Вечеринка (и огневиски)
Хогвартс умел притворяться приличным. Днём — дисциплина, заклинания, профессора с холодными глазами. А ночью... ну, ночью Гриффиндор устраивал вечеринки.
Мы втиснулись в заброшенное крыло пятого этажа, где когда-то преподавали руны. Сейчас здесь было пыльно, жарко и громко. Кто-то зачаровал стены, и музыка буквально пульсировала в воздухе. Пол дрожал под ногами. Сливочное пиво, огневиски, чьи-то смех и крики — всё смешалось в одну ночь, в один мираж.
Я стояла у окна, прижимая к губам бокал с чем-то, что точно не одобрила бы мадам Помфри. Горячее, крепкое, слишком смелое для моих мыслей.
И тогда я почувствовала его.
Он не подошёл — просто возник где-то рядом. Тео Нотт. Как всегда в чёрном. Как всегда в тени. Но, кажется, она теперь шла за ним — неотделимой частью.
— Ты не похож на человека, который ходит на вечеринки, — сказала я, не глядя.
— А ты — на ту, кто здесь пьёт огневиски вместо сливочного пива.
Я повернулась. Мы стояли слишком близко. Может, это было случайно. Может, нет. Его взгляд задержался на моей руке — обнажённое плечо, тёплое от выпитого, дыхание чуть сбилось.
— Мы здесь по ошибке, — сказала я. — Оба.
— Не уверен, — тихо ответил он. — Ты здесь, чтобы забыться?
— А ты?
Он не ответил.
Вокруг кто-то засмеялся, вспыхнули искры от заклинания. Всё стало ярче — и глуше одновременно. Мои пальцы сжали бокал. Я вдруг остро осознала: он смотрит не просто на меня. Он читает меня. Как будто знает, что я думаю. Что чувствую. Как будто чувствует это сам.
— Говорят, ты умеешь убивать взглядом, — выдохнула я.
— А ты — целоваться по глупости.
Молния. Прямо в живот. Я сделала шаг ближе. Либо от опьянения, либо от желания. Пока не определила.
— Если я тебя поцелую, — прошептала я, — ты исчезнешь утром?
— Если ты меня поцелуешь, — сказал он медленно, — утром ты уже не захочешь, чтобы я исчез.
Мир сжался до одного момента. Его пальцы коснулись моего запястья — легко, как дразнящее заклинание. Взгляд скользнул вниз, к моим губам, и задержался. Я не помнила, кто наклонился первым. Только то, что это было слишком близко. Слишком долго.
Поцелуй случился не как в сказке. Он был грубее. Жаднее. Нервный, словно кто-то вот-вот нас разоблачит. Как будто мы оба ждали этого слишком долго. Он держал меня за талию, крепко, будто боялся, что я исчезну. А я вцепилась в его ворот, утопая в этом невозможном — в его запахе, вкусе, теле.
Время потекло иначе.
Шум вечеринки стал далёким. Только мы. Я и Теодор Нотт. Слизерин и гриффиндор. Ошибка и желание. Огонь и ещё огневиски.
Когда мы наконец оторвались друг от друга, я выдохнула ему прямо в губы:
— Это... было...
— Опасно, — закончил он.
— Повтори.
Он усмехнулся.
— Скажи, пожалуйста.
Я прижалась лбом к его подбородку, чувствуя, как всё внутри сгорает. Может, я просто сошла с ума. Может, он.
Но я точно знала: назад дороги уже не будет.