«появилось то, чего у неё не было давно. Безопасность.»
Следующий день начинался на удивление спокойно. Серафима с утра собиралась по делам, торопливо сбрасывая волосы в хвост, проверяя сумку.
— Тебе что-то купить? — спросила она, заглянув в комнату. Лионель, завернувшись в плед, сидела на диване, с чашкой кофе и запавшим взглядом.
— Нет. Просто будь осторожна.
— Ты тоже.
Фима ушла, хлопнула входная дверь. Дом снова замер в тишине.
Час. Второй. Лионель ходила по квартире, меняла музыку, потом выключала её, садилась, вставала. Спокойствие вдруг стало странно гулким, тревожным. Стук в дверь.
Она подскочила. Сердце ухнуло вниз.
— Кто там?
Молчание. Затем снова — громкий стук. Более требовательный.
— Лио, открывай, хватит уже играть — раздался его голос. Тот, что заставлял кровь стыть в жилах. Она не открывала. Просто замерла.
— Я слышу, ты дома! Открывай, мать твою! — и в следующее мгновение — удар. Сильный, в дверь. Щеколда задрожала. Её пальцы дрожали, когда она потянулась к телефону, хотя, уже бессмысленно. Что делать? Дверь распахнулась. Он открыл её своим ключом. У него до сих пор был ключ.
— Ты... — выдохнула она.
Он ввалился в квартиру, как буря. Лицо перекошено злостью, запах дешёвого табака и алкоголя.
— Ты думала, что всё вот так? Ты с кем-то другим теперь? Считаешь себя выше?
— Уходи — её голос сорвался, но был твёрдым.
— О, да ты ещё и огрызаешься теперь? — Он подошёл ближе. — А ну собирай свои шмотки. Едешь со мной. Ко мне. Всё, хватит этой игры в свободу.
Он резко толкнул её — спиной она упала на кровать. Его фигура нависла над ней. Глаза горели агрессией.
— Если ты не поедешь со мной, — процедил он сквозь зубы, — я заберу тебя сам. По частям, если надо. Ты моя, ясно?
Она пыталась сопротивляться, оттолкнуть, но он схватил её за руку.
— Будешь делать, что скажу! Слышишь?!
Она стиснула зубы, взгляд яростный, но внутри — паника. Один на один. Комната стала тесной, воздух — вязким. Он замахнулся — в этот момент в квартире раздался глухой звук. Дверь входная — открылась.
— Лионель? — позвал Томми. Молчание.
Тяжёлый шаг по коридору. Он приближался.
Бывший замер. Сжал руку девушки сильнее.
— Только попробуй сказать хоть слово. Только попробуй.
Лицо Лионель побелело. Она пыталась вырваться, но — тишина. Ещё шаги. Томми приближался к спальне... Лионель слышала, как сердце колотится в ушах, как бывший тяжело дышит, сжимая её запястье так, что ногти врезались в кожу.
— Томми, пожалуйста... — сказала девушка шепотом. Шаги всё ближе «Сейчас... сейчас он войдёт» — пронеслось в голове.
— Лионель? — голос Томми был ближе, почти у самой двери. — Ты тут?..
Бывший обернулся, метнулся глазами к двери. Пауза — и он вдруг резко отступил от Лионель, накинул на неё плед, как будто ничего не происходило.
— Откроешь рот — и ты знаешь, чем это закончится — прошипел он, отступая к стене. Щелчок ручки.
— Привет... — сказал Томми, заглянув в комнату. Он увидел её первой. Сидящая на кровати, будто бы просто проснулась, но лицо — бледное, глаза испуганные, губы сжаты. За её спиной, будто тень, стоял бывший. И в этом молчании было слишком много ответов. Томми встал в дверях, как вкопанный. Его взгляд метнулся с Лионель на парня — и обратно.
— Кто ты? И что тут происходит? — спросил он уже без мягкости.
— А ты кто, клоун, чтобы спрашивать? — бывший усмехнулся, делая шаг вперёд. — Это моя девушка. Мы разбираемся. Уходи.
— Она не твоя — голос Томми стал холодным. — И я никуда не уйду.
Лионель дрожала. Бывший резко развернулся к ней и тихо зарычал:
— Скажи ему. Скажи, что всё в порядке.
Томми видел, как её пальцы сжимаются в кулак. В этот момент он понял — она боится. Он не просто «присутствует» здесь. Он угрожает.
— Не бойся — сказал Томми вдруг спокойно, делая шаг в комнату. — Я здесь. Всё хорошо.
Бывший вскипел:
— Ты, блядь, глухой?! — и рванулся вперёд, бросаясь на Томми. Но в этот раз Томми был готов. Он встретил его, как шторм — быстро, с яростью и точностью. Первый удар — в живот, второй — по лицу. Бывший пошатнулся, но вцепился, пошла борьба, удары, грохот. Лионель вскочила с кровати, сердце в горле. Она хотела вмешаться, но не знала — как.
— Ты не заберёшь её! — заорал бывший, но в голосе уже не было силы — паника, злость, истерика.
— Она не вещь! — рявкнул Томми, вдавливая его к стене. Несколько секунд — и всё закончилось. Бывший сполз по стене, истерично дыша, пытаясь удержать равновесие. Несколько секунд он молчал, а потом бросил, сипло, с ненавистью:
— Вы оба думаете, что победили? Это ещё не конец. Она всё равно вернётся. Ты не знаешь её. А я знаю. Знаю, какая она на самом деле...
Томми сжал кулаки, но не стал добивать. Он просто стоял, защищая собой Лионель.
— Уходи, пока можешь. В следующий раз не отпущу.
И бывший, шатаясь, выскочил за дверь, хлопнув ею так, что задребезжали стекла.
Тишина. Только звук дыхания, частого, рваного. Томми медленно повернулся к Лионель. Она всё ещё стояла у стены, как будто не до конца верила, что всё кончилось. Плед соскользнул с плеч, открывая следы — на запястьях, на шее. Он подошёл к ней медленно, бережно, словно боялся спугнуть.
— Ты... ты в порядке?..
Она молчала. Только слёзы по щекам. Он не стал ждать слов — просто обнял. Прижал к себе крепко, почти до дрожи.
— Всё. Ты в безопасности. Я рядом. Он больше не тронет тебя. Никогда.
Лионель вцепилась в него, как в единственный якорь в этом шторме. Она наконец позволила себе расплакаться по-настоящему — не от боли, а от того, что страх начал отпускать. Они стояли так долго. Минуту. Пять. Вечность.
— Мне страшно — прошептала она.
— Мне тоже. Но теперь мы вместе. А вместе мы справимся.
Томми отвёл её на кровать, усадил, а сам сбегал на кухню — вернулся с водой, с одеялом. Всё в нём кричало, всё горело изнутри, но он сдерживался. Ради неё. Сейчас не время для гнева.
— Я никуда не уйду. Ночью, утром, всегда — я рядом. Обещаю.
Лионель не ответила. Она только смотрела на него. И в этом взгляде было всё: страх, усталость, благодарность... и тихая, робкая надежда. Наконец, она произнесла:
— Спасибо, Томми. За всё. За то, что пришёл. За то, что не сдался.
Он сел рядом, не касаясь, только рядом.
— Я бы всё равно пришёл. Потому что... — Он замолчал. Глубоко вздохнул. — Потому что я тебя люблю, Лионель.
Молчание. Тишина. Только тиканье часов. И её голос — тёплый, дрожащий:
— Я тебя тоже.
*****
Вечер опустился на город, как тёплое одеяло — обманчиво спокойное, будто ничего ужасного за день не случилось. Квартира дышала тишиной. Только в спальне, под серым пледом, Лионель спала, уткнувшись в плечо Томми, словно цеплялась за его тепло и присутствие, как за единственную грань реальности, что не рассыпалась. Звякнул ключ в замке. Открылась дверь. Серафима вошла, усталая после дел, с пакетом в руке. Поставила его на тумбу, собиралась позвать Лио — и вдруг остановилась. В проходе, прямо в дверях спальни, она увидела их: Лионель спала, вся сжавшись в комок, прижавшись щекой к груди Томми, который тихо сидел, поглаживая её волосы. Серафима не сказала ни слова. Просто взглянула на него вопросительно — взгляд был строгим, но не злым. Требовательным. Томми осторожно поднял глаза, выдохнул и, не разбудив Лионель, медленно выбрался из-под её руки. Накрыл пледом, ещё раз задержался взглядом — и вышел в кухню, тихо прикрыв дверь. Фима уже ждала, скрестив руки на груди.
— Говори. Сейчас же.
Они сели. Томми всё ещё был как сжатая пружина, но держался. Не для себя — ради неё. Ради Лионель. Он начал с утра. Как решил приехать к ней. Как увидел её в компании странного мужчины. Как завелась драка. С каждым словом лицо Серафимы становилось всё мрачнее.
— Он что, правда... ударил её?.. опять?
Томми кивнул.
— Не один раз.
Фима сжала зубы.
— Я убью его. Клянусь. Я просто... убью.
— Я был рядом, Фим. Я не дал ему закончить. Я... не знал, что она ТАКОЕ переживала. Никто не знал.
Серафима смотрела на него, и вдруг в её глазах мелькнула та же боль, что и в глазах Лио — усталая, старая, спрятанная за шутками и силой.
— Мы должны это остановить. Раз и навсегда. Не просто пережить. Стереть. Защитить её.
— Я не уйду от неё, Фим. Я не дам этому ничтожеству вернуться. Я рядом. Я нужен ей. По-настоящему.
Они молча сидели на кухне. Только звук капающей воды из-под крана и дыхание. И наконец, Фима чуть кивнула:
— Ладно. Значит, ты остаёшься. Только учти, Томми... если ты хоть раз дашь ей снова почувствовать боль — не такую, как от него, а свою — я буду первым человеком, кто тебя уничтожит. Без раздумий.
Томми кивнул.
— Справедливо.
Тишина. А потом — общий выдох. И только тогда Фима позволила себе облегчённо выдохнуть, прикрыв глаза.
— Нам нужно продумать всё. От и до. Что делать. Как защитить. И как вытащить её из этой тьмы. Раз и навсегда.
Утро наступило тихо. На редкость спокойно.
Лионель проснулась первой. Свет пробивался сквозь щель между шторами, ложился мягкой полосой на лицо Томми. Он спал, ровно дыша, руки чуть прижаты к груди, как у ребёнка. Такой беззащитный, не по-мужски тихий. Она какое-то время просто смотрела на него — и впервые за долгое время не чувствовала тревоги. Ни боли, ни страха, ни ожидания угрозы. Только тепло. Только благодарность. Она накрыла его пледом, встала и пошла на кухню. Там уже была Фима — растрёпанная, в огромной футболке, с кружкой чая в руках. Она повернулась и, увидев подругу, сразу шагнула вперёд и крепко обняла.
— Слава богу, — прошептала она в волосы Лио. — Я думала, что сойду с ума. Ты как?
— Всё хорошо — хрипло ответила Лио, хоть и знала — это неправда.
Они сели. На кухне было солнечно, пахло мятой. Фима какое-то время просто смотрела на неё. Потом вздохнула и мягко, но чётко сказала:
— Нам нужно идти в полицию.
Тишина. Лио вздрогнула. Словно холодная вода окатила спину. Она отвела взгляд, опустила глаза в кружку, которую взяла в руки просто чтобы что-то держать.
— Не начинай — глухо ответила она.
— Лио...
— Фим, я устала. Я хочу, чтобы это всё закончилось. Просто... чтобы закончилось.
— Именно поэтому мы должны это сделать, — голос Серафимы был твёрже, чем обычно. — Ты не виновата. Но он не должен остаться безнаказанным. Он не должен снова явиться. Он не должен чувствовать, что может.
Лио молчала. Её лицо будто застыло. Только губы сжались чуть крепче.
— Я знаю, это страшно, — продолжала Фима. — Я знаю, что тебе всё внутри кричит «не надо». Но это не потому что ты слабая. Это потому что тебя сломали. Слишком долго. А сейчас — ты начинаешь собирать себя обратно. Понимаешь?
— Я просто не хочу опять... рассказывать это. Заново всё переживать, — прошептала Лио. — Они будут спрашивать. Слушать. Сомневаться. Я не выдержу.
— Ты не будешь одна, — твёрдо сказала Фима. — Ни секунды. Ни на допросе, ни в кабинете, ни в коридоре. Ни в суде, если до этого дойдёт. Я буду рядом. Томми будет рядом. Ты не одна.
Слёзы стояли в глазах, но Лио вытерла их тыльной стороной ладони. Всё ещё молчала.
— Ты хочешь быть свободной? — мягко спросила Фима. — По-настоящему? Чтобы он больше никогда не смог даже подойти к тебе?
Лио стиснула зубы. Медленно кивнула. Еле заметно. Но кивнула.
— Тогда мы сходим. Когда ты будешь готова. Не сегодня — так завтра. Но ты это сделаешь. И я горжусь тобой. Уже.
Фима снова обняла её. И Лио позволила себе прижаться. Горло сжалось. Но внутри — впервые за долгое время — родилось что-то, похожее на решимость. И в это время, из комнаты донеслось лёгкое движение — Томми проснулся.
Лионель встала с кухни, оставив кружку недопитого чая. Внутри всё ещё бурлило — тревога, воспоминания, слова Фимы, которые звенели в голове. Но всё это словно рассеялось, когда она открыла дверь в комнату и увидела его. Томми сидел на кровати, полусонный, с растрёпанными волосами и помятым видом. Он зевнул, натянул футболку, глядя в окно — пока не заметил её. И тут же расправился, будто внутри проснулся целиком. Его взгляд — тёплый, нежный, настороженный.
— Привет — прошептала Лионель, голос дрогнул.
— Эй... — он потянулся к ней, — ты как?
Она подошла ближе. Несколько секунд просто смотрела на него. А потом резко обняла — всем телом, с силой, как будто боялась, что он исчезнет. Томми крепко обнял в ответ, прижимая её к себе, не спрашивая ничего.
— Плохо? — тихо спросил он в её волосы.
— Плохо, — призналась она. — Но с тобой — легче.
Он немного отстранился, заглянул ей в глаза.
— Тогда не уходи, — сказал серьёзно. — Сегодня точно не уходи.
Она кивнула, и снова прижалась к нему, как будто искала спасение. Они сели на кровать, он обнял её за плечи. Она прижалась к его боку, тёплая, уставшая, но уже не потерянная. Просто рядом. Просто с ним. Минуты текли медленно. Но это было то самое молчание, в котором становится легче дышать. И в этом утре, несмотря на страх, на сломанные дни и память, появилось то, чего у неё не было давно. Безопасность.