Глава 18
— Сонь... — сказала я с пустыми глазами. Смотрела не неё, а словно сквозь. Глаза заслезились, но я старалась держать себя в руках. — Ты кто такая..? — истерическая улыбка скрасила моё лицо, а по щеке скатилась слеза. Она сидела напротив и ничего не понимала. Больно было смотреть на такую растерянную Кульгавую, но нервы мои сдали напрочь. Я вспомнила ситуацию, которая произошла буквально полчаса назад, пока Сони не было.
***
Звонок в дверь. Как угорелая я подбежала к ней, в надежде увидеть там Соню, но на пороге оказалась совсем не та, кого я ждала.
Кристина смерила меня взглядом, улыбаясь самодовольной ухмылкой.
— Не хочешь поговорить? — спрашивает та, оперевшись о дверной проем.
— Разве у нас есть общие темы для разговора? — я хлопала опухшими от слёз глазами, стараясь снять с них противную пелену.
— Знала бы ты сколько их на самом деле... я конечно не любитель говорить загадками, но ты для меня одна сплошная тайна... иначе никак. — Кристина принялась перебирать кончики моих волос так, словно мы давние подруги.
— Что ты несешь? И откуда знаешь мой адрес?
Она посмеялась.
— Ты такая глупышка, Адель... адрес - меньшее из того, что я о тебе знаю.
— Хочешь чтобы я повторила? — я выставила свою ладонь перед её лицом напоминая, что будет если вывести меня из себя. Кристина скривилась вспоминая тот удар по щеке. В ту же секунду девушка пнула меня ногой в живот и я оказалась на полу. Ударилась головой и издала болезненный стон. Кристина села сверху, расставив ноги по бокам. Затем достала из заколки маленький самооборонительный ножик. Представила его к моей шее.
Я вся сжалась под давлением этой девушки. Одно движение и кровь ручьем течёт из моей артерии, заполняя всю комнату. Однако Кристине до безумия нравилось наблюдать за моей реакцией.
— Больная тварь... что я тебе сделала? Почему ты так ко мне относишься? — говорила тихо, почти не шевелясь. Страх за жизнь заполонил любые другие эмоции.
Крис улыбнулась, проводя вдоль моей кожи, груди и животу ножом. Остановилась лишь тогда, когда руку дальше было уже не удобно вести.
— Грёбаный род Махадева... Они всегда были такими гордыми.
Махадева? Третий род богов. Но причем тут я?
— Я вижу эти глаза полные непонимания... какая прелесть. — темные длинные волосы Кристины свисали мне на лицо и щекотали подбородок. — неужели твоя любимая тебе ещё ни о чем не рассказала? Так даже интереснее. Скитайся в поисках ответов, заблудшее дитя... — она улыбнулась и медленно провела остриём ножа по моей щеке. Алая кровь полилась через рану. — на память. — последний раз сказала та и удалилась из моей квартиры.
Я тут же подскочила и ринулась к книге, которую дала мне праведница. Быстро прошлась по каждому стихотворению. И заметила одну весомую закономерность.
Каждое начало середина и конец предложений начинались с одних букв. «К.И.М» Кали. Идальго. Махадева.
От озарения внизу живота затрепетало. И как же я раньше этого не заметила?
В школе все опасливо косятся на Соню и Кристину. И слова, сказанные учительницей. «теперь все трое собрались в одном месте и никто не знает, что будет дальше».
Отношение Кристины ко мне тут же было оправдано. Идальго - самый низший род, который всегда завидовал Махадеве - самому сильному. А Кали... Кали - это Соня. Пазл сложился, всё стало ясно, но облегчения я не почувствовала.
Я отложила книгу и просто тупила взгляд в стену. Поверить не могу, что всё это время Кульгавая скрывала это от меня. Какие ещё тайны содержит в себе эта девушка?
***
Кульгавой не понадобилось много времени, чтобы по одному лишь взгляды понять, что я всё знаю. Она сжала кулаки и теперь смотрела на меня как-то иначе. Вся нежность куда то улетучилась, вся любовь в миг исчезла.
Она встала с пола, пока я продолжала сидеть и содрагаться, смотря снизу вверх.
— И что теперь будешь делать? — холодно отрезала та, рассматривая замысловатую картину на стене, которую однажды привезли волонтеры в детский дом.
— А что я должна делать?
Теперь она взглянула на меня. И такой холодный был её взгляд, такой чужой... я понимала, что это лишь притворство, но легче от того не было. — Я - монстр, Адель. Я собственными руками убивала, мучала, видела эти молящие о пощаде глаза и ничего не делала.
— Зачем ты это говоришь? — капля крови скатилась вниз по щеке и плюхнулась на пол.
Девушка присела на корточки рядом со мной и вытерла большим пальцем кровавое пятно.
— Оно стекало с них также. Только... — богровым пальцем она очертила всю мою шею, оставив алый след. — ... отсюда.
Передо мной сейчас была не та Соня которую я знала. Это чистое животное, которое без зазрения совести признается в таких страшных вещах. Теперь уже я сомневалась, что эти эмоции были притворством.
— Хоть что - то в твоих чувствах ко мне было искренним? Ты с самого начала знала, что я потомок Махадева? — дрожащим голосом спросила я. Мне показалось, что её нижняя губа дрогнула, а глаза чуть расширились, но она быстро взяла себя в руки.
— А ты считаешь такое зверьё как я, способно что - то чувствовать? Теперь я узнала всё, что мне нужно и ты больше не понадобишься.
Эти слова ударили в разы сильнее, чем глупый порез на моей щеке. Неужели все на самом деле было неправдой? А это признание, оно ведь было таким искренним...
Когда Соня выходила из квартиры, она остановилась на секунду чтобы что - то сказать, но словно не решившись покинула меня. Навсегда.
Адель стала задыхаться, словно кровь на её шее была настоящим порезом. Запястье заныло и стало неистово гореть. Гореть так, словно его подпалили. Я кричала что есть мочи от терзающей боли, которая отдавала по всему телу. Но куда больнее было моему разбитому в клочья сердцу...
Кульгавая стояла в аэропорту с красными от слёз глазами.
— За последние дни я видела тебя плачущую больше, чем за всю жизнь. — говорит Аня, сидевшая рядом.
Соня лишь скудно улыбнулась.
— Могу я попросить об одной просьбе напоследок?
— Что угодно.
Кульгавая нежно потерла большим пальцем фотографию, которую они с Адель сделали в фотобудке, а затем сложила ту под чехол.
— Присматривай за ней. Не давай в обиду, что бы не случилось и докладывай обо всём.
— Дорого мне выйдет звонить тебе каждый день на другой континент.
— Прошу...
— Ладно... но тебе не кажется, что самую ужасную боль ты уже ей принесла?
— Пришлось пожертвовать всем, лишь бы не сделать ещё хуже. Я заигралась и по-настоящему влюбилась. Это в разы хуже того, что произошло сегодня.
«рейс Москва-Дубай отправляется через два часа» прозвучал монотонный голос ото всюду.
— Ладно, беги на регистрацию. — тоскливо сказала Аня и обняла подругу в последний раз.
— И себя тоже береги. Не забывай пить таблетки и будь осторожна, когда переходишь дорогу. — кульгавая нежно погладила её по спине, а затем услышала всхлип блондинки.
— Дура бля... зачем эти нежности? Я так совсем эмпаткой с тобой стану. — вытерла Аня назойливую слезу с уголка глаза.
— Прощай...
— Прощай.