Глава 8
Тело ломит от происходящего. Рвота комком подходит к горлу, не позволяя полноценно вздохнуть, а подняться с кровати - больно и не только физически. Оторвав от холодного покрывала голову и спину, Есения смотрит на бëдра. Покусанные, в синяках, где-то болючие засосы. Проведя по ним пальцами, кожа покрывается мурашками. До тошноты противные. Под нижним бельëм жар до сих пор. Ощущение, словно всë наружу вывернули.
Она кусает губу до крови, роняя на ноги солëные слëзы. Идти никуда не хочется. Не хочется опять врать ни друзьям, ни ему, ни себе. На тихий всхлип приходит Боря, почему-то не ушедший в школу. Накинув одеяло на низ, девушка поворачивается. На часах только семь утра, поэтому брат ещë тут.
— Ты чего? Всë нормально? — заботливо спрашивает он. Внутри закипает злость, когда перед глазами вспыхивает картинка той татуировки у Кислова - «Чëрная весна». Хочется крикнуть: «У тебя ведь она тоже есть, да!?», но молчит. Старший не поймëт, откуда она узнала.
— Всë хорошо. Кошмар. — быстро отмахивается она, вытирая слëзы. Внизу живота противно тянет, заставляя сдержать рвоту от себя же самой.
— Тебе плохо? — Боря обеспокоенно шагает к кровати, тут же хватая девушку за плечо. Сеня, словно ошпаренная, отстраняется. Впервые за шестнадцать лет. — Эй-эй-эй, всë хорошо, я рядом... — успокаивает он, тяжело вдыхая. И ведь не расскажешь, что его лучший друг выебал сестру, оставив на ней следы.
«Блять, следы!»
— Подай зеркало. — дрожащим голосом требует русоволосая. Сразу осматривает шею и ключицы, пытаясь не вызвать подозрений. Ни единого намëка на вчерашнее. Она облегчëнно выдыхает, но губы предательски дрожат.
Она всë ещë чувствует его вкус. Чуть железа от застывшей крови на ранках, никотина от сигарет, выпитого кофе... Но в глубине души очень глубоко спрятано то, что ей и не хочется забывать его вкус. И, твою мать, она бы всë отдала, лишь бы не чувствовать то, что происходит внутри.
— Точно хорошо себя чувствуешь? — из мыслей выдëргивает знакомый голос. Еë руки тут же загребают его в капкан крепких объятий, не давая опомниться.
«Спаси меня, прошу тебя, просто спаси...»
— Да, просто кошмар. — в последний раз всхлипывает она. Сердце сильно болит от лжи, что копится вокруг. В ней, в еë старшем брате, в его лучшем друге.
Вчера она совершила ошибку. Но карандашом просто так еë не зачеркнëшь, оставляя пометку на полях. Это всë не пройдëт по щелчку пальцев. Никогда.
Содеянное так и останется живым, что ползает по венам в поисках выхода. И как бы ты не старался, его не получится вытащить. Никак.
Школьный день начался с шумной перемены. Компания Кирилла в очередной раз устроили гонки по силе, начав отжиматься. Пока Выставкин делал уже десятый подход, его друг остановился на третьем, чтобы перевести дыхание.
— Хенкина, прыгай на спину. — громко отозвался одноклассник, увидев подругу. Проглотив свои переживания глубоко внутрь, она села на его спину, крепко удерживаясь за мускулистые плечи. Парень продолжал отжиматься так, будто нового веса не прибавилось. — Сдавайся, Кочетов! — весело посмеялся он, посмотрев на покрасневшего друга.
— Не забывай, что не я в качалку хожу! — тут же оправдался он. Руки парня задрожали, пока Кирилл продолжал отжиматься.
— Есень, ты вообще что-то весишь? — он повернулся, посмотрев на неë. Друзья улыбнулись друг другу, прежде чем девушка встала на пол. Он тоже поднялся, приобняв её. — Миленький макияж. — честно сказал парень, на что получил милую улыбку.
И ведь он даже не знал как сильно Сеня пыталась скрыть свои противоречия, наносив всё больше и больше тонального крема на лицо. Сегодня она потратила на макияж более получаса, хотя раньше он занимал меньше пятнадцати минут. А как теперь ему сказать о произошедшем вчера? Их поцелуй ведь казался взаимностью для обоих, но теперь… Есения будто была уверена в том, что всё произошедшее за последний месяц – ошибка. Даже красной ручкой не зачеркнёшь.
— Еся, что это? — испуганно спросила Надя, увидев красные пятна на бёдрах подруги. Если бы не урок физической культуры, Хенкина бы даже не показала их. — Это похоже на укусы и… засосы?.. — неуверенно продолжила Соколовская. Буквально пару дней назад такие же следы были замечены на шее Риты из одиннадцатого. Пазл вдруг сошёлся. — Блять, ты переспала с Кисловым, да? — с болью в голосе спросила она.
— Прости, я… правда не знаю, как это получилось. — в груди больно кольнуло, а затем сжалось из последних сил, доставляя дискомфорт. — Мы были у него и… — она прервалась на всхлип. — Он начал приставать, а я не успела даже среагировать. Это было больно, грязно и противно. — к глазам подходили слёзы, а в горле встал комок. Губы дрожали от принятия этой ситуации.
— Ты знала, что он мне нравится. — хладнокровно сказала Надя, выпрямляясь. В женской раздевалке уже было пусто. Девочки ушли к залу ещё до начала разговора. — И всё равно согласилась потрахаться с ним. — продолжала кудрявая со злостью и обидой в глазах.
— Я не соглашалась! — громко ответила Хенкина. Одноклассница пожала плечами, касаясь ручки двери.
— Я тебе не верю.
Дышать стало тяжело, сердце с каждым разом стучало всё сильнее, отдавая ритм в мозг. Воздуха совсем не хватало. Через силу натянув спортивки, девушка упала на белый холодный кафель, прижав к себе колени. Тело покрылось мурашками, а перед глазами всё мерцало и темнело. Казалось, что совсем скоро она потеряет сознание.
Хотелось спрятаться. Лечь на дно, чтобы её никто не нашёл. Она укрылась под скамейкой, пытаясь сбежать от панической атаки.
«Дыши, дыши… Дыши, твою мать!»
Сеня перебирала одну технику за другой, пытаясь хоть как-то успокоиться.
«Пять предметов… пять предметов…»
Неудача. Затем ещё одна. Раз за разом паника возвращалась.
«Квадрат… Раз-два-три-четыре… Когда это закончится?...»
Два класса в размеренном темпе нарезали круги в спортивном зале.
— Где мелочь? — побеспокоился Боря, не заметив сестры. Сегодня их урок объединили, потому что учитель математики выпускников уехал на конференцию. — Надюх, где Сеня? — поинтересовался старший, но его вопрос проигнорировали.
— Что с Сюней? — подбежал сзади Кислов, нахмурившись.
— Как ты её назвал? — немного погодя, переспросил Хенкин. Светловолосый замедлился, чтобы поравняться с другом.
— Тише-тише. — сразу напрягся Ваня. — Сеней я её назвал. Се-ня. — он постучал по плечу приятеля. Киса прекрасно знал о том, что Хенк прибьёт его, если узнает о произошедшем.
— Может, плохо стало и не пошла. Или просто прогуляла. — спокойно сказал Мел, туша негодование Бори. — Ладно тебе, ей не пять лет.
Девушка пришла в себя только за пару минут до конца урока. Переодевшись в школьную форму, она сбежала с раздевалки, не желая видеть Надю. Внутри всё ныло от вины перед ней. Самое страшное – она не могла сказать никому о своей боли. Отец бы посчитал её девушкой лёгкого поведения, мама бы не поняла и обвинила в бессовестности фотографий, Боря разочаровался в её чести (на которой был построен весь его мир), а Кирилл… не простил.
Она встретилась с ним в коридоре по пути в кабинет. Парень стоял с друзьями, облокотившись на стену спиной. Выставкин скрестил руки на груди, продолжая общаться с ними по поводу скорых соревнований. Каждый год в середине осени у них были выездные игры. И этот год не станет исключением. Тренер связался со знаменитой организацией и смог выпросить для своей команды проходной, который позволяет отправится в Анапу и повысить свой спортивный уровень.
— Какие люди! — приятно удивился Никита, заметив Хенкину.
— Если хочешь украсть у нас Кирюху, так уж и быть, мы не против. — посмеялся Даня. Кирилл, чуть толкнув друга в плечо, вышел вперёд. Его голубые глаза тут же заблестели.
—Ещё раз привет. — смущённо улыбнулся он. Сеня так и не рассказала, почему не появилась на физре.
Наверное, всё же хорошо, что Есеня так и не встретила Ваню ни в одном из коридоров. Парень был в школе весь день, не скрывался от её взгляда, но так и появился в поле зрения. Видеть его сейчас рядом – та ещё пытка, к которой оба не готовы. Возможно, даже если бы и встретились, то ничего друг другу не смели сказать. Просто стояли и глазели, будто видятся впервые.
Середина октября уже была до жути холодной. Ветер с моря приносил только морозец, щекотящий нос. Листья, совсем недавно пожелтев, стали ложиться ковром на землю, а трава потеряла свой ярко-зелёный цвет.
— Слушай, а что между нами? — мягко спросил Кирилл, не выпуская нежной ладони из своей руки. Пальцы переплетались, согреваясь от тепла тел.
— У меня всё сложно. Очень сложно. — чуть тише, чем планировалось, сказала девушка. — Я не жалею о нашем поцелуе, но…
— Всё хорошо, я понимаю. — кивает он, останавливаясь у железной двери. — Я буду ждать сколько потребуется, только скажи, что это будет не напрасно. — Выставкин улыбнулся, протягивая ей сумку. Когда он наклонился, мягкие губы коснулись чужих, заставляя прижаться сильнее. Сеня положила ладонь на его скулу, медленно отдаляясь. — Понял. — коротко усмехнулся парень, краснея.
А она так и не поняла, зачем это сделала.