47
— Мне надо поработать, Глеб, — Дана мягко соскользнула с его коленей, натягивая футболку.
Глеб, развалившийся на её кресле, с надменной ухмылкой и ленивыми глазами, даже не сделал попытки встать.
— Не-а. Ты можешь работать сидя на моих коленях, — заявил он с такой уверенностью, будто в этом мире так и должно быть.
— Ты шутишь? Я не смогу сосредоточиться.
— Сможешь. Я буду вести себя прилично. Ну... почти. — Он хлопнул по своему бедру. — Давай, усаживайся, Черри.
Она только закатила глаза, но всё же подошла, села на него и открыла ноутбук. Он тут же обнял её за талию, уткнулся носом в плечо и выдохнул с наслаждением.
— Вот. Теперь идеально.
Прошло от силы пять минут, прежде чем Глеб начал ерзать. Сначала просто гладил её по спине, потом — ниже. Его ладони скользнули по бедрам, потом под край футболки. Он целовал её в плечо, в шею, слегка покусывая, шептал в ухо:
— Какая нахрен работа, когда ты пахнешь вот так? Ммм?
— Глеб, прекрати, — строго сказала она, не отрываясь от экрана.
— Ты такая строгая. Я аж завожусь, — пробормотал он и ущипнул её за внутреннюю часть бедра. Она дёрнулась, закрыла глаза на секунду и сделала вид, что не заметила.
— Если ты хочешь, чтобы я закончила до полуночи — не трогай меня.
— Окей, хорошо. Я просто буду сидеть. Молча. Серьёзно. Как монах.
Она даже не успела облегчённо выдохнуть, как он добавил:
— Только очень похотливый монах, у которого есть фетиш на трудоголичек в обтягивающих шортах.
— Глеб!
Он только хмыкнул и прижался к ней ещё ближе
Дана закатила глаза, но осталась у него на коленях. Потом Глеб сдался и просто обнимал её одной рукой, а другой что-то листал в телефоне, изредка подглядывая в её монитор. Они так просидели почти час: она с сосредоточенным лицом вносила правки в презентацию для клиента, а он терпеливо ждал, иногда целуя её в висок, иногда отпускал пошлые комментарии, чтобы сбить её с настроя.
Когда она наконец захлопнула ноутбук и потянулась, он сразу оживился:
— Всё? Мы свободны? Или ты ещё хочешь поработать над отчётами до утра?
— Всё. Я закончила, — улыбнулась она, и тут же получила быстрый поцелуй в щёку.
— Тогда поехали. Мне уже хочется укутать тебя в плед и смотреть на тебя часами.
Он встал, взял её за руку и повёл к выходу. По пути сказал охране:
— Спасибо, парни. Сегодня я сам.
Черри хотела что-то возразить, но промолчала. Внутри было спокойно. С ним — спокойно. Даже если снаружи шторм.
На улице их ждал всё тот же арендованный Мерседес, в салоне — лёгкий запах кожи и ванили. Глеб открыл дверь, помог ей сесть, захлопнул дверь и обошёл машину, сел за руль. Запустил двигатель, включил фоновую музыку.
— Ты снова меня удивляешь, — сказала она, смотря на него сбоку.
— Это моя работа. Я теперь не только певец, но и парень, который делает романтику и водит сам.
— Потрясающе, — иронично сказала она. — Тебе осталось только борщ научиться варить.
— Для тебя и научусь. Но при одном условии.
— Каком?
— Ты обещаешь переехать в Москву как можно скорее. — он мельком взглянул на неё, не переставая рулить.
Она посмотрела в окно, чуть улыбнулась и прошептала:
— Я уже и так мысленно там.
— Тогда держись, Черри. Это будет новая глава. И она точно будет пизже всех прошлых.
Она только вздохнула, взяла его за руку и положила себе на колено.
Потому что теперь, с ним рядом, всё действительно было по-другому.
Дома было тихо. Никаких вспышек камер, никакого нервного бряцания клавиш, никаких звонков. Только их двое и запах еды, который доносился с кухни. Глеб стоял у плиты в чёрной футболке и шортах, мешая макароны с сыром. Простое блюдо, но с каким-то почти детским трепетом — как будто он варил его не первый раз в жизни, а сто первый. Только теперь — для неё.
Черри сидела за столом, наблюдая за ним, подперев щеку рукой. Она ещё не до конца привыкла к этой его домашней стороне. Обычно он был шумный, резкий, с сигаретой во рту, с микрофоном в одной руке и бокалом в другой. Но сейчас — обычный парень с множеством тату на теле и сосредоточенным взглядом. Даже немного милым.
— Серьёзно, ты сам это сварганил? — спросила она, когда он поставил тарелку перед ней. — Где Глеб и что ты с ним сделал?
— Повариха заболела, пришлось напрячь свои старые таланты, — ухмыльнулся он, присаживаясь напротив. — Кулинарная школа "Мама Глеба Викторова", два курса, между прочим.
Черри рассмеялась и взяла вилку. Простой вкус, сливочный сыр, чуть больше соли, чем нужно — но всё равно вкусно. Оттого, что с душой.
— Ну, за старания заслуживаешь... — она потянулась через стол и чмокнула его в щеку, — Приз.
— Приз? — удивленно переспросил Глеб.
— Пойдём в спальню, шеф-повар.
Глеб удивлённо поднял брови, но спорить не стал.
— Ты так просто меня соблазняешь? Без алкоголя, без свечей, без ссор?
— Молчи, пока я добрая, — усмехнулась Черри и встала, взяв его за руку. — Пошли.
Они дошли до спальни, хихикая, как подростки. Он по привычке пустился в пошлые шутки:
— Главное, чтобы ты не подавилась моим... успехом. — он подмигнул, сбрасывая футболку.
— Ты неисправим, — выдохнула она, упав на кровать и потянув его за собой.
— Я просто креативный в сексе, — парировал он, целуя её в шею. — Мои треки меньше пошлости содержат, чем я сейчас.
Она только смеялась, прижавшись к нему. И именно сейчас между ними не было напряжения. Только тело к телу, дыхание в унисон, руки, скользящие по спине, и тёплый из окна, отбрасывающий тени на стену.
Спустя какое-то время, когда всё немного утихло и сердца начали биться спокойнее, Глеб обнял её крепче, заглянул в глаза и сказал:
— Малышка, давай искать помещение.
— А? — она моргнула, выныривая из тепла его рук. — Прямо сейчас?
— Ну, а чего тянуть? Показывай, что вы там с Лерой смотрели. Я хочу видеть.
— Глеб... — она потянулась к телефону, но остановилась, повернувшись к нему. — А ты точно хочешь вложиться? Это большая сумма и... — она замялась.
Глеб резко сел, опершись на руку.
— Черри, блять, не беси. Сколько раз я тебе говорил, что ты мне важна и мне плевать какая там сумма. Надо будет — почку продам, понялa? — его голос был не резкий, но твёрдый, почти раздражённый от бессилия. — Я не собираюсь стоять в стороне, когда ты пытаешься строить свою жизнь и боишься меня в неё впустить.
Черри тоже приподнялась, уставившись на него.
— Слышь, а ты чего орёшь на меня?
— Я не ору, я пытаюсь до тебя достучаться! — он запустил руку в волосы. — Просить помощи — это нормально! Я не буду меньше тебя уважать, если ты скажешь, что одна не тянешь. Чёрт, ты думаешь, я не вижу, как ты держишь всё в себе? Как сжимаешь зубы, когда тебе плохо?
Она опустила глаза. Несколько секунд тишины, и только их дыхание наполняло комнату.
— Я просто... боюсь, — прошептала она. — Боюсь, что если ты дашь, то потом отнимешь. Что если построим всё, а потом ты исчезнешь. Или пожалеешь. Я слишком много уже теряла, Глеб. Я просто не уверена, что выдержу, если...
— Эй, эй, — он подтянулся ближе, взял её за подбородок. — Посмотри на меня. Я не Андрей, не кто-то из твоего прошлого. Да, фактически я из твоего прошлого, но сейчас я тыоё настоящее и будущее. Я — Глеб. Своенравный, иногда невыносимый, но чертовски преданный. Я вкладываюсь в тебя не потому, что хочу что-то контролировать. А потому, что верю в тебя. Я вижу, как ты пашешь. Я знаю, как ты умеешь. И я горжусь этим. Просто... доверься мне, хоть раз. Не наполовину — а полностью.
Она посмотрела на него. Его глаза были серьёзными, почти отчаянными. И, может, впервые за долгое время, она действительно почувствовала, что ему можно доверять.
— Хорошо, — выдохнула она. — Тогда смотри. — Она протянула ему телефон.
На экране были ссылки — несколько студийных помещений, одно на старом заводе, с высокими потолками и окнами в пол, другое — в черте города, ближе к центру. Несколько из них уже были просмотрены с Лерой, но Дана тогда не решилась оставить заявку. Всё казалось или слишком дорогим, или слишком рискованным.
— Вот это мне нравится, — Глеб ткнул пальцем в фото с кирпичной кладкой и металлическими лестницами. — Можно оформить в лофт, будет и зал, и уголок для записи, и гримёрки. Хочешь — хоть сцену ставь.
— Ты серьёзно? — она прищурилась.
— Абсолютно. Назначай просмотр. Я могу поехать с тобой.
Она кивнула.
— Ладно. Ты будешь жалеть. Я превращаюсь в мегеру, когда торгуюсь.
— Малышка, я видел тебя в ярости, — усмехнулся он. — Это скорее возбуждает, чем пугает.
_____
простите за то, что не было глав 🥺