5
Подготовка к соревнованиям шла полным ходом. Сразу после университета ты бежала скорее в спортивный зал, чтобы приступить к тренировкам; бешеные нагрузки, оттачивание навыков и «диета» на обезболивающих таблетках, потому что без них ты совершенно не можешь функционировать. Да, каждое утро для тебя — ад, потому что ступить на ногу невозможно, но эти соревнования последние в твоей жизни, и если победа окажется в твоих руках, то тебе переходит право стать полноценным тренером.
После того дня вы с Чонгуком даже не общались, потому что весь твой день состоял из дом-университет-зал-дом, поэтому болтать с парнем, к сожалению, времени не находилось. Гук каждый раз провожал тебя тоскливым взглядом, всё надеясь, что хоть раз ты взглянешь на него, хотя бы разок, хоть чуть-чуть, чтобы понять, что он не один такой придурок ходит с разрывающимся от чувствам сердцем. Ему больно смотреть на то, как ты хромаешь, закусывая губу, и ему очень хочется подойти, спросить как у тебя дела, узнать про самочувствие, обо всём расспросить, только вот такое ощущение, что тебе оно не нужно. Будто бы ты забыла о нём, словно он пустое место, и срать, что тогда у медкабинета он понял, кто отнял его сердце, заставив биться его быстрее.
Подготовка к боям отнимала не только силы, но и нервы. Каждый вечер, изо дня в день ты торчала в зале, выкладываясь по полной, усиляя нагрузку и мониторя бои противников ежедневно, чтобы получше разглядеть их слабые места. Девушки, которые должны были попасться тебе в весовую категорию были не особо сильны, поэтому шанс на победу увеличивался, и только одна среди них выделялась. Ни одного поражения, одна серебряная медаль, остальное только золото. И именно она твой противник на завтрашний день. Воскресенье решит всё, а пока на часах 00:15 субботы и ты, закрыв вкладки и вырубив компьютер, идёшь спать, молясь всем богам о победе.
Утро такое же обычное как и всегда, только невроза больше раз в пять, а так обычное. Да, совершенно обычное. Только вот ты сейчас ёжиков родишь от дебильного мандража перед завтрашним днём. Мозг в отключке, потому что ночью было не уснуть, и такое ощущение, будто бы ты зомби, которого ещё и разбудили рано утром, заставив бегать. Университет кишит людьми как и всегда, только ты больше напоминаешь привидение.
— Мэй! — Кричит Чонгук, и ты оборачиваешься, видя запыхавшегося парня, который, видимо, бежал за тобой и пытался позвать, но твои уши были заткнуты капельками, через которые лилась музыка. — Привет.
— Чего тебе? — Непонимающе спросила ты, но тут же осеклась и добавила: «Привет», а то невежливо как-то вышло.
— Ты завтра свободна?
Вопрос ввергает тебя в шок и ты стоишь секунд десять, не реагируя ни на взгляд Гука, ни на людей в столовой. Нет, ты ни черта не свободна, у тебя гребаные соревнования на носу, но этот чёртов Чон Чонгук, который постоянно занимал твои мысли, пока ты готовилась, тренировалась, даже пропускала удары из-за этого, пока не одергивала себя и не стучала по лбу. И вот он снова тут такой красивый, чешущий от неловкости затылок, улыбающийся и до боли милый.
— Н-нет, а что? — Волнуешься, глядя на парня, мнешь футболку, а после того, как он расплывается в ещё большей улыбке, оголяя передние кроличьи зубки, закусываешь губу представляя, как они будут кусать, так у тебя вообще башня едет... Охх, Чон Чонгук, ты изверг.
— Ну, я хотел бы позвать тебя помириться, — ты выгибаешь брови, вспоминая его прошлое «примирение», и уже собираешься отказаться, как парень подаётся вперёд и машет руками. — Нет, нет! Не так, как в прошлый раз, нет. Я про нормальное помириться.
— Неужели сам Чонгук приглашает меня на свидание?
— Да, прикинь, сам Чонгук приглашает Мэй на свидание. Так ты пойдёшь?
— Мне надо подумать, — ты прислоняешь палец к губе и театрально вздыхаешь. — Эх, заслужить надо.
— По жопе сейчас заслужишь. Ну так что?
— Гукки, — ты подходишь близко. Теперь твоя очередь играть с ним и издеваться, ну, недолго, конечно, но ради приличия-то надо. — Я тебе не простила все те месяцы издевок.
— Мэй...
— Но-но! Я подумаю ещё!
Специально виляя бедрами, уходишь от парня прочь, чувствуя как тебя прожигают взглядом. И все-таки рядом с ним хочется кокетничать и нарываться, а ты это ой как умеешь. Так и возникает желание повредничать, а потом томиться в коротком ожидании, чтобы остановили, схватив за талию, прижали к себе, и всё так красиво... Ну вот хочется же этого бабского, такого типичного, розового! Ты горько вздохнула и тут же вспомнила про соревнования, про завтрашний день, и как же хочется сейчас бросить всё и пойти на свидание.
И если бы только знала, что свидание его заключалось в том, что он бы привёл бы тебя на твои же бои...
***
Музыка играет откуда-то сверху, люди кричат наперебой, делая между собой ставки на того или иного бойца, в воздухе витает дикий запах пота, резины и кожи. Чонгук, Чимин и Тэхён протискиваются сквозь шумную толпу, ища свои места и располагаясь на них, словно цари. У парней какой-то дикий мальчишеский восторг от увиденного. Зал забит до отказа, какие-то мужчины проверяют металлическую решётку, полы на любые неровности, судьи в дорогих костюмах сидят за столами, заполняя какие-то документы, и всё это выглядит так пафосно, что дух захватывает.
— Правда круто? — Спрашивает Тэ и шлепает себя по коленкам, ища глазами своего отца, который сегодня будет сидеть в судейском кресле и благодаря которому у Тэ появились билеты. Сам парень не вникал в систему ММА, но вдруг возникло резкое желание, а папа на то и папа, что отказать не смог.
— Реально, Тэ, — у Чимина глазки блестят, как у ребёнка. — Места такие хорошие!
— Честно, просил у папы любые, лишь бы не в заднице. Сегодня девахи будут, кстати.
— Фу, как не женственно, — морщится Пак, а взгляда от окружающего не отрывает.
Чонгук молчит, наблюдает за всем, внезапно замечает за шторкой женскую фигуру, которая активно разминается. У неё широкая спина, мощные руки, пол кожей перекатываются мышцы, как у самого Чона, а сама она скорее похожа на лошадь, чем на девушку, и все-таки, это её решение, но для Чона подобный спорт — исключительно мужское дело, и что тут забыли девушки, он не понимал. Неправильно это, и всё тут. И Чимин прав, в этих женщинах отсутствует утонченность и какое-то девичье начало, они просто машины. И как же он ошибался...
В это время ты готовилась морально, прыгая на месте, вытаскивая изо рта мощную капу каждые пять минут и слушая напутствия тренера, который нервничал не меньше твоего.
— Мэй, — обращается мужчина к тебе, держа в руках заморозку, — ты помнишь, что я говорил? — Кивок. — Молодец. Помни, что для тебя существует только противник и никто более. Ты не имеешь права отвлекаться на другие вещи. Я верю в тебя, малыш.
Мужчина улыбается и у тебя почему-то на душе спокойнее. Жаль, конечно, если повредят скулу или нос, потом вновь лежать в больнице, а на свидание с Гуком в таком виде не сходить. Снова Чон. «Боже, дай мне сил», — молишься ты, сжимая в замок свои дрожащие руки, а от накатившего волнения кажется, что стошнит прямо сейчас. Волосы заплетены в тугие боксерские косы, благодаря чему мешать не будут, в отличие от девушек, которые делают хвост.
— Ой, прикинь, он вчера сказал, что я такая милая, — проходит мимо одна девушка, разминая пальцы и издавая неприятный хруст шейными позвонками, но говорит она так застенчиво, краснеет, что этот образ бойца никак не вяжется с женщиной, которая живёт внутри каждой, кто здесь находится. Такая своего рода комичная картина.
И вот объявляют первую пару и ты слышишь своё имя. Кровь шумит в ушах, бьёт в висках, ты шумно вздыхаешь и встаёшь с дивана, дав пять тренеру. Эмоции, чувства, всё выключается, остаётся лишь боец, у которого есть одна цель — победа. Две красные тряпки раздвигаются в стороны и тебе в лицо бьёт яркий ослепляющий свет, но тебе хорошо, ты чувствуешь, что сейчас ты находишься там, где надо, что ты занимаешься тем, чем нужно. Шумные возгласы, восторженный вопль фанатов, выкрикивающих твоё имя, и лишь три пары глаз, у которых нет ни одной эмоции на лице кроме дикого ахуя.
Чонгук смотрит на тебя и не верит своим глазам. Ты выходишь, стуча кожаными перчатками друг о друга, широко, хищно улыбаешься, упиваясь восторгом толпы, высовываешь язык, направляясь к рингу, на котором скачет другая девушка, раза в полтора крупнее тебя. От тебя взгляда не оторвать. Невозможно. Короткий топ, открывающий твой мощный пресс, на мощных ногах короткие шорты, чуть открывающие подтянутую, хорошую задницу, а на лице широкая и счастливая улыбка. Но его привлекает не только твоё телосложение, но и внушительная татуировка на правом плече в виде льва и дракона, переплетающихся в бою. И всё это так противоречит тебе университетской! Почему на физре ты казалась такой хрупкой?! Какого хуя?! Почему в жизни ты хрустальная дюймовочка, а тут азартная девчонка, на лице у которой написано, что она ловит дичайший кайф от всего происходящего. Но у тебя же колено... «Дура!». Все пазлы сходятся и теперь становится понятно, почему ты столько дней хромать и не замечала парня. Всё из-за этого.
— Да ну нахуй! — Восклицает Тэхён и смотрит на не менее ошалелых друзей, у одного из которых начал дергаться глаз. — Это Мэй? Мэй?! Да ну нахер! Да не может быть! Гукки, ты, блять, дебил?!
— Что? — Удивляется вдруг парень, кидая взгляд на друга.
— Ты у нас мазохист? Выводил из себя столько месяцев мма-шницу. Во у тебя инстинкт самосохранения отключился!
— Заткнись. Смотрим.
Парень складывает руки в молящем жесте, прислоняя их к губам и упирая в коленки. Он нервничает. Он в ахуе и он нервничает. Только вчера он хотел позвать тебя сюда на необычное свидание, место проведения которого оказался ринг, на котором ты должна была выступать. Какая ирония. Тяжело вздохнув, он собрал все свои силы в кулак, чтобы посмотреть на то, как ты будешь калечить кого-то, и взмолиться, чтобы не покалечили тебя.
У тебя уверенность падает, потому что видишь перед собой эту «необычную с одной серебряной», которая в реальной жизни больше тебя и выше. Она сверлит тебя взглядом, будто пытается убить им, а потом ухмыляется, когда замечает в тебе некоторое замешательство. Так всё, победа в твоих руках! Босиком ступаешь на немного прохладный и липкий пол, покрытый резиновой тканью, и тут же становишься в стойку, немного сутулясь и закрывая лицо. Звенит противный звонок и вы начинаете ходить по кругу ринга, словно кошки, не разрывая зрительного контакта. В итоге, она делает первая выпад, и ты удачно блокируешь удар, изворачиваясь и нанося удар в её голову. Пронесло. Снова ходите, ты делаешь обманку и попадаешь ей прямо в коленную чашечку, отчего девушка присаживается на неё из-за резкой боли, и ты начинаешь серию ударов в голову, по затылку, сбоку, справа, слева. Толпа ликует, а ты понимаешь, что она выжидает. Резко отстраняешься, когда чувствуешь, что она начинает улыбаться, и отскакиваешь в другой конец ринга. У неё своя тактика. Она заметила твоё колено. Её единственная цель — оно.
Чонгук сидеть не может на месте. Он не верит своим глазам, которые видят, как ты пляшешь на ринге, будто на танцполе, как ты наносишь удары, а потом будто отлетаешь от соперницы, чтобы та не задела. И бой идёт стабильно, и всё хорошо, пока он не замечает, как тебя роняют, бьют по лицу и выворачивают коленный сустав, что ты орешь. Он хочет сам выйти туда, на бой, побить эту соперницу и забрать тебя подальше от этого всего. «Тупая Мэй!»
— Мэй!!! — Орёт Гук и одновременно с этим останавливается бой, дабы дать передышку обеим. Парень нервно и судорожно дышит, цепляется руками за волосы, запуская пальцы в спутанные волосы.
Тебе кажется, что ты слышишь знакомый голос, и будто бы какое-то чудо, заставляет встать тебя с пола. Ты показала судье, что всё окей и можно продолжать бой, но чувствуешь, что из носа течёт кровь, что во рту мерзкий металлический вкус, а в башке каша. Ты шатаешься, размыто видишь скалящуюся девушку и делаешь последний рывок — мощный удар ногой в прыжке по челюсти и ты отправляешь её в нокаут. Всё ради победы! Секундная мёртвая тишина в зале и толпа взрывается овациями. Чонгук вскакивает с места, радостно кричит, обнимая друзей, и все они втроём прыгают на месте, крича, что ты молодец и что «Наша Мэй выиграла!»
Всё остальное проходит как в тумане, судья поднимает твою руку, что говорит о твоей победе, но в глазах резко темнеет и ты падаешь в обморок. Победа. Твоя беззаговорочная сладкая победа, стоившая тебе твоего здоровья. Ты знаешь, что будет операция, и не одна, что будут штыри, долгое восстановление, но ты счастлива. И лишь звонкое родное «Мэй» слышится в голове. Был ли парень или нет, но именно он дал тебе столько сил.
Ты не помнишь, как тебя выносят на носилках, загружают в скорую помощь и доставляют до городской больницы.
А в голове лишь звонкое и родное «Мэй»...