6 глава.С Кощеем я хожу.
—Дебили…
Шипела себе под нос Аня, выбрасывая очередной комок окровавленной ваты. Весь «Универсам» был в её руках — ссадины, синяки, рассеченные брови. Пацаны сидели понуро, но не из-за какого-то серьёзного замеса, а потому что передрались между собой из-за ерунды. А теперь Аня, злая, как оса, латала их, бурча сквозь зубы.
Цыган, потирая руки, флегматично бросил:
—Да не бухти ты, Ань…
Она резко развернулась, глаза сверкнули.
—Что «не бухти»?!Мне Кощею сказать, да? Скажу! Тогда он вас не за драку, а за тупость бить будет!
Пацаны потупились. Шестьдесят здоровых мужиков, а перед этой хрупкой девчонкой — будто провинившиеся школьники. Аня фыркнула и снова взялась за Вову, зашивая очередной разрез.
Когда оставались последние, дверь в качалку скрипнула.
—Здоров. Че случилось?
Голос хрипловатый, спокойный. Кощей.
Аня даже не стала сдерживаться:
—Да богатыри нашлись, Кость! Алёша Попович, блять! Спор у них вышел — не на ринге, нет, по-серьёзному! А я теперь, вместо дела, их латаю из-за их же глупости?!
Кощей медленно обвёл взглядом зал. Брови чуть приподнялись. Тишина стала гуще, тяжелее.
—Вы… что творите? — голос ровный, но от этого ещё страшнее. — Вам делать нехуй? Аня тут не для того, чтобы каждый раз, когда вам бабы не дали или понты дороже дружбы, вас зашивать.
Пацаны не дышали.
—Разберёмся. Обстоятельно.
И стало ясно — драка была цветочками.
—Ну, объяснять будете?
Кощей медленно обвел взглядом зал, затем подошел к ближайшему тренажеру, поправил складки брюк и сел. Достал пачку сигарет, прикурил, глубоко затянулся. Дым клубился в тяжелом воздухе. Аня следила за каждым его движением, за каждым вздохом.
—А, пацаны?
Тишина.
Он выдохнул дым, прищурился.
—Ну раз не хотите… будем по-другому разговаривать.
Поднялся не спеша, подошел к Ане. Рука легла на ее плечо — тяжело, но не давя. Голос стал тише, мягче, но от этого только тверже:
—Домой иди.
Пауза.
—Если пристанут… а пристанут по любому.Взгляд его скользнул по залу. —Отправить с тобой никого не могу. Да и сам не провожу.
Он наклонился чуть ближе, чтобы только она услышала:
—Скажешь, что с Кощеем ходишь. Усекла?
Аня замерла на секунду, потом быстро моргнула, кивнула.
—Хорошо.
И в этом одном слове — и покорность, и понимание, и что-то еще, что не высказать вслух.
Кощей отпустил ее плечо, повернулся к остальным.
Аня резко развернулась и застучала каблуками по асфальту, выходя из душного спортзала. Апрельский воздух – резкий, с примесью пыльцы – ударил в нос. Она чихнула, раздражённо сморщившись. Проклятая аллергия, каждый год одно и то же.
Улица постепенно тонула в сумерках. До общаги – минут двадцать неспешным шагом. В принципе, недалеко, но идти одной по потемках – не комильфо.
Она шла, ускоряя шаг, когда сзади раздался натужный гул двигателя.
—Эй, красавица! Садись, довезу! – окликнул её хрипловатый голос из окна «девятки».
Аня бросила взгляд на машину – как у Кости, только красная.
—Сама как-нибудь, – отрезала она, даже не замедляясь.
—Да че ты ломаешься? Давай, садись! – настойчиво повторил парень, притормаживая рядом.
Аня резко остановилась, развернулась к нему. В её глазах вспыхнуло холодное раздражение.
—Пацан, – голос её был тихим, но чётким, как лезвие, – езжай говорю отсюда, пока целый. С Кощеем хожу. Так что давай, крути педали, пока по еблу не дали.
Тишина.
Парень замер, потом резко дёрнул головой, лицо вдруг стало серым.
—Не знал… – пробормотал он и буквально вдавил газ в пол.
Машина рванула с места.
***
Слух разлетелся быстро. Тот пацан, что приставал к Ане — то ли от весеннего обострения, как мартовский кот, то ли просто дебил — оказался из хадишевских. И понес по кентам: мол, Кощей с какой-то шлюхой борзой ходит. А те — своим девкам на ухо. А те — дальше…
В зале ДК Аня с Юлей хохотали над какой-то глупостью, а Костя у бара методично глушил стопку за стопкой, не выпуская сигарету изо рта. Аня с удивлением наблюдала — как он вообще столько может пить?
И вдруг — резкий рывок.
Какой-то пацан сзади дёрнул Кощея за плечо. Тот чуть не поперхнулся водкой и, даже не разобравшись, с размаху врезал обидчику в челюсть.
— Иди за бабу свою отвечай! А то слишком борзо она моросила! — выкрикнул пацан, пошатываясь.
Зал замер. Взгляды приковались к ним. Аня нахмурилась, Юля сжала кулаки.
Кощей медленно подошёл к хадишевским, которые уже выстроились, будто по команде.
— Ну что, соловушка моя вам напела? — голос его был тихим, но в нём змеилась сталь. — Что уже предъявляете ни с того ни с сего?
Тишина натянулась, как струна.
Аня знала — сейчас будет либо разборка, либо кровь.
И, судя по глазам Кощея, второй вариант ему нравился больше.
— Ответить надо. Она пацана на хуй послала!
Один из хадишевских, осмелев, выступил вперед. Голос дрожал, но глаза горели вызовом.
Кощей даже бровью не повел.
— Значит, были основания, раз послала. — Губы его тронула едва заметная усмешка. — Она слова на ветер не бросает.
Это была наглая ложь. Аня могла такую «симфонию» выдать, что даже бывалые пацаны краснели. Она вроде и не знала таких слов, но стоило разгорячиться в споре — и поток крепких выражений лился, как из ведра.
Кощей медленно повернул голову в сторону Ани, подозвал ее жестом. Она закатила глаза, вздохнула, но подошла. Весь зал замер, будто перед началом шторма.
Он обнял ее за плечи, грубовато притянул к себе и неожиданно поцеловал в висок— жест одновременно и властный, и чуть насмешливый.
— Посылала молодого человека, ласточка?
Аня широко раскрыла глаза. Ну актер, ничего не скажешь…
Она кивнула, играя вдвоем в эту внезапную игру.
— Ну вот видишь,— Кощей повернулся к хадишевским, и в его голосе вдруг зазвучала опасная легкость.
—Дело закрыто. Основания были – значит, послала по делу.
Голос Кости прозвучал как приговор, не терпящий возражений. Он повернулся к барной стойке, закурил, резко втянув дым.
—А девочка она культурная,– продолжил он, выпуская сигаретный дым кольцами. —Зря языком не треплет. Значит, ваш пацан сам нарвался.
Его пальцы вдруг сомкнулись вокруг запястья Ани, резко дёрнув её за собой. Она едва не споткнулась, но успела сделать шаг, прежде чем он наклонился к её уху.
—Не дай Бог ещё раз так будет...– прошипел он сквозь зубы, и в его шёпоте было что-то ледяное. —Аня, не дай Бог.
Он отпустил её, развернулся к бармену и хлопнул ладонью по стойке:
—Ещё одну .
Аня застыла на месте, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
Она поняла: это не угроза.
Это обещание.