24 Часть
Посещение нижних кругов всегда требовало колоссальных затрат силы и на увеселительную прогулку не походило.
Собственно, это была еще одна причина, по которой он позволил себе употребить крайне ценную кровь существа, обитающего в майорских морях.
Майора – раскаленная жидкая субстанция, выделяющая ядовитые пары, опасные в высоких концентрациях.
По понятным причинам левиафаны относились к редкому виду, и их отлов был строго регламентирован. Да и сам процесс поимки, умеротворения и сохранения полезных свойств крови этих тварей был настолько сложен, что она превращалась в бесценную не только с практической точки зрения, но и финансовой.
– Что-то ты, братец, темнишь, – отвлек Пэйтона от размышлений Данталиан. Наследный демон наигранно вздохнул:
– Все вокруг такие таинственные, начинаю комплексовать, честное слово. Тоже, что ли, завести себе парочку другую секретов?
Пэйтон рассмеялся:
– А то у тебя их мало! Не прибедняйся. Ты мне так и не поведал ту темную историю с участием рыжего ящера, когда тебя месяц искали по всем трем мирам.
Дант скривился, будто слопал кислый лимон.
– Нашел, что вспомнить. Не-е-ет, воспоминания о тех событиях я утащу с собой за грань.
– Как знаешь. А дракон? – провокационно уточнил Пэйтон.
Дант хитро прищурился:
– Достаточно одного свидетеля моего… хм, загула. И да, Аан тоже не скажет, даже не пытайся.
– Ну, прощупать-то почву никогда не повредит, мало ли. Возможно, я найду, чем его заинтересовать. Увы, информация – один из самых ходовых товаров в любом из миров.
– Удачи, – Дант с беспечным видом продолжил трапезу. – Потом расскажешь, куда и насколько изящно он тебя пошлет.
Пэйтон усмехнулся: конечно же, торговаться с сыном главы Совета Старейшин Верхнего Мира он не собирался. Малообщительный дракон, себе на уме, вызывал Пэйтон смешанные чувства. Было забавно отыскивать слабые места в его непробиваемом спокойствии. Демон знал: это все наносное.
Его удивляла привязанность кузенов к рыжему ящеру, но Шантигран и ему самому отчасти был симпатичен. В нем чувствовалась надежность и крепость духа. Они мало общались, но и того, что Пэйтон знал и видел, хватало, чтобы составить кое-какое мнение. Шантигран Стэн Акатоши, Данта не сдаст, даже если припереть его к стенке.
– Заканчивай трепаться попусту, и пошли на тренировку, – поторопил брата Пэйтон.
– Да без проблем, я готов. – Дант отставил тарелку и в два глотка осушил бокал. – М-м-м, даже жаль, что такую роскошь нельзя часто употреблять, – поднимаясь на ноги, поделился он.
– Сразу такой прилив сил.
Пэйтон взял со стеллажа ножны с Ильтаром. Меч из зачарованной стали он предпочитал любому другому оружию. Огненные клинки не в счет – это, можно сказать, часть их природы, как дар целительства. У каждого рода имелись свои отличительные особенности, Мурмаерам далось вышеперечисленное. Тем не менее демоны в совершенстве владели несколькими видами оружия, справедливо полагая, что сие лишним не будет. Дант продолжал разглагольствовать:
– Я тут недавно рылся в старом библиотечном крыле и наткнулся на занятную информацию о левиафанах.
Пэйтон удивленно изогнул бровь:
– Раздел по различным тварям несколько далек от того раздела, где ты обычно проводишь время. Опасаюсь представить, какие причины побудили тебя туда заглянуть.
– Да-да, очень смешно. – Кузены целенаправленно двигались в сторону тренировочной площадки, обустроенной во внутреннем дворе под открытым небом.
– Так тебе рассказать, или продолжишь ехидствовать?
– Продолжай, – великодушно дозволил Пэйтон, – только потом обещай поведать, каким ветром тебя задуло в царство пыльных свитков. Если это связано с твоими поисками седьмого оазиса, то я хочу в дело.
– Вот это наглость! – восхитился Дант.
– Я десять лет фильтрую эту мутную жижу, отделяя вымыслы от фактов и собирая доказательства его существования, а кто-то только нагло ржет, считая мои исследования пустой тратой времени.
– У каждого свои причуды, – философски пожал плечами Пэйтон.
– Ты копаешься в загадках прошлого, меня успокаивает возня с камнями и металлом, Лили фанатично экспериментирует в лаборатории. Но если ты все же что-то найдешь, хочу приобщиться.
– Закатай губу.
– Брось, тебе и самому захочется рассказать и показать. Иначе никакого удовольствия. Придешь ко мне с горящим взором, ткнешь указующим перстом и торжествующе возопишь: «Я так и знал! Я же говорил, а ты не верил, презренный…». Хм, в общем, дальше сам как-нибудь речь додумаешь.
– Ты чудовищен, – схватился за голову Дант.
– Всего лишь чуть-чуть дальновиден, – и бровью не повел Пэйтон.
– Так что там с левиафанами?
– Точно! Так вот, когда обитателей майоры – я сейчас о разумных само собой, – начали притеснять в очередной войне за территории, то часть из них покинула Царство и переселилась в Средний.
– Это такая трухлявая легенда, – разочарованно протянул Пэйтон.
Он-то надеялся услышать что-то действительно любопытное.
– Та война случилась еще до разделения и закрытия кругов, в Нижнем Мире правил хаос. И насчет переселения… Нет ни одного подтвержденного факта, что они прижились в Среднем Мире. Уж за столько-то веков их или заметили бы местные, или они сами вышли бы на контакт.
– Замечены как раз-таки были, но там тоже все осталось на уровне преданий. Среди них попадаются очень красивые, например, про сирен, способных своим дивным голосом свести с ума кого угодно. Или горгон, убивающих взглядом. Не находишь общих черт с нашими соседями? Возьми того же василиска. Думаю, не все так просто. Майорский народец адаптировался, возможно, немного видоизменился, чтобы приспособиться к новым условиям среды, и осел в местных морях.
– Отчего бы им не заявить о себе? Или там не осталось разумных?
– Как знать. Война с майорцами была очень жестокой и кровопролитной. Не удивлюсь, если у них имеются причины сохранять свое существование в тайне.
– Ты так увлекся поисками оазиса, что начал верить в любые сказки – вот тебе мой вердикт, – скептически подытожил Пэйтон.
– И все же, при чем тут трехголовый змееныш?
– Ни во что я не верю, просто не исключаю вероятности. Согласись, в истории того времени полно темных пятен: летописи никто не вел. Прошло несколько тысячелетий, прежде чем Царство стало существовать в том виде, в каком мы его знаем сейчас. А вспомнил я об этом, потому что в фолианте, который попал мне в руки, упоминались левиафаны. Рахталас долгое время изучал этих тварей. Выяснилось, что они могут обитать не только в майоре, но и в любых других жидких средах. Там целый трактат с подробным описанием экспериментов. Этот экзекутор, скажу я тебе, любитель докопаться до сути, почище Лили. Что она препарирует с улыбкой ребенка, что Рахталас измывался над животиной, скрупулезно фиксируя изменения в организме левиафанов в различных условиях существования.
Пэйтон заинтересованно посмотрел на брата. Имя Рахталаса было известно многим: высший демон, посвятивший жизнь науке, его интересы затрагивали различные сферы.
– Если не ошибаюсь, те исследования велись по инициативе Астагарта. Дядя хотел найти способ выращивания ценнейшего продукта для личного пользования в удобных условиях.
– Не ошибаешься, – кивнул Дант.
Он облокотился на опутанную цепями деревянную конструкцию, больше похожую на вертикальное пыточное ложе, чем на тренировочный снаряд. За разговором демоны достигли цели. Теперь они стояли на открытой площадке, заполненной разнообразными, порою вызывающими страх одним своим видом, устройствами, которым позавидовал бы самый идейный инквизитор.
– Но толковых результатов, нужных отцу, Рахталас так и не добился. Жить-то они жили, но вне майоры не плодились. В итоге Повелитель решил, что этот проект не то что не окупает себя, но и вообще крайне убыточен, посему прикрыл его. Далее случилось восстание низших во главе с твоими любимыми кровососами, потом другие заморочки и снова, и опять, в общем, конец истории.
– Они такие же мои, как и твои, – въедливо уточнил Пэйтон, – не начинай.
Он уже разделся по пояс и не спеша разминался, подготавливая мышцы. Дант хмыкнул и присоединился к кузену.
– А кто покровительствует ушлому вампирюге из Неспящих, спит с очаровательной мышкой и попустительствует клану Шепчущих в Ночи?
– Ты не хуже меня знаешь, с чем это связано, – флегматично ответил Пэйтон.
Дант широко улыбнулся:
– Знаю, но согласись, из нас всех ты самый лояльный к вампирам. Когда есть возможность, они предпочитают решать вопросы с тобой, и такая репутация не на пустом месте появилась. Пэйтон слегка поморщился. Отрицать очевидное было бы глупо.
– Радуйся. Спихнул на меня грязную работенку и еще глумится.
Дант откровенно расхохотался:
– Давненько мы, кстати, не навещали любимое злачное место. Ирвейна еще не придушили в темном переулке?
Теперь развеселился и Пэйтон, вспомнив вчерашний казус в таверне. Мысли сразу побежали по нескольким направлениям, одно из которых было связано с Джошем. Еще один пункт в перечне ближайших дел.