Часть 3
Лили с заметным смущением кивнула, когда Пэйтон предложил ей поесть. Она тихо спросила, куда повесить его куртку. Парень просто кивнул в сторону вешалки, и девушка повесила её аккуратно, стараясь всё делать правильно, словно боялась что-то испортить. Она проследовала за ним на кухню, где Пэйтон достал из холодильника остатки пиццы, разогрел её и молча подал Лили.
Сев за стол, Лили начала есть. Она буквально запихивала в себя куски, будучи невероятно голодной и не замечая, как неуклюже справляется с едой. Пэйтон, наблюдая за ней, вдруг усмехнулся:
— Бурундучок, — пробормотал он с лёгкой улыбкой.
Лили замерла, не понимая, о чём он говорит, но не стала ничего спрашивать, продолжив быстро есть. Её длинные волнистые русые волосы слегка падали на лицо, а глубокие карие глаза смотрели только на еду, избегая взгляда Пэйтона. Тишина нарастала, и напряжение тоже. Лили чувствовала себя неуклюжей и маленькой в его присутствии.
Пэйтон, всё ещё наблюдая за её неловкими движениями, вдруг серьёзно спросил:
— Что случилось у тебя? Почему ты была одна на остановке?
Лили замялась. Её горло пересохло, и она не знала, как начать. Её руки неуверенно перебирали вилку, и она еле слышно начала рассказывать:
— Я... сбежала. Сразу после школы. Отец... Он снова начал говорить о каком-то партнёрстве с другим мужчиной, а потом про его сына. Он хочет меня с ним свести... Я... я просто не смогла больше выносить это.
Её голос дрожал, и каждый звук давался с усилием. Она взглянула на Пэйтона лишь на мгновение, а потом снова опустила глаза. Он, внимательно слушая, задал пару вопросов:
— Ты уверена, что это просто партнёрство? Ты подумала, почему отец так давит?
Лили тяжело вздохнула, её пальцы начали нервно дрожать, когда она продолжила:
— Я чувствую, что у него... не самые добрые намерения. Он всегда был строг с нами, но в этот раз было по-другому. Он начал кричать, сказал, что я не могу сделать даже простые вещи. Я неуклюжая, никчёмная. Я больше не могла этого терпеть...
Она сделала паузу, вытирая уголки глаз, и добавила:
— Я взяла только рюкзак, что был под рукой, и ушла. Забыла телефон дома... Одна девушка подвезла меня до остановки, но дальше никто не останавливался. Автобусы не ходили...
Пэйтон некоторое время молчал, переваривая услышанное. Потом он спокойно заметил:
— Но одна машина всё-таки остановилась.
Лили неуверенно кивнула, но отвела взгляд, избегая его.
— Значит так, — спокойно, но уверенно сказал Пэйтон, — сейчас ты греешься, отсыпаешься, а утром я отвезу тебя домой. К отцу.
Лили резко повернулась к нему, её лицо побледнело.
— Нет! — вскочила она, взволнованно и резко. — Я не вернусь к нему.
Пэйтон остался на месте, спокойно наблюдая за её вспышкой. Лили попыталась поблагодарить:
— Спасибо за еду, но... мне нужно идти.
Она попыталась встать, но Пэйтон лёгким движением удержал её на месте, не давая уйти. Он спокойно сказал:
— Сядь.
Лили, ощутив его твёрдость и уверенность, опустилась обратно на стул, смирившись с ситуацией.
— Тебе семнадцать, — сказал Пэйтон, продолжая разговор. — В твоём возрасте по улицам ночью не ходят. Особенно в таких местах и в такой одежде.
Лили, сидя за столом, опустила голову, нервно перебирая пальцы. Слова Пэйтона звучали как упрёк, и она чувствовала, что ему явно не нравилось её поведение. Захотелось возразить, показать, что она не такая уж беспомощная, как он думает. Вместо этого она тихо проговорила:
— Не такая уж я и маленькая.
Её голос был слабым, и она тут же пожалела, что сказала это. Пэйтон поднял на неё взгляд, слегка приподняв бровь, будто выжидая.
— Нет, Лили, ты именно маленькая. Если бы не я, ты бы сейчас оказалась в куда более серьёзных неприятностях, чем просто голодная на кухне, — его голос звучал твёрдо, словно он уже всё для себя решил.
Лили хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Спорить с ним было бесполезно, и она это понимала.
Пытаясь сменить тему, Пэйтон задал новый вопрос:
— Чем увлекаешься? В свободное время, — его голос звучал уже мягче, словно он старался отвлечь её от неприятных мыслей.
Лили снова замешкалась, не зная, что ответить. Она вздохнула, оглядывая кухню, затем тихо сказала:
— Отец предпочитает, чтобы я играла в теннис или гольф. Говорит, что это элитные виды спорта.
Пэйтон фыркнул, явно не впечатлён.
— Теннис и гольф? — усмехнулся он. — Я бы назвал это спортом для тех, кто хочет просто выглядеть круто, но ничего не делает на самом деле. Много времени на это тратишь?
Лили замялась, не зная, что ответить. Её отец действительно настаивал на этих занятиях, но ей самой это никогда не приносило удовольствия.
— Иногда, — ответила она тихо, избегая его взгляда.
— Вот и правильно. Лучше не трать на это свою жизнь, — спокойно сказал Пэйтон, снова откинувшись на спинку стула.
Лили взглянула на него украдкой, внутренне собираясь с силами, чтобы спросить, что давно крутилось у неё в голове.
— А сколько тебе лет?
Пэйтон посмотрел на неё и коротко ответил:
— Двадцать четыре.
Слова повисли в воздухе. Лили мгновенно почувствовала, как её лицо начало пылать от смущения. Он был старше её на целых семь лет. Внутри неё всё будто перевернулось. Её мысли мешались: он казался таким взрослым и уверенным, в то время как она всё ещё училась жить в мире, полном ограничений со стороны родителей.
Она не знала, что сказать, поэтому тихо проговорила:
— Ты выглядишь старше.
Пэйтон усмехнулся, скользнув взглядом по её лицу.
— Это потому, что мне пришлось повзрослеть быстрее, чем тебе. В твоём мире всё гладко и безопасно. В моём... — он замолчал, на мгновение задумавшись, — в моём мире ошибки могут стоить слишком дорого.
Его слова ударили по Лили, и она снова опустила глаза на свои руки. Ей было трудно осознавать, насколько разные их миры. Она почувствовала, как внутри неё нарастает тревога, и не удержалась от вопроса:
— А что, если я не хочу жить в том мире, который выбрали за меня? — её голос дрожал, но она сказала это неожиданно для самой себя.
Пэйтон поднял взгляд, его лицо стало серьёзным. Он внимательно посмотрел на неё, будто пытаясь понять, что стоит за её словами.
— Твой мир — это не клетка, Лили. Ты можешь выбрать другой путь. Но ты должна понимать, что за это придётся бороться. Без компромиссов, — ответил он, его голос снова стал твёрдым.