Часть 9
— О, боже... — хохочу сквозь слёзы и сладко целую Кристиана, буквально прячась от стыда в его руках. — Доктор Грин, я... Мы...
— Это нормально, миссис Грей, мистер Грей. И мне понятно, что вы испугались. Просто вы будьте осторожнее, Анастейша, а вы — немного нежнее, мистер Грей.
Кристиан ещё больше краснеет, чертовски мило смущаясь, и я крепко обнимаю его за шею.
Господи, какой стыд.
«Плод в порядке, всё хорошо. Постарайтесь избегать слишком... страстных половых контактов, Анастейша».
— Я могу порекомендовать вам остаться на день в больнице, но по моим анализам — всё хорошо. УЗИ показало развитие по плану, экспресс-анализ крови не выявил воспаления... Если очень хочется, то можете отправиться и домой, конечно.
— Домой. Спасибо, доктор Грин!
— Жду вас на приём, миссис Грей. До свидания.
Кристиан случайно разбудил меня с утра, когда собирался на работу. Всё было мило и приятно, Кристиан был чертовски нежным и игривым со мной... И я буквально набросилась на него, заставляя просто вытрахать меня, будто это наш последний секс в жизни... Вскоре он ушёл, пожелав мне сладких дневных снов, а я действительно крепко уснула ещё на пару часов. А уже когда вставала, испугалась до смерти, увидев кровь на нашей белоснежной постели...
— Доброе утро, маленькая. Ты помнишь, что в час моя сестра...
— Кристиан, у меня кровь...
Звенящая тишина, тяжёлое дыхание моего мужа в трубку, не осознающего ситуации, и лишь мой громкий плач приводит его в себя.
— Ты просто надеваешь мою спортивную кофту, свои домашние штаны и идёшь вместе с Сойером в машину. Я буду ждать тебя у больницы. Ты поняла меня, Анастейша?
— Да...
— Я звоню Сойеру. Тише, малышка. Сейчас я обниму тебя и всё будет хорошо...
— Хорошо.
И буквально через полчаса доктор Грин уже делала мне УЗИ, неодобрительно поглядывая на моего перепуганного мужа, который настоял пойти со мной. Кристиан легко игрался с моими пальцами, осторожно поглаживал моё обручальное кольцо, а я до ужаса боялась того, что скажет доктор. Я не хотела и не хочу быть его Лили. Я не хотела, чтобы Кристиан винил в чем-то себя.
— Детка, я очень испугался за тебя.
— Всё хорошо, как ты и обещал. Надо же, ты слишком страстный любовник, Кристиан Грей.
— Я очень рад, что малыш в порядке, Анастейша. Не нужно избегать этой темы.
— Я... Кристиан, я не хочу ложной надежды.
Там наш ребёнок. Наша маленькая девочка с твоей кривой улыбкой. Она вырастет, и мы будем похожи с ней как сёстры. И ты будешь бесконечно ревновать её ко всем, оберегая как никого и никогда больше.
— Через пару дней будут результаты, детка. Не переживай.
И я не переживу, если наша девочка будет не твоей.
— Что ты сказала?
— Я молчала... — я же молчала?.. Господи, что за идиотка!
— Ладно. Иди ко мне, маленькая. Я хочу обнять тебя и успокоиться, — мягко смеюсь и позволяю Кристиану крепко прижать меня к себе, замерев посреди коридора. — Я действительно испугался и за тебя, и за наш Орешек. Детка, будь осторожна, я тебя очень прошу.
— Кристиан, доктор сказала, что это случайность и это нормально. Я обещаю, муж, что буду в порядке, — Грей недовольно смотрит на меня, пока я слегка сжимаю его щеку, мягко целуя в губы. — Я обещаю.
— Что же ты творишь со мной, девочка...
Боже, чуть меньше недели, и я буду спокойна, наконец. Я буду уверена в себе и своём браке. Я буду уверена в том, что я, всё-таки, тоже заслуживаю счастья.
***
Christian's POV.
Я солгал Анастейше. Результаты будут через четыре дня, а не через неделю, и будут они по почте, а не у врача. Я хочу первым узнать результаты и подготовить её.
То есть, уже завтра.
Ана так горько плакала от стыда и страха, мы минут сорок сидели в машине возле клиники, уже после того, как сдали кровь, и я с трудом смог успокоить её.
«Кристиан, я никогда не хотела делать больно тебе. Я не хотела. Прости».
Анастейша не сможет избавиться от него. Орешек, миндаль, комочек и солнышко — она искренне любит его, сама не замечая, как она постоянно обнимает свой живот. А вчера нарисовала сердечко маслом для тела, чуть ниже пупка. Я подглядел, случайно. Ей стало душно в ванной, она приоткрыла дверь проветрить, и я на автомате заглянул, даже не из любопытства.
Я не позволю ей избавиться от него.
Мне снился этот ребёнок. У него были голубые глаза и светлые волосы, и мальчишка громко хохотал на руках у Аны, когда они вместе задували свечку в виде цифры два на огромном торте с медвежатами. А потом он позвал меня, протягивая свои ручки ко мне. И я до сих пор ощущаю то тепло, которое испытал, услышав «Папочка!» и взяв его на руки.
«Иди сюда, медвежонок».
— Чего ты так улыбаешься? Я болтала во сне? — Ана хмурится, смотря на меня из-под ресниц, и я мягко улыбаюсь этой смелой девочке, откладывая рубашку в сторону.
— Доброе утро, Анастейша. Просто думал о своём. И ты не болтаешь во сне, я не замечал.
— Я хочу есть и спать.
— Это твоё нормальное состояние и до беременности.
— Чёрт, тут ты прав... — Ана напрягается, когда я откидываю с неё одеяло, но не боится, а лишь наблюдает за мной. Осторожно устраиваюсь между её ног, кладу руки на её заметно округлившийся живот, и просто смотрю ей в глаза. — Скажи мне это.
— Что сказать, маленькая?
— Хотя бы, что всё будет хорошо...
— Всё хорошо, и будет только лучше, — целую Ану в живот и обвожу сердечко, кожа чуть блестит, где было масло. — Я ничего тебе не обещаю, но в этих словах готов поклясться.
— Кристиан Грей, ты безжалостный негодяй.
— Возможно... — щекотно целую Ану в живот, и она громко хохочет, извиваясь подо мной и отталкивая мою голову.
— Не надо! Из-за комочка я постоянно хочу в туалет, пожалуйста, Кристиан!
— Ох, это довольно уважительная причина, чтобы не мучить тебя.
Я безумно влюблен в эту девушку. И мне действительно хочется, чтобы она заняла всё моё сердце... Чтобы она тоже любила меня.
— Поцелуй меня, Анастейша Грей.
— С радостью, Кристиан Грей.
Мягкие ладошки крепко сжимают моё лицо, Ана тянет меня на себя, и я едва не падаю на неё, мягко целуя.
— Займись со мной любовью, Кристиан.
— Ничем другим я с тобой и не занимаюсь, миссис Грей.
Мы в полном дерьме.
Потому что я счастливо улыбаюсь, снова и снова нежно целуя эту нежную, счастливую девочку в моих руках, пока она нетерпеливо спускает свои шорты, в которых спала, и пытается стянуть мои домашние штаны.
— Тише, Ана. Мой стояк никуда не денется от тебя...
— Если только кто-нибудь опять не позвонит тебе... А если ты будешь во мне, я буду точно уверена, что мы оба кончим.
— Детка, детка...
И Ана оказывается права. Рычу в трубку «я перезвоню», собеседник наверняка услышал довольный стон моей жены, и не прекращаю слишком резко удовлетворять её, закинув телефон под подушки.
— Мне пора на работу. А тебе вставать через пару часов только. Спи крепко, моя девочка, — откидываю для Аны одеяло, и она хихикает, запрыгивая на нашу постель.
— Хорошего дня тебе, Кристиан, — Ана широко зевает, уютнее устраиваясь под одеялом, и почти мгновенно засыпает, получив от меня мягкий поцелуй. — Я люблю тебя...
Она... что?
Она любит меня?
***
Только в офисе проверяю телефон, и с удивлением обнаруживаю имя этого жопошника, моего брата. И какого хера тебе нужно, да ещё и в такую рань?
И я, сам того не желая, нажимаю на «вызов». Вдруг что-то произошло...
— Слушаю тебя.
— Доброе утро, герой-любовник. Нам нужно поговорить, нормально, Кристиан. И не лично, а то ты опять набросишься на меня.
— Не считаю нужным. Извини, своей женой я не поделюсь. Чем-то ещё могу помочь?
— Кристиан, я идиот, я ведь знал, что так и будет... Послушай, она не должна потерять ребёнка. Ты видел её последние фото? Вчера вечером в парке, они гуляли с отцом. Она сияла изнутри.
— Грёбаные папарацци... Если бы у тебя в заднице не свербило твоё тупое, детское желание испортить мою жизнь, сейчас бы не было проблемы. И Орешек не проблема, а проблема в том, что она не простит ни меня, ни себя, но иначе поступить не сможет. Элиот, я ненавижу тебя. Она же была влюблена в тебя с вашей первой встречи, зачем ты играл с ней?
— Я действительно испытываю к ней чувства, Кристиан. Я хочу этого ребёнка, и мне плевать, что он от тебя.
— Я в этом не уверен, а ты решил так спокойно спихнуть на меня всю ответственность?
— Кристиан, ты трахал её месяц напролёт, как и сегодня утром! Наши два быстрых раза вряд ли хоть что-то значат.
Я ненавижу этого ублюдка.
— Я убью тебя...
— Я готов взять на себя всю ответственность, даже если это твой ребенок, Анастейша должна быть счастлива. И я не знаю, что я сделаю с тобой, мелкий засранец, если ты обидишь её.
Я сам не знаю, что я с собой сделаю, если я обижу мою маленькую...
— Она сказала, что любит меня. Я никому не позволю обидеть её, и уж тем более — себе. Она умная и сильная девочка, если бы ей было страшно или она бы не хотела жизни со мной, ей есть к кому обратиться. А она крепко обнимает меня по утрам, не пуская на работу.
— Ты её любишь?
— Я...
— Ты её любишь, Кристиан?
— Люблю. Безумно сильно.
Элиот сбрасывает трубку, и я глубоко вдыхаю. Господи, Ана сама не осознает, что она может творить с мужчинами. Что она сделала со мной, что она сделала с моим трусливым братцем...
Я думал, что никогда больше не полюблю. А потом эта неуклюжая девчонка перевернула мой мир с ног на голову, просто поцеловав меня, скрепляя наш союз.
Было стыдно, страшно, я избегал её... Я думал, что никогда не буду готов к новым отношениям, в которых буду любить, а сам поймал себя на справедливой мысли, что фото Аны смотрелось бы куда уместнее на моём рабочем столе, всё равно бесконечно думаю только о ней.
Моя спальня и постель как-то незаметно для меня стали «нашими», и я ни за что на свете не хочу, чтобы это изменилось. Наша квартира, наша постель, наша семья...
И утро проходит действительно хорошо, пока я не принимаю звонок от Аны. Почти одиннадцать, ей давно пора вставать... Мне нравится, что она дома. Так я уверен, что она в безопасности. Сойер — единственное обязательное условие её отца, чтобы с ней всегда была охрана. Я полностью согласен с Рэймондом Стилом.
— Доброе утро, маленькая. Ты помнишь, что в час моя сестра...
— Кристиан, у меня кровь...
Господи.
Только не снова, только не Ана! Анастейша, моя хорошая...
***
— Кристиан, посмотри мне в глаза и пообещай мне...
— Я не буду ничего тебе обещать, Анастейша, потому что я не уверен в том, что смогу сдержать его. Я лишь могу гарантировать, что я буду рядом, если тебе будет нужна моя поддержка и помощь. Материальная или моральная, я...
— Слепи из своих бумажек себе грёбаный огромный дилдо и засунь его глубоко себе в задницу, Кристиан.
— Анастейша! — Ана шипит на меня, вырывая ладошку из моих рук, и с чистой, искренней ненавистью смотрит на меня. Как может смотреть только женщина в настоящей ярости, такой взгляд стал мне однажды родным... Как мать только может смотреть на человека, обидевшего её ребёнка.
Этот взгляд я видел у своей мамы, когда учительница по музыке обругала мою пятилетнюю сестрёнку. Когда папа с Элиотом попали в аварию, даже не по их вине, не пострадали, но мама была в ярости на отца. Когда на меня нашипела своим ядом её подруга, когда я не дал себя поцеловать. Якобы я — самая большая ошибка Грейс и Каррика, и моё усыновление — неудача для всех, я позор семьи. Мне было четырнадцать, я рос куда быстрее своих сверстников, я был чертовски проблемным подростком, и мама чуть не убила миссис Линкольн. Но я определенно должен быть ей благодарен, из-за её яда я пересмотрел отношения с родителями. Спустя восемь лет сумел стать их сыном, наконец.
И таким взглядом на меня смотрела моя Лили, наконец произнеся вслух то, что мы вдвоём боялись признать: «Из-за тебя наш ребёнок умер, Кристиан».
Крошка Грей, как говорила Лили, не желающая знать его пол. А я знал, что будет мальчик. И сейчас я хочу мальчика... Мой наследник.
— Маленькая, не злись на меня. Пожалуйста, у нас сейчас будет очень тяжёлая неделя. Я с тобой, я не брошу тебя.
Маленькая глупая девочка Ана.
— Я уже ничего не хочу. Мне так плохо и так страшно, Кристиан. Знаешь... я до паники боюсь уколов, игл. Будь рядом, хорошо?
— Я с тобой, крошка.
— Миссис Грей, прошу вас, — медсестра выглядывает из кабинета и мягко улыбается Ане, кивая. — Ваш партнёр тоже может зайти.
Партнёр.
— Вообще-то, я её муж.
— Конечно, сэр. Входите.
Меня бесит слово «партнёр». У меня на эту малышку все права, она нужна мне. И я точно знаю, что я, хоть и не дал ей слово, я буду с ней рядом, и потом — тоже.
Даже если мой Орешек окажется кареглазым блондином с поганым характером, с тупым чувством юмора и с вечным желанием испоганить мне жизнь. Весь в своего папашу.
— Доктор примет вас через десять-пятнадцать минут, миссис Грей. Пока я возьму у вас и вашего партнёра образцы ДНК...
— Он мой муж!
— Я с тобой, детка, — мягко целую её в висок, ладонью прикрыв ей глаза, и Ана прислоняется ко мне, игнорируя медсестру и её недовольство от неудобной позы миссис Грей.
— И я этому так рада, Кристиан...