Студентка||Кощей

Потолок в спальне был испещрён тенями от уличного фонаря - причудливые узоры, напоминающие то ли паутину, то ли морозные узоры на стекле. Света лежала, закинув руки за голову, и губы её непроизвольно растягивались в той самой улыбке - нежной и едкой одновременно.

Первый поцелуй.

Нет, конечно, не первый в жизни. Но первый - с ним. С человеком, чьи руки привыкли скорее к холодному металлу, чем к тёплой женской коже.

Она прикрыла глаза, снова ощущая тот момент: его внезапный рывок, грубый, почти наглый - никаких трепетных ожиданий, никаких робких прикосновений. Прямо к губам. Прямо под платье.

"Кто в здравом уме так делает?" - тогда она чуть не рассмеялась ему в лицо.

Но сейчас, в тишине комнаты, Света ловила себя на мысли, что вспоминает это с каким-то странным удовольствием. В его действиях не было фальшивой нежности, зато была жгучая искренность. Как у голодного зверя, который не умеет притворяться сытым.

Она перевернулась на бок, сжимая подушку.

Грубо? Да.

Нагло? Ещё как.

Но почему-то именно это и цепляло - будто он даже в поцелуе оставался самим собой: без масок, без правил.

А за окном ветер шевелил листья, и тени на потолке танцевали, как тогда - её пальцы в его волосах, его рука на её бедре...

Он не отпускал её долго - так долго, что губы вспухли, а в висках стучало. Клялся, не отрываясь, что весь мир - к её ногам. Света посмеивалась, конечно, не веря ни единому слову. Но вот беда - глаза его горели такой неприкрытой правдой, что хоть святых выноси. Будто перед ней не вор с пятилетним сроком за плечами, а пацан, в жизни даже жвачку из магазина не стащивший.

А потом - странное озарение.

Кощей шёл домой не как обычно - не с привычной тюремной походкой, размеренной и тяжёлой. Нет, шаг его стал легче, будто сбросил невидимый груз. Сигарета в зубах не дымилась, взгляд не хмурился. Всё пространство в голове заняла она - её смех, растрепавшиеся от его рук волосы, тот самый вздох, когда он наконец отпустил её губы.

А Света...

Света лежала смотря в потолок.

"И куда ты докатилась, Свет? Завтра он в койку потащит - и что, согласишься, что ли?"

Но даже в этом внутреннем упрёке не было настоящего страха. Было другое - то самое предательское тепло внизу живота, когда вспоминала, как он, не спрашивая, взял своё. Как будто она и правда уже его.

Рассвет едва успел размыть ночные тени, а Кощей уже стоял на пороге, затягиваясь первой сигаретой. Сны оставили после себя горький привкус, да и дел было невпроворот. Быстрым шагом он пересек район, пока город еще зевал и потягивался.

В переулке его окликнули:

- О, Кощей!

Витек, широко улыбаясь, первым протянул руку, за ним - Коля.

- А ты вышел, что ли? А я думаю, морда знакомая идет, - Коля щурился от дыма, но ухмылка не сходила с его лица.

Кощей кивнул, прикуривая:

- Вышел. А вы че, пацаны, тут? К Коту что ли идете?

Тени пробежали по их лицам.

- Да нет... - Коля переступил с ноги на ногу. - Ты разве не знаешь? Убили его год назад. Щас вместо него Желтый.

Кощей замер, сигарета застыла в пальцах:

- Кто убил?

- С Москвы кто-то. Там он задолжал... - Витек бросил взгляд по сторонам, понизив голос. - Его с женой и дочкой... Бомбу в машину.

Кощей медленно выдохнул дым, кивнул:

- Ладно, пацаны. Пойду, знакомиться, что-ли...

На крыльце курили морды знакомые - кивнули, руки пожали.

- С возвращением.

- Желтый там?

- Там.

В дальнем углу за столиком сидел паренек - не мужчина, а пацан, лет восемнадцать, не больше. Кощей помнил, как его самого в девятнадцать поставили старшим после гибели Князя. Но этот... Нервный. Чувствовалось, что уже знал - Бессмертный идет.

Вскочил, как ошпаренный, руку протянул:

- Здравствуйте.

- Здоров.

Сели. Желтый кивнул официантке - та подошла, улыбаясь.

- Хотите что-то?

Кощей окинул ее взглядом:

- Давай, красавица, кофе, водочки и солянку. Нет, без солянки.

- А есть что будете? - она все так же улыбалась.

- Вот это и буду.

Когда она ушла, Кощей перевел взгляд на Желтого:

- Знакомиться будем. А то границы общие...

Тот кивнул, достал из кармана потрепанную бумажку:

- Мне Кот говорил, чтоб передал.

Кощей приподнял бровь, развернул листок.

"Здоров, Кощей. Если передали тебе - значит, помер я уже. Ты пацана этого если что не обижай. Племянник мой по сестре. Он пацан умный, на него все оставил. Доверяю Вадиму. Он тебе мой долг вернет. С женой и дочкой подстава была. Они в Польше сейчас, должны быть. Если что понадобится, или проблемы будут - адрес у Вадима спросишь. И Ленка там поможет."

Кощей сложил письмо, сунул во внутренний карман.

- Племяничек, значит...

Кофе принесли. Пар от чашки смешался с сигаретным дымом.

- Ну что, Вадим... - Кощей отхлебнул, прищурился. - Рассказывай, как тут у вас дела...

***

Дым от сигареты клубился в холодном воздухе, растворяясь в предвечерних сумерках. Кощей стоял, прислонившись к стене, и ждал. И вот - дверь распахнулась, и вышла она.

Словно Афродита, рожденная из морской пены, - только вместо пены был серый бетон подъезда, а вместо ракушек - простые туфли на каблуке. Но для него она была именно такой - внезапной, ослепительной, не вписывающейся в этот мир.

- Привет, - улыбнулась она, и в этом слове было столько тепла, что он не выдержал.

Притянул к себе резко, почти грубо, и губы его нашли её губы - не спрашивая, не предупреждая. В этом поцелуе была вся его боль, вся злость, вся та пустота, что разверзлась внутри, когда он узнал.

Света на мгновение замерла, но потом ответила - её руки легли на его плечи, пальцы вцепились в кожаную куртку. Они дышали друг в друга, пока не закончился воздух, и только тогда она отстранилась, запрокинув голову.

- У меня брата убили, - сказал он слишком спокойно, как будто сообщал о погоде.

- Как убили? - её голос дрогнул.

- Год назад ещё. С Москвы пацаны. Он там должен был. Бомбу в машину подложили.

Его пальцы машинально гладили её плечи, будто ища в ней опору.

- Сочувст... - начала она, но он снова закрыл её рот своим.

Не хотел слышать этих слов. Не хотел жалости.

Только потом, уже позже, он узнал правду - что в письме было полуправдой. Жена и дочка не сбежали в Польшу. Они погибли вместе с ним.

И это резало глубже, чем он ожидал.

Кота он знал сто лет - казалось, всю жизнь. Братьями были, хоть и не по крови. Познакомились ещё по малолетке, с разных группировок, а потом, когда вышли - стали во главе своих. И даже тогда между ними не было ни одной серьёзной ссоры.

И дочь его крестил. Вику.

Через знакомых договаривался, пока сидел, чтобы ей передавали подарки от него. И вот... День рождения её должен был быть через неделю.

Он ждал этой встречи.

А теперь...

Теперь он просто держал Свету, прижимая к себе, и впервые за долгие годы чувствовал, что где-то внутри - он сломлен.

Но признаться в этом не мог даже себе.

Только губы его снова нашли её губы, а пальцы вцепились в её пальто, будто боясь, что и её кто-то отнимет.