4.1
— Кис, я хочу танцевать, — повиснув на плече парня, протянула рыжеволосая девушка, пытаясь заглянуть ему в глаза. Тот лишь безучастно поднёс к губам начатую бутылку пива, сделав пару глотков.
— И чё, моё разрешение нужно? Разрешаю, вали, — Киса бутылкой указал на танцпол, где под музыку извивались уже достаточно пьяные девчонки и пытающиеся произвести на них впечатление парни. Изначально на языке Кислова вообще вертелось «пиздуй», но в последний момент он решил всё-таки смягчиться, хоть его и порядком раздражала сегодняшняя спутница. Вчерашняя была меньше настроена на разговоры, и сейчас он даже жалел, что на утро сразу же объяснил, что рассчитывать ей не на что, и никакого продолжения у этой ночи быть не может.
— Я вообще-то с тобой хочу, — недовольно цокнула языком Оля — Киса надеялся, что не путает имя, но всё-таки не рисковал его произнести.
— Зайка, я не танцую, — ухмыльнулся он, скользнув по её лицу с нахмуренными бровями он. Симпатичная, когда не пытается манипулировать им через жалостливое личико. Киса сделал ещё пару глотков пива, облокотившись на стену удобнее и как бы беззвучно говоря, что он это место покидать не собирается. Он сверлил глазами стоящих у противоположной стены Локона и Вишню — и обзор отсюда был превосходный.
Вишнёва улыбалась Севе так искренне, что Ване хотелось только одного: дать тому по роже, а её саму оттащить и вообще с этой тусовки увести нахер. Его выводило из себя всё: как она привычно заправляет пряди волос за ухо, как легко сжимает пальцами с длинными тёмными ногтями горлышко бутылки, когда пьёт, как опускает глаза, когда смеётся. Бесила даже её одежда: чёрные джогеры, обтянувшие бёдра, грубые ботинки и не скрытый расстёгнутой курткой короткий топ, оголяющий подтянутый живот. «Дура, блять, ещё бы в лифчике пришла, — пронеслось в голове Кислова, — мёрзнет же щас». Лика будто всем внешним видом показывала, что не старалась выглядеть хорошо; а всё равно цепляла Кису сильнее, чем стоящая рядом с ним Оля в обтягивающем платье, с формами под ним объективно эффектнее, чем у Вишнёвой. И Кисе хотелось разъебать что-нибудь оттого, что он вообще их сравнивал; а следом разъебать себе голову, что во всей этой ситуации думает о том, что ей холодно в сыром здании с окончательно не прогревшимся после зимы воздухом.
— Это с ней ты встречался два года? — проследив за его взглядом, спросила Оля с нескрываемым разочарованием в голосе. Не недовольством, а именно разочарованием. Ваня прекрасно понимал, что он ей действительно нравится — что она воспринимает его не как торчка с харизмой и привлекательной внешностью, с которым можно хорошо провести ночь, а попадает в ту категорию его пассий, что испытывали к нему что-то большее, чем мимолётную симпатию. И это только сильнее раздражало, потому что он сам не испытывал ничего подобного.
Киса поморщился, хмыкнув про себя, что если бы Вишнёва бросила его спустя два года отношений, а не год, как по факту было, он бы себя считал абсолютным посмешищем. Но если говорить откровенно, неотрывно смотря на то, как она улыбается этому недоумку с хим завивкой на его тупой башке, Кислов посмешищем ощущал себя и сейчас. До чёртового появления Вишни в Коктебеле ему казалось, что он со своей агрессией научился более-менее справляться; либо же просто хорошо заливал её алкоголем в том же баре, где и работал, что его тоже устраивало. Вишнёва же пришла и безжалостно разрушила то, что он с таким трудом строил, причём уже во второй раз; в первый раз жертвой летом перед одиннадцатым классом стал кисин привычный распорядок жизни. Сделав ещё несколько глотков пива, он всё же ответил рыжей, смотрящей на его лицо в ожидании:
— Ты мне мозг не еби, а, — интонация была грубой, и от него не скрылось, как она изменилась в лице. Наклонившись ближе, чтобы не перекрикивать музыку, Ваня добавил: — Хочешь душевно попиздеть о прошлом — это не ко мне.
— Я стоять и любоваться твоей бывшей не собираюсь. Танцевать не идёшь, говорить не хочешь, — Оля не злилась, говоря так холодно, что это спокойствие казалось Кислову явно наигранным и бесило его ещё сильнее. — Что вообще «к тебе»?
— Об этом лучше не трепаться, а показать наедине, — притянув её к себе за талию и ухмыльнувшись, на ухо проговорил он, стараясь подавить дикое раздражение. За её недолгое присутствие он уже понял, что проблем от неё будет достаточно, если дать хоть намёк на возможность чего-то большего, чем одноразовый секс. Причём реально одноразовый — с такими, как Оля, за эту самую возможность сойдёт и его повтор. Ване было абсолютно плевать, даже если она сейчас развернётся и уйдёт. Куда больше, чем переспать с очередной девчонкой, которая на завтра станет удалённым для двоих чатом в Телеграме, ему хотелось сейчас напиться до беспамятства, или же закинуться таблетками, чтобы по телу наконец разлилось приятное спокойствие и лёгкость.
Вопреки ожиданиям Кисы, Оля привстала на носочки, положив руки ему на плечи, прикоснулась губами к его губам, вовлекая в поцелуй. Не убирая руку с её талии, он притянул её ближе, на поцелуй отвечая скорее машинально, чем действительно чувствуя желание. Рука с талии переместилась ниже, сжимая её ягодицу, отчего девушка только прильнула ближе. Вкус её сладковатого фруктового блеска для губ противно смешивался с послевкусием дешёвого пива, и Киса вскоре отстранился, игнорируя смесь обиды и злости на её лице. Он чуть тряхнул головой, позволяя кудрям упасть на лицо и отрезая возможность Оли смотреть ему в глаза. Кислов поймал себя на мысли, что целоваться с одноразками, мягко говоря, не любит; но можно было потерпеть, если бы на них смотрела Вишнёва, как позавчера на пляже. Но та продолжала говорить с Локоновым, который перед ней скакал, как цирковая псина на задних лапках, а она ничего вокруг будто бы и не замечала. И Ваню пиздецки бесило, что замечает он. А ещё больше бесило, что он вообще не понимает, о чём она могла так долго общаться с этим слащавым.
К Оле подошла незнакомая Кисе девушка, обняв ту и начиная ей что-то говорить, кидая многозначительные взгляды на него самого. Он по незнакомке скользнул глазами оценивающе, тут же возвращаясь к действию у стены в другом конце зала и мысленно радуясь, что его спутница хоть пару минут не будет пожирать его укоряющем взглядом, пытаясь пробудить в нём какую-то совесть. Знала бы она, сколько девиц уже пыталось до неё.
К Вишне и Локону подошла Рита, и уже через пару минут Вишнёвой и след простыл — и Кисе хотелось Андреевой как минимум пожать руку в благодарность за то, что она эту странную компанию разрушила. Оля всё ещё говорила со своей знакомой, и бросив ей, что сейчас вернётся, Ваня резко пошёл к Локону, не дав возможности что-то ответить или возразить.
Огоньки от стробоскопа скользили по лицу, слепя глаза, и Сева, порядком выпивший, даже не сразу осознал, что перед ним оказался Кислов, которого ещё несколько минут назад он как раз и планировал найти, чтобы остаток вечера провести веселее. Сидр уже не лез в горло, так что при виде бывшего одноклассника Локон обрадовался моментально:
— Киса! А я как раз хотел тебя искать! — стараясь переорать музыку, он приблизился к Ване так, что тот даже немного отодвинулся, сразу понимая, что и без того вечно восторженный Локон успел неплохо нажраться. Киса, выпивший только пару бутылок пива, даже слегка позавидовал.
— Ну прям судьба, блять, — хмыкнул он, сверкнув глазами так зло, что Сева бы, конечно, понял его настроение, будь он трезвее.
— Есть чё? — Локон многозначительно провёл пальцем под носом, кивнув на карманы куртки, в которых Киса держал руки.
— Пиздюли, — тон Кислова был спокойный настолько, что в глазах Севы пьяная дымка развеялась моментально, а улыбка стала нервной. — Тут получишь, или выйдем?
— Киса, чё случилось? Я нихрена не понял, — Локон наконец перестал кривляться, а голос приобрёл истеричные нотки, на что Киса подавил желание усмехнуться.
— Чё, коленка, которую тебе Раульчик прострелил, зажила бесследно? — лицо Кислова не выражало вообще ничего, и от этого становилось только страшнее. Локон бы и трезвый не сразу понял, к чему он ведёт, а стараясь собрать расплывающиеся в разные стороны мысли в кучу, тем более.
— Не, на плохую погоду ноет, — пробормотал он невнятно, косясь на бывшего одноклассника.
— Может, вторую тебе прострелить? Для симметрии, будут ныть обе, — просто предложил Ваня. Видя подступающую панику Локона — явно не понимающего, что от него хотят, но точно хорошо помнившего пистолеты, и что Киса прострелить может не только коленку, Кислов продолжил: — Ты чё перед Вишней тут петушился щас?
— А, так ты про Лику, — в глазах появилась капля осознанности, но Ване то, что Локонов еле заметно облегченно выдохнул, очень не понравилось. — Она сама мне сказала, что вы всё, — видя взгляд Кисы, становившийся всё более раздражённым, Всеволод поспешил добавить: — Разбежались, насовсем.
— Ага, а ты обрадовался и решил сразу из штанов выпрыгивать? — рявкнул Кислов, сделав угрожающий шаг в сторону Севы, который почти синхронно с ним отступил назад. От мнимого спокойствия на лице и в голосе Кисы не осталось и следа. Блондин начал мямлить что-то, но Киса, не слушая, продолжил: — Посрались, она разистерилась и кидается в крайности. Никто ни с кем не расстался, понял? Ещё раз увижу тебя с ней такого сладенького — и...
— Всё-всё-всё, Кис, — Локонов перебил его, выставив вперёд руку. — Понял, не тупой. — Сева до последнего собирался объяснить, что разговаривали они по большей части о статье, так что диалог носил деловой характер, но Кислов и не ревнуя не факт, что стал бы слушать, а сейчас испытывать его терпение, никогда не славившееся прочностью, не стоило тем более.
Киса кивнул, как бы намекая, что Локон свободен, и тот без слов поспешил удалиться, растворившись в толпе каких-то малолеток. Кислов не собирался оправдываться, тем более перед Локоном — как изначально и вообще врать, что они с Вишнёй просто поругались, как было сто раз до этого, — просто он понимал, что Локон растреплет то, что ему скажешь, всем вокруг в считанные часы, если вообще не в минуты. И то, что все будут думать, что Вишнёва всё ещё его девушка, его веселило — не оттого, что это имело хоть какой-то смысл касаемо их отношений; а оттого, что с этого будет беситься сама Лика. Потому что никогда раньше ни в одной их ссоре она и намёка никому не давала, что они расстались, предпочитая вообще этой темы избегать — знала, наверное, что всё равно помирятся, потому что любила его как сумасшедшая. И он любил её тоже — не всегда показывая это должным образом, иногда абсолютно по-долбоёбски, что прекрасно осознавал — но любил так, как думал, что любить не может в принципе. Но сейчас это всё было в прошлом, как убеждал себя Ваня, допивая пиво из бутылки, чтобы заткнуть ноющее внутри чувство — желание, чтобы сказанное им «никто не расстался» было правдой.
К нему подошла Оля, наверное, с очередной претензией — и чтобы не слушать это, он снова заткнул её поцелуем, таща в сторону той части Дворца Культуры, где обычно никто не находился. В зале действительно было пусто — отчего намного холоднее. В углу комнаты сложенные друг на друга лежали несколько бетонных плит, и Ваня, подведя к ним спутницу, легко приподнял её, усаживая на них и устраиваясь между её тут же разведённых ног. Стягивая с неё куртку и развязывая шнуровку на платье, он не мог прекратить думать, что ведёт себя как последний мудак — но думал только в отношении Вишнёвой, а не тихо стонущей от его губ на её шее Оле.
Проследив взглядом за Кисловым, ушедшим вместе с какой-то рыжей девчонкой в «комнату для траха», как всегда звал ту часть здания Локон, он вышел на улицу. Порыв ветра налетел неожиданно, заставив парня застегнуть высокий ворот куртки и спрятать в нём подбородок и нос. Погода в Коктебеле снова была отвратительной — прямо как привкус нахлынувших воспоминаний после разговора с этим психопатом. Севе казалось, что заболела именно та неповреждённая коленка, которую Кислов обещал ему прострелить; хотя в голове сразу всплыло, сколько он валялся в больнице и сколько говорил с психологом о случившемся тогда на дне рождении Анжелы. Перекошенное дикое лицо Рауля, появившегося тогда будто из ниоткуда, он из воспоминаний стёр почти полностью, но сейчас и оно всплыло довольно ясно. Вытащив из кармана вейп, Локон затянулся. Музыка у входа в здание орала почти так же громко, как и внутри, и он старался сосредоточиться на тексте какого-то рэп-трека и ягодном вкусе пара. Подавить тревожные воспоминания, чудом не перешедшие в паническую атаку, получилось как раз в тот момент, когда откуда-то сбоку, смеясь, вышли Вишнёва и Андреева.
— О, Сева, — остановив танцующую на ходу Риту, внезапно позвала Лика, подходя к парню. — Дай телефон, я тебе свой ник в Телеге введу, а то я меняла... — Вишнёва не успела договорить, как была перебита:
— Не, Лик, отмена, не надо, — снова затянувшись, Локонов выдохнул пар, заставляя Вишню поморщиться от приторного аромата. Она сама в курении признавала только сигареты — и была очень рада, что никто из близкого окружения по вейпам не фанатеет. Хотя важным это являлось когда близкое окружение вообще было.
— А что, после какой-то по счёту бутылки сидра приходит просветление по вопросам социологии? — девушка вопросительно подняла бровь, смотря на Локона, который взгляд отвёл в сторону и замешкался, что было видно невооружённым взглядом. Рита, так спешащая в здание Дворца Культуры до этого, тоже смотрела с явным интересом, невозмутимо остановившись рядом с ними. Переступив с ноги на ногу, понимая, что Вишнёва не уйдёт без ответа, он резко выдохнул:
— Напишут с моего универа, найду кого-нибудь. Ко мне Кислов подошёл, как обычно набыченный, и сказал, чтобы я к тебе больше даже не приближался. А я скоро сюда на всё лето вернусь, мне проблемы с твоим ревнивцем нахрен не сдались. — Всеволод уже дёрнулся, чтобы уйти назад, но весёлое и расслабленное настроение Вишни до этой фразы сменилось в одну секунду, и в её голосе появилось неограниченное количество язвительности:
— А пароль от Телеграма он у тебя тоже взял, чтобы чаты проверять на наличие моих сообщений?
— Блин, Лик, тебе любовь глаза затмила, а он реально психованный! Общение с тобой мне не дороже моей безопасности, я не хочу в лицо получить в один прекрасный день, когда твой Киса встанет не с той ноги! — быстро протараторил Сева, и, увидев вышедшую из здания невысокую девушку, кого-то ищущую глазами, добавил уже уходя: — Ты извини, конечно, но я пошёл.
— Он совсем охуел, — тихо, но с заполняющей всё пространство агрессией, сделала вывод Лика, пока Рита просто хлопала глазами, смотря на удаляющегося Локона в компании той девчонки. Спустя пару мгновений она всё-таки прекратила молчать:
— Не хочу нагнетать, но Кисуля реально сошёл с ума. Ревновать к Локону...
— Да не ревнует он! Ему просто, сука, нравится меня выводить! — запустив пальцы в волосы и прочесав их назад, воскликнула Вишня. Рита на секунду испугалась, что подруга решила от досады волосы на себе рвать. — Одно дело, когда он херню про Мела нёс, а другое, что я сейчас ещё и деньги, лежащие почти в кармане, из-за него проебала! Я ему сейчас всё выскажу, блять! — она уже двинулась к зданию, но Рита резко поймала её за плечи, останавливая:
— Стоп, Лик, спокойно. Во-первых, он этого и добивается, выводя тебя на эмоции, а во-вторых, Локон прав: он правда психованный, давай ты не будешь к нему лезть и...
— Я с этим психованным год была в отношениях. Ты думаешь, он мне, как Локону, может угрожать лицо разбить? — Рита сдержалась, чтобы не сказать, что она от Кислова могла бы ожидать не только угроз, но и действий: но в состоянии Вишнёвой не стоило подливать масла в огонь. В таких вопросах она всегда Ваню раньше защищала, описывая его по отношению к ней чуть ли не как самого ласкового парня на планете; но Рита, хоть подруге и верила, отчасти была согласна с Локоновым — что любовь делала восприятие подруги не совсем объективным. Как бы там ни было, Кислов был наркоманом, и хотя Вишня всегда утверждала, что ничего сильнее седативных он не употреблял, Рита в этом уверена не была. А это было тогда, когда отношения с Вишнёвой Кису хоть как-то заземляли; после той странной истории со всей их компанией, Раулем и днём рождения Анжелы, Андреева в хотя бы относительной адекватности бывшего подруги сильно сомневалась. Большим вопросом оставалось и то, под чем он сейчас угрожал Локону — просто выпив, или же под миксом из психотропных.
— Лик, если дело в деньгах и они тебе срочно нужны, я могу дать тебе в долг. Отдашь когда-нибудь, когда сможешь. Мне батя скинул дохера, я всё равно их как-то тратить не хочу... — растеряно проговорила блондинка, стараясь успокоить подругу. Та и правда остановилась, смотря на Риту с непониманием:
— Он что, решил в твоей жизни укорениться? — с недоверием спросила Вишня. Отец Риты, ушедший от её матери ещё когда Рите и трёх лет не было, много лет вообще никак не напоминал о своём существовании, но после Нового года, когда Андреева уже уехала из Коктебеля обратно в Симферополь, внезапно отыскал её в соц. сетях, прося прощение и пытаясь наладить отношения. Рита, правда, в восторге не была, и после её сухих ответов пыл отца значительно спал; но, как оказалось, не окончательно.
— Да я сама в шоке. Он крайние недели две написывал мне чаще, чем парни, которые хотят трахнуть, — Лика на этих словах истерично хохотнула. — И вот как раз, когда ты вернулась в нашу деревню, он в очередной раз спросил, почему я без настроения. Будто он вообще меня знает, чтобы различать, в настроении я или нет по текстовым сообщениям, — совсем невесело усмехнулась Рита. — Я не подумав ляпнула, что для хорошего настроения у меня слишком мало денег на карте. А он взял и скинул без слов, причём сумму не маленькую. Я сначала вообще их хотела назад перевести, а потом подумала... блять, он больше 15 лет меня даже с Днём рождения не поздравлял. Я хотела приехать к тебе, автобус я, как говорила, уже просрала, а на такси денег не было. А раз случился такой подгон от папани, то я этими деньгами его и оплатила. Оставшиеся трогать как-то... не знаю, не хочу. Будто подачка за то, что много лет ему было похер, как я и что я, — Рита вздохнула, отведя взгляд. Лика что сказать не знала, хотя понимала подругу абсолютно — она за время жизни в Краснодаре тоже от отца получала только банковские переводы, а не тёплые сообщения хотя бы изредка. Вроде бы и не ждала их, но сердце всё равно предательски ныло каждый раз, когда с отцами переписывались соседки по комнате. Не придумав поддержки лучше, чем просто обнять подругу, Вишня так и поступила, и Рита как-то совсем беспомощно в её объятиях расслабилась. Помолчав, она тихо продолжила:
— Дура, да? Сама себя бешу какими-то высокими моральными принципами, которых у меня никогда не было. Надо потратить эти деньги и ещё из него высосать, чтобы не думал, что я растаю от его открыток «с добрым утром» в Ватсапе и стану любящей дочерью.
— Не дура, — погладив блондинку по спине, Вишня вдохнула аромат её духов, прикрывая глаза. Рита о своих переживаниях всегда говорила вот так, когда к слову придётся, а не запланировано, и Лика снова почувствовала вину — может, она недостаточно часто говорит подруге, что всегда готова её выслушать и поддержать? Ещё какое-то время они говорили о подробностях общения Риты с её отцом — Андреева делилась, что маме о деньгах пока не рассказывала по его же просьбе, и Риту это сильно угнетало, но сказать она всё равно не решалась.
— Так что если нужны деньги — только свистни. Я ради тебя могу даже ещё у своего шуга-дэдди попросить. — Андреева, усмехаясь, отстранилась, перед этим сжав подругу в объятиях ещё раз.
— Спасибо, Ритуль. Я это безумно ценю. Но мне нужны не деньги, а чтобы Кислов заткнулся и не думал, что до сих пор может лезть в мою жизнь и тем более — её портить. — Отведя глаза, ответила Вишнёва.
— Если начну отговаривать тебя поставить на место этого придурка, буду чувствовать себя ещё более правильной. А меня, между прочим, все учителя характеризовали как безалаберную, я своей репутации изменять не хочу, — подмигнув, засмеялась Рита, подхватив Вишнёву под руку и потащив в здание.
Девушки разделились, осматривая небольшой участок, когда-то бывший холлом, и главный зал, где вечеринка и происходила, но Киса словно под землю провалился. Лика уже даже почти смирилась с мыслью, что поиски напрасны, но встретила знакомую — девушку из класса на год младше, живущую в одном подъезде с Кисловым. Поболтав пару минут ни о чём, Вишнёва спросила, не видела ли она Кису, и та замялась, но всё-таки кивнула на часть здания, никак не освещённую, неловко сказав, что он ушёл туда с какой-то девушкой. Лика отмахнулась, бросив, что всё в порядке, потому что они давно расстались, и, поблагодарив, направилась в указанном направлении. Прекрасно понимая, что именно может там увидеть, она вошла в тёмный зал, и не сразу заметила присутствующего в нём человека — может, и вообще бы не заметила, если бы не тлеющий огонёк сигареты. Отбрасываемые цветными огоньками блики падали на лицо незнакомой Вишне девушки — а та смотрела на неё в упор, так, словно знала прекрасно.
Лика машинально остановилась на пороге, но, почувствовав себя неловко, подошла к незнакомке, сидящей на бетонных плитах, ближе, вытащив из пачки сигарет, что нервно сжимала в руке по пути сюда, одну тонкую, и спросила:
— Есть зажигалка? — та кивнула, протянув Лике дешёвую одноразовую зажигалку неонового розового цвета. Вишнёва в кармане куртки сжимала винтажную бензиновую, а курить сейчас вообще не хотела — но сходу спрашивать, куда успел уйти Киса, не хотелось. А в том, что он был здесь именно с этой девушкой, Вишня не сомневалась сразу; но после того, как наступила на блестящую, не покрытую слоем пыли упаковку от презерватива, валяющуюся возле плит, была уверена на сто процентов. Кислов всегда покупал одни и те же.
Взяв из рук девушки зажигалку и подкурив сигарету, вблизи Вишня рассмотрела на её шее пару свежих засосов. Она с неприкрытым интересом осматривала Лику в ответ.
— Кису не видела? — прямо спросила Вишня, смотря незнакомке в глаза. Она готова была всё что угодно ставить на то, что та не задаст вопрос по типу «кто это». Та усмехнулась как-то ядовито, помолчав пару секунд, но всё же ответила:
— Немножко не успела. Он уже ушёл с тусовки, — она выдохнула дым, кинематографично откинув голову назад — видимо демонстрируя засосы получше. Лика заметила, как её волосы даже в темноте отливают рыжим, и всё в голове сошлось окончательно — Катя, которая на эту комнату и указала, как раз упомянула, что Киса был с рыжеволосой. Лике стало интересно, врёт она ей или Кислов действительно ушёл — но, судя по тому, что Лика и Рита искали его везде и не нашли, а спутница на сегодняшний вечер в одиночестве курила сигареты совершенно не веселясь, врала она вряд ли.
— Спасибо, — поблагодарив то ли за информацию, то ли за зажигалку и положив её рядом с бедром незнакомки на бетонную плиту, Вишнёва развернулась, направляясь к выходу.
— Что он вообще в тебе нашёл? — бросила ей в спину рыжая, продолжая сверлить глазами. Вишнёва остановилась и резко обернулась, встретившись с ней взглядами. Сигарета в руках Вишни тлела, уже неприятно начиная обжигать пальцы на фильтре. Оля ухмыльнулась, видя некое замешательство Лики.
— Ну точно не одноразовый трах под громкую музыку, — с лицом абсолютно без эмоций бросила она, тут же отвернувшись и выходя в основной зал. Лика и сама не ожидала, что ответит так грубо; но как-то мерзко и липко на душе было явно не от этого разговора.