой секундой. Будь у Лин Хуасэ хоть какой-то вес в этом обществе, он бы мог высказаться. Однако сквозь нарастающий гомон докричаться до кого-либо не представлялось возможным, да и вряд ли кто-нибудь станет его слушать. Единственное, чего мог добиться заклинатель, выступив с речью, – это очередной эпизод всеобщего издевательства над ним. В это время сидящий рядом Ма Хуаджен локтем пихнул Лин Хуасэ под рёбра, заметив его бездействие. Наставник Ма наклонился ближе и тихо произнес:
– Ты не можешь просто сидеть и молчать. Лин Хуасэ, ты знаешь, моему красноречию позавидуют только рыбы, но сейчас шисюну нужна помощь. – Голос его был тихим и вздрагивающими, но даже через шумные выкрики, наполнявшие зал, отчётливо слышалось каждое слово.
Лин Хуасэ продолжал колебаться. У него не было никакого желания говорить, тем более вступать в спор с кучкой этих неотёсанных заклинателей, которые кроме как своей выгоды отстаивать ничего более не намерены. Но в этот момент он снова поймал отчаянный взгляд Шу Хуаланя, метавшийся между сидящими рядом товарищами. Лин Хуасэ закатил глаза. Глубоко вдохнув, он всё же вынужденно встал с места. В это время Ма Хуаджен с такой силой ударил по стоящему перед ними маленькому столику, что тот развалился на две части, одна из который с грохотом прокатилась по ступенькам.
Все собравшиеся резко замолчали, и Лин Хуасэ вновь ощутил липкие взгляды, обрушившие на него вес негодования всего зала.
– Я не могу вмешиваться в дела и решения вышестоящих, – произнёс он отстранённо, смотря как будто сквозь людей. – Если Верховный заклинатель считает, что следует отложить поход, так тому и быть.
Только что погружённый в безмолвие зал разразился хохотом. Заклинатели, яростно спорившие друг с другом, теперь хохотали до слёз, опираясь на плечи друг друга.
«Ну хотя бы не спорят. Пусть смеются. По крайне мере, теперь глава Шу сможет привлечь их внимание», – подумал Лин Хуасэ. Глава школы, благодарно взглянув на шиди, прочистил горло и, подняв руку, вновь призвал всех к тишине. Как и следовало ожидать, заклинатели тут же успокоились, вонзая взгляды в уже собиравшегося занять своё место Лин Хуасэ, которому нехотя пришлось продолжить свою речь.
– Если мы, по приказу Верховного заклинателя, не можем действовать сейчас, нам стоит подготовиться к возможным последствиям нашего бездействия. Я считаю, в связи со сложившимися обстоятельствами первым делом нужно укрепить защиту на Пограничных землях.
Напротив Лин Хуасэ возвысилась статная фигура. Сидящий по левую руку от Шу Хуаланя старейшина Фэн взял слово.
– Неужели мой неудачливый ученик хочет предложить свою кандидатуру для проведения защитных мероприятий? – старческий голос был слаб, однако внушал уважение. – Разве Лин Хуасэ позабыл свой прошлый опыт? Не ожидал от этого глупого мальца такой прыти. – Слова, выплёвываемы с явным укором, служили скорее новым поводом для издевательств, чем важным замечанием, касающимся темы собрания.
По залу вновь поползли смешки. Лин Хуасэ заметил, как Шу Хуалань снова закусывает уже кровоточащие губы. Заклинатель понимал, что глава испытывает давление со всех сторон. Но сейчас важно сохранять спокойствие. «И всё же, Шу Хуалань ещё слишком молод для этой должности», – подумал Лин Хуасэ и продолжил вою речь, увеличив громкость голоса.
– Всё, чего я желаю, старейшина Фэн, – это защитить честь школы и её наставников, а также обезопасить Пограничные земли и простых людей, живущих там.
Заклинатели, удивлённые столь откровенной и дерзкой речью из уст Лин Хуасэ, стыдливо молчащего на собраниях последние три года, разом притихли. Не обращая на них внимания, Лин Хуасэ продолжал.
– А посему, высказав своё мнение, я бы хотел просить у Главы школы разрешения удалиться из зала, – с этими словами Лин Хуасэ обернулся к Шу Хуаланю и сложил руки в поклоне. Простояв так несколько секунд и не услышав возражений, он резко выпрямился и направился в сторону выхода из павильона.
Застывшие от удивления лица заклинателей следили за движущейся перед ними фигурой до того момента, пока тень Лин Хуасэ не скрылась в бамбуковой роще.
* * *
Следующие три года прошли относительно беззаботно. Лин Хуасэ жил обычной жизнью наставника Школы Шанг Шуэй; его ученики улучшали свои навыки, постепенно занимая высокие позиции среди адептов школы. Заклинатель продолжал свои исследования о меридианах, он часами ходил по библиотеке, изучая древние тексты. Тайная дверь в комнате духовных практик не давала ему покоя, но, как бы он ни пытался, ни одно известное ему заклинание не могло разрушить печать.
Постепенно другие наставники школы перестали пренебрежительно относиться к Лин Хуасэ, однако помощи, а, уж тем более, душевных разговоров от них точно не приходилось ожидать. Единственный, кто никак не желал примириться с беспечным существованием Лин Хуасэ, был старейшина Фэн. Будучи бывшим главной школы Фэн Лунцзинь высоко ценился всеми адептами; все уважали и почитали старейшину. Его слова всегда звучали громче, чем слова остальных, пусть голос старика уже и не был столь силён. Даже Шу Хуалань больше доверял взглядам старейшины Фэна, чем своим собственным. И именно с этим человеком Лин Хуасэ никак не удавалось поладить. Любые попытки заговорить оборачивались либо новыми оскорблениями в адрес Лин Хуасэ, либо искусными манёврами отступления Фэн Лунцзиня, который, будто демон-лис, лукаво скрывал все свои мыли от заклинателя.
И всё-таки Лин Хуасэ был рад таким изменениям. Чтобы выполнить условия договора и прославить имя этого несчастного, с чего-то стоило начинать, а такие результаты вполне можно было назвать удовлетворительными.
Вечера Лин Хуасэ часто проводил в компании Ма Хуаджена. Вместе они играли в вэйци* или устраивали чайные церемонии. Иногда к ним присоединялся Шу Хуалань, когда дела школы не требовали его личного присутствия, и тогда троица предавалась воспоминаниям, наслаждаясь дружескими поединками или запивая горечь красным терпким вином.
Пребывание в теле заклинателя поначалу было невыносимо для Князя демонов, но за три года он освоился, окреп и, можно сказать, принял новую реальность. Однако было одно обстоятельство новой жизни, которое всё же удручало Лин Хуасэ. Им являлась исключительная пунктуальность одного очень надоедливого демона. Каждый месяц в полнолуние заклинатель 3 дня проводил в заточении в своих покоев, корчась на полу от боли, в компании нового знакомого, о котором он больше ничего так и не смог узнать.
Тем не менее, день сменялся ночью, сезон – сезоном, год – годом; всё шло своим чередом – медленно, но верно, пока на школу Шанг Шуэй не свалилось новое распоряжение от Верховного заклинателя.
____________________________________________________________
Примечания:
* Вэйци (кит. 围棋; пиньинь: wéiqí) – одна из древнейших и самых сложных игр в мире, вэйци (в японском и более распространенном варианте — го), возникла в древнем Китае больше 2 тыс. лет назад. Умение играть в го высоко ценилось в древности и было показателем интеллекта высокопоставленных чиновников. Для вэйци нужна доска, разделенная на клетки, и плоские камни белого и черного цвета. Камни ставятся не на сами клетки, а на пересечения линий. Задача игроков — занять как можно больше пространства на доске, окружая камни противника своими.
Новые имена и их значения:
* Ма Хуаджен (马画峥 mǎ huàzhēng). Ма – распространённая китайская фамилия, однако также имеет перевод – «лошадь». Хуа – «картина, рисовать». Джен – «величественный» или «благородный». Таким образом, имя можно интерпретировать как «Величественный холст».
* Фэн Лунцзинь (峰龙金 fēng lóngjīn). Фэн –китайская фамилия, также имеет перевод – «горные пики». Лун – «дракон». Цзинь – «золото» или «металл». Таким образом, можно дословно перевести как «Золотой дракон горных пиков».
* Луо Чжэньцзюнь (罗真君 luó zhēnjūn). Ло – довольно распространённая китайская фамилия, может означать «сеть», «поймать». Чжэнь – «истинный», «правдивый». Цзюнь – «господина», «владыка». Дословный перевод может звучать так: «Истинный владыка Ло».
* Сы Хоси (司霍西 sī huòxī). Сы – китайская фамилия, означающая «управлять», «контролировать». Хо – «быстрый», «проворный», «внезапный». Си – «запад». Таким образом, можно перевести «Проворный управленец запада».