Часть 22.
Снег сменялся сырой травой тёмного оттенка. Мы покинули лес. Теперь нас окружала степь. Кот остановился и внимательно всматривался в карту. Мы окружили его, и тоже смотрели на извилистый путь. Пели птицы, куковала кукушка, где-то далеко долбил дятел. Но всю мелодию перебили шаги. Тихие, осторожные, лёгкие. Я мгновенно подняла голову. Ребята тоже.
Маленькая девочка. Русая, голубоглазая, низенькая, в белом сарафане, босая. Тощая, было видно - измотанная и голодная, но в глазах горели искорки и интерес. Мы удивленно смотрели за тем, как она приближается к нам, с интересом изучая глазами каждого.
—А вы кто? — Спросила она с любопытством. Голосок был тихим, звонким, таким детским...
—Мы? Мы... — Начал Тяпа.
—Мы феи. — Я улыбнулась, сказав это. Тяпа удивленно уставился на меня. — У тебя есть сказка про четырёх маленьких фей? — Спросила я. Я забыла название, но когда была в её возрасте, то у меня была книга про четвёрку фей, которые дни и ночи напролёт боролись со злом. Они всегда были вместе, оставались сплочёнными, но это была одна из немногих книг, где побеждало зло. Каждой из фей в разном порядке обрезали крылья, а затем медленно убивали, держа в плену. Но каждая фея перед смертью сказала: «Я рада умирать, зная, что умираю во имя добра и дружбы».
—Нет, у меня нет такой книги. — Она расстроенно опустила голову.
—Ты из «Берёзовки»? — Спросил Кот.
—Да! Я живу в доме с мамой, папой. Меня Юля зовут. У нас дом такой красивый! Хотите покажу? — Девочка улыбнулась. Так наивно и по-детски звучали её слова...
«Я живу в доме с мамой, папой!» - эхом проносилось в голове раз за разом.
—Хотим. — Сказала Ласка.
—Идём! — Крикнула девочка и стала уверенно двигаться вперед, а мы за ней.
Вопросов к Юле было много. Что она тут вообще делала? Почему доверяет незнакомцам в странной форме, которая местами в крови? Почему верит каждому слову? Но мы молчали. Никто ничего не спрашивал.
Прошло не слишком много времени, как мы вышли к небольшой деревеньке. Типичные деревянные избы, кудахтанье кур, лай собак из-за заборов. Всё как в любой советской деревне. Люди, проходящие мимо, одаривали нас взглядом презрительным, смотрели с отвращением и что-то говорили вслед.
Юля привела нас к одной из изб. Там был мир и покой, будто война даже краем не коснулась этого места. В районе кухни пахло свежей выпечкой.
—Проходите. — Сказала нам девочка. Мы сняли обувь, засунули в неё портянки.
—Кого это ты привела? — Послышался с кухни строгий мужской голос, бас.
—Это феи. — Девочка улыбнулась.
—Что? — Спросил отец. Мы стояли на входе и боялись шелохнуться, слыша быстрые и тяжёлые шаги по направлению к нам.
Спустя время к нам вышел мужчина средних лет. Черные усы, борода, усталость на лице, и он не менее худой, чем дочь.
—Мы - диверсанты. Русские. Нам нужна ваша деревня, чтобы от неё пройти к полю, где нас будет ожидать самолёт, который отправит нас обратно, и Вы нас больше не увидите. — Сказал Кот, стараясь говорить как можно вежливее.
А в прихожую тем временем вышла мать девочки. Тощая. Нет, война всё таки задела этот уголок, да ещё как. Такая же усталая, хлипкая женщина рассматривала нас.
—Это кто, Федот? — Спросила она, посмотрев на мужа.
—Диверсанты, говоришь?.. — Он опустил голову, почесал затылок. — Милости просим.
Мы все улыбнулись и прошли чуть дальше. Женщина вздохнула и провела нас на кухню, позволила сесть на скамью у стола, рядом с Юлей. К нам подошёл Федот, сел на табурет перед нами, положил руки на стол и внимательно посмотрел на каждого, пока его жена хлопотала у печи.
—Вы как тут оказались? — Спросил мужчина строго.
—Диверсию совершили, возвращение назад через вашу деревню. — Ответил Тяпа, ковыряя ногтём стол.
—Ясно... — Федот задумчиво кивнул.
Всё могло продолжаться дальше, также спокойно и тихо, если бы не грохот, крики и немецкая речь. Вся семья сразу напряглась.
—Юля, бегом в погреб! — Крикнула малышке мать. — Прячься сама и прячь ребят!
Девчонка сразу засуетилась.
—Скорее! — Крикнула она нам, и повела в одну из комнат. В комнате, куда нас привели, не было ничего, кроме тумбочки с ящиком с инструментами.
Девочка торопливо присела, щёлкнула замком на дверце небольшого квадратного люка и распахнула его. Виднелась тёмная комната и каменная лестница, ведущая вниз. Юля забежала туда, мы за ней. Девочка зажгла керосиновую лампу. Стало светло. Я вошла последней и закрыла за собой люк. Только я сделала это, как наверху послышался голос:
—Что ты приготовить нам на этот раз, глупый русский женщина? — Смазливый, противный, немецкий голос, говрящий на ломаном русском. —Отвечать! — Удар. По звуку - плетью.
—Я готовлю не вам, суки, а ребенку! И вы никогда не узнаете где она! — Удар, удар, удар, удар, крики. Я вздрагивала от каждого.
—Русский гнида чувствует приход смелости?! — Говорит уже другой голос. Удар, удар, удар, удар, снова. Уже мужской крик.
—Слышь, Ласка... — Тихо сказала я Ласке, притаившейся в углу, обнимая и целуя маленькую Юлю. Она подняла на меня глаза, и ребята в общем. — Мелкую за мешками спрячь... — Я указала на мешки с картошкой. —У кого патронов больше всех?
—У меня. — Отозвалась Света, подталкивая Юлю за мешки и прикрывая её какими-то тряпками для незаметности. Я молча взяла её автомат, и знаком указала ребятам быть готовыми.
—Сиди с мелкой там же, тише будьте, если визжать начнет то рот ей закрывай, лишние шумы ни к чему. Вы ко мне, быро, блять. — Последняя фраза была адресована ребятам. Ласка кивнула и скрылась за мешками.
А сейчас лидера и главного по миссии должна была проявить я. Я тихо поднялась к люку, Тяпа и Кот за мной.
—Стреляем по моей команде. — Я резко ударила по дверце погреба, и она с грохотом распахнулась. Уверенность пришла ко мне, я была в ярости. Немцы, избивающие плетьми бедных мужчину и женщину уставились на нас, останавливаясь. Внутри был бурлящий гнев, рвущийся наружу. Их двое. — Огонь! — Выстрелы. Трупы.
Тяпа поторопился вынести мёртвых с глаз долой, чтобы когда Юля выйдет она ничему не пугалась, а я подошла к женщине, Кот к мужчине.
—Вы как? Говорить можете? — Я посмотрела в её напуганные глаза, полные слёз.
—Уходите немедленно... Вы не справитесь, тут немцев полсотни... — Говорила она тихо и хрипло. Бедняга, сорвала голос.
Я посмотрела на Кота, который тоже это услышал. Он коротко кивнул. Я побежала в погреб к Ласке.
—Атас! — Крикнула ей я, я вообще не хотела говорить «атас», планировала «бежим» или что-то в этом роде, видимо, вырвалось само. Хотя шухером я на воле бывала редко. Очень редко. Я крикнула опуская голову в люк, а телом оставаясь на поверхности.
—Пока, Юлька! — Сказала она, вылезла из-за мешков и побежала ко мне, покинула погреб и на защёлку закрыла дверцу люка.
Быстро обувшись, мы выбежали прочь из избы, на входе Тяпа рылся в карманах кителя одного из немцев.
—Тут карта! Надо разведчикам передать, к леснику же заходил один, батя Веркин, надо их найти! — Тяпа выпрямился и протянул Коту свёрнутый листок.
—Времени нет. Всё, бегом! В лагере Тохе передадим! — Кот сунул свёрток в грудной карман и жестом показал нам чтобы мы бежали за ним.
А из каждого некогда тихого и мирного дома доносились крики и громкий детский плач...