Черта

Утро.
Т/и открывает глаза... и первое, что видит — подбородок Пи Хан Уля прямо перед своим лицом. Он крепко обнимает её одной рукой, а второй держит за талию так, будто боится, что она убежит.

Т/и (морща лоб):
— Это... что за захват заложника?

Она пытается высвободиться, но он только сильнее прижимает её к себе.

Пи Хан Уль (сквозь сон, невнятно):
— Ещё пять минут...

Т/и:
— Ты вообще в курсе, что ты меня душишь?

Он медленно открывает глаза, видит, насколько они близко, и на секунду замирает. Потом — вместо того, чтобы отпустить — ухмыляется.

Пи Хан Уль:
— Доброе утро.

Т/и:
— Это не доброе утро, это нарушение личных границ.

Пи Хан Уль (лениво):
— А я думал, мы просто согревались.

Она закатывает глаза и со всей силы толкает его, сбрасывая на край кровати. Он чуть не падает, но удерживается.

Т/и (вставая):
— Иди грейся с одеялом, герой.

Пи Хан Уль (смеётся, глядя на неё):
— Ну, одеяло не такое тёплое, как ты.

В душе шумит вода. Т/и расслабленно моется, но вдруг нога скользит по плитке.

Т/и:
— ААА! Мать твою!..

Снаружи тут же доносится громкий голос Пи Хан Уля:

Пи Хан Уль:
— Ты живая?! Мне зайти?!

Т/и (возмущённо, перекрикивая воду):
— Даже не думай, извращенец!

Пи Хан Уль (насмешливо):
— О, значит, ты живая. Хорошо, тогда просто кричи громче, если умрёшь.

Т/и (с сарказмом):
— Гениальный план! Запишу в блокнот «Советы по выживанию от идиота».

Снаружи слышно, как он смеётся, отходит от двери, но через секунду возвращается.

Пи Хан Уль:
— Слушай, а если ты там реально лежишь без сознания, а я сейчас уйду... мне же потом совесть замучает.

Т/и:
— Поверь, тебе совесть не успеет замучить — я восстану из мёртвых, чтобы тебя придушить.

Т/и садится в машину, пристёгивается и кидает подозрительный взгляд на Пи Хан Уля.

Т/и:
— Так... куда мы едем?

Пи Хан Уль (с загадочной улыбкой):
— Сюрприииз.

Т/и (скептически):
— Я не люблю сюрпризы.
— Особенно, когда они с твоей стороны.

Пи Хан Уль (спокойно):
— Потерпи.

Машина мчится по улицам Пусана. Они сворачивают в небольшой тихий район. Пи Хан Уль паркуется у здания, похожего на культурный центр или приют. Т/и выходит, оглядывается.

Т/и:
— Ну? Мы где?

Он кивает в сторону внутреннего дворика. Они заходят в полутень у стены, из-за которой виден небольшой двор, полный людей. Кто-то раздаёт коробки с едой, кто-то раскладывает пледы для детей. Т/и уже собирается спросить «и что?», но он тихо произносит:

Пи Хан Уль:
— Думаешь, почему я выбрал именно Пусан?

Т/и (пожимает плечами):
— Ну?

Он лишь кивает взглядом вперёд. Т/и оборачивается — и замирает.

Вдалеке, среди волонтёров, она видит девушку. Уже взрослее, чем в её воспоминаниях — уверенная, светящаяся, с аккуратно убранными волосами. Это Хе Вон. Она держит в руках коробку и тепло улыбается пожилой женщине, что-то ей говоря. Солнечный свет падает на её лицо, делая картину почти нереальной.

Т/и машинально делает шаг вперёд, будто боясь, что мираж исчезнет.

Т/и (шёпотом, почти не веря):
— Это... она?..

Пи Хан Уль молчит, просто наблюдая за её реакцией.

Они стоят в тени, и Т/и всё ещё не может отвести взгляд от фигуры Хе Вон. В горле встаёт ком, и пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки.

Т/и (тихо, почти себе):
— Она... правда здесь.

Пи Хан Уль просто кивает. Не говорит лишнего, не торопит. Взгляд его мягкий, но сдержанный — он понимает, что эта встреча сейчас может быть слишком.

Т/и (смотрит на него):
— Она меня не видела?

Пи Хан Уль:
— Нет. Я специально привёл тебя так, чтобы ты могла просто... посмотреть.

Т/и снова поворачивается к дворику. Хе Вон смеётся над чем-то, что сказал ребёнок, и поправляет ему шарф. Это всего несколько секунд наблюдения, но для Т/и они тянутся вечностью. Ей хочется подойти... и в то же время ноги будто приросли к земле.

Пи Хан Уль (мягко):
— Пойдём. У нас ещё одна остановка.

Т/и молча кивает. Они отходят, и чем дальше уходят, тем тише становится шум двора. Только когда они уже идут по улице к машине, Т/и глубоко вздыхает.

Т/и:
— Мы... к Хен У?

Пи Хан Уль (коротко):
— Да.

Т/и и Пи Хан Уль подходят к двери квартиры. Т/и держит пакет с едой, Хан Уль — чемодан. Дверь открывается, и на пороге появляется Хен У. Он в рабочей форме, но с расслабленным видом — видно, что выходной.

Хен У (удивлённо, но без шока):
— О, ты уже вернулся?

Т/и (нахмурившись):
— "Вернулся"? Вы что...?

Хен У косится на неё, потом снова на Хан Уля.

Хен У:
— Мы... вместе работаем.

Т/и моргает, явно не веря своим ушам.

Т/и:
— Погоди. Всё это время?

Пи Хан Уль (спокойно, будто ничего особенного):
— Ну да. Я просто взял отпуск... длинный.

Т/и:
— Длинный? Шесть лет — это не отпуск, это переселение народов!

Хен У не удерживается и усмехается, отхлёбывая чай.

Хен У:
— Ты всегда так драматизируешь.

Т/и (раздражённо):
— А ты всегда скрываешь от меня всё самое интересное!

Пи Хан Уль молча ставит чемодан в сторону и, проходя мимо, тихо бросает Хен У:

Пи Хан Уль:
— Я же говорил, она так отреагирует.

Они втроём уже сидят за столом, на кухне. На столе еда, которую Т/и привезла. Хен У с аппетитом накладывает себе, Пи Хан Уль лениво пьёт воду, а Т/и исподлобья на них смотрит.

Т/и (подозрительно):
— Значит, вы всё это время работали вместе и даже не подумали мне сказать?

Хен У (жуя):
— Ну... я думал, сюрпризы — это твоя тема.

Т/и (раздражённо):
— Сюрпризы — это цветы в горшке, а не вернувшийся из ниоткуда этот тип!

Пи Хан Уль чуть усмехается, опираясь на стол.

Пи Хан Уль:
— Не всё же сразу рассказывать.

Т/и:
— Конечно, зачем. Пусть я ещё пару лет думаю, что ты того.

В этот момент телефон Хен У вибрирует. Он мельком смотрит на экран — там высвечивается имя "Хе Вон" — и он быстро переворачивает телефон экраном вниз.

Т/и (замечает, прищурившись):
— Хе Вон?

Хен У делает вид, что не понял вопроса.

Хен У:
— Какая "Хе Вон"?

Пи Хан Уль (сдерживая улыбку):
— А, та, которая раньше звонила тебе каждое утро?

Хен У бросает на него взгляд "заткнись".

Т/и (протягивает):
— Ага-а... значит, "та самая".

Хен У откашливается, меняя тему:

Хен У:
— Так вы тут надолго?