Глава 3. С привкусом горечи
Теперь, после слов Ника, признать, что Чонин влюбился в своего друга, было несложно, точнее нет, признать-то сложно, но вот понять это внутри себя - нет. Все признаки на лицо: Чонин желает отдавать своё время и себя без остатка Хёнджину, только ему; он готов на жертвенность ради него, он совершенно не по-дружески рассматривает его красоту и неподдельный характер; в конце концов, Чонин не рад, что тот проводит своё время с другими людьми.
- Знаешь, а что насчёт людей, которые е... её окружают? - Чонина самого передёрнуло от своего вопроса. Он сглотнул это фальшивое местоимение, опуская глаза куда-то вниз. А что насчёт этих людей? Каждого человека кто-то окружает, даже самого Чонина, но это же не значит, что каждый из них - потенциальный отбиратель драгоценного времени и внимания.
- Что? - по-настоящему не понял сосед. Он состроил заинтересованное лицо, дабы показать искреннее непонимание, но Яну всё равно легче не стало. Противно было обжёвывать свой же вопрос.
- Мне сделалось обидно, когда она стала проводить много времени с ними, - всё же выпалил из себя младший, хватаясь за изножье своей кровати.
- Ты ревнуешь.
Это слово, ревность, а вернее сказать, сама ревность, не раз проскакивала в жизни младшего. Не раз подкидывала ему кучу проблем с друзьями. То, как он без затруднений их терял, иногда даже пугало младшего, ведь ему казалось, что от него исходит какая-то неприятная аура, отпугивающая людей, и он всегда скидывал на неё ответственность. Он никогда не пытался найти причины в себе, в своём поведении, а вместо этого, просто старался не заводить знакомства, или не позволять этим знакомствам - если они всё же случаются - заходить "на расстояние протянутой руки", то есть не позволял новым знакомым приблизиться к своему нутру. И неужели теперь, благодаря новому товарищу, он снова вляпывается в это, а от осознания, что для него это никакой не товарищ, а объект для воздыханий, всё тело и разум охватывал страх. Все старания и обещания не заводить дружбу и не портить людям жизнь оказались у кота под хвостом.
- Ну, да, - сухо подтвердил слова старшего Ян, обрушая все свои надежды, что они всё же ошибаются.
- Знаешь, Чонин, по идее, если ты видишь, что она счастлива рядом с ними - значит и ты должен быть счастлив, - Ник лениво встал с кровати, явно собираясь куда-то пойти, может в туалет, может к кому-то в гости, однако он неспеша направился к шкафу.
- Но я же вижу этих людей насквозь.
И насчёт этих слов младший не соврал. Ян с детства мог читать людей: то ли дар, то ли опыт - всё одно. Он мог понять человека, просто посмотрев в его глаза, так случилось, например с Хёнджином. Его глаза были искренними и настоящими тогда, а вот сейчас, непонятно, что в его голове. Он будто старается спрятать настоящий взгляд, боится чего-то... что его не так поймут?
- Ну, Чонин, ты так говоришь, потому что как раз ревнуешь. Ты, должен быть уверен в себе, не думай об этих людях, - Ник сделал паузу, растерянно глядя в одну точку, видимо вспоминая что-то, и продолжил. - Если честно, я хочу посоветовать тебе забыть обо всём. Дружи и общайся с ней, как ни в чём не бывало, показывая только свои дружеские чувства, ты наверняка сможешь влюбить её в себя.
- Я... я подумаю.
С одной стороны, всё, что сказал Ник, очень походит на правду и достойно воплощения. Но с другой стороны, все эти советы адресованы ему, чтобы он опробовал их на девчонке, но Хёнджин - не девочка, сработает ли? Он даже обниматься не любит, да что там не любит, он боится их, как огня! А ведь наверняка, каждая девочка из их школы была бы не против с кем-то пообжиматься.
Был глубокий вечер. Парень стоял в тёмном узком коридоре и лишь свет луны, пробивавшийся сквозь витражное окошко освещал какую-то часть дешёвого деревянного пола. Чонин долго не мог постучать в эту злосчастную дверь. Тёмное дерево, покрытое лаком, отталкивало его на пару шагов назад, но потом снова притягивало. Но не сама дверь тянула его обратно в свою комнату. Собравшись и выкинув всё из головы, он тихонько постучал. Перед собой Чонин видит движение и тусклый тёплый свет, который будто облаком размывался вокруг взволнованного Хёнджина. Он с закатыванием глаз втянул лучшего друга в комнату, как тогда.
- Ай, ты балда, опять в такое время по коридорам гуляешь! Вдруг тебя заметят! Да ещё и около моей двери! - быстро затараторил Хван, легонько стукнув младшего по плечу, от чего Ян ловко юркнул в середину комнаты.
- Эх, Хёнджин, я соскучился, - потянувшись сказал Чонин и скинул с себя синюю кофточку. Сегодня было немного прохладно, и Ян решил накинуть её на себя, вдруг приспичит выйти куда-то, интуитивно он чувствовал, что это произойдёт, хотя даже в коридорах общежития было на удивление свежо, от чего складывалось впечатление, что в нём открыли все окна.
- Соскучился? Ха-ха, забавно, - Хёнджин как-то нервно посмеялся, неуклюже закрывая свою дверь на щеколду.
- Вау, ты рисуешь! - широко раскрыв глаза, Ян глянул сначала на холст, затем на Хвана.
Возле окна стоял самодельный мольберт из стула и какой-то дощечки, которая придерживала не качественный холст. А на холсте был начатый пейзаж. Пейзаж того самого леса и поляны, где друзья любят зависать время от времени.
- Вообще-то не сейчас. Я его начал на днях, но так и не закончил, - легонько улыбнулся старший, мигом забывая о безответственности Яна.
Чонин подошёл ближе и стал рассматривать каждый цветочек, что был объемно наложен на поверхность разными оттенками палитры. Хёнджин очень подробно расписал каждую деталь, и, почему-то Чонина это очень успокаивало. Давало ему какое-то умиротворение. Ведь искусство всегда позволяет человеку почувствовать что-то новое, задуматься о сложности выполненной работы и о безупречном результате. А ещё он чувствовал некую гордость за себя. Ему льстило, что Хёнджин тоже проникся этим местом, ведь иначе он бы не стал так старательно переносить его на холст.
- Замечательно, - негромко произнёс Чонин. Взглянув на кровать, он увидел Хвана, который скромно улыбался и сжимал в руках свой зелёный плеер.
- Ты что, музыку слушаешь? - уточнил младший.
- Слушал, до того как ты постучал.
- Давай вместе послушаем? - Чонин схватил с тумбочки белые наушники, те самые, которые носит Хёнджин в редкие случаи, например: когда рисует, качается на качелях или просто когда на чём-то сконцентрирован. Именно когда он слушает музыку, он выглядит очень спокойным, будто он в ином мире, и это очень радует Яна.
Чонин воткнул один наушник себе, а другой протянул Хёнджину, и тот покорно его взял. Он повторил действие младшего и вернул своё внимание плееру - в котором Чонин ни черта не смыслил, а просто дожидался начала песни - и что-то нажав, позволил одному из способов для отвлечения начаться.
"Моя любимая песня..."
Чонин, услышав одну из известных песен "Modern Talking", и, по совместительству, одну из своих любимых, мечтательно закрыл глаза и лёг на локти. Пытаясь вспомнить мотив, он стал аккуратно подпевать в унисон Томасу Андерсу, вовсе забывая о парне, что сидел напротив.
"Let me love you, let me hold you
With all my heart
Trust me baby like I trust you
I did from the start..."
Хёнджин, тем временем, заметив движение рта Чонина, незамнтно спустил свой наушник, но держал рядом с ухом. Он смотрел и слушал заворожённо. Вот уж никогда бы он не догадался, что его друг взаправду умеет хорошо петь. Невольно вспомнился их шуточный лесной диалог, когда Чонин исполнил свою неуклюжую симфонию, и тогда Хёнджин действительно подумал, что петь-то он не умеет, а просто-напросто решил развеселить старшего. Однако теперь Чонин совершенно убеждал его в обратном. С каждым словом его голос становился громче, а ноты - удачнее. И если бы Хёнджин тоже закрыл глаза изначально, он вряд ли бы понял, что подпевает его друг.
"... I'm gonna always say
Let's talk about love, love, love, love
That's all I'm dreaming of..."*
Но тут Чонин резко перестал петь, он вытащил наушник из уха и сделал вид, будто ничего не было. А Хёнджин сделал вид, что только сейчас его вытащил.
Вдруг младший осёкся, резко закрывая рот и широко открывая глаза. В голове пролетело осознание, чем он сейчас занимается, а уж тем более, какую песню поёт. Прошлое, кажись, дало свои плоды, заставляя Чонина вздрогнуть. Вздрогнуть и вспомнить все неодобряющие слова матери по поводу этого увлечения и "писклявого" голоса Чонина. И поверьте, Ян готов был поклясться, что ненавидел свой голос какое-то время, а иногда не любит его и по сей день.
Понимая, что он снова сделал это, он громко сглотнул, будто пытаясь проглотить всё, что он сейчас пел, и недоверчиво посмотрел на старшего, который вообще-то не особо подавал виду, что недоволен.
- Ты ничего не слышал? - нахмурился младший, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.
- Дурачок, у меня одно ухо свободно было, - посмеялся Хёнджин, но, заметив яркое волнение, а может, и ужас на лице Яна, он ответно сморщился, пытаясь вновь поймать взгляд чёрных глаз напротив. - Не переживай, ты очень красиво поёшь.
Но Чонин промолчал. Мало того, что он перестал любить свой голос когда-то, так ещё и перестал любить петь. Он даже наедине с собой не часто позволял сделать себе это, а когда подпевал, то делал это беззвучно, просто открывая рот под выученные слова. А когда его напрямую просили спеть, или же он сам отзывался, то делал это только в шутку. Он специально менял тон, темп голоса, дополняя всё это кривляниями лица и неуклюжими телодвижениями.
- Жаль, что ты сейчас здесь. Бесполезно тратишь время. Я считаю, ты должен был развить свой талант, - продолжил развеивать обстановку старший. Ласковый и одновременно терпкий голос Хёнджина потихоньку вывел Чонина из собственного забвения, которое он сам себе выдумал, и он, дёрнув головой, решил не продолжать эту тему.
- Кто бы говорил, - с ноткой грубости кинул Чонин, намекая на холст, что стоял подле бокового окна. От волнения перебирал пальцы, надеясь, что Хёнджин не станет возвращаться к теме, связанной с пением Яна.
- Я... это моё хобби. А связывать жизнь с ним мне не хочется. Рисование помогает мне успокоится. Да, я люблю это, но не всегда.
На Хёнджина вдруг предательски нахлынула волна не самых приятных воспоминаний. В детстве он очень любил рисовать мелом по асфальту. Ему нравилось и даже казалось каким-то волшебством то, как на каменную землю переносится и остаётся там розовый мел, как ярко он выделяется средь этой нудноты. Каждый летний день он проводил во дворе и рисовал кораблики и самолётики. А так как район был не из самых лучших, мимо ребёнка частенько проходили пьяные подростки, кидающие на асфальт под ногами окурки, именно на рисунки маленького Джини. Иногда они могли даже сказать ему что-то очень обидное, а-ля "в твоём возрасте я уже пахал в забегаловке отца, и продавал дешёвый кимбап", бывало и так, что пинали и топтали его мелки. Коненчо, Хёнджин очень грустил из-за этого и со временем перестал выходить на улицу и рисовать на асфальте. Чуть подрастя, Хёнджину на день рождения подарили большой набор с фломастерами, карандашами и всем, чем только можно. Хван таскался с ним повсюду, "а вдруг порисовать захочется". Родители не понимали всей серьёзноности этого увлечения, считали это детской забавой, и вот якобы он вырастет - и облагоразумится. К слову, они и думать не хотели, что их сын будет художником или маляром. Именно на этих двух профессиях заканчивался их кругозор в этой сфере. Сверстники в школе хвалили Хёнджина, говорили что у него талант, и он настоящий художник, разумеется, чтобы на уроках рисования бесплатно попросить у него помощи. Но стоило прийти домой и начать дорисовывать то, что он не дорисовал в школе, как родители тут же пихали ему под нос дневник, забитый домашками на завтрашний день."Если ты будешь целыми днями калякать по бумаге, ты ничему не научишься. А получишь плохую оценку...", - и дальше должна быть какая-то первосортная угроза, но там уже и не вспомнишь, чего говорила мама. Поэтому Хёнджин любит рисовать, просто потому что любит это с детства, но и не любит, потому что была версия, что это только из-за этого увлечения, его с родителями отношения были с раннего возраста подпорчены.
- Тебя сложно понять. Любовь требует перерывов, это везде так, - в том же тоне рассуждал Чонин, не понимая всей ситуации.
- А ты? Ты почему испугался? - решил не зацикливаться Хван, обрушая надежды Яна.
- Мне кажется, что когда я пою, я выгляжу как тряпка. Люди не привыкли видеть меня таким, - всё же выговорился Ян, перед этим потупив пару секунд. И кажется, спокойная реакция Хёнджина заставила младшего забить на все стеснения и комплексы, понимая, что здесь его не осудят.
И правда, не привыкли. Чонин, сколько себя помнит, никогда не показывал свои слабые стороны, это, как уже и было упомянуто, связано с родителями, которые очень стереотипно мышлят. Они вечно (а именно после переезда в Корею) говорили ему, что мужчина должен быть мужчиной, что они не могут плакать на глазах у других, а лучше, чтобы вообще не плакали. И, конечно, говорили насчёт увлечений, которые нормальны для парней. Помнится Чонину, как в детстве они приезжали к двоюродным сёстрам, и ему ничего не оставалось, кроме как играть с ними в куклы, и ему это было даже интересно, но как только это замечали, тут же давали подзатыльник и сажали за стол, рядом с дядей-алкашом, а-ля "всяко лучше чем в куклы играть". Пусть Чонину, в глубине души, и нравится петь, но родители заложили в него скрывать свой "такой девчачий" талант даже от себя. Это вошло в привычку.
- Да что ты такое говоришь?! Если тебе нравтся петь - так пой. Зачем скрывать себя и свой прекрасный голос? - заметив потускневший взгляд на лице младшего, переубеждающе выпалил Хёнджин. Сейчас ему точно хотелось, чтобы Чонин оказался на его месте пару минут назад, чтобы тот сам прочувствовал и со стороны услышал, как мелодично и очаровательно он поёт.
Чонин замер; его слегка напряжённое лицо стало удивлённым. И вот, пожалуйста. Бинго! Первый человек, который услышал настоящее пение Чонина и при этом по достоинству его оценил. На самом деле в этом нет ничего необычного, просто самому Чонину казалось, что его будут расценивать как хлюпика, но, как оказалось, точно не Хёнджин. И как же было хорошо, что это именно он.
- Ради таких слов, я готов петь тебе вечно... - неосознанно сказал вслух Чонин, тут же мысленно хлопая себя по лбу от того, что сейчас сморозил. В голову тут же пришла мысль носить с собой в кормане скотч, чтобы иногда заклеивать себе рот, а то ещё, ненароком, в чувствах признается.
- Ха-ха, хорошо, - нервно ответил Хёнджин. Словно обожжённый, отрываясь от изголовья своей кровати. - О, уже так поздно, иди к себе, а то... - решил перевести тему Хёнджин, но Чонин его перебил.
- Можно с тобой переночевть? - неожиданно для себя спросил Ян, точно решая раздобыть где-нибудь скотч.
- Что за глупости, Чонин? Иди к себе в комнату! - Хёнджин заметно занервничал, встал с кровати, не отрывая серьёзного взгляда от младшего, пытаясь с помщью него вежливо намекнуть Яну, что пора идти баиньки, и желательно, в свою комнату.
- Да ладно тебе, ты тут один спишь, я на второй кровати буду спать, - Чонин сделал какие-то смешные движения, словно обезьяна, и запрыгнул на кровать напротив. Удобно распологаясь, и удивляясь, насколько оказывается уютные кровати, когда они нетронуты, Чонин показательно захрапел, выводя старшего из себя.
- Исключено, иди спать! - занудливо помотал головой Хёнджин и, схватив друга за запястье, тем самым подняв с этой кровати, выставил за дверь.
"Ну и пожалуйста!"
Чонин демонстративно похлопал себя по пятой точке и пошёл на третий этаж.
Обидно даже и не было. В действительности, он совсем несерьёзно предложил переночевать вместе, но, всё же, если бы Хван согласился, Чонин бы с радостью остался. Он бы не упустил возможности не спать целую ночь для того, чтобы облюбоваться старшим, а ещё не упустил бы возможность разбудить его за минуту до будильника, чтобы посмотреть на его недовольную мордашку.
И всё-таки, не зря он сейчас к нему пришёл. Пусть и облажался несколько раз, но он был счастлив. Сам Хёнджин искренне похвалил его голос и несколько раз дотронулся до него, пусть и по случаю. А ещё, рядом с ним он почувствовал себя хорошо, стабильно хорошо, впервые за долгое время. Словно весь разговор с Ником пошёл на пользу.
Однако, заметив на лестнице знакомое лицо, Чонин понял, что ничего не поменялось, и никакой разговор и встреча с Хёнджином никак не помогли улучшить ситуацию.
- О, привет! Ты друг Хёнджина? Помнишь меня? Я Джастин, я вот к нему иду, - Чонин бросил на него недоверчивый взгляд, и его слегка приподнятое настроение сменилось напряжением. Тот стоял с большой сумкой, из которой неряшливо свисал рукав голубой кофты, и из которой вот-вот выпадет носок.
А сам Джастин выглядел мило, но не для Чонина. У него кудрявые блондинистые волосы, чуть темнее, чем у него самого, аккуратный нос и, несмотря на то, что Джастин был чистокровным американцем, у него была довольно миловидная внешность. Глаза, словно две миндали. Да и фигура у него была очень привлекательная; он небольшой, но и не костлявый. И из-за совокупности всех этих внешних признаков, Чонин видел в нём соперника, пусть это и глупо, ведь тот всеми способами старается подружиться, но его это не волнует.
- Зачем тебе к нему? - Чонин неосознанно перекрыл лестницу, уперевшись одной рукой о перила, другой о стену, из-за чего собеседник поёжился на месте и растерянно зыркнул.
- О, ну... - Джастин поставил сумку на пол, и, почесав висок, продолжил, - знаешь, мы с ним так сблизились! Честно, он такой хороший друг, ну ты и сам знаешь, в общем... я уговорил какую-то тётю заселиться к нему! Мне с ним так весело, а то мой сосед какой-то нудный, знаешь, он такой качок прям, у него вся стена обклеена футболистами, а ещё он такой громила, и если ему кто-то скажет что-то не то, он тут же с плеча набрасывается... ну в футболе это обычное дело. Один раз он в меня запульнул своим мячом, потому что я просто стал ему рассказывать, как однажды перепутал свои анализы, с анализами сестры, и в итоге мне сказали, что у меня что-то плохое со стулом, хотя это у неё было плохо со стулом. Ой, ну это длинная история, а вообщ...
- Прекрати! - не выдержал Чонин, попутно задаваясь вопросом, зачем он вообще стал слушать эту бесполезную болтовню. Кажется, будто после его даже самых бессмысленных и пустых рассказов, хочется встряхнуть плечами, лишь бы скинуь этот груз, который Джастин, даже не догадываясь, обрушивает на Чонина.
- А, да, прости, у меня всегда так, но Хёнджину нравится, - пожал плечами Джас.
- Хёнджину что... так, а ты вообще спросил его, хочет ли он, чтобы ты у него под носом всегда что-то тароторил? - нахмурился младший, пытаясь оставить при себе осуждающие слова по поводу его натуры.
- Да он не будет против, я его знаю, - заулыбался кудрявый.
"Нет, ты его не знаешь", - мысленно прожжужал Чонин. Как он вообще может так говорить? Хёнджин не мог рассказать ему что-то, чего не рассказывал самому Чонину. Да Джастину вообще что-то личное нельзя доверить, он и свою конфиденциальную информацию не считает конфиденциальной, кажется, что он готов и какой-нибудь супер-пупер-секретной-мафии-убийце рассказать о том, как однажды шило в заднице нашёл. И вот кто его за язык вообще тянет? Кому это интересно?
- Так, ты дашь пройти?
Чонин грозно оттолкнулся от перил и стены, и, как-бы случайно задев сумку Джастина, побежал по скрипучим ступенькам вверх.
- Хм, чего, опять устал? - болтушка проводил взглядом уходящего Чонина, и, засунув в рот бублик, который он достал из заднего кармана, пошёл радовать новоиспечённого соседа своим переездом к нему.
На ночь корпус закрывают, но у Чонина всегда был способ выйти из него. Он с безумно раздражённым лицом двигался по направлению к кустам прижимаясь спиной к зданию, чтобы, не дай Бог, с окон его кто-нибудь заметил.
Ночь-полночь. Непонятно было, сколько время. "Лучше бы моё время закончилось". Чонин сидел на кортачках, руками уперевшись о землю. Зарываясь в мысли, он рвал траву от свежесказанных слов "паршивца". Сам того не замечая, Чонин пустил одну слезу, а потом вторую, третью...
- Что это со мной? - истерично спрашивал он. - Я так больше не могу, мне плевать на всё это, я хочу чтобы он меня любил, я очень хочу, - уже очень сильно плача, шипел Чонин. Сейчас ему уже было плевать на слова родителей, что он должен быть сильным и ходить с каменным лицом. "Я же гомик, мне можно", - грубо думал про себя Ян.
Чонин зарывал себя в землю, от того, что больше думает о том, что Джастин может влюбить в себя Хёнджина. Это детские наивные и глупые мысли, но их владелец не шибко о них жалел. С детства у него было такое качество, как ревность ко всему живому. Он мог приревновать даже своих нелюбимых родителей, когда те, к примеру, добродушно раздавали конфеты на Хэллоуин и хвалили ребят за их креативные костюмы. Хотя, когда Чонин прибегал к ним из своей комнаты, на двери которой весь день висела табличка "Не входить. Мастерская", со своим шикарным костюмом божьей коровки, родители просто смеялись, а в похожие случаи, могли даже накричать на ребёнка, а потом ссылались на плохое настроение. Наверное, это единственное ненавистное качество Яну в родителях, которое было у них абсолютно всегда и есть до сих пор. И это очень обижало маленького Йени. Почему другие дети всегда получали то, чего не получал он - родной ребёнок? Когда Чонин пошёл в школу, эта детская травма стала проявлятся везде. Он воспринимал всех своих одноклассников соперниками, старался быть лучшим для учителей. Чуть позже, желание их удовлетворить исчезло, но зато начали появляться какие-никакие друзья, но из-за постоянных ссор, которые начинал Чонин, они мгновенно исчезали. Ну конечно, кому нужен такой друг, который тыкает тебе, что твои знакомые хуже чем он, только потому, что он начал дружить с тобой раньше? Позже Чонин научился подавлять в себе желание закатить ссору, из-за чего случались личные расстройства и срывы на предков. Поэтому он и принял решение не заводить дружбу вовсе, но всё же подсознательно. Однако Ник стал первым человеком, с которым Чонин вроде бы и дружит, но при этом не ищет времени с ним встретиться специально, нет особого желания прийти к нему ночью и поговорить о том, как сегодня одному парню в нос тампон засунул. Ну то есть, нет желания провести своё время с ним, а уж тем более - нет желания ревновать его к кому-то, нет такого рефлекса. Другое дело Хёнджин. Чонин готов с ним даже о самом сокровенном поговорить, но без спроса не может, боится разговориться, как Джастин, сказать или даже спросить лишнего. А ведь это очень легко: затронешь тему про родителей - и вот ты уже по лезвию ходишь. Поэтому было бы всё намного проще, будь они ближе, и Чонин считает, что если он признается тому в чувствах когда-то, то он приблизится к этому сундуку с сокровениями, конечно, если чувства каким-то волшебным образом окажутся взаимными, что было очень сомнительно для Чонина.
Он провалялся под синем небом всю ночь, пока не начало светать. Да, сегодня было холодно, и Чонин пожалел, что забыл свою кофту у Хёнджина, специально же надел сегодня. Он лежал словно мёртвый, почти не двигался, то ли от холода, то ли от усталости, он привставал и бил себя по ляшкам, лишь когда чувствовал щипание на голых ногах, ведь комаров никто не отменял; еле пропускал в себя какие-либо мысли.
"Я же только-только говорил с Ником, почему мне опять так плохо?" - спрашивал себя Чонин по пути в корпус.
***
- Ты как? - подлетел соседушка. В заполненном коридоре он еле добрался до друга. Все толпились, выходя из кабинетов, кто-то будто специально ронял свои учебники, нагибаясь - перекрывая дорогу, кто-то решил устроить взбучку и потолкаться со своими товарищами, тем самым толкая других, а кто-то просто так же как и Ник пытался догнать кого-то.
- Что? - оторвавшись от какой-то невидимой точки, являвшейся навигатором, спросил Ян.
Первый урок закончился сразу через сорок минут после начала, но Чонину казалось, что прошло намного больше времени. Учитель пытался что-то втолдычить ему - пока тот стоял у доски - и пытался рассказать про гомозиготы и гетерозиготы. В конце концов, биолог, уже полностью покрывшийся потом от бешенства, вписал что-то в журнал и грубо подтолкнул ученика в противоположную от доски сторону.
Что за партой, что перед учителем, мысли Чонина занимал один и тот же человек, и этот человек сейчас где-то в другом кабинете, наверняка тихо хихикает на последней парте со своим новым соседом. Ян даже представил его образ, его улыбку, то, как он невзначай хлопает по парте ладонью от смеха и с какой искренней улыбкой смотрит на собеседника. И Чонин не понимал, зачем он себя так мучает. Глупые размышления, которые превращаются в проблему. Проблему? Да, только вот высосанную из пальца. Единственный раз, когда Чонин смог оторваться от своих мыслей - когда учитель отвлекся от темы по биологии и стал рассуждать почти на ту же самую тему, но связанную с ориентацией. Что за совпадение? Чонина как раз именно сейчас преследуют мысли о любимом парне, а учитель будто синхронизировался с его головой и решил тем самым отвлечь его. Биолог вдруг стал рассуждать о том, что у других организмов могут быть всякие гомо-штучки, размножение и всё такое, но человек, строящий отношения со своим полом - это безумно мерзко и непонятно для чего. Признаться, Чонину очень хотелось встать на замызганную парту, даже не побоявшись с неё упать, громко топнуть ногой и попытаться облагоразумить окружающих. Но, к сожалению, Йени оказался не в том месте и не в то время. Ему остаётся лишь молчать в тряпочку.
- Спрашиваю, как ты? - отдышался Ник после удачной попытки его догнать, ведь тот быстро вылетел из класса, будто обожжённый, уж больно невыносимо ему было находиться в одном помещении с противным учителем.
- Плохо. Очень плохо, - у Яна даже не было сил врать, сейчас он чувствовал, что Нику можно доверять, и он всегда готов помочь. И Чонина очень удивляло то, что в начале общения обоим казалось, что это скорее просто товарищество. Вы как бы просто помогаете друг другу в дежурстве, учебе и в подобных вещах, но никак не касаетесь прошлого и личного друг друга. Хотя, может так казалось только Яну. Видимо, после вчерашнего разговора всё изменилось, и Чонин будто растаял перед другом. На самом деле Чонину всегда было очень легко доверять новым людям, а если они ещё и проявляют какие-либо знаки внимания, то он и вовсе переставал сомневаться в положительности нового знакомого, если что, Чонин просто знал - терять ему нечего.
- Мне кажется, я догадываюсь почему, - очень проницательный Ник, посмотрев в глаза Чонина, тихонько похлопал его по плечу. - Можешь не рассказывать, если не хочешь, - он будто понял, что друг вряд ли захочет снова крутить всё это в голове, пересказывая ему. Хотя самому было интересно, что произошло, но он точно знал, что это связано с тем, о чём они говорили поздним вечером.
- Сегодня же соревнование по волейболу, - решил отвлечься Чонин.
- Точно! Ты же придёшь? Я тебя в свою команду запихну!
- Разве так можно?
- Так это же не серьёзный матч какой-то, могут играть все желающие, главное команды собрать.
- Не знаю, я давно не играл...
Чонин ходил в бесплатную секцию по волейболу, когда был в начальной школе, по правде говоря, его туда запихнула мать. Она была хорошей волейболисткой в свои школьные годы, и как обычно это происходит, родители очень принципиальны в плане своих интересов, и хотят чтобы их чаду это тоже было интересно, не важно - хочет тот или нет. И на самом деле Чонину нравился волейбол, но с возрастом мама начинала слишком много требовать от него, а ведь ему и так хватало того, что к нему постоянно прикапывались по поводу учёбы и каких-либо домашних дел. Позже, Йени грубо высказал матери всё, что он думает о ней и выкинул дорогущий воллейбольный мяч, который отец подарил ему, кажется на десятый день рождения. Пусть это и было неправильно, но Чонин подумал, что раз и навсегда попращается с уже бывшим увлечением.
- Это неважно, там будет много любителей и даже неумёх, а я в тебя верю. Файти-ин, - мило протянул Ник последнее слово, которому его научил Ян. Но сам он не знал, что Чонин играет намного лучше его.
Пожалуй, после этого Ян ещё больше растаял и неуверенно согласился. Всё-таки сейчас его гнев остыл, и ему несложно принять, что тогда он погорячился с высказываниями и выброшенным мячом. Нужно отвлечься от давящих мыслей, и, возможно, побудь он в стороне от Хёнджина и занявшись старым добрым делом, сможет это осуществить.
На улице слегка прохладно, странно, ведь обычно здесь всегда температура не менее двадцати градусов. На Чонине слегка потрепанная временем волейбольная форма - чёрные шорты выше колена и серая толстовка с надписью на английском, для утепления он надел белые гольфы, которые он купил на своё последнее занятие, год назад, думая, что будет надевать их пока не истаскаются, но так и не носил их после того занятия, он вообще ничего не надевал и не трогал то, что напоминало ему о волейболе. Благо сейчас он идёт по обшарпанной асфальтированной дорожке, прямиком к площадке и даже не вспоминает все прошлые обиды, всё-таки он любил это.
Подойдя ближе, он увидел друга, который ушёл с уроков пораньше, дабы помочь тренерам подготовить тут всё. Он аккуратно растягивался и поправлял наколенники и, увидев Чонина, резко подскочил и побежал обниматься.
- Чего это ты? - удивился Ян, ведь Ник впервые так делает.
- Ах ты пришёл, как я рад!
- О, ну я же согласился.
- Ты кстати как? - оторвавшись спросил Ник.
- Мне уже лучше, спасибо, что позвал развеяться.
Они провели ещё некоторое время за приятной беседой, включающая в себя обсуждение предстоящей игры, а затем Ник ушел, чтобы помочь с проведением жеребьевки. Чонин же решил укрыться под навесом, который хоть немного защищал его от палящего ноябрьского солнца. Если бы не это солнце, на улице было бы гораздо холоднее. Он выпил глоток воды из бутылки, что стояла рядом, наклонил голову назад и закрыл глаза, в попытке успокоить свой разум, однако его усилия оказались напрасными. Рядом с ним послышались шаги и смех небольшой группы людей, неустанно раздражающие его.
- О, привет, как дела? Ты вчера так резко убежал... что произошло? - присел рядом Джастин, который тут же заставил Чонина закатить глаза. "Этого ещё не хватало". Пришёл тут с какими-то сомнительными парнями... только вот Хёнджина почему-то всё не видать.
- Отвали, - грозно кинул ему в ответ Йени.
- Это кто? - с усмешкой спросил какой-то упырь с чёрным волосами. Он не нравился Яну больше всех, даже больше Джастина.
- Ах, это мой новый приятель, - с улыбкой произнес Джас. - Хёнджин познакомил меня с ним.
- Хм, чудесно.
Этот самый упырь назвался Марком. Выглядел он очень безнадёжно, тот самый человек, который может таскаться с тобой чисто из-за того, что ему не с кем, либо потому что выгодно. У него зачёсанные на бок волосы, немного грубые черты лица и крупное телосложение, но очень стройное. Ростом он почти на голову превышал Чонина и, по всей видимости, мастерски пользовался этим, ведь строго смотрел на всех сверху вниз. Честно говоря, Ян почувствовал даже некоторую жалость к Джастину, который бескорыстно старался подружиться со всеми. Он даже не издал ни звука в ответ на то, что Джас прозвал его своим другом.
Другой парень выделялся своей сдержанностью, однако его безмолвное наблюдение искрилось чрезмерной уверенностью и нотками иронии. Длинные вьющиеся пряди закрывали его глаза лишь слегка, и непонятно было, какое впечатление он производил на Чонина. На голове была синяя кепка, надетая задом наперёд. Фиолетовая кофта и широкие штаны помогали создать впечатление, что он скейтер или просто косит под какого-нибудь Эминема.
- Так ты тоже играешь? - наконец вымолвил тот тихий.
- Да, и мне пора, - решил избежать дальнейшего разговора с ними Чонин.
И вот чего они добивались своей навязчивостью? Или для них это лишний повод косвенно поиздеваться над кем-то? Во всяком случае, от таких бежать надо, что Чонин вообще-то и сделал. Однако не понятно было, с чего это Хван решил дружить с ними.
Джастин очень прилипчивый, он хоть и может быстро отвлечься на что-то другое, но если этого другого ему не найти, то он прилипнет к тебе и достанет не только своими рассказами, но и даже тем, как он дышит, жестикулирует, шмыгает носом или даже моргает. А самое главное то, что он почти не воспринимает грубость как грубость. Для него это что-то вроде ласкового "ну отста-а-ань", которое подразумевает в себе желание продолжения.
Этот Марк наверняка является предводителем этой чудо-кучки. Тут и спорить бесполезно с тем, что он всем своим "друзьям" раздаёт команды, но при этом бросает в глаза пыль, и человек даже не задумается о том, что им пользуются. И от этого Чонину было очень жалко Хёнджина, который ввязался непонятно во что.
А этот недо-Эминем просто какой-то странный, и манера речи Чонину не нравилась.
И пытаясь глубже размышлять, что же старшего в них заинтересовало, Ян и не заметил, как в него врезается что-то высокое. Это был его обожаемый Хёнджин, который бежал и по инерции врезался в друга.
- Ого, Чонин, не ожидал тебя здесь увидеть, - даже как-то растроенно проговорил он, тут же потирая младшего по плечам, будто проверяя, не навредил ли ему.
- А что, не рад?
- Рад конечно, а ты тоже играешь? - словно сговорившись со всеми, задал тот же вопрос Хван.
- Да, а ты?
Тот помотал головой и сказал, что пришёл посмотреть, как играют его дружбаны, но теперь ещё и на Чонина, ведь очень удивился, что последний увлекался воллейболом.
А Чонин смотрел на Хёнджина, который пытался из вежливости что-то спросить и снова потрепать по волосам, но Чонин увернулся и вышел из-под навеса. Хотелось успокоиться. Сейчас он чувствовал, насколько сильно могут меняться их отношения время от времени, а всё зависит от ситуации. Стоит им оказаться один на один и потратить на извинения пару секунд, и вот - они снова не разлей вода, и общаются и дурачатся, словно ничего и не было. И Чонин очень устал от этого, так хочется подобрать момент и признаться во всех своих чувствах, и рассказать, что ему пришлось перенести внутри себя и что пришлось с трудом принять. И после этого всё наладится, их отношения станут стабильными, и уже не останется тайн друг от друга, будет к кому прийти и поплакаться в плечо, и будет даже не так завидно видеть, как Хёнджин забавляется с друзьями. Но это остаётся только в мечтах Чонина, ведь он понимает, что не каждый второй любит мальчиков, и что будет, если Хёнджин не примет такой поворот событий и побоится намерений друга, он просто захочет забыть о всех разговорах, местах, о всём, что связано с их дружбой. Он просто выкинет всё это из головы и заставит Чонина выкинуть из своей головы это тоже, но это он точно сделать не сможет, ведь даже самые грустные и ревностные мысли помогают Чонину почувствовать себя по-настоящему влюблённым и капельку счастливым, вот такой уж он мазохист. Но с другой стороны, если он признается другу в чувствах, то это будет как чёткий ответ на его вопрос, и они либо перестанут общаться, что является неплохим исходом событий, ведь от перепадов в общении уже тошнит, либо осчастливят друг друга, что является наилучшим исходом событий.
Но тут Чонин услышал по другую сторону навеса свисток, оповещающий о том, что нужно собраться. Вокруг корта столпилось очень много людей, мест на скамьях почти не осталось, лишь те, которые были заботливо заняты сумками или ещё чем-то для знакомых и так далее. Там сообщили о том, какая команда с кем будет играть ( хотя Чонин считал это бессмысленным, потому что всего набралось четыре команды без запасных игроков), и впринципе обговорили правила игры и поведения на всякий случай. Обидно было только то, что играть приходилось всего один раз, а не привычные два, видимо чтобы скоротать время. Благо, на первую игру команде, где играл Чонин, попалась хилая команда и в которой, к великому счастью не играл ни один из друзей Хёнджина, и Яну оставалось лишь молится, что те проиграют, и им не придётся соревноваться в финальной игре. К сожалению Чонин не нашёл в толпе Ника и он потащился к Хёнджину, который весело махал рукой, указывая на место, которое он занял для него.
- Хэй, ты как? - с улыбкой спросил он.
- Нормально, - пытаясь казаться вежливым, ответил Чонин.
- Слышишь, я правда так удивлён, что ты играешь, надеюсь ты тут всех порвёшь.
- Вряд ли, скорее всего, я буду играть с твоими дружками в финальной игре, тебе же и за них придётся болеть тоже.
- Но я буду болеть только за тебя, - потрепал по волосам Хёнджин, и даже улыбнулся, от того, что ему удалось это сделать.
Чонин очень обрадовался этим словам, в душе всё кричало от счастья, а в животе летали, едва ли не обмершие бабочки, давненько Йени этого не чувствовал. Но виду он не подал, лишь скромно улыбнулся и перевёл взгляд на собравшихся игроков впереди. С левой стороны стояла команда, состоявшая из очень высоких парней и довольно натренированных девочек, но они, вроде как, занимаются баскетболом, поэтому было много сомнений насчёт их выигрыша, а с правой не очень полюбившиеся Чонину парни - друзья Хёнджина - и ещё какие-то девочки, которые кажется присоединились к ним, просто потому что они бешенные фанатки, а сами, возможно, толком-то и играть не умеют.
Свисток. Подача. Игра началась. К удивлению Чонина команда упырей играла хорошо, даже девочки, хоть и не очень правильно, неплохо отбивали мячи, и пасовали парням на атаку, а те, в свою очередь, кидали негромкое и быстрое "умничка", от чего те таяли и немного забывались, становясь уязвимыми. Хоть было и интересно, Чонин всё же перевёл взгляд на Хёнджина, который увлечённо смотрел за игрой, будто в первый раз видит.
- Как тебе игра? - решил развеять обстановку Йени.
- Если честно, я не очень разбираюсь, но выглядит круто, - с энтузиазмом ответил парень.
- Да всё просто, главное - чтобы мяч упал на поле противника, поэтому нужно всеми способами его спасать, передавать товарищам, которые резко будут бить по мячу.
- Ага...
Хёнджин правда выглядел заворожённым. Чонину всегда нравилось смотреть на него, именно когда он в таком состоянии. Его ничто не отвлечёт от этого, а Чонина никто не поймает за откровенным наблюдением за красивым другом. Но Яна всё-таки поймали, скорее даже не поймали, а помешали. До его плеча дотронулся Ник, позвал готовится к игре и ушёл обратно.
- Волнуешься? - спросил Хван.
- А, нет, не особо, но я не очень рад, что, похоже, придётся играть с твоими друзьями, ‐ Чонин перевёл взгляд на табло, на котором высвечивался счёт - 6:13, - ещё чуть-чуть, и они выиграют.
- Ах, забудь об этом, ты номер один, Чонин. И вообще ты ещё не выиграл ту команду, которая будет с вами, так что не расслабляйся, - ехидно предупредил Хёнджин.
- Обещаю тебе, что мы выиграем их в два счёта, Джин, - со смехом сказал Ян и направился туда, куда ушёл Ник.
Отойдя в сторону, Йени увидел собравшуюся команду. Не считая его и друга, в команде была одна девочка, не очень симпатичная, но в форме, и выглядела она очень многообещающе, и стояло также три парня, от силы пятнадцати лет.
Ник радушно познакомил Чонина с участниками и предложил помощь в разминке.
- Фух, ну что, готов? - с волнением спросил Ник, крепко держа младшего за колени, пока тот растягивался.
- Я-то готов, но мне кажется, что ты сам не готов, - с перерывами ответил Чонин, из-за изнурительных упражнений.
- Ну, если честно, я немного волнуюсь.
- Пф, да ты их видел? Там одни ботаники, в первую игру мы точно в лёгкую их сделаем.
- Ты так уверен? Я давно на соревнованиях не был...
- Зато ты вон сколько времени в спортзале проводишь. Помнишь, как мне приходилось прибегать к тебе с дежурства и приносить поесть? Да ты там сразу после занятий тусовался до самой ночи, мне интересно, как тебя даже не выгоняли.
- Ха-ха, как такое забыть... И кстати спасибо за это, сам бы я ни за что не вышел даже воды попить, - он сделал небольшую паузу и перевёл взгляд на счёт - 13:14, как обычно, под конец игра затягивается и все сильнее напрягаются. - Но знаешь, заниматься-то - я занимаюсь, но на практике не участвовал в подобных мероприятиях.
- Ай, да ну тебя, прям мероприятие нашёл, так, любительская игра, за это тебе ничего не дадут, максимум статус и признание среди остальных, - успокаивал младший и, выдержав паузу, продолжил: - И может пятóк фанаток.
- Да ну тебя, - толкнул в плечо друга Ник, - слушай, ты прости, что спрашиваю о таком, но я и так мало что знаю. Скажи, а... девочка, которая тебе нравится, она сейчас здесь?
- Ага... - неуверенно ответил Йени. "Вот почему он не девочка?". - Она сказала, что очень удивлена, что я играю и... сказала что будет болеть только за меня, - даже с улыбкой произнёс Чонин.
- Да ладно, друг! Поздравляю, она твоя! - запрыгал от счастья Ник.
- Да всё не так просто, видишь ли... она...
Но не успел Ян и слова сказать, как услышал громкие победные возгласы ведущей команды. "Победили-таки", - разочарованно подумал Чонин.
Их команду и команду противников пригласили на площадку. Чонин не сомневался в их победе ни капли. Среди соперников конечно было пару сильных ребят, но всё же это ни о чём не говорит.
Кинув монетку, определилась команда, которая будет подавать первой - и это команда противников. Чонин чётко занял свою позицию - либеро, он всегда им был, сильно бить он не очень умел, точнее умел, но по хуже атакующих, высоко прыгать так и не научился, а несчастные сто семьдесят сантиметров, отвирдиктованные на медицинском осмотре, даже не позволяли встать на ту позицию. Тренера всегда старались сунуть его куда-нибудь назад, так и привык стоять здесь. Йени приготовился, встал в стойку, похрустел шеей в ожидании свистка. Мельком посмотрел на Хёнджина, который очень внимательно смотрел на него, ждал.
Свисток. Подача противника, слабенькая конечно, поэтому Чонин с лёгкостью отбивает мяч нижним приёмом, передавая связуещему, а тот Нику, на атаку. Вот и первое очко. Примерно так и продолжалась вся игра. Признаться, их команда очень дружно играла, все друг друга понимали, и, если надо было, менялись местами. Что не скажешь о противниках: обычно, когда игру ведёт другая команда, вы начинаете ссориться со своими товарищами, кричать друг друга и, конечно, нервничать. Так и произошло с ними. Они буквально в открытую били друг друга по затылку после каждого пропущенного мяча и становились всё больше уязвимыми. Хотя счёт, тем временем, скакал, то одни забьют, то другие, но в итоге команде Йени удалось отбиться.
14:5. Игра стала намного напряжённее, даже Чонин слегка поднапрягся, хотя казалось бы. Подаёт их команда. Ник пытался сделать силовую подачу, неудачно вышло, но всё же мяч перелетел, а дальше всё будто замерло, ведь мяч передали Чонину, руки стали ватными от испуга, но он всё же прыгнул высоко, как только может и, хоть и не ударил, но толкнул мяч вниз, на поле противника. Вот и всё, победа почти в кармане. Все побежали на Чонина, обнимая его и что-то крича насчёт его скидки. Но Йени смотрел только на Хёнджина, пусть они ещё и не выиграли, но Хван радостно махал Чонину, а чуть погодя, подозвал к себе.
- Вау! Чонин, ты замечательно играешь, поздравляю с выходом в финал! - тот схватил его за щёчки и легонько похлопал.
- Спасибо, ха-ха...
- Слушай, это смотрится так сложно! Ты выглядел так круто, видно, что ты профессионал! Ты прямо-таки на своём месте, - с энтузиазмом восхищался старший.
- О да, давненько я этим не занимался! - в шутку стал позировать Ян.
- Чувак, это было круто! - неожиданно запрыгнул на спину Чонина Ник. - Что же ты мне не сказал, что занимался?
- Ух... слезай, толстяк, - сказал Чонин, после чего оба посмеялись.
- А это...
- Ах да, познакомьтесь уже. Хёнджин это Ник - мой друг, и так аналогично. В прошлый раз вам не удалось познакомиться нормально... - Чонин с намёком посмотрел на Хвана, который практически с ноги зашёл в их комнату и тут же вышел.
- Привет, как ты? - вежливо поздоровался Ник, протягивая руку.
- Привет, прости, что тогда ушёл, - виновато поклонился Хёнджин.
- О-ой, Хёнджин, в Америке не кланяются, - поднял его за плечи Йени.
- Да ладно, я всё понимаю, - отмахнулся Ник.
Да, понимает. Именно таким является Ник - понимающим. Он живёт в интернате довольно давно, всё из-за того, что его мама работает здесь воспитательницей младших ребят и живёт не очень далеко, хоть и территория находится за городом. Можно сказать, что Ник вполне адекватный парень, без комплексов и проблем, с мамой у него неплохие отношения, царит взаимопонимание. С Чонином они познакомились не сразу. По приезде сюда, Йени был напуган, хоть и сам принял такое решение. Новая обстановка, новые люди и дисциплина. Хоть Ник и проявлял дружелюбие и гостеприимство, Яну было непривычно, и старший понимающе отставал, но со временем опять приставал и помогал. Вот и началась дружба, постепенно рассказываешь что-то новое про себя, так и сближаешься. Он и выглядел очень приятно. Натуральные блондинистые волосы, светлая кожа, большие лазурные глаза, а по телосложению вроде и стройный, но поесть он любил очень.
- Ну ладно, Хёнджин, рад знакомству, я пойду по делам.
Ник покинул место под навесом, вероятно готовясь к предстоящей игре. Хёнджин пристально пронаблюдал за ним, а затем обратил взгляд на Йени, который казался нервничающим и словно стремился сказать что-то.
- Ты чего такой? Сейчас волнуешься?
- Да нет, слушай, Хёнджин... я просто хочу уже с тобой провести время. Я по тебе скучаю. И некая мысль о том, что ты слишком занят своими новыми друзьями и забываешь обо мне, не отпускает. - Надо бы подчеркнуть, что Ян не стремился вызвать его жалость или осуждение, однако ему казалось, что упрекнуть Хёнджина в том, что их временные встречи становятся слишком редкими, надо было.
- Нет, кончено! Чонин, ты чего? Мы же с тобой это обсуждали, это было спонтанное знакомство, поэтому я гулял с ними. А ты, к тому же, ещё и заболел тогда. Но сейчас-то ты вон какой, полон сил, поэтому я готов с тобой прогуляться, давай на выходных?
"Так долго ждать?", - подумал Чонин, но всё же согласился, ведь лучше это, чем ничего.
Впереди засветились готовившиеся фигуры, из-за чего в голове Чонина пронеслась мысль, что нужно идти.
Игра с упырями проходила спокойно, за исключением постоянных насмешек, которые не были понятны всем, кроме Чонина, косые взгляды и прочее пошатывало уверенность Яна, он стал чаще промахиваться. Да что там парни, он всё время отвлекался на Хёнджина после каждой неудачи, как бы убеждаясь, что тот его не осуждает. Так и было, он смотрел и что-то произносил, по губам можно было прочитать слова поддержки. Так радовало, что, несмотря на редкое общение, они всё ещё остаются близкими людьми, они будто всю жизнь знали друг друга, но вдруг наступил переходный возраст и оба запутались в своих чувствах, оба погрязли в своих проблемах, и ещё умудряются многое скрывать. Но на самом деле так и должно быть. Непонимание окружающих и себя, маленькие неудачи и грубые ошибки, долгое молчание и отстранение - всё это нормально, главное извлечь опыт и найти способ понять и принять себя. А ещё нужно действовать. Найдя вдохновение в Хёнджине, Чонин всё-таки вернулся в игру ментально, и заставил себя быть внимательным. Но, увы, неудача, счёт почему-то был очень разочаровывающим. Ян даже удивился, ведь почти не следил за игрой, а лишь рефлекторно отбивал мяч и реагировал на свистки. 10:14. "Вот и всё", - подумал Чонин, контрольный мяч со стороны противника. Йени хотел взглянуть на Хвана, чтобы снова обрести уверенность, но застал лишь пустое место. Как так? Неужели, он ушёл? Ушёл в такой волнительный момент. И стоило Чонину разочарованно повернуть голову, как ему со всей силы влетает в нос мяч. Это было очень больно.
- Ха-а! Мы вас сделали! - громко закричал Марк, а за ним и остальные участники команды, те же девочки, которые противно смеялись.
А Чонин стоял как вкопанный. В руках был этот самый мяч, который он поймал после его отскока, а из носа двумя струйками текла кровь. Как так вышло? И почему так обидно? А обидно было из-за того, что он проиграл. Проиграл кучке тупиц. Что смогло так сильно затуманить разум? Кажется, все знают ответ.
Боковым зрением Чонин увидел, как на ликования вернулся запыхавшийся Хёнджин, который скорее всего бегал в туалет.
Йени чувствовал позор, хотелось убежать куда-то, с глаз долой, чтобы не попасться под упрёки товарищей, не слышать глупых насмешек противников и в конце концов - не смотреть в глаза Хвану. И пока все радовались победе и обсуждали что-то, Чонин постарался незаметно скрыться.
На самом деле и погода сегодня ликующая. Несмотря на облачность и холод ночью, сейчас, днём, было чуть теплее, а солнце светило ярче чем в июле. Но Чонину некогда было отвлекаться на погоду. Внутри мешались мысли, было неприятно и как-то противно. Ян шёл раздражённо, топтал все попадающиеся под ноги ветки, иногда даже не обращал внимания куда наступает, спотыкался. С носа всё ещё без прекращения текла кровь, и Чонин протирал её рукавом серой толстовки, когда она достигала верхней губы. Наконец дойдя до цветочной поляны, он рухнул на колени. Поднял голову, посмотрел на слепящее солнце.
- Ну что, - начал говорить в пустоту Чонин, - кто кого переглядит?
^^^
* Modern Talking - Let's talk about love