Глава 9. О причинах
В один из дней Николай закончил свои дела и отправился в покои, чтобы прочитать дневник Арона. Он понимал, что это было неправильным, нарушением личных границ, однако в его случае все делалось на благо расследования.
Когда он вошел в комнату, то попросил слуг его не беспокоить. Он подошел к тумбе и вынул из нее записную книжку. Раскрыв ее, он присел, жадно впиваясь в строчки.
Изначально записи Арона не представляли для Николая интереса. Описание рабочих будней, его личные переживания. Но чем дальше он погружался, тем становилось интереснее.
Февраль 1898
Предполагаю, что господин Рылеев что-то скрывает от меня. На днях вызывал его к себе в кабинет и допрашивал о том, как идет расследование теракта на Центральной площади. Он уверил меня в том, что все необходимые улики уже были собраны, а подозреваемые вот-вот попадутся на крючок. Даже предоставил документы. Однако, когда я общался с одним из полицейских, то он пожаловался на затянутость дела. Оказываются, что у них даже нет списка тех, кто мог совершить преступление. Я был в ярости. Лично поднял это дело. И лучше бы я этого не делал: полная неразбериха. Документы собраны абы как, улики не давали никаких зацепок...
Прочитав это, Николай задумался. Рылеев пытался играть в свою игру. Намеренно ли он запутывал дело, чтобы потом представить подставных подозреваемых? Очень походило на то.
Николай перелистнул страницу.
Март 1898
Я сделал ошибку. Слишком понадеялся на господина Рылеева. Но мне необходимо узнать, что он задумал. На днях я собрал в кабинете доверенных лиц и допросил их. Они уверяли меня, что часть полицейских не хотят работать над этим делом, они попросту отодвинули его на второй план. И не говорят по какой причине. Часть жандармерии, которая истинно предана своему делу, ополчилась против другой. Есть подозрения, что некоторые из них подконтрольны Рылееву. Когда мои коллеги перечислили фамилии, то я понял, что как раз они-то и вызывали у меня недоверие. Пора положить этому конец. В ближайшее время я добьюсь увольнения Рылеева.
Этой записью он только подтвердил слова госпожи Джены Карницкой. Если в рядах жандармерии произошел раскол, а Арон захотел уволить Рылеева, то у последнего вырисовывался четкий мотив. Этот факт уже был на поверхности. Николай понял, что Рылеев захотел прибрать тайную полицию к своим рукам. Но какой у него был мотив? Если Петр прав, и он действительно покрывал кого-то, то Николаю нужно было выяснить, кого именно.
26 мая 1898 года
Это невероятно, но мне кажется, что за мной кто-то следит. Очень странное ощущение. Дело о теракте оказалось сложнее, чем я предполагал. У меня есть некоторые идеи, но это просто безумие. Тот, кого я обвиняю, никак не может быть замешан в этом. В жандармерии уже творится полная неразбериха, я подозреваю каждого коллегу. Но отделение корпуса находится в полном контроле Его Величества. Если Николай мог такое позволить, то он явно преследует какую-то цель, которая мне неизвестна. Я должен этому помешать, чего бы мне это не стоило...
...Я еще раз взглянул на дело о теракте, которое мы расследуем. И не поверил своим глазам. Наверное, просто всячески старался бежать от этого. Перечитывая документы, я понял, что бомба, которая была взорвана сделана из тех материалов, которые я встречал дальше. Состав идентичен, я не мог перепутать. Все выглядит странным и да, эти нападки, может быть, и глупые, но некоторые улики указывают на то, что это...
Николай вдруг увидел, что следующую страницу как будто вырвали и вложили обратно. Она выглядела помятой, слегка пожелтевшей.
Он снова стал перечитывать?
...да, эти нападки, может быть, и глупые, но некоторые улики указывают на то, что это передельцы. Но это просто невозможно. Они были зачищены, истреблены.
Однако факт того, что состав бомбы идентичен до сих пор не дает мне покоя. Они всегда использовали именно его при совершении терактов. Сомнений быть не может.
Получается, что Рылеев может покрывать передельцев? Глупость и абсурд...
Николая заставил вынырнуть из мыслей стук в дверь. На пороге стоял слуга:
— Ваше Величество, — он поклонился, — прошу прощения, но к Гранатовому дворцу прибывает экипаж. Смею предположить, что это Ее Величество.
Николай сразу же вскочил с места. Дневник Арона он убрал в тумбочку, надеясь, что вернется к нему позже.
Он выбежал в коридор и прильнул к окну: по Центральной площади двигалась целая процессия. Пышная, яркая. Николай сглотнул. Ведь Аннет должна была его предупредить о своем визите. Может быть, что-то случилось?
Николай наспех оделся и спустился к главному входу.
Когда он вышел на улицу в то время, когда Аннет помогали выйти из кареты. Она увидела его и улыбнулась.
— Аннет, я не ожидал... — Николай подошел к ней.
Императрица сняла перчатки.
— Я решила устроить тебе сюрприз, — она стрельнула глазами. — Надеюсь, что он удался.
Он заметил, что Аннет как будто было наплевать на все то, что было ранее. Слухи о нем и Лии, его безрассудное поведение. Всё это словно и не имело значения. Николай удивился такому настроению своей жены, но решил не допрашивать ее с порога.
— Без тебя мне и свет был не мил, — вздохнула Аннет, касаясь его лица. — Я очень соскучилась.
— Я тоже... — растерянно произнес Николай.
Он не знал, останется ли в тайне то, что здесь была Лия, и то, что они даже провели время наедине. Только если Петр будет держать язык за зубами. Матушка точно не проболтается. Ей слишком дорога Аннет и их брак.
— Как папенька? — вдруг спросил он.
— Идет на поправку, — радостно сказала Аннет, глядя ему в глаза. — Поэтому, как только ему стало лучше, я сразу отправилась к тебе.
Она так и не убирала ладонь с его щеки. Аннет прижалась к нему и поцеловала. Тосковал ли он по этой ласке? Он не знал. Однако Николай теперь постоянно твердил себе о том, что этот брак спасет Империю, его самого, семью. Он только и думал об этом. Эти мысли делали его сильнее.
Аннет отпрянула от него и произнесла:
— Давай сегодня сбежим ото всех и останемся только вдвоем. Я так жажду этого.
— Хорошо, — улыбнулся он.
После обеда Николай и Аннет закрылись в своих покоях. Софья Андреевна была несказанно рада ее появлению, поэтому постоянно выпрашивала подробности ее поездки. Аннет же в свою очередь постоянно краснела и говорила, что обязательно расскажет все в ближайшее время.
Николаю пришлось отложить некоторые дела, чтобы свободно провести время. Он чувствовал себя напряженным, однако всеми силами пытался не подавать виду. Все-таки то, что он узнал из дневника Арона оставило на нем неизгладимый отпечаток. И он никак не мог выбросить эти мысли из головы. Но делиться подробностями расследования с Аннет он не хотел.
— Я так устала, Николай, — она вытянулась на кровати и раскинула руки. — Очень хотела увидеть тебя, теплую весну в Столице...
— И вот ты здесь... — сказал Николая, разливая вино по бокалам.
— Ты будто и не рад меня видеть, — Аннет приподнялась и посмотрела на него.
— Я думал, что ты напишешь.
— Брось, — она махнула рукой. — Все эти письма — пустая трата времени. И мне хотелось тебя удивить.
Он протянул ей алкоголь. Аннет взяла его и поставила на тумбочку. А потом неожиданным рывком притянула Николая к себе.
— Ты же понимаешь, что просто так из этих покоев ты не уйдешь?
Николай взял инициативу в свои руки и навис над ней.
— А я и не собирался, — ухмыльнулся он.
Он начал целовать ее шею. Аннет ахнула. Она закинула одну ногу на него. Николай стянул с плеча ее ночную рубашку, продолжая оставлять дорожку из поцелуев. Император понимал, что делает все инстинктивно, не поддаваясь порыву. Это все — лишь часть его плана, который он намерен осуществить. Не более.
— Вы попались, Ваше Высочество, — ухмыльнулся Николай.
— Я так давно этого хотела, — Аннет откинула голову назад.
Он оголил ее грудь и жадно впился в нее. Аннет запустила свою руку в его волосы и оттянула их. По комнате разносились резкие вздохи.
Но тут Николай понял, что императрица решила взять инициативу в свои руки. Она резко перевернулась и села на Николая, вжимаясь бедрами в его пах. Он закрыл глаза. А когда открыл, то перед ним возник образ Лии. Она будто с наслаждением провела своим пальцем по его животу, а затем стала целовать каждый сантиметр его кожи. Золотистые волнистые волосы привлекательно спадали с плеч, щекоча нежную кожу.
— Тебе нравится?
— Да... — Николай пытался отогнать от себя образ Лии, но у него ничего не получалось.
Аннет стала стягивать одежду с Николая. Он охотно сделал это, глядя на нее. Самый долгожданный момент был так близок, но он все оттягивался и оттягивался. Аннет впилась в его губы нежным поцелуем. Их языки сплетались, все вокруг пылало, искрилось, даря невероятное наслаждение. А Лия все никак не выходила из его головы. Их последний поцелуй, его касание, ее взгляд. Они с Аннет были так похожи, отчего Николаю порой становилось страшно.
— Ты мой, а я твоя, — выдохнула Аннет ему в губы.
И тут Николай не сдержался. Он взял ее за талию и откинул на белоснежную перину. Втянув воздух, он резко раздвинул ее ноги и вошел. Аннет вскрикнула.
Николай двигался ритмично, не сбавляя темп. Он видел, что ей было хорошо, Аннет тонула в наслаждении. В спальне становилось невыносимо жарко. С каждым проникновением императрица извивалась, цеплялась руками за простыню, не могла найти себе место.
Николай обхватил руками ее ноги, жадно впиваясь взглядом. Император все это время жаждал не Аннет. Он жаждал Лию, мечтая, что именно она окажется в его покоях. Такая робкая, такая невинная. А он был словно изголодавшийся зверь по своей жертве.
Николай провел пальцами по груди Аннет, очерчивая круг, а затем сминая ее. Страстно, с наслаждением.
Девушка лишь порывисто дышала, не произнося ни слова.
Николай словно отдавал последние силы, целиком вкладываясь в эту ласку. Ведь Аннет не знала, что у него перед глазами сейчас вовремя не ее образ.
Затем он перевернул Аннет на живот. На этот раз толчки были прерывистые, неторопливые. Девушка стонала в подушку. Николай взял ее за волосы, слегка оттянув их, продолжая движение. Перед глазами все плыло, император чувствовал власть. Он мог владеть ею, он мог контролировать ситуацию. И это придавало уверенности, сил.
Закончив, Николай резко откинулся на подушки, резко дыша. Он заложил руку за голову. Аннет прильнула к нему, водя пальцем по его груди.
— Мне давно не было так хорошо, — нежно сказала она.
Николай смотрел в потолок. Лицо Лии постепенно рассеивалось перед глазами.
— Я скучал, — отчеканил Николай.
Он понимал, что в эти слова он не вложил даже толики нежности. Лишь дежурная фраза, но она была необходима.
— Все эти ночи, проведенные в Северном Королевстве, я думала только о нас, о таком вечере.
Николай перевернулся на бок и коснулся лица Аннет.
— Теперь ты здесь, со мной.
— И я чувствую себя как за каменной стеной.
Она искренне улыбнулась, Николай сделал это в ответ.
Император резко встал с кровати и подошел к окну, рассматривая вид на Тихую реку.
— Когда папенька поправился, я поговорила с ним, — начала Аннет. — У Империи есть все шансы получить финансирование от Северного Королевства на восстановление экономики.
— Аннет, не стоило, — Николай закрыл глаза.
— Нет, — серьезно сказала Аннет. — Для нашей будущей жизни это необходимо. В особенности для тебя.
Николай взглянул на нее.
— Я знаю, как ты предпринимаешь попытки спасти государство, — нежно произнесла она. — И хочу помочь.
Он присел возле Аннет на кровать, коснувшись пальцами ее скулы.
— Только никогда не делай мне одолжение.
***
Апрель 1893
— И ты думаешь, что это безопасно? — спросил Стас, шагая рядом с Василием. — Вдруг это обман?
— Нет, такого быть не может, — серьезно сказал Василий. — Мои источники информации в этом плане надежны.
Они шли мимо магазинов и старых домов. Погода выдалась солнечной. Улицы утопали в этом ослепительном свете. Улица была очень оживленной.
Никольский обернулся и увидел, что Сергей плетется сзади. Он выглядел то ли угрюмым, то ли задумчивым.
— Не отставай, — сказал Стас брату.
Тот лишь что-то буркнул себе под нос, продолжая идти в том же темпе.
— Не переживай, — ободрил Стаса Василий. — Прошлая же наводка очень помогла нам. И ты отлично справился. Теперь пришло время двигаться вперед.
— Да, мне казалось, что встреча с великим князем — самые страшное, однако теперь я понял, что очень ошибался.
Они остановились у магазинчика с лекарствами. Уже отсюда чувствовался запах различных препаратов. С виду аптека была неприметная, даже, можно сказать, самая обычная.
— Мы пришли, — произнес Думской.
Стас оглядел здание. Сергей тоже остановился рядом.
— Я надеюсь, что у вас есть план, — грозно сказал он.
— Была бы моя воля, тебя бы тут вообще не было, — сухо сказал Василий.
— Святые черти, хватит, — прервал их Стас. — У нас серьезное дело.
Они вошли внутрь.
Запах лекарств только усилился. На полках стояли разные склянки, бутыли. Было настолько стерильно, что у Стаса рябило в глазах. Придраться было не к чему.
За прилавком он приметил молодую девушку. Она разбирала какой-то товар. Но когда молодые люди вошли, работница сразу же обернулась к ним.
— Чем могу помочь?
Василий прокашлялся.
— Говорят, сегодня обещают дождь.
Стас недоуменно посмотрел на своего друга, а потом снова на девушку. Он заметил, что она поняла его слова, ее лицо стало серьезнее некуда.
Девушка прошла мимо них и перевернула табличку на двери. Теперь там красовалось «закрыто».
— Прошу за мной.
Она обогнула прилавок. Молодые люди сделали тоже самое. Девушка нагнулась, чтобы отодвинуть ковер, за которым скрывался потайной люк. Работница дернула его, он со скрежетом поддался.
— Прошу.
Она указала на люк и отошла.
Василий стал спускаться первым. Потом это сделали Стас и Сергей.
Теперь запах был другим. Веяло порохом, воздух был спертый. Тут и намека не было на стерильность. На полках что-то стояло, но Стас не мог разглядеть содержимое, так как все было покрыто тканью. В углу лежало с десяток непонятных инструментов.
Поодаль же располагался стол, а спиной к ним сидел мужчина и что-то мастерил.
— Заказ? — не отрываясь от работы спросил он.
— На нужна хорошая бомба, — заявил Василий. — Деньги не проблема.
— Хорошая, значит, — мужчина повернул голову в сторону. — Тротил, динамит? Можно использовать разные комбинации для пущего эффекта.
— Эффект должен был не таким заметным, — вмешался Стас. — Нужно, чтобы источник не сразу заметили.
— Тогда вам подойдет бездымный порох. Нитроцеллюлоза с добавлением нитроглицерина. Ох, это будет великолепно.
Никольский заметил, что этот человек горел своим делом. Он спрашивал коротко и по делу. Но во всем разбирался. Стоявший рядом Сергей сразу же навострил ушли, впитывая каждое слово.
— А можно, чтобы пол улицы было уничтожено? Так, на всякий случай.
— Можно использовать пироксилин. Но это обойдется вам в копеечку.
— Нет, — вмешался Стас. — Нам нужен бездымный порох.
— Бездымный порох, значит, — мужчина почесал затылок.
— Сколько по времени это займет? — спросил Василий.
— Достаточно, — ответил тот. — Но вопрос еще в том, потянете ли вы сумму, которую я вам скажу?
Он достал листок и что-то написал. Когда он протянул его молодым людям, то Стас ненадолго потерял дар речи. Он был готов ко многим вещам, но не к таким. За эту сумму он мог снимать квартиру полгода.
Стас отвел в сторону Василия.
— Ты уверен, что других вариантов нет? — спросил он шепотом.
— Говорят, что он лучший в своем деле, — ответил Василий.
— У нас есть деньги, но это просто немыслимо.
— Твой же брат начал все это. А ты ему потакаешь. Теперь расплачивайся. И в прямом, и в переносном смысле.
Стас потер переносицу, а затем шагнул.
— Мы согласны.
— Отлично, — мужчина смял бумажку и выкинул ее. — Приходите через две недели.
— Две недели?! — взревел Сергей. — Но у нас нет столько времени!
— А ты хочешь, чтобы у тебя бомба прямо в руках взорвалась? — грозно сказал мужчина. — На это требуется ни один день, сынок.
В один миг Сергей замолк и опустил голову. Стас заметил, что он был очень недоволен положением дел.
— Мы все понимаем, — сказал Никольский. — Будем у вас через две недели.
Выходя из магазина, Стас почувствовал, что будто попал в другой мир. Люди шли по своим делам, недалеко на ярмарке лепетали торговцы, играли дети. Хотя только что они спускались в подвал и заказывали бомбу для совершения покушения. Голова шла кругом. Стас понимал, что все это ни к чему хорошему не приведет. Но ради Сергея он был готов на все.
— Теперь, когда у нас есть время, необходимо обдумать план действий, — сказал Василий.
— Наконец-то ты сказал что-то дельное, — оживился Сергей. — Теперь я точно в деле.
— Твое дело — сидеть и не высовываться, — отчеканил Стас. — Ты поможешь при подготовке.
— Еще чего, — брат Никольского насупился. — Я хочу участвовать.
— И будешь. Но только станешь делать то, что я скажу.
Сергей вдруг замолк. Стас попытался пробиться сквозь его сознание и понять, что он задумал. Одна эмоция сменялась другой. Если его не держать на коротком поводке, то это плохо для всех закончится. Только с помощью контроля можно было усмирить его. Но это если Сергей еще не выстраивал свои планы.