Часть 3
Когда я смотрела на чертежи, которые он раскладывал на столах, не понимала ни одного символа, но видела, с каким вдохновением он смотрит на них. Тогда-то я и решила, что хочу быть похожей на него — целеустремлённой, смелой, умеющей идти за своей мечтой.
Спустя много лет, поступив в университет, я осознала, что у меня хорошие аналитические способности, и отец надеялся, что я однажды продолжу семейный бизнес. Он гордился моими успехами, но никогда не давил, не навязывал мне этот путь. «Главное, чтобы ты была счастлива», — говорил он. Может, именно поэтому я и ушла в другую сферу — хотела найти своё место, доказать, что могу добиться всего сама.
А теперь... он мёртв. И я не знаю, кто виновен и почему. Только одно ясно: в этом замешаны опасные люди, готовые на всё ради денег и власти.
От глотка горячего мокачино горло обжигает, и я возвращаюсь в реальность. Телефон на столе мигает — пришло новое сообщение. Дрожащими руками беру его и читаю: «Ты зашла слишком далеко, Соён. Остановись, пока не поздно». Номер неизвестен, как и следовало ожидать.
Меня охватывает страх, смешанный с адреналином. Значит, я уже у кого-то на прицеле. И ведь я толком не сделала ничего — только взглянула на несколько документов! Но, видимо, само моё появление в городе и визит к Минхо подтолкнули кого-то к угрозам.
— Чёрт... — шепчу я, ставя чашку на стол. Руки трясутся.
Оглядываюсь по сторонам: кафе почти пустое. В углу сидит пара подростков, увлечённых своими смартфонами, у стойки болтают бариста и официантка. Никто не смотрит на меня. И всё же я чувствую, что за мной следят. Какое-то шестое чувство шепчет: «Будь настороже».
Я закрываю глаза, пытаясь успокоиться. Затем блокирую номер, пью свой кофе до конца, хотя вкус уже не приносит никакого удовольствия. Пора действовать, а не прятаться.
Всю вторую половину дня я провожу в беготне по разным архивам, пытаясь найти какие-то следы отцовских сделок. Но легко сказать — «найти». Компания большая, проектов бесчисленное множество, и каждый из них может скрывать подводные камни. Под вечер я осознаю, что устала: эмоционально, физически, морально.
Решаю остановиться в квартире, которую когда-то снимала во время стажировки в Ульсане. К счастью, я осталась на связи с хозяйкой, госпожой О Юнхи, и она с радостью сдаёт её мне ещё раз на короткий срок. Я рада, что не нужно селиться в отеле. Мне больше подходит уединённое жильё, где можно спокойно заниматься своими поисками.
Квартира находится на пятом этаже обычного жилого комплекса, по лестнице поднимаюсь с тяжёлым сердцем: всё вокруг навевает мысли о прошедших временах, когда у меня не было серьёзных проблем, а отец был жив. Вхожу внутрь, и меня встречает тишина. Белые стены, минимум мебели, но здесь хотя бы чисто. Ставлю сумку в гостиной, открываю окно, впуская свежий воздух. Наверное, придётся закупиться продуктами и прочими мелочами первой необходимости.
Но сначала хочется привести мысли в порядок. Я включаю тихую музыку, чтобы не сойти с ума от монотонности и собственной тревоги. Сажусь на диван, открываю папку, полученную от Минхо, и начинаю читать. Это куча контрактов, чертежей, уставных документов. Понять сходу, что здесь незаконного, непросто. Слишком много технических деталей, ссылок на государственные нормативы, статьи законодательства.
Голова начинает гудеть. Я решаю сделать перерыв, и, пройдя в крошечную спальню, замечаю в зеркале собственное отражение: лицо бледное, глаза уставшие, взгляд потухший. Мне вдруг до слёз жаль себя. «Разве я просила обо всём этом?» — думаю я. Но вместе с жалостью пробуждается злость: «Почему я должна сдаваться? Они убили отца, и теперь хотят запугать меня? Нет уж, не дождутся».
Скидываю обувь, иду в ванную. Душ смывает усталость с тела, но не из души. Горячие струи воды расслабляют мышцы, и я на несколько минут закрываю глаза, представляя, что всё это мне просто приснилось. Будто отец всё ещё жив, и я сейчас выйду из ванной, а он сидит в гостиной, смотрит телевизор и говорит: «Соён, давай закажем еды на ужин». И мы смеёмся над какой-нибудь глупой ситуацией...
Но реальность неумолима. Закончив водные процедуры, я выхожу из ванной и слышу, что телефон снова вибрирует. На экране опять неизвестный номер. Сообщение короткое: «Я предупреждал. Остановись».
Впервые за весь день я даю волю слезам. Сажусь на пол, прижав полотенце к груди, и плачу в тишине. Понимаю, насколько я одинока здесь. Нет матери, нет отца, нет близких друзей, способных защитить меня. Сильная ли я на самом деле?
Однако в этом положении, кажется, пробуждается что-то ещё более важное — решимость. Я вытираю слёзы, набираю первое пришедшее в голову имя в контактах. Это моя подруга школьных времён, Хёнжу. Она живёт в Ульсане и, возможно, сможет хоть морально поддержать меня.
— Соён? — удивлённо отвечает она, когда я звоню. — Где ты? Ты в Корее?
— Да... вернулась недавно. Прости, что не написала заранее.
— Всё в порядке! — голос подруги светлеет. — Как ты? Мы так давно не общались. Ты в порядке? Ты же переживала из-за...
— Я не в порядке, — честно признаюсь.
— Мне нужна твоя помощь, хотя бы поговорить.
— Конечно! Давай увидимся завтра, если сможешь? Я свободна после обеда.
— Отлично, — отвечаю я. — Спасибо, Хёнжу.
Мы договариваемся о встрече в уютном ресторанчике недалеко от моего дома. Кажется, мне станет спокойнее, если будет рядом человек, которого я знаю с детства. Наверное, со мной сейчас впервые произойдёт нормальный ужин за последнее время, где мы не будем говорить исключительно о делах и смерти. Или, может, придётся говорить именно об этом — но хотя бы с близкой подругой.
На следующее утро я спешно привожу себя в порядок: надеваю простую, но элегантную блузку, брюки, стараюсь хоть как-то скрыть тёмные круги под глазами. Пью чашку зелёного чая — в отцовскую честь, но на душе всё так же неспокойно.
По дороге в ресторанчик на каждом шагу оглядываюсь, мне всюду мерещится слежка. Кажется, что кто-то идёт за мной, кто-то наблюдает. Пытаюсь убедить себя, что это паранойя, но сердце колотится, словно я участник погони.
Вхожу в ресторанчик — здесь всё по-старому. Деревянные столы, меню на стене, мягкий жёлтый свет. Сразу вижу Хёнжу: высокая, стройная, с короткой стрижкой и озорным взглядом. Когда-то мы в школе вместе играли в баскетбол. Она всегда казалась мне смелой, заводной. С годами в её характере не убавилось ни смелости, ни жизнелюбия.
— Соён! — она поднимается мне навстречу, широко улыбаясь. Мы обнимаемся, и я замечаю, что в её глазах стоит сочувствие, смешанное с радостью встречи.
— Хёнжу... — еле выдавливаю я, чувствуя, как на глаза вновь наворачиваются слёзы.
— Тише, всё хорошо, — шепчет она, поглаживая меня по спине. — Давай сядем, и ты мне всё расскажешь.
Заказываем еду: я беру токбокки и рис, она — кимбап и суп. Когда приносят напитки, Хёнжу, внимательно посмотрев на меня, спрашивает:
— Итак, ты вернулась... из-за отца?
Я киваю. Подруга берёт мою руку в свои:
— Я так переживала, когда услышала о его смерти. Ты ведь сразу уехала, не оставив ни слова...
— Прости. Я просто не могла оставаться. Всё напоминало о нём.
— Понимаю. Но почему вернулась сейчас?
Я вздыхаю и рассказываю ей всё, что знаю: о том, что версия полиции кажется мне лживой, о документах, что нашла у отца, о встрече с Чхве Минхо. Не упускаю и деталей об угрозах, которые начала получать. Хёнжу слушает, хмурясь, иногда задаёт уточняющие вопросы.
— Так... ты считаешь, что отца убили?
— Почти уверена. Другого объяснения не вижу. Он был слишком осторожен, чтобы случайно упасть . К тому же... его предчувствия, эти сделки... Знаю, звучит как паранойя, но я чувствую, что что-то не так.
Хёнжу кивает, постукивая пальцем по столу:
— Ладно, допустим, так. Что ты собираешься делать? У тебя есть план? Подтверждающие доказательства?
Я выдыхаю:
— Пока нет. Но Минхо обещал помочь, хотя я ему не очень доверяю. Возможно, стоит найти людей, которые знали о делах отца. Или посмотреть, с кем он общался последнее время.
— Звучит разумно, — соглашается подруга. — Но будь осторожна, особенно если тебе угрожают.
— Я и сама понимаю, но уже не могу повернуть назад.
Мы погружаемся в молчание. Через некоторое время Хёнжу протягивает мне визитку:
— Это контакт моего знакомого журналиста, Ли Джухвана. Он иногда занимается расследованиями. Попробуй обратиться к нему — возможно, сможет помочь. Только... — она прикусывает губу, — всё же будь начеку. Никогда не знаешь, кому он передаст сведения.
— Спасибо, — принимаю визитку. Пусть небольшой, но это шанс.