Глава 14
⊹──⊱✠⊰──⊹
Драко вошёл в свой кабинет, закрыл дверь и машинально щёлкнул пальцами в воздухе зажглись свечи. На столе ждал ворох бумаг, в углу склонилась вешалка с пальто, воздух пах пеплом от камина, который давно никто не топил. Он провёл рукой по лицу, устало сел в кресло и только собрался налить себе виски, как дверь открылась без стука.
Престон вошёл первым тяжёлые шаги, пахло табаком и уличной сыростью.
— Ну? — Драко поднял на них глаза.
— Мы его упустили, — без предисловий сказал Престон, бросая на стол толстую папку.
Драко молча развернул её. Оттуда на него смотрели старые выцветшие фотографии изъеденные временем изображения разрушенного поместья Риддлов. Пропитанная смертью земля. Чёрная магия, отравившая воздух.
— Гарри Поттер и Луна Лавгуд, — продолжил Престон. — Они нашли способ. Драко, они воскресили его.
В комнате стало на несколько градусов холоднее.
— Кого? — Драко знал ответ, но спросил.
— Того, кого не должно было быть. Лорда. Тёмного Лорда.
Он чувствовал, как в висках пульсирует кровь.
— Как?
Престон вытащил из папки ещё один снимок. На нём что-то похожее на пепел, рассыпанный по ритуальному кругу. Капли крови. Следы выжженной плоти.
— Через ритуал некроманта, — сказал Престон. — Кровь. Три сердца. Амулет.
Драко медленно закрыл папку.
— Где они сейчас?
— Пока в особняке Лорда, — Престон понизил голос. — Он набирает силу. А когда наберёт достаточно...
Он не договорил. Договаривать не требовалось.
— И что теперь? — голос Драко прозвучал ровно.
— Теперь, — сказал Престон, опираясь руками на стол, — Магический мир может ждать новую войну.
Он выдохнул и потянулся руками к сигарете. Прикурил.
— Глупые ублюдки, — тихо сказал он, выдыхая дым.
Драко знал об этом ритуале. Знал, потому что когда-то сам читал о нём в древних фолиантах, пропитанных смертью. Всё эти жалкие подношения в обмен на призрачный шанс перехитрить саму Смерть. Но у неё длинные руки, она всегда забирает своё. Лорд вернулся. Но ненадолго.
Ритуал некроманта давал всего лишь временную оболочку, сотканную из пепла. Такое тело не выдерживает силу. Оно начинает гнить изнутри, задыхаться в собственной магии. Разлагается, как плоть мертвеца под солнцем.
А значит, скоро они начнут искать новый сосуд. Сильный. Живой. Драко напряг пальцы рук, чувствуя, как ногти впиваются в лакированное дерево. Конечно. Драко всегда знал, что Поттер болен. Что он сошёл с ума ещё тогда, когда этот мир решил его забыть.
Прошло десять лет после войны. Пять лет после его победы. Всё, ради чего он жил, всё, чем он был. Героем, Избранным, Мальчиком-который-выжил исчезло. Люди перестали говорить о нём. Он больше не был важен.
И он потух. Поттер похоронен заживо, потому что никто больше не произносил его имя. А потом он начал разлагаться. Не физически — нет. Внутри. В мыслях, в крови, в разрывах своей ебаной души. И тогда появился порошок. Он делал его Богом. Под кайфом можно было снова чувствовать себя великим. Снова стоять на вершине. Снова быть кем-то, кому поклоняются. Но Поттеру этого оказалось мало. Он не хотел просто видеть галлюцинации. Он хотел вернуть себе свое прошлое. Но прошлое не вернуть.
Драко долго молчал. Престон говорил что-то ещё про ордеры, про поиски, про то, что Поттер и Лавгуд всё равно попадутся, рано или поздно. Что их уже загнали в угол. Но Драко не слушал. Его мысли были там, где Поттер, стоящий по колено в пыли, вдыхает её, чтобы хоть на секунду снова почувствовать себя Богом. Где Луна Лавгуд шепчет проклятья на полудохлом латинском, выцарапанном из книг, которые нельзя трогать голыми руками. Где некромантия не миф, а новая реальность.
Драко вышел из Министерства, закинув на плечи пальто. Ночь в Лондоне тянулась вязкой, хищной тьмой. Воздух пах чем-то прогорклым смесью дождя, магии и гниющего времени. Он думал, что загонит тревогу в угол, что придавит её разумом, логикой, холодным расчётом. Но как только он переступил порог дома, он понял тревога уже ждала его здесь.
Этот запах. Уд. Густой, смолянистый, вяжущий. Как руки прошлого, тянущиеся из темноты, чтобы схватить его за горло. Драко вошёл в гостиную и замер. Люциус сидел в кресле, его силуэт был обведён тусклым светом камина. Тонкие пальцы медленно катали по стенкам бокала остатки бренди.
Драко скрестил руки на груди.
— Даже не спросишь, как у меня дела?
Люциус поднял глаза. В них не было ничего, кроме тени.
— Я и так знаю.
Драко усмехнулся.
— Конечно. Ты всегда всё знаешь.
Он прошёл вглубь комнаты, кинул на стол перчатки, расстегнул манжеты.
— Ты здесь потому, что хочешь поговорить или потому, что снова хочешь сделать из меня пешку?
Люциус сделал глоток.
— Всё началось снова.
Слова висели в воздухе, как лезвие ножа. Драко хмыкнул, глядя в огонь.
— Вот оно как.
— Лорд вернулся.
Драко медленно выдохнул, не отрывая взгляда от пляшущих языков пламени.
— Поттер.
— Поттер, — кивнул Люциус. — Он сделал это.
— Конечно сделал. Ему не хватило славы.
Драко сел в соседнее кресло, закинул ногу на ногу.
— Его сломали, отец. Эти десять лет размыли его, как шторм размывает берег.
— Ему нужно было вернуть себя.
— Да, — Драко прикрыл глаза. — И теперь он приведёт нас к новой войне.
Люциус внимательно посмотрел на него.
— Мы оба знаем, что это неизбежно.
— И что же ты хочешь? Чтобы я снова стал марионеткой?
— Я хочу, чтобы ты выжил.
Драко сжал пальцы в кулак.
— И как ты предлагаешь это сделать?
— Ты знаешь ответ.
Драко резко поднялся, подошёл к окну.
— Если ты пришёл сказать, что мой долг склонить голову перед Лордом, можешь идти.
— Ты забываешь, кто ты.
— Нет, отец. — Драко повернулся к нему. — Я слишком хорошо это помню.
Люциус смотрел на него долго, а потом, так и не договорив, встал.
— Время покажет.
Он медленно направился к выходу. Драко остался стоять у окна, слушая, как скрипнула дверь.
***
В гостиной особняка Реддла горел ровный огонь, свечи вспыхивали, как глаза хищника, притаившегося в тенях. Из старого проигрывателя лился джаз неторопливый, дымчатый, вкрадчивый. Он тек по воздуху, заполняя комнату сладким тягучим ядом, проникая под кожу, заставляя сердце биться в ритме мягких саксофонных нот.
За длинным столом, накрытым чёрным шёлком, сидели двое.
Беллатриса нарезала мясо с почти ритуальной неторопливостью. Лезвие ножа входило в плоть легко, без сопротивления, и алый сок густыми каплями стекал на фарфоровую тарелку. Она улыбалась, будто в этом процессе было что-то интимное.
— Нам нужно тело, — произнесла она мягко, будто напевая старую колыбельную.
Том поднял бокал, глядя на всполохи пламени, отражённые в багровом вине.
— Не просто тело.
Его голос был ленивым, чуть растянутым, но в глубине скользило нечто тяжёлое, густое, как чёрное масло.
Беллатриса провела пальцем по губам, оставляя на них каплю алого вина.
— Разумеется. Оно должно быть совершенным.
— Оно должно быть способным на любовь.
Она резко подняла голову, её чёрные, как омут, глаза сверкнули непониманием.
— Любовь делает людей слабыми.
Том усмехнулся, отставляя бокал.
— Любовь делает людей цепкими. Неубиваемыми.
Беллатриса наклонила голову набок, как дикая кошка, разглядывающая новую жертву.
— Но её можно сломать.
— Можно, — согласился он, и уголки его губ дрогнули в мимолётной улыбке.
Беллатриса прикрыла глаза, прислушиваясь. Она чувствовала это — тихое, глухое биение сердца, наполненного силой, настоящей, живой.
— От него пахнет любовью, — прошептала она, улыбаясь.
Том провёл пальцем по золотому кольцу на руке, медленно, задумчиво.
— Он всегда был моим.
Беллатриса рассмеялась тихим, переливчатым смехом.
— Осталось только напомнить ему об этом.
Том приподнял бокал, наблюдая, как капли вина медленно стекают по стеклу.
— Он подойдёт.
А в углу, где пламя свечей уже не доставало, сидели они...
Луна и Поттер.
Они растворялись в этом мягком, липком полумраке, в тягучем ритме старого джаза, который сочился из проигрывателя, будто мёд с краёв бокала. Музыка растекалась по полу, заполняла воздух, проникала под кожу, и реальность становилась зыбкой, расплывалась, как акварель под дождём.
Поттер смотрел на свои руки. Дрожащие, изломанные, испачканные в... Крови? Он сжал пальцы в кулаки, медленно, с болезненной осторожностью. Горячая влага стекала между фалангами, капала на тёмные штаны, оставляя пятна.
— Я это сделал, — выдохнул он едва слышно.
Рядом Луна чуть повернула голову, глядя на него через размытый занавес сознания.
— Да, — согласилась она, её голос был тихим, словно шёпот ветра в тёмном лесу. — Но тебе ведь стало легче.
Поттер сглотнул. Он чувствовал, как что-то тяжёлое, липкое ползёт по его позвоночнику, по рёбрам, тянет вниз.
— Это всё пыль.
Луна улыбнулась.
— Конечно, — она мягко склонила голову набок. — Но нам ведь легче, правда? Вдвоём.
Он медленно поднял глаза, всматриваясь в её лицо. Её светлые волосы казались неестественно бледными в этом свете, почти прозрачными. А глаза...Такие пустые.
— Вдвоём легче, — повторил он, и его губы дрогнули в нечто похожее на улыбку.
Джаз продолжал играть. Поттер разжал кулаки, кровь исчезла. Просто тени. Просто игра света. Просто иллюзия. Луна закрыла глаза, прислушиваясь к музыке, и Поттер сделал то же самое. Потому что в этом мире, сотканном из звуков и полутонов, было так тихо, так спокойно.
— Нас разыскивают.
Луна чуть качнулась вперёд, позволяя музыке течь сквозь неё, как вода сквозь пальцы.
— Конечно, — кивнула она. — Мы же сделали нечто великое.
Поттер усмехнулся, но улыбка тут же осела, оставив только пустоту в глазах.
— Великое, да... Только вот теперь у нас выбор, — он поднял на неё мутный взгляд. — Либо в Азкабан, либо в психушку.
Луна задумалась, её глаза казались затянутыми лёгкой дымкой.
— В психушке хотя бы мягкие стены.
Поттер хрипло рассмеялся, но смех быстро превратился в выдох.
— А в Азкабане Дементоры. Они высосут из меня всё, кроме этой дряни в крови.
Он провёл языком по сухим губам, взгляд метнулся к столу, где пылали свечи и скользили тени.
— Лорд не даст нам туда попасть, — Луна улыбнулась, словно произнесла что-то успокаивающее.
— Он нас продаст первым же, когда нужда в нас исчезнет.
Луна прикусила губу.
— Может быть.
Поттер сжал пальцы в кулаки, чувствуя, как ногти врезаются в кожу.
— А если бы был третий вариант?
Луна медленно повернула голову, её волосы чуть скользнули по плечам.
— Например?
— Исчезнуть.
Она долго молчала, вглядываясь в его лицо.
— Мы не можем исчезнуть, Гарри. Мы — его рабы. В его клетке.
Поттер прикрыл глаза, пытаясь задержаться в этом зыбком моменте, где было только лёгкое головокружение, только музыка, только Луна рядом, только их двое.
— Вдвоём легче, — напомнила она ему снова, чуть касаясь его руки.
Он сжал её пальцы, холодные, как фарфор.
— Да... Вдвоём легче.
Но вот только этот мир, пропитанный джазом и наркотиками, не может су