Глава 13
Кажется, зубная эмаль уже стёрлась о ногти, которые я грызла последние часы. Губы тоже выражали максимально болезненное состояние.
Весь день Адель не выпускала из рук телефон. Не поднятых трубок Кульгавой накапало больше сорока.
Неужели опять сбежала...?
Я сидела на кровати, листая ежедневник, в который записывала каждый прожитый день. Двадцать листов уже было исписано. А это значит, что я почти месяц работаю над собой, открывая новые грани жизни. Совершенствованию уже начинала мешать кадетка, которая постоянно занимала мои мысли.
Не проходило ни дня, чтобы я не подумала об этой смешной и грубоватой девушке. Чувства внутри настолько бурлили, что я не понимала куда девать этот перебор дефомина в крови.
В ежедневнике было ровно 102 страницы. Что на одну больше той нормы, в которую я собиралась вложиться. Перелестнув в самый конец, шариковая ручка застыла синей точкой на вершине листка в клетку.
В дверь позвонили. Настырный громкий звук, заставил Адель вздрогнуть и подпрыгнуть на месте. Девушка быстро сложила все вещи в нижнюю полку и побежала к двери.
Я чувствовала, кто за ней. Сама не объясню как, но знала наверняка - это Соня.
Глаза её были пусты и стеклянны. Даже поза какая - то хлипкая, словно неживая. Она стояла слишком печально смотря на меня.
— Можно тебя обнять? — робко спросила та. Она тут же стыдливо выдохнула, будто заранее знала, что я откажусь. Назову больной.
Но я лишь примкнула к ней в объятия. Чувствовала биение живого сердца. С каждым вдохом, частота ударов увеличивалась. Она обхватила меня двумя руками. Одну положив на макушку и нежно поглаживая голову. От неё пахло привычным табачным шоколадом со смесью холодной улицы.
Я не знала, что произошло и расспрашивать не стала. Просто понимала, что ей сейчас очень плохо.
— Плачь когда грустно. Смейся когда весело. А если не хочешь ничего чувствовать и вовсе не чувствуй. — сказала я, положив голову на её плечо.
Девушка лишь прижалась сильнее. Потёрлась красной щекой о моё ухо и прикрыла глаза.
Вот так вот беззаботно стоять с ней на пороге моей квартиры - было самым приятным и успокаивающим за последний суматошный месяц. В это мгновение я даже забыла обо всех проблемах. Она умела лечить всю мою душевную боль одним лишь прикосновением, тем я и вожделела ею.
Она сидела на кухне, пока я молча заваривала кофе в старом заварнике под тихий бой стрелки настенных часов. Кульгавая смотрела в стену, глубоко задумавшись о своём.
— Прости меня. — подняла глаза на меня.
Адель ласково улыбнулась, подсев рядом.
— Ты в последнее время часто извиняешься. Совесть наконец проснулась? — шутливо ответила та.
Соня не улыбнулась даже ради приличия. Не смогла выдавить из себя положительную эмоцию.
— Я серьёзно. Тебе слишком много приходиться переживать из - за меня. — я увидела, как девушка сглотнула тяжёлый ком в горле, который мешал ей говорить.
— Да я привыкла уже, всё нормально. И не такое проходила.
Они смотрели друг на друга, в глазах пытаясь разглядеть ответы на собственные вопросы, которые не решались задать вслух. Заварник с каждой секундой шумел всё громче, готовясь к закипанию.
— Ты... расскажешь мне про папу? — спросила Кульгавая, незаметно сжав кулаки и надеясь, что для Адель этот вопрос не станет ударом в душу.
Сердце сжалось. Скорбь накатила очередной тоскливой волной и глаза предательски защипало.
— Если не хочешь, я всё понима... — договорить не дала.
— Он растил меня всё детство. Я помню как ему было больно после смерти мамы. Уверена, она была хорошим человеком. Иную женщину он бы и не выбрал. Души во мне не чаял. Любой косой взгляд от гнетущих одноклассников и он тут же вступался. А потом...
Одинокая слеза, медленно скатилась вниз по щеке. Губы дрожали, не в силах продолжить и события того ужасного дня, вновь проносились в памяти.
Холодный большой палец дотронулся до моего лица и смахнул слезинку. От этого невесомого прикосновения, вся кожа покрылась мурашками, а звуки вокруг затихли.
Кульгавая была всего в паре сантиметров от меня, заглядывая в покрывшееся слёзной пеленой глаза. Она нежно протёрла щёку. Мокрым пальцем очень медленно принялась спускаться вниз, к моим губам. Провела вдоль них, засматриваясь. Взгляд её мутнел, отчего моё желание возросло лишь сильнее. Внизу живота приятно стянуло. Мокрый след, оставшийся на губах был рефлекторно мною облизан. После этого действия Кульгавая задышала предательски громко и глубоко. Медленно стала приближаться к моему лицу ещё больше, прикрывая большие глаза. Желание испробовать какие же на вкус её пухлые губы, превысило норму и...
Громкий свист кофеварки, который трещал об заварке долгожданного кофе. Девушки резко отстранились друг от друга, принявшись смущённо разглядывать округу.
— Цвет стен такой, необычный... — сказала Кульгавая, с красными от стыда щеками.
— Да и люстра тут конечно интересная очень... — ответила я, не в силах выдержать с ней зрительного контакта.
Когда напряжение немного спало, мы уже сидели и спокойно пили свой «желанный» кофе, который умудрился испортить такой момент. В мыслях я его просто проклинала.
— Ты это... От Кристины подальше держись. — сказала Кульгавая, досёрбывая остатки напитка.
— Ой блять. Я тебя умоляю, что она мне сделает? — Адель скривила лицо, полное неприязни к длинноногой.
— Много чего может, просто послушай меня.
— Да я в состоянии себя отстоять в случае чего.
— Нет, Адель... — она заставила посмотреть на неё. Взгляд был полон серьёзности, будто от Кристины действительно можно было ожидать чего - то страшного. — Я обещала тебя защитить. Я делаю для этого всё, поэтому просто поверь.
Слова её, я конечно же пропустила мимо ушей, но чтобы и без того чем - то обеспокоенной девушке было легче, сделала вид, что прислушалась.
Девушки встали у старого распахнутого окна, вспоминая как Кульгавая залезала через него в квартиру Адель. Она с интересом рассказывала, как именно пробиралась через тонкие трубы на стене дома, и использовала их для подсадки.
— Кстати, Соня... — Она повернулась на меня, параллельно туша бычок об стену. Всем торсом вылезла из окна. — ответ с меня уже сегодня был. Твоя очередь. — девушка заметно напряглась, облизывая сухие губы. — почему... почему в начале мне нельзя было к тебе даже прикоснуться, а сейчас ты позволяешь это делать?
Она глубоко вздохнула понимая, что придётся отвечать. Вглядывалась в звёздное небо и как обычно, искала в нём интересные созвездия.
— У меня что - то вроде синдрома Аспергера. Я просто не выдерживаю прикосновений других людей. Это приносит мне ужасную физическую боль. — монотонно ответила та.
В голове Сони пролетело болезненное воспоминание.
«Маленькая девочка лет восьми, сидела на пожухлой траве. Кровавые пятна вокруг, которые она так старательно избегала разливались всё сильнее.
Соня пыталась оставаться чистой. Ведь папа не любит, когда она приходят с улицы вся грязная. Из - за меня могло прилететь ведь и маме... а её я любила больше всех. Было невыносимо смотреть, как отец постоянно делает ей больно.
На плечо легла маленькая рука. Отчего то очень тёплая, словно подогретая на жарком огне. Соня повернула голову в пол-оборота и рука эта была по локоть в крови. Под ногтями уже застывшая старая багровая масса, которая уже превратилась в почти чёрную.
Теперь, её белая майка была вся измазана кровью от руки чужого ребенка. И тогда девочка поняла, что дома ей крепко достанется...
Успела уже было за маму переволноваться, но мама ведь уже вернется домой... никогда.»
В шее Кульгавой заныло. Так происходит всегда, когда она вспоминает это болезненное воспоминание. Эта детская окровавленная рука осталась в голове навечно и после - Соня больше не могла терпеть на себе чьи - то ладони.
— То есть, раз сейчас на прикосновения у тебя реакции нет - это значит, что ты вылечились?
— Не совсем так... — она перебирала в голове слова, стараясь найти подходящее, а затем просто нежно улыбнулась мне.
— Спасибо за вечер, Золушка. Мне пора. — загадочно сказала та и направилась за своей курткой.
— Эй! Но ты ведь не до конца ответила на мой вопрос! — недовольно кричу ей в спину.
— Так - же как и ты. — с лёгкой ухмылкой. — Это правда всё, что тебе пока что нужно знать. — я заметила, что на прощание она хотела сделать что - то ещё, но не решилась и выбежала из квартиры, поскакав по лестнице.
Часто же я её вот так провожаю взглядом в спину... и не верится даже.
Перед сном, стала изучать все сайты про болезнь Кульгавой, дабы попытаться разобраться во всём сама. Узнала, что вылечиться можно только долгим и усердным походам по мозгоправам, но насколько я знаю, она ни к кому не ходит...
Тогда почему она так спокойно относиться к прикосновениям?
В голове пролетела глупая мысль как в самых романтичных книгах. Мол «у неё так только со мной», но я тут же отбросила навязчивость и мечты, принявшись думать более реально.
Уснула только к трём ночи.