Глава 7.
Хёнджин искал в себе силы прекратить тактильность и близкое отношение с Феликсом, но постоянно что-то шло не так, Ли будто завораживал его своим взглядом и Хёнджину всегда хотелось быть рядом. Но чувства которые владели им в самом начале их знакомства, снова взяли своё. Он отсторонялся от Феликса, пусть это и было сложно.
Феликс сидя в кабинете на перемени, с энтузиазмом рассказывал о новой хореографической связке, жестикулируя и пытаясь вовлечь Хёнджина в свой мир танца. Но Хёнджин лишь рассеянно кивал, не поднимая глаз от пола.
- Ты не слушаешь, - обиженно надул губы Феликс, останавливаясь на полуслове.
- Слушаю, - буркнул Хёнджин, пряча взгляд под челкой.
- Нет, не слушаешь. Ты вообще сам не свой последние дни, - Феликс встал из-за стола и подошёл ближе, пытаясь поймать его взгляд. - Что-то случилось?
Внутри у Хёнджина всё сжалось от вины. Он отчетливо видел обеспокоенность на лице Феликса, чувствовал его тепло рядом, и это делало ему ещё больнее.
«Это нечестно по отношению к нему, - прошептал про себя Хёнджин. - Я должен прекратить это».
Но как? Как он мог объяснить Феликсу, что каждый взгляд, каждое прикосновение вызывает в нём шквал противоречивых эмоций? Что он боится своих собственных чувств, боится причинить боль самым дорогим людям?
- Хёнджин, - Феликс тихо произнёс его имя, и это звучало как мольба.
- Всё нормально, - Хёнджин резко отодвинулся, словно обожжённый. - Просто устал.
Это была откровенная ложь, и они оба это знали.
«Прости меня, - мысленно произнёс Хёнджин, глядя на удивлённое лицо Феликса. - Я не хочу делать тебе больно, но не знаю, как по-другому».
Он развернулся и поспешно вышел из кабинета, оставив Феликса в полном недоумении. Каждый шаг отдавался в груди глухой болью, но Хёнджин продолжал идти, убеждая себя, что поступает правильно.
«Так будет лучше для всех», - пытался он убедить себя, но голос в его голове звучал всё тише и неувереннее.
Хёнджин устало прошёл в квартиру, сбрасывая рюкзак на пол. День в колледже выдался утомительным, но ещё тяжелее было бремя вины и страха, которое он нёс в своей душе.
- Брат? - голос Чанбина заставил его вздрогнуть.
Хёнджин медленно повернулся и увидел брата, сидящего на диване с чашкой чая в руках. На лице Чанбина было обеспокоенное выражение, и Хёнджин знал, что тот хочет поговорить.
- Привет, - т ихо произнёс Хёнджин, стараясь не встретиться с ним взглядом.
Он прошёл на кухню и налил себе стакан воды, жадно выпивая его. Горло сводило от нервного комка, а в животе всё сжималось от неприятного предчувствия.
- Хён, ты уже несколько дней сам не свой, - Чанбин подошёл к нему, и Хёнджин почувствовал на своей спине его взгляд. - Что-то случилось? Ты же знаешь, ты можешь рассказать мне всё.
«Если бы ты только знал, - мысленно ответил Хёнджин. - Если бы ты только знал...»
Он боялся этого разговора, боялся увидеть в глазах брата боль и разочарование. Вина, словно ядовитая змея, сжимала его сердце в своих холодных объятиях.
- Всё в порядке, - Хёнджин попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой и фальшивой. - Просто учёба, сессия скоро.
Чанбин не ответил, но Хёнджин чувствовал, что тот ему не поверил. Напряжение между ними росло с каждой секундой, и Хёнджину казалось, что он вот-вот задохнётся.
Он резко развернулся и направился в свою комнату, бросив через плечо:
- Я пойду, потанцую немного.
Захлопнув дверь, Хёнджин прислонился к ней спиной, пытаясь унять дрожь в теле. Он чувствовал себя отвратительно. Обманывать Чанбина было невыносимо, но ещё невыносимее была мысль о том, что он может его потерять.
«*****»
Тем временем Феликс, размышляя о странном поведении Хёнджина, начал догадываться, что причиной его холода может быть Чанбин. Эта мысль была как удар под дых, он видел, как близки братья, как сильна их связь, и понимание того, что он может стоять между ними даже когда всё кончено, приносило ему невыносимую боль.
Ситуация осложнилась, когда Чанбин, сам того не желая, начал ещё больше сближаться с Феликсом, поначалу они просто чаще сталкивались дома - Хёнджин постоянно пропадал на учёбе или ещё на танцах, оставляя их наедине с неловким молчанием, ссылаясь на то,что: « Так будет лучше для меня и для них...».
Феликс чувствовал себя потерянным и одиноким, Чанбин же был просто обеспокоен состоянием брата. Он искал у Чанбина утешения от холодности его брата, не подозревая о его истинных чувствах. Их дружеские объятия, шутки, случайные прикосновения - всё это было для Феликса словно соль на рану. Он чувствовал, как его сердце разрывается на части между любовью к Хёнджину и сочувствием к Чанбину, не подозревающему о том, какую боль он ему причиняет.
Как-то раз, Феликс бездумно листал фотографии в телефоне, наткнувшись на их совместный снимок с Хёнджином, где Чанбин случайно сфотограровал их когда Хёнджин шутил над Феликсом что придушит его. Сердце болезненно сжалось, и он не сдержал тяжёлого вздоха.
- Тяжело? - голос Чанбина был тихим и сочувствующим.
Феликс вздрогнул и поднял голову. Он не заметил, как Чанбин вошёл в комнату и сел рядом.
- Я просто... скучаю по старому Хёнджину, - Феликс показал брату фотографию. - Раньше всё было по-другому.
Чанбин вздохнул и кивнул. Он тоже скучал по их прежней жизни после той ночи, ведь они как не странно - сдружились, скучали по беззаботным вечерам, наполненным смехом и дружескими подколами. А ведь после той ситуации прошло всего пять месяцев.*
- Он сам не свой, - Чанбин посмотрел на него с грустью. - Я не знаю, что у него на душе, но он отталкивает нас обоих.
Именно с этого и началось их сближение. Их объединяла общая боль потери и непонимания, желание помочь Хёнджину и вернуть всё на свои места. Они стали больше времени проводить вместе, делиться воспоминаниями, смотреть старые фильмы и просто разговаривать.
Чанбин, всегда чуткий и внимательный, заметил, как Феликсу не хватает их прежнего тепла и заботы, и стал неосознанно заполнять эту пустоту. Он обнимал Феликса при встрече, шутил, помогал в общежитии - просто по-дружески, не видя в этом ничего такого.
Но Феликс видел. И каждое прикосновение Чанбина, каждая его улыбка была для него словно удар током. Он чувствовал себя виноватым перед Хёнджином, но ничего не мог с собой поделать - близость Чанбина приносила ему утешение и боль одновременно.
«*****»
Дни превратились в пытку. Хёнджин наблюдал, как Чанбин и Феликс, словно два лучика солнца, освещают друг друга своим теплом, не замечая его, Хёнджина, мрачной тени, застывшей в стороне. Каждый смех Феликса, обращённый к Чанбину, каждое их случайное прикосновение отзывалось в сердце Хёнджина острой болью. Он ненавидел себя за эту ревность, разъедавшую его изнутри, но ничего не мог с собой поделать.
«Я сам виноват, - твердил он себе, сжимая кулаки. - Сам оттолкнул их.»
Но от этого легче не становилось. Феликс, пытаясь достучаться до Хёнджина, проводил всё больше времени с Чанбином, и это ещё сильнее подливало масла в огонь ревности. Однажды вечером ситуация накалилась до предела. Они сидели втроём на кухне, пытаясь поужинать, но атмосфера была тяжелой, словно грозовая туча нависла над столом.
- Да что с тобой творится, Хёнджин? - не выдержал Чанбин, устало потирая виски. - Ты ведёшь себя так, словно мы тебе враги! Ты не разговариваешь с нами, вечно где-то пропадаешь!
- А ты не задумывался, почему?! - Хёнджин вскочил из-за стола, не в силах больше сдерживаться.
Феликс испуганно вздрогнул, глядя на него широко распахнутыми глазами.
- Хёнджин, успокойся... - начал было Чанбин, но тот его перебил.
- Не надо меня успокаивать! - голос Хёнджина дрожал от сдерживаемой ярости. Он ушёл так и не объяснив причину своего поведения.
После этой ссоры стены их дома были пропитаны злостью, яростью и обидой, которая веяла от Хёнджина. Он даже не помнил когда в последний раз он был таким, наверное, в детстве, когда отец привёл в дом женщину с ребёнком, ставщий его сводным братом. Хёнджин тогда часто падал в истерике, ревновал своего отца к новому сыну, он так же ненавидел своего брата, вечно был недоволен. Но с возрастом это прошло само, они даже стали дружнее, но это продлилось недолго. В один день Чанбин полюбил парня, что в конечном итоге превратилось в то, что происходит сейчас.
Он был на грани, его нервные клетки не выдерживали. Любая мелочь, доводила его до срыва. Напряжение, копившееся неделями, наконец достигло критической точки. Поводом для ссоры послужила самая обычная бытовая мелочь - забытая на столе грязная посуда.
- Чанбин, сколько раз просить, убери за собой! - взорвался Хёнджин, нервно сгребая тарелки в раковину.
Чанбин, до этого мирно читавший книгу на диване, поднял голову, нахмурив брови.
- Да ладно тебе, потом уберу, - буркнул он, не видя в этом ничего криминального.
- «Потом, потом»... - прошипел Хёнджин, но осёкся, заметив Феликса, застывшего в дверях с охапкой полотенец. - Опять вы вместе...
Феликс был у них дома каждый день, бывало что и ночевал, правда не с Чанбином, а отдельно.
Эти слова, произнесённые с явной горечью, словно искра, попавшая в бочку с порохом. Чанбин вскинул голову, в его глазах мелькнуло недоумение, сменившееся раздражением.
- Что ты этим хочешь сказать? - резко спросил он, вставая с дивана.
- А то, что ты вечно крутишься возле него! - Хёнджин не мог больше сдерживаться. - Неужели ты не видишь, что это ненормально?!
Феликс с ужасом наблюдал, как братья сближаются, словно два петуха перед дракой. Воздух между ними накалился до предела, искрясь невысказанными обидами и упрёками.
- Ненормально?! - Чанбин рассмеялся, но в его смехе не было веселья. - Это ты ведёшь себя ненормально! Отталкиваешь нас обоих, запираешься в своей комнате, как...
- Хватит! - Феликс не выдержал и вмешался, бросив полотенец на пол. - Прекратите немедленно! Вы же братья, в конце концов!
Но его слова утонули в воздухе, словно их и не было. Хёнджин и Чанбин, захлёбываясь в своей ярости, продолжали обмениваться колкостями, не обращая на него ни малейшего внимания.
- Ты хочешь знать, что ненормально?! - голос Хёнджина сорвался на крик. - Ненормально то, что ты... что ты вечно лезешь не в свое дело!
Он резко развернулся, с размаху положил тарелку на стол так, что та разбилась вдребезги, Феликс вздрогнул, чувствуя, как атмосфера в комнате сгустилась до предела.
- В мое дело? - Чанбин недоуменно приподнял бровь, но в его глазах уже загорался знакомый огонёк раздражения. -А ты, я смотрю, эксперт по чужим делам? Может, перестанешь вести себя так, будто мы все виноваты в твоём дурном настроении?
- Прекратите, - тихо прошептал Феликс, но его слова потонули в нарастающем шуме ссоры.
- А тебе-то какое дело?! - рявкнул Хёнджин, резко разворачиваясь к нему. - Вот именно - никакого! Так что не лезь!
Феликс ошеломленно замолчал, чувствуя, как к горлу подкатывает колючий ком обиды. Хёнджин никогда не говорил с ним в таком тоне. Никогда, за исключение их первой встречи.
Видя, что ситуация выходит из-под контроля, Чанбин сделал шаг вперёд, встав между братом и Феликсом.
- Хёнджин, успокойся, - сказал он, и в его голосе, несмотря на напряжение, прозвучали успокаивающие нотки. - Ты срываешься из-за ерунды.
- Ерунда?! - Хёнджин нервно хохотнул. - Для тебя это, может быть, и ерунда. А я...
Он замолчал, сжав кулаки, и отвел взгляд. Феликс видел, как дрожат его плечи, и понял, что Хёнджин сейчас на грани.
- Что ты? - тихо спросил Чанбин, делая шаг навстречу брату.
Но Хёнджин только резко оттолкнул его, не в силах больше находиться рядом с ними.
- Просто забудьте! - пробормотал он и, не оглядываясь, выбежал из комнаты.
Тишина, наступившая после его ухода, казалась оглушительной. Феликс и Чанбин стояли, не шевелясь, словно боясь нарушить хрупкое равновесие этой новой, непонятной реальности.
ОТ АВТОРА
Как думаете, что будет дальше? 🤔 Дайте волю фантазии!
ОТ АВТОРА:
- После той ситуации прошло пять месяцев.*
Смотрите, чтобы вы понимали.
Когда в ГЛАВА 1 мы переместились на 3 месяца назад, то на тот момент , до ГЛАВА 5, мы читали то, что было три месяца назад.
Так как в 6 ГЛАВЕ рассказывается уже два месяца после этой ситуации, и если правильно подумать, то все остальные три месяца они просто продолжали дружить, бороться со своими страхами, чувствами и воспоминаниями.
Поэтому в этой главе говориться, что с того момента где они сидели в парке, прошло пять месяцев ( ИМЕННО В ЭТОЙ ГЛАВЕ), в предыдущих главах есть указание о неделях и месяцах!!!