homicipher

Они уже были на пороге, границе между мрачным поместьем и долгожданной свободой, когда зловещий шёпот ветра пронзил тишину. Девушка, сделав последний шаг к выходу, почувствовала, как что-то холодное и цепкое, словно ледяные пальцы, схватило её за руку, впиваясь в плоть. Другая рука, с железной хваткой, вцепилась в её одежду, не давая даже шанса вырваться.

Застигнутая врасплох, она хотела закричать, но крик так и застрял в горле, словно ледяной осколок. Её ноги подкосились, и ее потащили назад, вглубь мрачного коридора, в какую-то темную, зияющую дыру в стене, которая до этого момента казалась невидимой.

Она провалилась в кромешную тьму, словно в пасть гигантского зверя. Вокруг не было ни единого лучика света, ни единого знакомого звука. Только давящая тишина и липкий страх, который леденил кровь в жилах. Она чувствовала, как ее глаза, напрягаясь до предела, пытаются уловить хоть что-то в этой беспросветной тьме, но все было тщетно.

Внезапно, чьи-то холодные пальцы накрыли ее глаза, словно гася свет, лишая последней надежды. Ее талию сильно сдавило, словно стальными обручами, и она почувствовала, как воздух вырывается из легких. Она попыталась вырваться, забилась в отчаянной попытке освободиться, но хватка была слишком сильной.

Её тело прижали к чему-то холодному, твердому, словно каменная стена. От этого прикосновения все тело пронзил холод, проникающий до самых костей. Она задыхалась, и в панике попыталась вырваться, но в этот самый момент ее схватили за шею.

Это была не просто хватка, это было жесткое, сдавливающее давление, лишающее кислорода. Ее пальцы судорожно царапали хватку, но бесполезно. Она пыталась разглядеть хоть что-то, понять, что происходит, кто ее схватил, но вокруг была лишь беспросветная тьма, не дающая никаких ответов.

Она попыталась вдохнуть, но воздуха не было. В ушах зашумело, и перед глазами начали мелькать странные разноцветные пятна. Ей казалось, что она тонет в черном океане, и ее тянут на дно, лишая последней надежды. Она чувствовала, как страх парализует ее, как ее разум медленно отступает, оставляя ей лишь ощущение бессилия и отчаяния.

Сердце бешено колотилось, словно птица в клетке, отчаянно пытаясь вырваться из груди. В глазах начали мелькать тени, и девушка почувствовала, что теряет сознание. Последней мыслью было отчаянное желание выбраться из этого ужаса, но ее тело уже не слушалось ее. Она поняла, что ее судьба в руках этого неизвестного, и сейчас, она была абсолютно беззащитна. Она ждала.

Она была на грани, в зыбком пространстве между сознанием и небытием, когда сквозь нарастающий шум в ушах и мелькание теней пробился какой-то звук. Она почувствовала чье-то дыхание, горячее и влажное, словно дыхание преисподней, касающееся ее кожи. Оно обжигало шею, скользило по вискам, вызывая тошноту и нестерпимое отвращение.

И тут, из этой тьмы, из этого липкого мрака, раздался голос. Он был тихим, но в нем чувствовалась какая-то болезненная насмешка, какая-то злая и извращенная радость.

– Вот оно, – прошептал голос, и в его словах, казалось, плескалась какая-то жуткая гордость, – Вот оно, то самое чудо, которое блуждает по этому поместью.

Девушка пыталась вырваться, забиться, закричать, но ее тело больше не слушалось ее. Она чувствовала себя марионеткой, чьи нити дергаются в руках жестокого кукловода. Ее пыталась освободить застывшее в страхе дыхание, но напрасно.

Холодные, костлявые пальцы скользнули по ее щеке, словно ледяные змеи, оставляя на коже неприятный, липкий след. Девушку затошнило от этого прикосновения, от его мерзкой нежности. Пальцы прошлись по контуру ее губ, словно примериваясь, словно подбирая ключ к ее молчанию.

И тут, внезапно, в ее рот сунули что-то. Это было нечто твердое, скользкое, с неприятным привкусом, и от одного ощущения этого предмета ее начало тошнить. Она попыталась выплюнуть его, забилась в отчаянной попытке освободить рот от этой гадости, но ее челюсти стиснули с такой силой, что все ее усилия были тщетны.

– Глотай, – приказал голос, и в этом слове было не только требование, но и угроза, и какая-то жуткая, темная забава.

Она задыхалась, пытаясь не проглотить эту гадость, но ее голова дернулась назад, и что-то заставило ее проглотить. С горьким отвращением девушка почувствовала, как мерзкий комок скользит по ее горлу, оставляя неприятный привкус во рту и чувство глубокого унижения.

– Скоро, – прошептал голос, и в его словах, казалось, таилась какая-то извращенная радость, – Скоро он придет.

И тут раздался жуткий, надтреснутый смех, словно смеялся не человек, а какая-то темная сущность, обитающая в этом мрачном поместье. Смех был полон злобы, безумия, и от него все нутро содрогалось в отвращении.

После смеха, последовал толчок, и девушку выпихнули куда-то. Ее тело, словно безвольная кукла, пошатнулось, и она почувствовала, как натыкается на что-то твердое. Глаза, которые наконец смогли уловить хоть какие-то очертания, в темноте, пытались понять что происходит, но зрение казалось затуманенным. Она почувствовала, как ее ноги подкашиваются, а тело охватывает какое-то странное, неприятное покалывание.

Вся ее сущность была наполнена отвращением и страхом, но вместе с тем появилось и что-то новое, какое-то странное, непривычное ощущение, расползающееся по всему телу. Она была словно пьяна, и вместе с тем, очень трезва. Она не могла понять, что с ней происходит, но знала одно, что этот мерзкий смех, и эти холодные пальцы, этот мерзкий глоток, все это предвещает нечто ужасное, нечто, что она не сможет забыть. И в этом ужас, было что-то столь неотвратимое, столь манящее, что не было сил противостоять. Она почувствовала себя пешкой в чьей-то жестокой игре.

Тело девушки, словно брошенная кукла, вывалилось на холодный, каменный пол. Ее конечности подрагивали, отказываясь слушаться, голова кружилась, а в глазах плясали странные, разноцветные пятна. Она попыталась подняться, но ноги, словно налитые свинцом, подкосились, не давая ей удержаться на ногах. Бессилие, словно липкая паутина, сковало ее, не позволяя двигаться, кроме как ползти.

Сквозь туман, застилавший ее сознание, она ощутила, как пол, холодный и шершавый, касается ее кожи. Она начала медленно ползти, словно раненая птица, волоча за собой свое ослабленное тело. Каждый рывок вперед давался с трудом, словно она боролась с невидимой силой, удерживающей ее на месте.

И вот, в тусклом свете, пробивающемся откуда-то из щели, перед ее глазами возникли чьи-то ноги. Мужские, обутые в начищенные до блеска черные ботинки. Она замерла, словно загнанный зверь, ее сердце бешено заколотилось, отчаянно пытаясь предупредить о надвигающейся опасности. Медленно, с отчаянной неохотой, она подняла голову, не зная, что ее ждет впереди.

И перед ней предстал он. Мужчина, высокий и статный, с короткими, ярко-красными волосами, что лишь слегка прикрывали его глаза. Его взгляд был темным, зловещим, и в то же время, каким-то странно притягательным. Красные, словно тлеющие угли, глаза смотрели на нее с каким-то таинственным любопытством. В его руке, словно продолжение его темной сущности, был красный зонт, который он держал с какой-то зловещей элегантностью. На нем было красное, длинное пальто, которое, словно плащ, скрывало его фигуру, делая его образ еще более таинственным и пугающим.

Девушка прищурилась, пытаясь рассмотреть его лицо, понять, кто этот человек. И тут, ее память, словно проснувшись ото сна, услужливо подсказала ответ. Она видела его. Когда они прятались, в той злополучной комнате, она краем глаза уловила его тень, его силуэт, его странную привязанность к красному цвету. Это был он. Тот самый, кого они пытались избежать, тот, о ком их предупреждал Кроулинг.

Красный.

Внутри девушки все похолодело. Все слова Кроулинга, его предостережения, его мрачные пророчества, вихрем пронеслись в ее голове. Она вспомнила, что он говорил, что он опасен, что его нужно избегать, что ни в коем случае нельзя делать то, чего он не говорит. Она вспомнила его жуткий смех, и от этого воспоминания ее тело пронзила дрожь.

Но в этот самый момент, красный мужчина улыбнулся. Его улыбка была мягкой, соблазнительной, и от нее по спине девушки побежали мурашки. Эта улыбка, словно маска, скрывала за собой тьму, но в ней была какая-то зловещая притягательность, что манила ее, как мотылька на огонь. Она понимала, что перед ней стоит воплощение зла, но вместе с тем, ее, словно магнитом, тянуло к этому опасному существу.

Она понимала, что это он, и что он плохой. Но вместе с тем, в ней пробудилось какое-то странное, болезненное любопытство, желание понять, что же он на самом деле, какая сила стоит за его зловещим образом. Она ощущала, как все ее чувства, все ее мысли, словно окутывает туман, а страх, вместо того, чтобы отталкивать ее, делает его еще более желанным, еще более опасным, и от этого она, словно наркоман, хочет еще.

Она ждала, словно жертва, готовая к своей участи.