Артиллерийский Резерв Латвийской Земли

У каждого медкомиссия была назначена по-разному, на разные даты.
Моя была назначена на 4 марта 2025 года, на том же месте, где я проходил свою первую медкомиссию 26 мая 2023 года. Почти два года назад относительно написания этого текста.

Я приехал в Ригу 3 марта 2025 года — за один день до медкомиссии, чтобы наверняка успеть и ни в коем случае не опоздать.
Я обговорил ночёвку со своим близким товарищем Калянсом, дабы убить двух зайцев сразу: повидать давнего друга и не опоздать на медкомиссию.

В Риге я не был с самой демобилизации. В промежутке между 31 мая 2024 и 3 марта 2025 года я провёл всё время исключительно внутри своего родного дома.

Вернуться в столицу спустя такой долгий перерыв было потрясающе. Вновь увидеть знакомые улицы, почувствовать ритм города — словно вдохнуть что-то забытое, но родное.

Сразу за Центральной станцией меня встретила не только утончённая европейско-латвийская культура, но и другая сторона города: бомжи, наркоманы, алкоголики, шлюхи и дерзкие на вид школьники, ошивавшиеся у «Ориго».

Я прибыл в столицу примерно в 3 часа дня. Сильно измотанный четырёхчасовым путём в автобусе, я тут же направился к автомату, взял американо и пошёл прямиком в «Бургер Кинг». В Лиепае, к огромному сожалению, нет «Бургер Кинга», поэтому моё предвкушение тамошнего блюда было неистовым.

Уже будучи непосредственно внутри этого культурного заведения, я взял себе пару бургеров, картошку фри, маленький спрайт и маленькую кружку капучино.
Было невероятное предвкушение перед трапезой. Эти девять месяцев, что я не был в Риге, я чуть ли не на постоянной основе влажно фантазировал о меню «Бургер Кинга».

Я вкушал еду, слушал Лану Дель Рей — жизнь была великолепной.
Я был буквально на седьмом небе от счастья, когда наелся.

Мой организм, заполненный столичной трапезой, был удовлетворён и приятно уставшим.
В тот момент, когда я оторвался от еды, я поставил музыку на паузу и озарился вокруг себя, лицезрев вот какую картину:
громкие черномазые, цыгане и какие-то индусы окружили меня — белого латвийского мужчину; оккупировав помещение «Бургер Кинга» — заведения, исторически созданного белыми американскими ковбоями на пикапах, слушающих кантри.

Они все кричали на каких-то своих диалектах. Я, владея русским, латышским и английским, пытался уловить смысл в разговорах этих шумных, разноязыких групп. Безуспешно. Ни одного знакомого слова. Только крики, ругань и нелепая жестикуляция.

Просидел я там около тридцати минут. За всё это время не разобрал ни фразы. Позже зашли и какие-то белые латвийские школьники — их я понимал, но ничего умного из их разговоров извлечь не удалось.

Школьники — они и есть школьники. Лет 14–15. В моё время я был таким же. Возможно, с годами поумнеют.

Меня больше интересовали цыгане и индусы, которые, по моим предположениям, учатся или работают по обмену. То, как долго они живут на моей земле и насколько тут планируют оставаться — меня вовсе не интересовало. Меня более чем даже не интересовал их статус как пребывающих на земле латвийской — будь то работники, студенты, туристы — мне было всё равно.

Не мне их судить, ибо я сам не ангел. В конце концов: «Не суди, да не судим будешь». Но всё же — сохранять какие-то фундаментальные нормы приличия и уважения к окружающим тебя людям — максимально благое и обязательное дело.

Я никогда не был расистом в своей жизни, ибо ругать и учить нормам приличия я всегда готов как латвийца, так и индуса — одинаково, пользуясь истиной и справедливостью.

Я, конечно же, отвык от иноземного присутствия, так как в Лиепае индусов я никогда не наблюдал. Но единственное, что хочу отметить — это то, что подобным студентам и работникам по обмену из стран третьего мира многое сходит с рук: начиная с неприличного поведения и заканчивая нарушением общественных порядков.

Я всегда поддерживал экономическую модель, при которой страны обмениваются специалистами — ради опыта, знаний, общего прогресса. Но когда приезжие получают преимущества, которых лишены местные, и ценятся выше собственных граждан — это, по-моему, фундаментальная ошибка.

Латвию я буду всегда любить. Но стоит мне заметить хоть малейшую несправедливость — я, как сын латвийского очага, чувствую долг встать на защиту истины, насколько это возможно.
Я, конечно же, сам не ангел и грешник абсолютный, поэтому должен в первую очередь изменять Латвию посредством изменения себя!

И только после изменения себя в лучшую сторону можно приниматься за улучшение экономики, социальных факторов и так далее.

В тот день был очень лёгкий ветер. Его практически не было, а солнце всё ещё давало о себе знать, посылая закатные лучи сквозь немного пасмурные облака.

Переходя через дорогу, я постоянно натыкался взглядом на людей всех оттенков кожи, стилей, манер и внешности. Контраст был максимальным. Для тех, кто живёт в Риге, это — повседневность. Но для меня, жителя дивной Лиепаи, всё казалось необычайно пёстрым и разнородным.

В Лиепае всё иначе. Конечно, у нас тоже хватает разнообразия, но по сравнению с Ригой — это капля в море. Контраст между двумя городами бросается в глаза сразу, и любой это заметит.

Как только я зашёл в "Ориго", первым делом бросился разглядывать витрины магазинов. Их ассортимент и стилистика — это отдельный мир, кардинально отличающийся от того, что я привык видеть у себя в городе.

Больше всего меня зацепил магазин с аниме-арсеналом.

После этого я направился уже в сторону Калянса,
где он на тот момент был на обучении в "Латвийском Университете".

Я не знал, как туда дойти, поэтому то и дело спрашивал случайных прохожих о местонахождении университета.
Вежливо обратился с вопросом к двум случайным прохожим среднего возраста, но в ответ получил лишь высокомерное и даже злобное игнорирование.
Только на третий раз мне какие-то школьники указали путь. Я их поблагодарил и пошёл в указанном ими направлении.

Буквально через 10 минут я был на месте — у "Латвийского Университета".

Я вошёл внутрь, и охранник с вахтёршей как-то странно на меня посмотрели.
Может, из-за татуировок на шее и других видных местах,
может, потому что видели меня впервые — а может, всё сразу.
Самое главное, что они мне ничего не сказали и не препятствовали моему пути к встрече с Калянсом после долгой разлуки.

Спустившись в гардеробную на первом этаже университета, я тут же снял свою бежевую куртку и уверенно повесил её на крючок.

В гардеробе было около дюжины старых уборщиц и молоденьких студенток.

Уверенно сняв куртку и, не будучи студентом этого университета, я твёрдо показал своё внутреннее спокойствие и уверенность — меня не остановил охранник, и я повесил куртку так, словно был дома.

Ну, это всё, конечно же, шутки (отчасти), но дальше — больше.

В университете в это время шли уроки, поэтому Калянс не мог ещё меня встретить, и у меня было время попутешествовать по учебному заведению.

Ещё ниже гардероба находился буфет. Там я купил кружку горячего латте и шоколадку. Ничего особенного, но во время моего кофе-пития я резко почувствовал, что мне неотложно нужно отлучиться в туалет.

Около десяти минут я искал туалет: то вверх, то вниз, то налево, то направо — настоящий лабиринт. К счастью, в итоге нашёл.

Прибывая в туалете, я чувствовал неописуемое облегчение и удовольствие, а вместе с этим — дух студенчества. Меня неистово поглощала сама суть существования «Латвийского Университета» настолько сильно, что я на секунду почувствовал себя не просто студентом, ходящим на пары, а квалифицированным профессором по философии этого вуза.

После этого я шагал по университету, словно у себя дома. И если бы кто-то спросил меня: «Кто ты такой?» — я бы ответил:
— Я высокопоставленный профессор по философии Вячеслав Хемингуэй. Был удостоен трёх высших образований Латвии и пяти всевышних образований, полученных лично от Диогена Синопского. На моих лекциях мы изучаем создание чёрных дыр, их влияние на человеческую этику, анализируем смысл песен Ланы Дель Рей в контексте менталитета жителей Атлантиды и многое другое. Проблемы?

На мгновение я даже пожалел, что отказался от привычного пути — сначала стать студентом, а затем профессором, как Индиана Джонс был в фильмах профессор истории.

Я закончил свои дела и вышел из кабинки туалета (к слову, дизайн туалета в университете класса люкс). У раковины уже стояли двое парней в полностью изношенной, потрёпанной одежде. Их немытые волосы и запах пота чувствовались издалека.

Мне всегда было безразлично, как выглядят люди, и на этих двоих я тоже не обращал особого внимания. Меня просто в очередной раз поразил контраст в столице: даже в университете можно встретить причудливый коктейль — ботаников, девушек, похожих на порно-моделей, статных женственных дам и многих других.

— Извините, молодые люди, а вы случайно не знаете, где тут находится класс по юриспруденции? — уважительно обратился я к ним, но тут же исправился, вспомнив, что в университетах нет классов, — ой, точнее, аудитория. Не подскажете? Я тут новенький.

Наступила короткая, но гробовая тишина. Один из них, полностью закутанный в капюшон, резко посмотрел на меня, отвёл взгляд, нервно достал салфетки, быстро вытер руки и мгновенно выбежал из туалета.

— Знаешь, где тут преподают юриспруденцию? Буду очень благодарен, если укажешь мне путь туда.

— Нет, — тихо, буквально прошептав, ответил мне второй, — не знаю... — после этого он тоже как молния выбежал из туалета.

Странно, подумал я тогда. Обратился к ним уважительно, спокойно и с конкретным вопросом. Так почему ответа не последовало? Странно.

Тут я подумал, что зашёл не в то здание, которое мне нужно. Мои часы показывали около пяти часов вечера. Времени в принципе было достаточно, чтобы ещё поисследовать университет. Мы с Калянсом договаривались встретиться ровно в шесть, когда у него закончится учёба.

Я вновь спустился в гардероб, чтобы размять ноги после бомбардировки туалета и заодно насладиться интерьером университета.

Я с водой вышел из коридора.

Через 9 месяцев разлуки встретил Калянса в гардеробе. Он шел с какой-то своей школьной компанией, видимо после перекура.

Было неописуемо приятно увидеть старого товарища, с которым прошёл столько армейских испытаний.

— Йоу, — сказал он своему университетскому другу после обмена приветствиями, — это Славик! Тот, о котором я тебе рассказывал и который написал книгу об армии.

— Об учебке только, — поправил я Калянса.

— Привет, привет, — протянул мне руку его друг, внешне напоминавший Гарри Поттера, забыл его имя. — Я читал твою книгу!

— Всю прочитал? — спросил я.

— Чуть-чуть совсем, — ответил он, — но она хорошая, в будущем дочитаю.

— Ок, — сказал я и повернулся к Калянсу. — Калянс, где тут библиотека или какое-то тихое место, где можно посидеть? Устал уже ходить по университету.

Мы направились к библиотеке. Рассказал Калянсу про тех парней в туалете, он сказал, что это программисты. Я почему-то даже не удивился.

Библиотека внутри оказалась огромной — гораздо больше, чем главная библиотека в Лиепае. Сотни полок с книгами на самые разные темы, даже самые нишевые. Десятки столов, компьютеры — всё на высшем уровне. Теперь стало понятно, почему сюда хотят поступать столько людей. Тут все наши налоги!

Если я когда-нибудь перееду в Ригу, можно было бы обустроить эту библиотеку под офис. Главное — собрать небольшой, но дружный коллектив и не забыть, где она находится.

У Калянса оставался ещё один урок. Я остался ждать его в библиотеке, уселся за стол и записывал мысли — о Риге, о парнях в туалете и о той девушке.

Захотелось кофе. Я собрал чемоданчик с личными записями и пошёл к кофейному аппарату.

Последние пятнадцать минут до конца урока Калянса я провёл в гардеробе, ожидая его, снова потерявшись в университетской фауне.

Пошли к нему домой. Он собирался на университетские сборы, а меня оставил играть в компьютер. Я запустил «Фортнайт» и пил чай.

Он вернулся, мы сели обсуждать армию, прошлое, настоящую жизнь — было здорово.

Потом я лёг спать, чтобы проснуться ровно к медкомиссии.

Проснулся Я около 5-6 утра, немного посидел в телефоне. В 8 утра за мной приехал Леиманис — другой близкий товарищ, с которым мы вместе шли на медкомиссию.

Встретить Леиманиса было так же приятно, как и Калянса. Мы с ним никогда не были особо близки, но каждое наше общение всегда несло тепло и невысказанную братскую любовь. По сути, он, я, Калянс и Веинберг прошли армию вместе — от начала и до конца. Можно добавить в этот список и капрала Одиссея. Учебка и курс артиллериста нас немного разделяли, но не настолько, чтобы разорвать товарищество.

Медкомиссия прошла стандартно — такая же, как у меня была 26 мая 2023, когда я только поступал в армию. Из нашего дивизиона вместе с Леиманисом и мной был ещё Замятин, которого я ласково называю «Роберто».

Июль 2023 года. Времена учебки.

— Как дела, блондинчик? — обратился я к Замятину.

— Хорошо, — ответил он, — но у меня есть имя.

— У меня тоже, но меня называют по фамилии. Хорошо. Какое у тебя имя?

— Роберт.

— Роберто!

В наши дни обратно.

Те же длинные очереди к врачам, те же вопросы, та же усталость от голода. Абсолютно ничего нового.

В итоге я получил оценку «А6» — наивысший балл медкомиссии. Был доволен собой: после армии не бросил спорт, а наоборот — стал уделять здоровью и физкультуре ещё больше внимания. Об этом подробнее будет в будущих главах.

Когда мы закончили, я вместе с Леиманисом поехал по домам. Ему было по пути, поэтому он высадил меня рядом с центральной станцией в Риге.

По дороге обсуждали всё подряд — от League of Legends до жизни, музыки и других мелочей. Леиманис — один из моих близких, как и Калянс, Веинберг и другие ребята. Общаться с ними обо всём сразу — лучший способ согреть душу. Разрывать с ними контакты я не собираюсь ни в коем случае.

Что касается университетского ангела — решение прекратить даже не начав было абсолютно правильным.

Мы попрощались словами: «Встретимся на фронте.»

Я сразу направился в «Ориго» — закупиться всякой едой, чтобы утолить голод. Зашёл в наверсен, взял пачку бутербродов, горячий хотдог, пол-литра газировки и кружку крепкого кофе.

Поднялся к главному проходу железнодорожной станции — там, где постоянно тусуются шлюхи, бомжи, наркоманы, мусульмане, алкоголики и наглые школьники. Они всё ещё там.

На втором этаже этого «дивного мира» я сел и начал трапезу.

Пока ел, было приятно. Ещё приятнее было представить себя генералом латвийской армии, отдающим приказ: «После каждой медкомиссии каждому солдату без исключения — трапеза на выбор! Минимум — крепкий горячий кофе и какое-нибудь блюдо». Это давало ощущение внутреннего комфорта и силы.

Время около 4 вечера. Я ждал свой автобус — следующий в Лиепаю отправлялся только в 17:30. Сел в автобус, чувствовал удовлетворение — поездка в Ригу прошла благополучно. Хотелось бы задержаться там подольше, но лучше немного хорошего, чем переизбыток.

Солнечный свет ещё едва освещал книгу — я читал Эрнеста Хемингуэя. Когда стемнело, включил лампу в сиденье и продолжил рассказ «Мотылек и Танк». Закончив, убрал книгу в портфель.

Для долгой поездки рассказы Хемингуэя — идеальный выбор. Читаю их всегда.

Вернувшись домой, выкурил сигару, купленную на день рождения в конце ноября. Было хорошо.

Потом лёг спать.