Глава 12. Раз уж другим не до сна, Чанмин за них выспится
Глава 12. Раз уж другим не до сна, Чанмин за них выспится
Сюй Цзинсянь внимательно наблюдала за изменениями в его выражении лица.
Стоило Чанмину слегка нахмуриться — она тут же это подметила.
— Ты знаешь Чжэньжэня Цзюфана?
Вместо ответа Чанмин задал встречный вопрос:
— Почему ты говоришь, что он сговорился с демонами?
— Я тогда была ещё неопытна, своими глазами не видела, — пожала плечами Сюй Цзинсянь. — Но все, кто тогда вернулись живыми, говорили одно и то же.
— Разве ты сама не сказала, что почти все погибли?
Сюй Цзинсянь улыбнулась:
— Были и те, кому посчастливилось выжить. Например, такие как Мастер Дугу, Глава клана Ваньцзянь, Глава Обители Шэньсяо ... Все эти люди сейчас либо находятся в уединении, либо являются важными шишками. Конечно же, такие не могут солгать.
Чанмин вдруг вспомнил слова Чжоу Кэи о том, что он лишился положения и доброго имени. Похоже, он действительно не преувеличивал.
После возвращения из Желтых Источников память постепенно прояснялась. Но события того самого дня по-прежнему были покрыты туманом: он не мог ясно вспомнить, что же произошло на самом деле. Теперь, сопоставив слова Чжоу Кэ И и Сюй Цзинсянь, он смог сложить некоторые части мозаики.
С учетом совершенствования уровня Несравненного, сделка с демонами была бы немыслима, если только не сулила чрезвычайной огромной выгоды.
Так в чем же тогда заключалась эта огромная выгода?
Кроме того, внезапное появление и исчезновение Сяо Юня, наверняка как-то связано с Юнь Вэйсы.
Даже если это было западней, на этот раз ему все равно придется отправиться в Цзючунъюань.
Если в этом действительно были замешаны скрытые обстоятельства и тайные мотивы, то раскрывать эти загадки становилось еще более увлекательным.
Не дав ему времени на долгие глубокие размышления, Сюй Цзинсянь кокетливо прильнула к нему:
— Мин-лан, ты так и не сказал мне, какие у тебя отношения с Главой! А! Ты с самого начала горел желанием увидеться с Главой Чжоу, да? Ты ведь специально попросил привести тебя сюда! Ты так ловко одурачил меня! Если Глава начнет разбираться? Наверняка ты втянешь меня в неприятности!
— Разве ты уже не втянута?
Чанмин не оттолкнул ее, но и не воспользовался случаем, чтобы распустить руки. Просто молча наблюдал за ее выступлением.
Под его пристальным взглядом Сюй Цзинсянь весьма быстро прекратила свое представление, выдавив фальшивую улыбку.
Она почувствовала себя дурой, не способной скрыться от его глаз .
— Тогда хоть скажи, зачем тебе нужно в Цзючунъюань? — надулась она. — Пусть это приказ Главы, но я все равно не хочу идти на верную смерть.
Сюй Цзинсянь нехотя подняла руку и села чуть более прилично, однако все равно выглядела нежной и податливой демоницей.
Но в следующую секунду ее спокойное выражение лица резко изменилось после единственной фразы Чанмина:
— В детстве ты ведь хотела вступить в даосскую школу, не так ли? Но тебе сказали, что у тебя от природы соблазнительные кости*, и ты не подходишь для совершенствования даосскими методами. В итоге ты, скорее всего, поклонившись демонической секте, начала совершенствоваться демоническими методами, верно?
*媚骨 подобострастие; лестный характер; соблазнительная природа; в современном словаре термин имеет оттенок сексуальности и страсти
— Откуда ты знаешь?
— У тебя всё написано на лице. Значит, я угадал. Похоже, мысль о даосском пути для тебя не просто мечта, а настоящая навязчивая идея.
Сюй Цзинсянь на мгновение замолчала.
— В детстве я увидела даосов, парящих высоко в небе на мечах. Я была так очарована этим зрелищем, что сразу начала требовать от отца отвести меня в самый большой даосский храм в округе, чтобы я могла там поклониться учителю. Я до сих пор помню, что в тот день читали наставления Саньцин, и народу собралось море. Множество детей, как я, выстроились перед мастером, который выискивал учеников с врожденным потенциалом*. Чтобы проверить, есть ли у меня природный талант для совершенствования, мой отец попросил слугу немедленно поставить меня в очередь.
*根骨 даос. врожденный потенциал (задатки даоса)
Это были события давно минувших дней, но Сюй Цзинсянь их отчетливо помнила.
— Когда, наконец, наступила моя очередь, я с нетерпением выступила вперед, ожидая, пока даос скажет мне, что я достойная ученица и буду принята в их школу. Кто бы мог подумать, что дотронувшись до моего запястья и лба, он на долгое время замолчит с серьезным выражением лица. Затем он обратился к моему отцу со словами: Эта девочка рождена с соблазнительными костями. Если в будущем она выйдет замуж за потомка знатного рода, ее красота принесет беду этой стране. А если встанет на путь совершенствования, то боюсь, заблудится*.
*误入歧途 встать на неправильный путь. Терять направление; потеряться; сбиться с пути
— Услышав эти слова, я сразу разразилась слезами и криками, дьявольски проклиная этот коровий нос*, за его паршивые предсказания. Мой отец запретил мне браниться, да к тому же заставил принести извинения этому вонючему монаху. Позже я узнала, что того вонючего монаха зовут Се Чуньси*, и он — чжанцзяо храма Цзиньцюэ.
*牛鼻子 коровий нос. Насмешливое прозвище даосских монахов
*掌教 [чжанцзяо] возглавляющий обучение, главный наставник
*金阙[Цзиньцюэ] даос. дворец небесного владыки
Чанмин кивнул:
— Се Чуньси в те времена одолел лидера буддийских школ Мяоду, так что у него есть некоторые навыки.
Сюй Цзинсянь холодно усмехнулась:
— Мне тогда было всего семь лет! Семь! Как он мог сказать, что я демоница, которая навлечет беду на страну? Но именно из-за его громкого имени и способностей его слова оказались роковыми! Позже отец водил меня к другим даосам, но кто бы осмелился опровергнуть выводы Се Чуньси? В какую бы даосскую школу я ни пришла с поклоном, везде отказывали и закрывали двери. Раз уж мне не позволили следовать правильному пути, то пусть будет демонический! Раз уж сказали, что я демоница, которая навлечет беду на страну, то я не стану делать себе новое имя! Как же я могу не уважать выводы этого кретина Се Чуньси?
Она выпалила все это на одном дыхании и немного успокоившись, улыбнулась и надула губы:
— Всё из-за тебя! Зачем ты растормошил мои воспоминания? Ты заставил меня страдать! Я чуть было не вышла из себя, посмотри, мое сердечко до сих пор так колотится!
— Ты действительно рождена с соблазнительными костями. Се Чуньси не ошибся.
Только закончив фразу, Чанмин увидел как в глазах Сюй Цзинсянь внезапно загорелась убийственная ярость, которая тут же скрылась за ее чистой улыбкой. Она жалобно захлопала ресницами:
— Как Мин-лан так может говорить? Раз у меня красивая внешность и соблазнительные кости, значит, что у меня нет корня мудрости*? Так почему бы тогда не сказать, что мужчины сами не могут устоять перед моей соблазнительностью?
*慧根 будд. корень мудрости. Один из пяти органов познания. Ум, интеллект
Чанмин не поддался на провокацию и спокойно ответил:
— Но наличие соблазнительных костей не обязательно означает, что нужно совершенствоваться демоническими методами. Чистое сердце и ясный ум также не обязательно ведут к постижению Дао. Свет в твоем Линтай* еще не угас. К тому же, даже находясь в демонической секте, ты не можешь позволить себе расслабиться. Кажется, что ты полностью предана Чжоу Кэи, но тем не менее, каждый день упорно настаиваешь на правильном совершенствовании*, стремишься к прогрессу, отказываясь от короткого пути, которыми идут члены демонических сект .Ты обольстительна от природы, но в тебе нет ни грамма искусственной пошлости. Даже такой короткий путь как поглощение Ян для восполнения Инь* ты, похоже, используешь редко. Если бы тогда ты встала на путь Дао или Будды, вероятно, сегодня могла бы стать великим мастером.
*灵台 Линтай. даос. обиталище души; сердце, душа
* имеется в виду правильными методами - совершенствованием собственной природы и плавкой собственной изначальной Ци
* двойное совершенствование
Сюй Цзинсянь рассмеялась:
— И что толку от твоих слов сейчас? Ты заискиваешь, чтобы добиться моего расположения?
— У тебя всё ещё есть шанс, — спокойно ответил он.
Сюй Цзинсянь нахмурилась, с трудом сдерживая раздражение.
Чанмин не стал тянуть:
— В Цзючунъюани особая трава Янчжэнь*, она растет в недоступных для людей местах. Если тебе удастся ее добыть, она поможет повысить твой уровень совершенствования. Также она способна вернуть тебя к началу — прорубить меридианы и промыть костный мозг*, не повреждая основы. Разве Чжоу Кэи не обещал тебе Дунхайское полотно, когда ты вернешься? На мой взгляд, лучше полагаться на собственные силы, чем на внешние предметы. И раз уж Чжоу Кэи приказал тебе доставить меня в Цзючунъюань, почему бы не воспользоваться этой возможностью и добыть немного травы Янчжэнь, один корень которой будет полезен тебе до конца жизни.
*养真 [янчжэнь] духовное воспитание; дисциплина воспитать характер
*В даосизме считается, что монах вымывает свой смертный костный мозг и заменяет его бессмертными костями. Это также используется как метафора для полного изменения своих мыслей и привычек
Сюй Цзинсянь:
— Я никогда не слышала о траве Янчжэнь, откуда мне знать, что это не пустая болтовня?
— Хочешь — спроси у Чжоу Кэи. Узнаешь, правда это или нет.
Сюй Цзинсянь подумала: Мне что, жить надоело? Мне только удалось "сбежать" от Главы, зачем мне возвращаться в поисках смерти?
Но нельзя не признать, что слова Чанмина заставили ее разум колебаться и тщательно все обдумать.
Первоначально она хотела просто довести Чанмина до окрестностей Цзючунъюани, а дальше — пусть сам разбирается. Она же вернётся назад, будто так и было. Все знали, что в том месте девять из десяти умирают — смерть Чанмина ни у кого бы не вызвала подозрений.
Но Глава человек импульсивный. Одно мгновение — одно решение.
Кто знает, на самом ли деле он хочет, чтобы Чанмин вернулся живым?
А что, если бросив Чанмина в Цзючунъюани, Глава останется недоволен и потребует его обратно? Где же я найду место, чтобы его воскресить?
Еще ни один человеческий эликсир, отправленный Главе, не оставался целехонький. Чанмин — исключение среди исключений. Судя по тому, что произошло между ними ранее, у них определенно была какая-то связь. Кто знает, может этот человек был его любовью, переросшей в ненависть. Поэтому разозлившись, Глава свернул с правильного пути и начал использовать человеческие эликсиры.
Невольно Сюй Цзинсянь уже представляла себе запутанную историю о любви и ненависти, где двое любят друг друга, но причиняют друг другу боль и не могут быть вместе.
— Я вот только одного не пойму, — полуправдой поддела Сюй Цзинсянь. — Если Мин-лан и Глава Чжоу хорошо знакомы, то почему же тогда сошлись в схватке не на жизнь, а на смерть?
— Иногда чем глубже узы, тем неспокойнее встреча, — такой же полуправдой отозвался Чанмин.
— То есть, всё же, вы действительно старые знакомые...
— Чжоу Кэи вырос у реки. Когда он был маленьким, его семья жила в нищете и потому ему часто приходилось ловить рыбу , чтобы поесть. Впоследствии положение его семьи улучшилось. Но он настолько пресытился рыбой, что даже чувствуя рыбный запах, ему становилось тошно. Я почти уверен, что с тех пор ничего не изменилось.
Если бы он сказал что-то другое, Сюй Цзинсянь, может, и засомневалась бы. Но она, стараясь угодить Чжоу Кэи, в своё время специально выясняла его предпочтения. Его отвращение к рыбе вовсе не являлось каким-то секретом, но никто не знал почему.
Сюй Цзинсянь окончательно убедилась, что этот человек и Глава действительно старые знакомые. К тому же заподозрила, что у них, скорее всего, роман.
— Раз уж Глава отдал приказ, Сюй Цзинсянь, естественно, должна его выполнить, но время уже позднее, поэтому я прикажу слугам проводить молодого господина на отдых, а завтра мы отправимся в Цзючунъюань, что скажешь?
Чанмин не возражал.
— Благодарю за заботу, сяньцзы.
В этот раз Чанмин спал невероятно спокойно.
Даже спокойнее, чем на заднем склоне горы в Цисяньмэнь.
И не потому, что он, наконец, после долгой разлуки встретился со своим третьим учеником.. А потому что он знал, что и Сюй Цзинсянь и Чжоу Кэи, несомненно, будет не до сна.
Чжоу Кэи — потому что был напуган внезапной встречей с Чанмином и еще не отошел от шока.
После их сегодняшней схватки мнительный характер Чжоу Кэи непременно приведет к ночным внутренним размышлениям о том, является ли резкий рост навыков его паршивца Шифу реальным или же это был блеф. И где же этому паршивого Шифу так повезло. Достиг ли Чанмин уровня Земного Бессмертного?
Чем сложнее разгадать, что правда, а что ложь — тем меньше шансов, что Чжао Кэи решится на опрометчивый шаг. В конечном итоге, ему только и оставалось, что рвать на себе волосы.
А Сюй Цзинсянь, в свою очередь, непременно взволнует трава Яньчжэнь, про которую сказал Чанмин и повсеместно будет расспрашивать, существует ли она. Всю ночь, без передышек она будет перелистывать древние книги и совершенные каноны в поисках истины.
Раз уж другим не до сна, Чанмин за них выспится.
Сон, длиною в пять шичэней* позволил ему проснуться в приятном настроении и бодром сознании.
*10 часов
А вот Сюй Цзинсянь выглядела... не очень.
Совершенствующийся не мог быть таким уставшим, лишь потому, что не спал всю ночь. А значит Сюй Цзинсянь наверняка всю ночь напролет использовала свой золотой колокольчик, пытаясь выяснить, правду ли он говорил о Янчжэнь.
Когда она увидела бодрого Чанмина, ее лицо стало еще мрачнее.
— Мин-лан в таком прекрасном расположении духа, может, ему снились хорошие сны?
— Почему Сюй-сяньцзы так думает?
— Ты выглядишь радостным — лицо прямо-таки светится, а над иньтан клубятся благовещие облака*. Наверное, случилось что-то хорошее.Поделишься? — Сюй Цзинсянь выдавливала каждое слово сквозь зубы.
*印堂 [иньтан] точка между бровями, считающаяся центром удачи и местом жизненного духа; 祥云 облака, приносящие удачу;благовещие облака
— Я в хорошем расположении духа, потому что сяньцзы выглядит, словно сбросила тяжкое бремя, найдя ответы на свои вопросы, так что я рад за тебя! — искренне выдал Чанмин.
Сюй Цзинсянь безнадежно улыбнулась, жалея о том, что не может откусить от него кусок мяса.
С тех пор как она стала главой вершины, её либо боялись, либо ненавидели. Перед ней лебезили, за спиной называли демоницей. Именно она всегда ставила других в неловкое положение, и никто никогда не водил ее за нос.
Этот Чанмин, поистине, сделал невозможное.
— Ладно, — сквозь зубы выдала она. — Я действительно нашла упоминание о Янчжэнь в одном древнем трактате.
Чанмин приподнял бровь:
— Мои поздравления, сяньцзы.
Сюй Цзинсянь снова захотелось цапнуть его за лицо:
— Что ты еще знаешь об этой траве?
— Она не касается земли и не омывается росой. Ее не найти на ветвях, не найти и на скалах. Те, кто ее видел, говорят, что она не имеет причин и следствий* и не входит в круг перерождений*. Даже в Цзючунъюани отыскать её почти невозможно — появляется лишь на краткий миг в полнолуние. Уверен, в той книге, что ты нашла, об этом не сказано.
*因果 (в теории перерождений) соответствие следствий причинам (воздаяний деяниям), закон соответствия жизни содеянному в предыдущей жизни ; карма
* 轮回 сансара, круг жизненных перерождений
Сюй Цзинсянь прищурилась:
— Тогда откуда ты так хорошо осведомлен? Ты бывал в Цзючунъюани?
— Моя память повреждена. Возможно и был, но не помню дороги. Должно быть, я даже видел Янчжэнь своими глазами, иначе она бы не отпечаталась у меня в памяти. Твое совершенствование сейчас в тупике и вряд ли продвинется без какого-либо чуда. Янчжэнь и есть это самое чудо.
— Я не собираюсь идти на погибель ради призрачной надежды! — фыркнула Сюй Цзинсянь. — Поскольку Глава приказал мне доставить тебя в Цзючунъюань, я провожу тебя до самого входа и проконтролирую как ты войдешь, и спокойно вернусь с докладом. И не смей меня искушать!
Чанмин едва заметно улыбнулся:
— Так когда мы отправляемся?
— Прямо сейчас!
______________________
Автору есть что сказать:
Маленький театр, не имеющий ничего общего с основным текстом:
Сюй Цзинсянь: Глава, осмелюсь спросить... какие у вас отношения с Чанмином?
Чжоу Кэи: Не твое дело.
Сюй Цзинсянь: Это определяет, как с ним обращаться. Если он для вас важен — я буду осторожнее.
Чжоу Кэи: Нет нужды, заставь его страдать!
Сюй Цзинсянь: Ох.
Чжоу Кэи: Но только не убивай.
Сюй Цзинсянь: Оооооооооох.
Чжоу Кэи: (скрипит зубами) Он мне еще должен!
Сюй Цзинсянь: Ооооо?
Чжоу Кэи: Не хочу, чтоб его убил кто-то другой.
Сюй Цзинсянь: Аааа, поняла! Любовь, которой не суждено быть вместе!
Чжоу Кэи: ? ? ? ? ?
Конец первого тома.