Пролог + Глава 1. Возвращение Чанмина
Том 1. Возвращение все еще прекрасного таланта
Пролог + Глава 1. Возвращение Чанмина из самых дальних уголков небес и моря*
*天之涯，海之角 Край неба, угол моря. Выражение используется для обозначения чего-то очень далекого или недостижимого
Пролог 1
гора Ваньшэнь*.
* 万神 [ваньшэнь] - совокупность богов какого-либо культа; пантеон богов; 山 [шань]- гора; 神山 - священная гора, где живут Бессмертные
Песок и камни взметнулись в воздух, заслоняя небо и землю.
Из бездонного провала вырвался гигантский вихрь, похожий на кровожадную пасть чудовища, готовую проглотить всё на своём пути.
Люди вокруг отчаянно пытались удержаться, опираясь на духовную силу или божественное оружие. Те, чьей силы оказалось недостаточно, мгновенно были подхвачены ураганным ветром, и их крики затихали в бесконечном хаосе. Выжившие же изо всех сил вглядывались в бушующую тьму, пытаясь разглядеть хоть что-то среди вихрей песка и камней.
Но даже плотная завеса песка и камней не могла скрыть чёрный туман, который, словно фонтан, бил из гигантской пропасти и расползался во все стороны. Несмотря на свою ярость, он напоминал дикого зверя в клетке — туман был сдержан в пределах ограниченного пространства. Недалеко от пропасти светился круг из линий и точек, испускающий мягкое красное сияние, удерживающее туман и не позволяющее ему выйти за границу.
Красное сияние казалось слабым и дрожащим, то разгораясь, то угасая, но не исчезало.
В шести точках круга стояли шесть человек: кто-то держал оружие, кто-то складывал печати. Белое сияние, окружавшее их, противостояло натиску тьмы.
Это были лучшие из лучших — Образцовые Мастера своего времени, вершина пути совершенствующихся, недостижимый идеал для большинства. Любой из них обладал силой, достаточной для достижения Бессмертия и вознесения на небеса. Однако сейчас на их лицах читалась усталость — кто-то нахмурился, у других на лбу проступил пот. Перед каждым мерцал слабый свет, дрожа и колеблясь, но не угасая.
За пределами круга люди, поддерживающие формацию, были напряжены до предела.
— Эта формация Люхэ Чжутянь* должна выдержать, верно? Но почему свет на юго-восточной позиции кажется ослабевшим?
*六合[люхэ] шесть соответствий; шесть совместимых (пар циклических знаков, у астрологов), шесть направлений;*烛天 дословно "небесная свеча"; освещать небеса; сиять в небе ~ Шесть направлений, озаряющие небеса
— Это же Жэнь Хайшань, глава Школы Меча Куньлунь! Если он не выдержит, остальным точно не справиться!
— Надеюсь, они смогут полностью запечатать Бездну, иначе последствия будут невообразимыми...
Это была битва за судьбу всего человечества.
Если Барьер Бездны окончательно разрушится и демоны, разбив печать вырвутся наружу всем гнездом, мир людей уже никогда не будет прежним.
*倾巢而出 вылететь всем гнездом. Всей толпой, в полном составе
Единственное, что могло предотвратить катастрофу, — формация Люхэ Чжутянь. Но при одном условии: ни один из участников не должен был допустить ошибки.
Бам!
Бам!
Земля содрогнулась, горы начали рушиться.
— Что происходит?!
— Глава Жэнь! Жэнь Хайшань!
Люди, которые изо всех сил пытались поддержать его, заметили, как свет вокруг Хайшаня внезапно вспыхнул, а затем резко погас.
В следующее мгновение его поглотил налетевший чёрный туман — всё произошло так быстро, что никто не успел среагировать.
Потеряв один угол, формация Люхэ Чжутянь оказалась на грани разрушения.
— Плохо дело! Мастер Дугу тоже не выдержал!
— Глава! Угол Чжэньжэня Ци разрушен!
*真人 [чжэньжэнь] (даос.) Титул, звание знаменитого даосского деятеля или подвижника рангом выше бессмертного отшельника. Совершенный человек, сверхчеловек, постигший совершенную мудрость
Один за другим свет в шести позициях гас. Красное сияние слабело и угасало, пока не осталась лишь одна точка света.
Но внезапно она вспыхнула ярче, чем прежде — красное свечение восстановилось!
— Это свет Почтенного Мастера Цзюфана!
— Он устоял?!
— Быстрее, мы должны помочь!
— Стабилизируйте все шесть углов!
— Слишком поздно... Ааааа!!!
Рёв мгновенно разлетелся, унесённый бурей! Чёрный туман взорвался, расползаясь подобно тысячам щупалец. Демоны, прежде сдерживаемые печатью, ринулись наружу, словно звери, сорвавшиеся с цепи.
Солнце и луна померкли, а небо и земля утратили свои краски!!
Внутри бушующего тумана всё ещё теплился слабый огонёк — один-единственный свет, на который возлагали надежды тысячи людей. Он мерцал, дрожал, но не угасал.
Тот, кто держал этот свет, был обречён пройти через страдания и лишения, истощая кровь сердца и разум*.
*心血 кровь сердца. Помыслы; душевные силы; энергия
Это была самая долгая четверть шичэня в истории. Никто не знал, какой груз лежал на плечах человека, в одиночку поддерживающего формацию вместо шести. Никто не знал, оставалась ли ясность в его сознании.
Цзюфан — Несравненный мастер, чьё совершенствование не знало равных. Загадочный, непредсказуемый, часто подвергавшийся критике со стороны даосских, буддийских и даже демонических сект. Его имя не раз становилось причиной волнений в Поднебесной.
*天下第一 первый в Поднебесной. Не имеющий себе аналогов; несравненный
Но в этот момент никто не хотел его смерти. Наоборот — все желали, чтобы он жил и был в порядке!
В формации Люхэ Чжутянь осталась только одна...
Засияла!
И молниеносно погасла!
Непроглядная тьма поглотила всё.
На миг мир погрузился в полное безмолвие. Лишь горы трупов и костей — и ничего более.
Битва на горе Ваньшэнь завершилась полным поражением совершенствующихся. С тех пор врата Бездны остались открыты, демоны вырвались наружу и широко распространились среди людей. Гора Ваньшэнь стала проходом между двумя мирами.
Теперь это место называют Цзючунъюань*.
*九重渊 [цзючунъюань] Девять кругов/слоев/уровней Бездны
Пролог 2
Пятьдесят лет спустя.
Чжан Му.
Его имя и способности были столь же заурядны, как и его школа.
В возрасте десяти лет он вступил в даосскую школу и вот уже более двадцати лет занимался самосовершенствованием. Если говорить красиво — он упорно и шаг за шагом шёл к своей цели. Если говорить прямо...
Он ничего не добился.
В этой школе совершенствовали боевые искусства, следуя даосизму, и в качестве оружия использовали длинное копьё и обоюдоострые клинки. Чжан Му с момента вступления выбрал копьё, но его техника оставалась на пятом уровне — он даже и близко не мог подобраться к шестому.
А самые одарённые ученики уже достигли восьмого уровня и, сливая свою Ци с копьём, сметали всё на своём пути.
Чжан Му понимал свои недостатки, но ничего не мог с этим поделать.
Талант — это то, с чем рождаются. И в этом заключалась его самая большая безысходность.
Если бы его устраивало такое положение дел, то через пару лет он бы женился, завёл детей, купил несколько му* земли у подножия школы и жил бы тихой жизнью, воспитывая в своих детях усердие и трудолюбие*. А если дети окажутся талантливыми, то, будучи башней у воды*, он сможет отправить их в школу на поклон учителю*.
Но в глубине души Чжан Му не желал этого.
*耕读传家 воспитывать в детях усердие, трудолюбие и спокойствие, не заботясь о славе и богатстве
*近水楼台 башня у воды. Благоприятное положение – близость к чему-л. или кому-л., занимать выгодное положение, пользоваться особыми преимуществами*拜师 поклониться учителю. Пригласить в наставники*му, 1/15 га
Если у тебя есть хоть малейший шанс — кто захочет затеряться в толпе и быть погребённым среди посредственности?
Пока он раздумывал, мечась между сомнениями и надеждами, прошло ещё два-три года. Когда его дашисюн* преодолел девятый уровень владения копьём, Чжан Му наконец принял решение. Он покинул школу под предлогом тренировок и отправился в Желтые Источники*.
*大师兄 [дашисюн] Первый (старший) ученик у учителя (со стороны учеников), старший соученик
*黄泉 [хуанцюань] Подземное царство душ мертвых в китайской мифологии. дословно: Желтые Источники
Между жизнью и смертью простираются бескрайние земли, а в тенях Иньского города блуждают мстительные души.
Желтые Источники не были конечным пристанищем для душ, но внушали страх, превосходящий саму смерть.
Говорят, что в этом месте Инь и Ян пребывают в хаосе, бесчисленное множество душ умерших блуждают в тумане*, а день неотличим от ночи. Для тех, кто попадает сюда, есть только два исхода: либо они никогда не вернутся обратно, либо, находясь на грани жизни и смерти, преодолеют свои внутренние барьеры и поднимутся на новый уровень.
*渺渺 незначительный; не знать собственного будущего; большое количество
Но последних было крайне мало — не набралось бы и одного за последнюю сотню лет. В то время как первых было множество.
Среди них были и простые люди, забредшие сюда по ошибке, и совершенствующиеся, бросившие вызов судьбе, и такие как Чжан Му, решившие разбить котлы и потопить лодки*.
Но большинство из них так и не выбрались.
*破釜沉舟 разбить котлы, потопить лодки. Стоять насмерть, отрезать путь к отступлению, сжечь мосты
На юго-западе, в самой его дальней точке, тянулась река Хуэйхэ.
Её мутные воды, казалось, скрывали нечто зловещее. Круглый год над рекой стоял туман, который становился всё гуще по мере продвижения вверх по течению. В конце концов путники теряли направление и исчезали бесследно.
По слухам, эта река брала начало в Желтых Источниках.
Твердо решив поставить на кон свою жизнь, Чжан Му направился вдоль этой реки в мир тумана.
Плотный туман, словно барьер, отрезал солнечный свет и всякую надежду на выживание. Первая же опасность на пути заставила его пожалеть о своём решении.
К счастью, инстинкт самосохранения позволил ему на грани смерти преодолеть шестой уровень техники копья, и это спасло ему жизнь.
Но вернуться назад было невозможно — оставалось только идти вперёд.
Чжан Му не знал, как долго блуждал в этом хаотичном мире. Сначала он старался запомнить маршрут и избегать опасностей, но со временем мысли о пути исчезли — оставалась лишь борьба за выживание.
В этот момент он и его спутники укрылись за валуном, надеясь хотя бы на минуту покоя.
Эти люди были выходцами из небольших школ, также пришедшими сюда набраться опыта. Кто-то погибал по пути, кто-то присоединялся к их группе. Теперь их было около семи-восьми человек.
Полшичэня* назад их преследовали бесчисленные демоны и злые духи. Возможно, они хотели завладеть человеческими телами или давно не вкушали человеческой плоти. Чжан Му и остальные истратили все силы и могли лишь немного отогнать их.
*时辰 [шичэнь] большой час. Одна двенадцатая часть суток, равен 2 часам. Половина шичэня — 1 час
— Что делать?! Эти твари скоро вернутся! Я не хочу умирать здесь! — тихо всхлипывала ученица на ухо Чжан Му.
Эти несколько учеников, не обладавшие выдающимся талантом и не являвшиеся самыми перспективными в своих школах, пришли сюда, понимая, что могут погибнуть. Но несмотря на это, каждый из них хотел выжить.
Девушка, отличавшаяся красотой, сразу привлекла к себе внимание нескольких поклонников, которые тут же бросились её утешать.
Остальные шепотом обсуждали дальнейший план.
Только один человек среди них всегда молчал.
Чжан Му невольно несколько раз взглянул на него.
Его волосы были растрёпаны, одежда изорвана, тело покрыто ранами. Невозможно было определить ни возраст, ни черты лица.
Остальные старались держаться от него подальше, и ближе всех к нему находился только Чжан Му.
Он не знал его имени, лишь помнил, как однажды этот человек вывел их из лабиринта иллюзий, спасая от неминуемой гибели.
Сознание у странника то прояснялось, то снова покрывалось туманом. Имя, школа, происхождение — спрашивай не спрашивай, ничего не знает. Иногда он даже умудрялся своим копьём пробивать собственный щит*. Кроме знакомства с местностью, он, похоже, вообще не имел особых навыков, которые стоило бы упоминать.
*自相矛盾 своим копьём пробить свой щит. Противоречить самому себе; нелогичность, непоследовательность
Со временем остальные совсем перестали с ним общаться и за глаза прозвали Немым.
Только Чжан Му иногда помогал ему залечивать раны и перекидывался с ним парой слов.
— Даою*, ты не знаешь, есть ли отсюда выход? — спросил Чжан Му.
По растрёпанному виду Немого было непонятно, мужчина он или женщина, поэтому Чжан Му обращался к нему просто как к "даою".
Немой сидел, опустив голову, и сосредоточенно вырезал что-то из дерева. В руках у него был нож, плавно скользивший по поверхности деревянной фигурки. Казалось, он полностью проигнорировал вопрос Чжан Му.
*Даою — собрат-даос, единоверец, друг на стезе самосовершенствования
Чжан Му подождал немного и, не услышав ответа, с досадой отвёл взгляд. Нужно было искать другое решение.
Бегство? Невозможно — все уже на грани истощения.
Бороться? Прогонишь одного зверя — придёт другой*, и в итоге все они станут добычей злых демонов.
Прятаться? Это место продувается всеми ветрами — где тут найдёшь укрытие?
Жёлтые Источники с виду казались обычной пустыней, но холодный иньский ветер, дующий из пещер, пробирал до костей, словно ледяные лезвия, врезаясь в тело подобно казни линчи*. Душераздирающие вопли вокруг были в сто раз страшнее, чем в мире живых. Даже те из спутников, кто привык к опасностям, сжимали зубы, подавляя страх.
*凌迟 «смерть от тысячи порезов». Мучительная казнь с постепенным отрезанием частей тела.
Леденящий ветер доносил дыхание призраков.
Они шли на запах людей, медленно сокращая расстояние.
— Может, этих злых духов привёл он? — внезапно сказал кто-то из группы.
Чжан Му поднял голову и увидел, что все взгляды устремлены на человека рядом с ним.
— Я давно хотел это сказать! Мы столько времени блуждали в Жёлтых Источниках и не видели такой ярости со стороны духов! Всё началось, когда он присоединился к нам!
— Мне кажется, эти твари пришли не за нами. Может, если он уйдёт, они оставят нас в покое?
Все наперебой делились мнением, и судьба Немого, казалось, уже была решена.
Но никто из них не сделал последнего шага — они ждали решения Чжан Му, самого сильного и опытного из всей группы.
Немой, похоже, не слышал происходящего. Он продолжал вырезать маленькую деревянную фигурку, сосредоточенно ведя ножом по поверхности. Судя по форме, он делал птицу.
Мысль промелькнула в голове Чжан Му, но он тут же отбросил её.
Этот человек встретился им случайно. Да, он спас их жизни, но за время, что они его таскали с собой, можно считать долг отплаченным.
К тому же, в Жёлтых Источниках жизнь и смерть уже давно стали привычным делом.
Если бросить Немого как приманку, может, это даст им шанс на спасение. Даже если нет, это хотя бы выиграет немного времени.
В конце концов, он им никто — ни родня, ни друг. Потери не будет.
Но...
Всё-таки это человеческая жизнь.
Вой демонов становился всё громче, а запах крови — всё резче.
Все уже не раз сталкивались с чудовищами, но страх всё равно проступил на их лицах.
Они шаг за шагом пятились назад.
Чжан Му невольно сглотнул. Ладони взмокли, и рукоять копья стала скользкой. Он снова посмотрел на Немого и неуверенно произнёс:
— Даою, тебе...
Немой вдруг поднял голову:
— Я хочу пойти с вами.
Чжан Му хотел что-то сказать, но времени на разговоры не оставалось. Он схватил Немого за руку и потянул вперёд, прикрывая отступление группы.
Но опасность настигла их слишком быстро!
Леденящий ветер с запахом крови нахлынул внезапно, тая в себе злых духов и призраков. Они мелькали в клубах тумана, оскалив зубы и выпуская когти*, а затем исчезали в дымке, что только усиливало страх в сердцах людей.
*张牙舞爪 Оскаливать зубы и выпускать когти. Со свирепым и коварным видом, в диком бешенстве
Как назло, в тусклом свете сквозь туман чудовищ было невозможно разглядеть — все только и могли, что, учуяв запах крови, бежать в противоположном направлении.
Внезапно в густом тумане закрутился вихрь, и из него показалась иссохшая рука, протянувшись к шее Чжан Му!
Тот мгновенно почувствовал опасность, обернулся и выхватил копьё! Оружие завертелось в его руках, образуя голубое сияние. Этот свет собрался в шар и распустился в воздухе. Нежный и прекрасный голубой цветок лотоса обольщал и завораживал: тот, кто потеряет голову от его чар, сам того не осознавая, будет задушен!
Это был седьмой уровень техники копья Чжан Му. Он уже использовал этот приём, чтобы одолеть многих сильных врагов в Желтых Источниках.
Но он, похоже, забыл, что противник — не живое существо, и его не собьёт с толку красивое зрелище.
Призрак прорвался сквозь барьер лотоса и бросился вперёд, источая из огромной пасти скверный запах крови.
Чжан Му лично видел, как его товарища сожрало такое чудовище: тёмная Ци не оставила после себя ни кожи, ни плоти — лишь разбросанные кости. От этого зрелища кровь стыла в жилах*.
И сейчас он сам должен был стать одной из бесчисленных жертв Желтых Источников. Возможно, его душа тоже не рассеется, и он не сможет ни вознестись на небо, ни вернуться на землю, а останется в этом загробном мире, день за днём превращаясь в такого же злобного духа, пожирающего путников.
Нет!
Я не хочу умирать!
Я прошёл через столько трудностей, чтобы мои усилия были вознаграждены! Даже если мне придётся вынести тысячи испытаний, я всё равно выберусь и стану на голову выше других! Я не могу потерпеть неудачу здесь, когда до завершения холма осталась всего корзинка земли!
Чжан Му неосознанно широко раскрыл глаза. Инстинкт выживания подтолкнул его к действиям.
В этот миг все колебания и сомнения превратились в эгоистичное стремление к спасению.
Он схватил Немого за запястье, резко дёрнул его вперёд и, используя инерцию, сам отскочил на несколько чжанов* назад.
*1 чжан ~ 3,33 метра
Не вини меня, я просто пытаюсь выжить! — чувство вины промелькнуло в сердце Чжан Му и тут же исчезло.
Он стиснул зубы и приготовился отступить.
Он знал: когда злые духи пожирают плоть, они на время теряют интерес к остальному, и группа могла воспользоваться этим, чтобы сбежать.
Однако не успели они отбежать далеко, как услышали позади громкий грохот. Обернувшись, они увидели огонь, взметнувшийся до небес, и рассеявшийся туман.
В этом пламени корчились и стенали тёмные человеческие фигуры. Но Чжан Му знал наверняка — там не было Немого!
Эти искорёженные, уродливые, странно высокие тёмные силуэты были теми самыми злыми духами и призраками, что преследовали их.
Но теперь все эти демонические твари сгорели в огне?!
Нет, это был не обычный огонь!
Чжан Му и товарищи позади него вытаращили глаза и раскрыли рты, глядя на то, как пылающий, сверкающий золотом феникс взмывает в небо, высоко подняв голову и выпятив грудь. Птица наклонила клюв и изрыгнула пламя, утопив всех призраков в бушующем море огня.
Внезапно феникс озарился ярким светом, ослепляя всех вокруг, и разорвался на сверкающие лучи. Яркое пламя взметнулось к небу и разгорелось ещё сильнее, стремительно распространяясь, охватывая не только растерянного Чжан Му, но и всех остальных людей позади него.
Кто-то из проворных попытался подняться в воздух на мече, но как только клинок оторвался от земли, он тут же сгорел дотла. Удивительно, но даже находясь среди бушующего огня, люди не ощущали боли — лишь странное оцепенение, когда тело не слушалось, а сознание постепенно затуманивалось, пока полностью не погрузилось во тьму.
Прежде чем Чжан Му провалился в беспамятство, он смутно увидел человека, медленно выходящего из пламени.
Позади него виднелся феникс с яркими крыльями, сияющими и переливающимися столь ослепительно, что их трудно было описать.
Одного взгляда хватило, чтобы этот образ навсегда отпечатался в душе каждого.
......
Когда Хэ Сиюнь очнулась после долгого беспамятства, ей показалось, что она умерла.
Но в голове всё ещё стоял образ того, кто медленно выходил из огня — словно Бессмертный, спустившийся с небес, или правитель, вернувшийся в родные земли.
Куда бы ни устремилось пламя, все демоны и призраки обращались в прах, не оставляя и следа.
Я ещё жива?
Хэ Сиюнь опустила руку в холодный жёлтый песок, позволяя ему течь сквозь пальцы.
Она подняла голову и посмотрела на звёздное небо, а затем её взгляд упал на незнакомца, сидящего неподалёку, скрестив ноги.
На лице Хэ Сиюнь отразилось замешательство.
Она вспомнила последний момент перед тем, как потерять сознание: ей и её спутникам было некуда отступать — целая толпа злых духов и призраков обрушилась на них. Они стояли за спиной Чжан Му, а потом...
Она потеряла сознание.
Здесь не было ничего странного и зловещего, как в Желтых Источниках. Похоже, это был обычный мир людей.
Небо сжалилось надо мной... Как давно я не ощущала дыхания человеческого мира!
— Даою, могу я узнать ваше имя и где мы находимся? — спросила она, пристально всматриваясь в сидящего неподалёку человека. В свете звёзд его лицо казалось одновременно чужим и смутно знакомым.
— Меня зовут Чанмин*, — медленно ответил мужчина, словно давно не говорил. — А вот где мы, я не знаю.
*长明 — негаснущий, долгогорящий
Знакомый голос и манера речи сразу же натолкнули Хэ Сиюнь на мысль.
— Ты... Немой?! — она случайно выпалила прозвище, которое ему дали за спиной.
Оказалось, что Немого звали Чанмин.
Чанмин сказал, что эти злые духи — и конец, и начало.
Если бы их сожрали злые призраки, кости исчезли бы, а остатки душ блуждали в Желтых Источниках, пока не превратились бы в таких же чудовищ.
Но они были спасены.
Те злые духи сгорели дотла. А пламя, поднявшееся до небес, прорвало барьер Желтых Источников и открыло всем путь к спасению.
Они были на волосок от смерти, но вдруг обрели этот шанс на выживание.
Хэ Сиюнь и Чанмин смогли избежать трагичного конца и оказались на краю пустыни в мире смертных.
Что касается остальных, возможно, их, как и Хэ Сиюнь с Чанмином, разбросало по разным местам, и они по счастливой случайности уцелели. А может, они упустили момент, когда барьер прорвался, и остались в подземном мире, где теперь должны искать следующий шанс на спасение.
Хэ Сиюнь была ошеломлена услышанным.
— Похоже, нас спас этот феникс... — пробормотала она.
Чанмин достал обгорелую деревянную фигурку. Хотя она была сильно повреждена, её первоначальная форма была ещё узнаваема.
Хэ Сиюнь удивилась:
— Даою, ты владеешь техникой одухотворения предметов?!
Чанмин ничего не ответил и просто бросил обгоревшую фигурку феникса в сторону.
Только теперь Хэ Сиюнь смогла присмотреться к нему внимательнее.
Чанмин был одет в простые светлые одежды, волосы аккуратно собраны на затылке. Отмыв лицо, он больше не выглядел неопрятным — на удивление, его черты оказались утончёнными и благородными.
Только между бровей виднелась глубокая морщина — словно тяготы прошлого тяжким грузом давили на его сердце. Эта подавленность передалась и самой Хэ Сиюнь.
Но глаза Чанмина были полной противоположностью его мрачным бровям — чистые и ясные, словно вмещающие в себя всё на свете.
Хэ Сиюнь поймала себя на том, что, взглянув на него однажды, не могла удержаться и посмотрела ещё раз.
— Имя даосюна* Чанмина значит "тот, кто поддерживает свет"?
— Это негаснущий свет среди долгой ночи*.
— Если в долгую ночь нет света звёзд и луны, где же взять свет, который не погаснет?
— Этот свет исходит из сердца.
*道兄 [даосюн] брат-даос, дружелюбное/вежливое обращение к равному по положению мужчине
*长夜 долгая ночь; также метафора тяжёлых времён
Вопрос — ответ. Лаконично и просто.
Хэ Сиюнь показалось, что она что-то поняла, но мысль пролетела так быстро, что ничего не успела уловить.
Чанмин же, напротив, постепенно возвращал способность говорить и начал задавать вопросы.
Хэ Сиюнь поняла, что Чанмин, похоже, очень долго находился в Желтых Источниках — настолько долго, что утратил связь с внешним миром.
Она вспомнила тот момент, когда вытолкнула его вперёд, чтобы спастись самой, и почувствовала беспокойство.
— Мне очень жаль, тогда мы... — миллион оправданий крутились на языке, но так и не сорвались с её уст. Щёки вспыхнули от стыда.
Подумав о боли, когда она уже утихла*, Хэ Сиюнь встала на колени и трижды ударилась лбом о землю:
— Даою дважды спас мне жизнь, а я отплатила ему чёрной неблагодарностью. Мне так стыдно!
*痛定思痛 подумать о боли, когда она уже утихла. Обдумать свои ошибки, извлечь урок из пережитого
Чанмин бросил на неё равнодушный взгляд и вдруг задал вопрос, никак не связанный с её извинением:
— Правящая династия в мире людей по-прежнему Хун?
— Хун?
Хэ Сиюнь растерянно замерла:
— Ты имеешь в виду династию Синхун? Это было несколько десятилетий назад. Сейчас Поднебесная разделена на три части: государства Ю и Ло и династия Чжаоюэ. Каждое из них владеет своей территорией, сдерживая и уравновешивая друг друга. В последние десятилетия демоны бесчинствуют, и в мире людей неспокойно. Естественно, в Поднебесной тоже не утихают волнения, а сердца людей наполнились тревогой.
Чанмин слегка нахмурился:
— А как насчёт крупных школ и сект совершенствующихся?
— Школы и секты совершенствующихся процветают, — ответила Хэ Сиюнь. — Обитель Шэньсяо, клан Ваньцзянь* и подобные — все они уже сотни лет стоят, как непоколебимые утёсы. Ты, даою, должно быть, слышал о них. Правда, в некоторых из них недавно сменились главы.
*Обитель [Бессмертных] Божественного Неба и клан [Бессмертных] Тысячи Мечей
— М?
Хэ Сиюнь продолжила:
— Есть ещё несколько школ, которые проявили себя совсем недавно, например, остров Пэнлай, Люимэнь, храм Цинъюнь, секта Цзяньсюэ и так далее. Все они тоже считаются могущественными, а их главы являются сильнейшими представителями своих направлений. Особенно глава Цзяньсюэ — он вспыльчив и убивает людей направо и налево. Но его уровень совершенствования настолько высок, что никто не может с ним справиться.
Чанмин наклонил голову, выражая недоумение:
— А много ли Образцовых Мастеров появилось в последнее время?
Хэ Сиюнь задумалась на мгновение и ответила:
— За последние пару десятилетий их появилось довольно много. Например, глава секты Цзяньсюэ — Чжоу Кэи, наставник Буку из храма Цинъюнь, И Ечжоу с острова Пэнлай, Цзюнь Уи с Двадцати Четырёх Склонов и владыка Цзючунъюани* Юнь Вэйсы — все они прославленные личности уровня Образцового Мастера... Чанмин-даою, почему у тебя такое странное выражение лица?
*九重渊 [цзючунъюань] Девять кругов/слоёв/уровней Бездны
— Эти люди, о которых ты говоришь...
Похоже, некоторые из них были его учениками.
Учениками, что когда-то восстали против учителя и ушли из его школы.
Глава 1.
Когда-то у него было четверо учеников.
Каждый из них обладал исключительными способностями и выдающимся талантом.
Любого из них можно было бы назвать будущим Образцовым Мастером, а при удачном стечении обстоятельств — тем, кто способен прорваться через пределы и вознестись на Небеса.
Теперь, оглядываясь назад, Чанмин понимал — его выбор тогда был правильным: они действительно не затерялись среди посредственностей.
Но, к сожалению...
Вспоминая прошлое, Чанмин почувствовал, как в ушах зазвенело, словно тысячи комаров разом ворвались в его голову, создавая хаос. Этот оглушающий шум мешал сосредоточиться, приводя в беспорядок Ци, кровь и дух.
Горячая кровь хлынула от кончиков пальцев и ступней к сердцу, вызывая головокружение. Он еле сдержал приступ кровавой рвоты.
— Даою? Чанмин-даосюн? — Хэ Сиюнь заметила странное выражение его лица и, встревоженная, подошла ближе.
Чанмин нахмурился, лицо стало мертвенно-бледным, на лбу выступили капли пота — казалось, он с трудом сдерживает сильнейшую боль.
Хэ Сиюнь инстинктивно схватила его за запястье, пытаясь помочь наладить движение Ци. Но как только её духовная сила вошла в тело Чанмина, она пришла в ужас.
Внутри словно образовался водоворот, и её энергия исчезала в нём, как камень, брошенный в бездонное море, не оставляя ни следа.
Хэ Сиюнь попыталась отступить, но обнаружила, что её духовная сила словно прилипла к Чанмину, не позволяя вырваться.
Внезапно Чанмин схватил её и с силой оттолкнул.
Хэ Сиюнь покачнулась и, не удержавшись, упала на землю.
— Не трать духовную силу попусту... — хрипло произнёс Чанмин. Голос дрожал, будто тело продолжало страдать от невыносимой боли.
Хэ Сиюнь тяжело дышала, ещё не оправившись от шока. Она не знала, чем помочь Чанмину, и чувствовала растерянность.
— Позже станет легче, — медленно и с трудом проговорил Чанмин, опустив голову.
Хэ Сиюнь кивнула, боясь произнести лишнее слово. Она даже не встала, продолжая сидеть на земле.
Прошло какое-то время, и, заметив, что Чанмину стало немного лучше, Хэ Сиюнь осторожно спросила:
— Ты получил серьёзные травмы?
— Старые раны, — отозвался Чанмин. — До сих пор не восстановился, иногда боль возвращается. Но ничего страшного.
— Ты тоже отправился в Желтые Источники, чтобы пройти испытание? — спросила Хэ Сиюнь, стараясь говорить как можно мягче.
Чанмин нахмурился. Спустя паузу неуверенно ответил:
— Я не помню.
Хэ Сиюнь решила, что он не хочет говорить или ему что-то мешает, но его растерянное выражение выглядело слишком естественно.
— Я помню только, что перед тем как попасть в Желтые Источники, императора династии Хун звали Хун Цань, и он правил чуть больше двадцати лет.
Хэ Сиюнь изумлённо раскрыла рот:
— Это был предпоследний император династии Синхун! Он умер на двадцать пятом году своего правления. После него был последний император, который продержался на троне всего три года, но был свергнут. Потом чжухоу* погрязли в междоусобице, и Поднебесная разделилась на три части. Получается, даою, ты пробыл в Желтых Источниках как минимум пятьдесят лет!
Чем больше она говорила, тем сильнее росло её изумление.
*诸侯 [чжухоу] вассальные князья, феодалы
— Насколько мне известно, Желтые Источники кишат демонами и призраками — никто не может выжить там дольше десяти лет. Мы отправились туда, заранее приняв свою судьбу... А ты прожил там пятьдесят лет?! Как ты вообще выжил? Я только что проверила — у тебя нет ни капли духовной силы. Неужели ты продержался только благодаря технике Одухотворения?
Хэ Сиюнь встревожилась.
В Желтых Источниках повсюду была смертельная опасность. Среди её соучеников, отправившихся туда, были те, кто превосходил её в уровне совершенствования. Но и они не смогли выжить — от них не осталось даже костей.
Хэ Сиюнь же удалось выжить не только благодаря острому уму, бдительности и осторожности, но и благодаря большой удаче.
После краткого волнения она быстро успокоилась.
У многих совершенствующихся есть секреты, в которые другие не должны совать свой нос.
— Извини, мне не следовало задавать столько вопросов.
Чанмин не то чтобы не хотел говорить — он действительно не помнил.
Его воспоминания были хаотичными — общая картина сохранялась, но детали расплывались. Одни части памяти оставались чёткими, другие разрозненными, словно клочки карты, где одни участки отчётливы, а другие состоят из случайных фрагментов, которые не складываются в цельное изображение.
Иногда в мерцании света он словно замечал в темноте затерянные осколки. Если их собрать, картина постепенно обретёт цельность.
Но неизвестно, сколько на это уйдёт времени.
Чанмин помнил только, что попал в Желтые Источники, чтобы убить кого-то.
Но почему он хотел убить этого человека и жив ли тот сейчас — он не знал.
Он также вспомнил, что у него был меч по имени Сыфэй*.
*四非剑 — Меч Четырёх НЕ: не даос, не буддист, не демон, не конфуцианец.
Этот меч был выкован из сущности первого снега с вершины Куньлуня и мистического кристалла с побережья Дунхая. Он прошёл долгий путь от юга к северу*, изнуряя сердце и душу, проникая в божественное сознание, сливая звёзды и луну, продираясь сквозь терновник, прорубая горы и моря, и в итоге помог Чанмину достичь вершины пути мечника, став одним из могущественнейших мастеров своего времени.
*天南地北 к югу от неба, к северу от земли. Далеко-далеко, за тридевять земель; во всех уголках страны
Но этот меч...
Где он сейчас?
Он не мог продолжать думать об этом. От одной мысли у него усилилась головная боль.
В висках пульсировало, словно ржавые цепи накрепко сковали его сознание.
— Я хочу найти свой меч, — сказал Чанмин.
Если вернуть Сыфэй, возможно, удастся восстановить утраченные воспоминания.
Может быть, это даже поможет вернуть прежнее совершенствование.
— Меч? — удивилась Хэ Сиюнь. — Какой меч? Я видела немало мечей, может быть, смогу помочь.
Чанмин:
— Он полностью чёрный, тонкий и изящный. На первый взгляд кажется простым, но если он попадёт к тому, кто ему подходит, и наполнится духовной силой, на клинке проявятся золотые узоры.
Хэ Сиюнь в растерянности покачала головой:
— Извини, но я никогда о таком не слышала.
Чанмин и не надеялся на положительный ответ и просто кивнул, показывая, что ничего страшного.
— Я и мои соученики отправились в Желтые Источники, чтобы набраться опыта, — рассказала Хэ Сиюнь. — Мы спустились с горы тайком, не сказав учителю. Наша группа была разбита, и я осталась единственной, кто выжил. Мне нужно вернуться и сообщить шифу о произошедшем, а потом понести наказание. Если ты не помнишь свою школу, почему бы тебе не пойти со мной на гору Цинбэй? Я расскажу шифу, что ты спас мне жизнь, и попрошу его оставить тебя у нас на некоторое время. Ты сможешь жить на Цинбэй, пока не восстановишься, а потом уже решишь, что делать дальше.
Чанмин ненадолго задумался и ответил:
— Я хочу разыскать своего старшего ученика.
Хэ Сиюнь застыла:
— Как зовут твоего ученика?
— Кажется, его зовут Юнь Вэйсы.
Хэ Сиюнь недоверчиво посмотрела на него:
— Неужели... Владыка Цзючунъюани Юнь Вэйсы?
— Я помню только, что его зовут Юнь Вэйсы. Насчёт того, тот ли это человек, о котором ты говоришь, я не знаю.
— А где он сейчас?
— Не знаю.
Что ни спроси — на всё "не знаю". Потеря памяти оказалась сильнее его.
— А где находится Цзючунъюань? — спросил Чанмин.
Хэ Сиюнь замялась:
— Я не знаю точно. Старейшины упоминали его пару раз, но где именно он находится, не говорили. Если ты хочешь туда попасть, тебе придётся вернуться со мной к шифу.
Они проговорили всю ночь и только на рассвете заметили, что звёзды начали тускнеть, а небо на востоке стало светлеть.
Место, где они находились, было пустыней, но не совсем безжизненной. Недалеко виднелась растительность и смутные очертания деревень. Становилось теплее, и воздух начинал раскаляться.
Хэ Сиюнь предложила пройтись до ближайшей деревни — сначала найти воды, а потом узнать дорогу.
Чанмин не возражал.
......
Циншуй — неприметная маленькая деревня.Сегодня она встретила не только двух незваных гостей — Чанмина и Хэ Сиюнь, но и ещё одну группу уважаемых людей.Это были ученики школы Цисяньмэнь*.
*七弦[цисянь] - Семь струн; 们 [мэнь] - секта/школа
Деревня Циншуй располагалась у подножия горы Вэйцин, где находилась школа Цисяньмэнь. Поколениями её жители занимались земледелием на территории школы. Те из них, кто обладал выдающимися способностями, могли быть отобраны в ученики — либо во внешнюю, либо во внутреннюю секцию — чтобы совершенствоваться, обучаться боевым искусствам и искать путь к бессмертию.Когда жители деревни узнали, что люди из Цисяньмэнь приехали отбирать учеников, они не стали заботиться о делах Хэ Сиюнь и ее спутника, а с радостью побежали презентовать своих самых умных и сообразительных детей в надежде, что благородным господам они придутся по вкусу, и отныне освободятся от тяжелой участи простых смертных.
Хэ Сиюнь и Чанмин наблюдали за этим со стороны, прекрасно понимая, что путь совершенствования не таков, как представляют себе эти сельчане. После вступления в школу не будет высокой подушки под головой*.
*高枕无忧 подложить высокую подушку и не знать забот. Ни о чём не беспокоиться
В мире полно людей с выдающимися талантами. Но если нет внутренней стойкости, решимости выстоять там, где другие сдаются, и готовности рисковать жизнью, будет трудно выжить на этом пути, полном испытаний и опасностей.И даже если всё это есть, успех не гарантирован — без удачи и мудрости легко оказаться в числе проигравших.Что же касается самой Цисяньмэнь — её вряд ли можно назвать крупной и влиятельной школой. Скорее она...
Хэ Сиюнь вдруг резко выдохнула и непроизвольно воскликнула:
— Ах! Так это же сфера влияния секты Цзяньсюэ! Я-то думаю, почему название Цисяньмэнь кажется таким знакомым? Секта Цзяньсюэ имеет в подчинении семь маленьких школ, и Цисяньмэнь — одна из них!
Чанмин:
— Глава секты Цзяньсюэ — это тот самый Чжоу Кэи, о котором ты говорила?
— Именно.
Чанмин: ...
Старший ученик ещё не нашёлся, а третий уже объявился?
Хэ Сиюнь продолжала разглядывать учеников Цисяньмэнь и не заметила странного выражения Чанмина.
— Чжоу Кэи — вспыльчивый и жестокий человек, кровожадный и непредсказуемый. Лучше не упоминать его имя на этой территории. Не стоит здесь задерживаться надолго!
Едва она договорила, как один из учеников Цисяньмэнь, оглядываясь по сторонам, указал на них рукой:
— Эй, вы! Подойдите сюда!
____________________________
Автору есть что сказать:
Тридцать лет прошло. У Этого Достопочтенного столько непочтительных учеников! Похоже, этот титул мне не к лицу!
Этот сюжетный ход просто универсальный, ахахаха!
P.S. Сила персонажей в этой истории, вероятно, находится на уровне, близком к Бессмертным. Для удобства понимания не будет подробных разделений, таких как стадии внутреннего совершенствования и зарождения духа.
Можете не беспокоиться, конец будет счастливым. Наслаждайтесь!
Примечания:
[1] Желтые Источники.
В китайской традиции природа ада несколько отличается от общепринятого. Например, в христианстве ад является наказанием за грехи, а в буддизме — местом очищения. Даосское же и автохтонно-китайское понимание ада вовсе не связано с этическими толкованиями.
Ад в китайской традиции называется Хуанцюань, что переводится как "Желтые источники". После смерти человек, состоящий из множества душ, частично оказывается на Небе — в подобии рая, а его более грубые, животные души По попадают в Желтые источники.
В Желтых Источниках дух (призрак), образовавшийся после смерти из душ По, вынужден вести тенеподобное, призрачное существование. Это безрадостный мир теней, где нет ни света, ни живости.
В китайской мифологии известны случаи путешествий живых к Желтым Источникам. Для таких странников пребывание там полно опасностей.
Википедия
[2] 天下под небом.
Поднебесная — китайский термин, изначально обозначавший весь мир, а позднее — территорию, находящуюся под властью китайского императора.
Древние китайцы представляли Вселенную в виде прямоугольной земли, покрытой небесным куполом. Они полагали, что их страна находится в центре этого мира. Таким образом, "Поднебесная" воспринималась как весь мир, поскольку в древности люди не осознавали, что их земля — лишь часть мира, а не его целое.
В переводе новеллы "Поднебесная" следует понимать как весь мир.