Глава 6
Все было почти как прежде; вещи лежали на своих местах, от кровавой жатвы не осталось ни следа, по крайней мере, для невооруженного взгляда. Минуя ворсистый ковер, Мария вошла в спальню и, проведя пальцами по балке кровати из белого дерева, стряхнула с руки пыль. Как давно его здесь не было? Вот так сразу сложно было понять или хотя бы угадать. Она осмотрела всю коллекцию снежных шаров на полке — двух не хватало, открыла лежащую на полу книгу — листы пошли волнами как будто от воды, затем убрала ее в шкаф к остальным, задернула штору и, прислонившись к подоконнику, уставилась в центр комнаты. Наверное, у Марии появился все же другой важный вопрос: изменилось ли что-то в нем самом? Она присела на край жаккардового кресла, взяв в руки незнакомую фотографию со стола. «Ариан, 7 лет. Мама и папа».
— Так ты все-таки считал их семьей.
Мария, тяжело вздохнув, запрокинула голову и, понимая, что больше не может оставаться в этой квартире, с усилием встала на ноги, подошла к кровати и, откинув покрывало, опустилась на колени. Ничего не увидев, она достала телефон, чтобы включить фонарик. Ариан не соврал, там действительно стоял сейф. Весь в засохших кровавых отпечатках. Мария замерла и, с трудом отдышавшись, положила голову на пол, закрывая ее рукой. Трясущимися пальцами нащупав в кармане жакета бумажку с кодом, она крепко сжала ее в кулаке и ударила себя по лицу. Мучительно простонав от боли, Мария посмотрела прямо перед собой и уже собиралась ввести цифры, как вдруг в дверь позвонили, и какой-то странный женский голос недовольно прокричал:
— Ариан! Я знаю, что ты там! Открывай!
Вздрогнув, Мария медленно поднялась, осторожно вышла в прихожую, посмотрела в глазок и сразу же отшагнула назад. Она надеялась, что этот человек рано или поздно уйдет, и, может, так все и было бы, если бы Мария, когда возвращалась обратно, не уронила напольную вешалку, спровоцировав еще большую экспрессию с той стороны и на этот раз уже с угрозами выломать дверь. Жаловаться кроме себя было не на кого, и, несколько раз покрутив поворотник для задвижки, она открыла. На пороге стояла очень худая девушка лет двадцати в черном костюме с белыми волосами, ресницами и глазами неестественно цвета, которыми она тут же начала непрерывно моргать, видимо от того, что не ожидала увидеть никого другого, кроме Ариана.
— А ты кто еще такая?
— Поверь, у меня такой же вопрос.
— Меня зовут Летиция, и мы с Арианом встречаемся. А вот кто ты — мне не понятно, — она вцепилась в Марию предельно недоверчивым взглядом.
— Может, обсудим внутри? — она отодвинулась и, оглянувшись по сторонам, пропустила гостью, закрыв за ней дверь. — Сестра. Мария. И тогда почему ты пыталась... эм, найти его здесь?
— А ты, собственно, что делаешь в этой квартире, сестра Ариана?
— Он внезапно пропал, даже на звонки отвечать перестал, вот я и пришла проверить.
— Прости за допрос, но вы мало чем похожи. Я бы даже сказала, что совершенно разные.
— Думаю, это слишком личное. Я впервые в жизни тебя вижу.
— Все встанет на свои места, как только он появится.
Мария пожала плечами и спросила:
— Если когда-то нам суждено стать одной семьей, то, может, начнем по-другому?
Летиция на мгновение прищурила глаза, затем быстро выдохнула и сказала:
— Наверное, я все же погорячилась. Он мне мало рассказывал о своих родственниках. Мы познакомились только этой весной, и тебе, может быть, покажется странным, что мы с ним так быстро сблизились, но я уверена, что это любовь всей моей жизни, — Летиция протянула Марии руку, — и я надеюсь подружиться с его семьей.
— Если так, то я рада за брата, — она протянула свою в ответ. — Так вы жили не здесь? В другом месте?
— Да, так и есть. Знаешь, перейду сразу к делу, меня беспокоит та же вещь. Пару недель назад он уехал и не сказал куда. И я до сих пор никак не могу с ним связаться. Если ты что-нибудь знаешь или Ариан когда-нибудь напомнит о себе, то я очень прошу, дай мне знать.
— Хорошо, хотя, если можно, у меня такая же просьба.
— По рукам.
Мария не видела своими глазами, что все это время происходило между ее братом и его новой девушкой, которая явно не хотела посвящать ее в свою личную жизнь, поэтому они быстро распрощались. Но, когда были уже на улице, Летиция неожиданно спросила:
— Можно вопрос из любопытства? У меня нет братьев или сестер, мне не понять, насколько близки такие отношения.
— Это ты про что? — осторожно сказала Мария.
— Про ключи, конечно же. Откуда они у тебя?
— Да так, завалялись.
— Я могу тебя попросить оставить их мне? Поверь, я просто не хочу оставлять все это только на тебя. Вместе мы справимся, — Летиция взяла ее за руки.
Немного поколебавшись, Мария достала из сумки ключи и протянула ей:
— А, хорошо. Д-держи.
— Тогда до встречи?
Мария переступила с ноги на ногу и сказала:
— Летиция, подожди, я хотела узнать...
— Что же?
— Не подумай, что я вот так вот могу на почти незнакомого человека вылить свои проблемы, это даже не то чтобы проблема.
— Если тебе нужен взгляд со стороны, то я не против.
— Если представить, что есть один человек, и вы с ним общаетесь уже не как прежде.
— Значит, была причина. Поговорите об этом.
— А если он не захочет?
— Скажи, что дело серьезное, но на деле пригласи на прогулку, скажем, на теплоходе, чтобы никто не смог убежать.
— Для этого надо врать? Не думаю, что это будет справедливо по отношению к нему.
— Все это только в твоей голове, — Летиция провела указательным пальцем по виску. — А этот человек? У него может быть вообще другое отношение к жизни. Поставь себя на его место и подумай об этом, если, конечно, он хоть что-то для тебя значит.
Мария о чем-то задумалась на пару секунд, потирая пальцами губы, потом посмотрела на часы и рассеяно ответила:
— Да, мне нужно бежать, может, я еще успею. Но...
— Хм?
— Летиция, я не знаю, как сказать, и не знаю, что у вас там такое, но в начале весны брат собирался жениться на другой.
— Да, так и было. Пока не появилась я.
Летиция была из тех, кто приходит внезапно, когда никого не ждешь. Как яркая вспышка, она могла ослепить любого; все зависело лишь от цели и конечной ставки. Она ворвалась в жизнь Ариана как обжигающий ветер, который, впрочем, был заметен еще издали — быстро и резко, но это и было тем, чего ему тогда не хватало. Он не мог ее не увидеть, даже среди всех необычных людей, которые только бывают у Розы. К слову, их прошлый конфликт был исчерпан, хотя между ними осталось немало льда, и пропустить это мимо всеобщего внимания было сложно. Она уже не звала его на особые встречи, ведь он перестал входить в список ее фаворитов. Но для Ариана приезжать к ней в дом было не просто каким-то развлечением — только там он мог говорить о том, о ком обычно предпочитал молчать. Роза всегда тепло отзывалась о его отце, как о хорошем напарнике, и Ариану нравилось слушать истории о ее молодости, где как по маслу начиналась их совместная карьера, кто-то пророчил им великое будущее, кто-то свадьбу, кто-то огромные деньги, и все это продолжалось до того момента, пока судьба не разбросала их по разным городам. А судьба оказалось жестокой, потому что, по сути дела, Леон оставил все на Розу, бросив свой дом, бизнес и товарищей из общества коллекционеров. Никому толком ничего не объяснив, он исчез и перед этим как будто вырезал все страницы своего существования. Розы просто не было во второй половине его жизни, она не могла знать, в кого превратился Леон и что с ним стало, поэтому к ее словам Ариан относился как к красивой сказке. Однако Роза уже не спешила, как прежде, поймать его где-нибудь в коридоре, чтобы усадить в баре или в очередной перекрашенной комнате и заново пофантазировать, как сложился бы ее творческий путь, если бы Леон был рядом. Ариан ее понимал, как понимал и то, что прошлое не переписать, поэтому в тот день, когда появилась Летиция, он сидел в баре один. Она была в красном платье с открытыми плечами, темно-алая помада на светлом лице смотрелась броско и смело, как и весь ее образ. Черты мягкие, но нос слегка заострен — ему нравилось такое сочетание больше всего, как будто что-то давно знакомое и родное. Он видел ее у Розы и раньше, они даже перекинулись парой фраз о погоде и о новом аквариуме с крокодилом в прихожей, но по-настоящему Летиция появилась для него только в майское воскресенье, когда Ариан по обычаю предложил ей выпить.
— А ты не сдаешься, Ариан, — Летиция облокотилась на барную стойку рядом с ним. — Мне бы твой характер.
— Иметь силы отказать несколько раз подряд уже говорит о многом.
— Это наша своеобразная традиция, разве нет?
— Что-то вроде приветствия? — Ариан посмотрел на часы. — Ровно по расписанию.
— Да, никто не предлагает настолько заманчиво.
— Тогда почему ты сейчас не сидишь рядом?
— Не подумай, что дело в тебе, просто мое предложение гораздо интереснее.
— А что же я до сих пор не знаю о нем?
— Вы, сударь, имели честь отмахнуться, — Летиция закатила глаза.
Ариан развернулся к ней и, добавив своему тону немного официальности, спросил:
— Как же так? Прошу, скажите еще раз.
Летиция наклонилась и что-то прошептала ему на ухо. Ариан рассмеялся, встал из-за стойки, допивая стакан виски, и, переговариваясь, они вышли на улицу. Для того чтобы угнать велосипеды с парковки. Им повезло, ведь у Ариана в багажнике оказалась ножовка. А вот у кого вечер явно не задался — это у пары владельцев двухколесных из шести. Именно столько потребовалось минут, чтобы подъехать к единственной дороге, которая вела к пляжу и проходила прямо по крутому склону. Но разве это могло остановить их? Летиция недолго думая заключила пари, что будет первой, и оттолкнулась ногой от асфальта, попутно снимая с ног стилеты, чтобы убрать их в корзину спереди. Ариана долго ждать не пришлось, он расстегнул пиджак и съехал вслед за ней. Сначала это было похоже на безумные гонки. Они пытались перекричать ветер, а он со свистом рассекал любые слова, не давая провокациям застрять между ними. И если бы кто-то из этих двоих не попал в дорожную яму или не вывернул руль от внезапно отскочившего камня, день точно не оправдал бы себя. Солнце к тому времени скрылось уже наполовину, но этого было достаточно, чтобы не свалиться в кювет. Ради случая, когда нужно приложить все усилия не сойти с ума от бешеного ритма сердца и не вылиться из вен волной эйфории — только дорога и тот, с кем можно разделить ее драйв.
Ариан первым подъехал к пляжу, но Летиция, бросив велосипед раньше него, опередила на песке. Конечной целью были деревянные сваи — остатки моста. Крикнув ему о реванше, она легла спиной на песок, пытаясь отдышаться. Подойдя он сел рядом с ней, засмотревшись на отступающие волны.
— Я давно не чувствовал себя настолько свободным. Надо было раньше так сделать.
— У тебя, насколько я помню, были другие дела.
— Ты про Розу? — Ариан откинулся назад.
— Да. Не хочу влезать, но ей явно все равно, что и как ты пытаешься сделать или исправить.
— Если мне что-то нужно, то я получаю это.
— Тогда зачем ты разговариваешь с ней, как будто каждый раз извиняясь?
— Я хотел отдать кое-что и таким способом, чтобы это не выглядело как откуп от прошлого.
— А разве это не выглядело бы так в любом случае?
— Нет, это ее вещь, но она была у моего отца. Его последней просьбой было вернуть ее.
Летиция села, подобрав под себя колени, и немного погодя спросила:
— Почему среди всего этого пляжа ты захотел добраться именно сюда?
Ариан повернул голову налево и кивком указал в сторону отшиба на крутом откосе примерно в километре от них.
— С этого ракурса видно то место. Но это еще не все — если встать на другой склон, смотри, который ближе к нам, — он махнул рукой по направлению к ближайшему коттеджу, — то справа через пляж вполне можно будет разглядеть один небольшой пустырь.
— Так ты часто здесь бываешь?
— Почти, но только не на пляже.
— Так ведь сразу все рассмотреть можно. Разве мы не за этим здесь?
— В этом и проблема, я не хочу на нее смотреть.
— На кого на нее?
— Скажем... на пустоту. Потому что в этих местах я всегда был с кем-то.
— Приятные воспоминания?
— Морская свинка умерла. Похоже на начало анекдота, но дай знать, и я расскажу про все смерти в моей жизни.
Ариан скрестил пальцы, внимательно наблюдая за Летицией, и продолжил:
— Не моя, конечно, мне хватает и моего пса. Когда-то одна знакомая позвонила вечером и сказала, что ей срочно нужен маленький деревянный ящик. Я спросил, зачем и почему она плачет. А продолжение ты уже знаешь. Так вот, ни эту девушку, ни морскую свинку я больше не видел. Деревянного ящика у меня не нашлось, зато коробок из-под обуви хоть отбавляй.
Они оба вдруг замолчали, каждый из них как будто ждал ответа то ли от самого себя, то ли от собеседника, но не сказал ни слова. К тому же Летиция дала себе волю и еще на середине диалога начала отрывать накладной ноготь указательным пальцем, и, когда он был уже рядом с зубами, она плавно опустила руку, заглянула Ариану в глаза и сказала:
— Спасибо.
— За что же? — Ариан приподнял одну бровь.
— За этот вечер.
— Можешь это лично сказать Розе, она будет в восторге.
— Только вот сегодня помог мне именно ты.
— Льстить ты умеешь. Тут сказать нечего.
— Я от чистого сердца.
— Раз так, я готов повторять это каждый день.
— Чтобы потешить свое самолюбие?
Они сардонически переглянулись. Ариан наклонился вправо, чтобы максимально приблизиться к ее лицу, но Летиция не стала отводить взгляд.
— Я смотрю дальше, чем могу.
— Это невозможно. Завтра я вернусь на работу, и больше у меня не будет возможности приехать.
— Боюсь спросить почему.
— Семейные обстоятельства, — она отвернулась от него в другую сторону.
— Благородно. Но, скажи, ты действительно думаешь, что я готов потерять тебя просто так? Это не оценивает мое желание помочь.
Летиция поднялась, нервно скрестила руки на груди и сказала:
— Мне не нужна помощь.
— Может, от просто знакомого и не нужна, — Ариан встал и шагнул вперед, достав из кармана кольцо, — а от близкого человека?
Это не было какой-то скверной шуткой или было таковой только поначалу. В любом случае, Летиция пережевала ее довольно спокойно. Кольцо предназначалось Розе, но, по-видимому, Ариан все-таки решил отложить их разговор.
— Я не могу его взять.
— Тогда я подожду, когда сможешь.
— Долго придется ждать.
— Как насчет завтра?
Летиция рассмеялась и сказала:
— Может, сначала поднимемся?
— Да, но перед этим тебе придется рассказать.
— Только после того, как ты поговоришь с Розой.
— По-моему, это стоит и одного свидания тоже.
— Так и быть, договорились.
В ее дом они планировали вернуться, когда заработает единственный в округе фонарь. Но ждать его не пришлось. Рядом с тем самым ближайшим к пляжу домом, вернее из-за его ограды, обрисовывавшей вершину небольшого пологого склона, сначала выскочили искры, затем и вовсе показались длинные языки пламени, которым хватило нескольких секунд, чтобы стать полноценным костром, готовым соперничать с главным развлечением масленицы. Переглянувшись, они схватили велосипеды и быстро поднялись туда. Ариан знал, чей это дом, но никак не ожидал увидеть там Розу. Ведь он остановился напротив распахнутых настежь ворот обители Келемена. У него во дворе явно происходило что-то странное, и вмешиваться по воле случая в разыгравшуюся там драму Ариану не хотелось. Роза что-то отчаянно кричала, вырывала из рук своего ненавистного врага картины, которые тот без толики сожаления придавал ненасытному огню. По ее лицу была размазана сажа, волосы спутались, а из-под разодранных сбоку штанов виднелась свежая царапина. Келемен всякий раз, когда она вставала прямо перед ним и просила остановиться, прибавлял громкость на своем ретро магнитофоне, и его взгляд в это мгновение говорил только об одном, что ему уже ничто не сможет помешать, кроме чего-то такого, что могла понять и знать только Роза. Почему они были вдвоем? Неужели Роза пришла к Келемену просто так, не взяв с собой совершенно никого? Или разговор намечался слишком приватный? Эти вопросы не давали Ариану покоя, но сначала он хотел лучше разобраться в ситуации и непременно со стороны.
— Келемен! Хорошо, я все, я больше не могу! Что ты хочешь от меня? — Роза остановилась между ним и костром, вытирая слезы прожженным рукавом блузки.
Келемен отодвинул ее свободной рукой, отправляя в последний путь очередной шедевр.
— Это была моя первая картина! Слышишь?! Ты купил ее, правда, не сам, а попросил другого, чтобы поддержать меня. Я помню!
Келемен поднял с земли длинную палку и освободил немного места в костре, потом быстро обернулся и уже собирался зайти в дом за новой порцией искусства, но, к его удивлению, делать этого не пришлось. На пороге стояла Роза, сжимая в руках полотно. Она подняла его над головой и бросила через Келемена к остальным горящим картинам. Он замер на месте, потом медленно снял с плеча магнитофон, выключил его и отшвырнул в сторону.
— Я знаю, через что нам пришлось пройти, и знаю, что ты стал мне ближе, чем кто-либо. И эти рисунки... они были самыми отвратительными на свете, а я просто бездарность. Мне хотелось быть лучше тебя во всем, потому что ты был слишком идеальным другом. Всегда. Лучшим учителем. Но ученик не превзошел учителя и стал его ненавидеть. Выходит, мне суждено было стать лишь подобием, и то с помощью Леона. И только сейчас я хочу сказать, что могу отпустить и полюбить эти картины. Да, от злости я раздала большую часть знакомым, потом хотела вернуть, но узнала, что ты все их... выкупил, и со мной обсуждать это не собираешься. Знаешь, я даже думала, что тебе захочется украсть остальные, чтобы рассказать всем, какое ничтожество ты вырастил. И я их спрятала, и поняла зачем... чтобы вспомнить тебя и когда-нибудь наконец-то понять твои чувства, — Роза бросила взгляд на огонь и спустилась вниз по ступенькам. — Оказалось, это было не так сложно.
Келемен обнял ее, и она почувствовала, что это было по-настоящему, не из жалости. Роза уткнулась ему в плечо и прошептала что-то невнятное. Келемен, прежде чем ей ответить, сказал так, чтобы его могли услышать и внезапные гости:
— Это твои там стоят?
Роза быстро провела взглядом рядом с воротами и кивнула.
— Пусть заходят. Где и когда еще можно увидеть столько горящего масла.
Ариан вопросительно склонил голову набок и слегка подтолкнул плечом Летицию. Они зашли во двор и, без лишних слов обосновавшись на низкой скамейке под навесом, еще долго и неподвижно наблюдали, как за треском костра Келемен что-то рассказывал Розе, как потом они зашли внутрь и громко смеялись, пока совсем не исчезли из виду.
— Видимо, тушить никто не собирается, — Летиция помахала рукой перед собой, отгоняя насекомых.
— Тебе кажется это странным?
— Пожалуй. Столько работы впустую.
— А что это у тебя?
Ариан не сразу заметил укулеле рядом на уличном кресле — Летиция осторожно взяла его в руки и провела по струнам.
— Играешь? — спросил он.
— Нет, скорее, разбираюсь в инструментах ручной работы. Моя семья занималась таким.
— Тут еще карты лежат, может, ты и гадать умеешь?
— Ими уже пользовались. Хотя есть одна интересная вещь.
— Какая?
— Ты был в лагере?
— Да, один раз. Но не думаю, что туда ездят ради карт.
— А мы и не будем играть. Точнее, это не классическая игра.
Летиция подняла колоду с земли и несколько раз перетасовала, потом разложила рубашкой вверх и сказала:
— Выбери одну.
— Это точно не гадание? — Ариан сделал ехидное лицо, но все же взял карту.
— Восьмерка червей. Скажи, ты предпочел бы сражаться с восемью змеями или с одной, но размером с лошадь?
— Чего?
— Просто ответь.
— Откуда вообще такой вопрос взялся?
— Из головы. Однако интересно, что тебе попалась именно эта карта.
— Это еще почему?
— Да так.
— Ладно, я понял. Это какая-то хитрая версия игры на выбор из двух вариантов.
— Верно, так что скажешь?
— После тебя кон начинаю я?
— Да.
— С восемью. Теперь ты выбирай.
— Хм, давай эту, — Летиция перевернула порванную карту из середины ряда.
— Дама треф. Давай так: на обрыве стоят три девочки и один мальчик, кого спасешь?
— Мне кажется, это другая игра.
— А у нас были правила?
— Три девочки.
— Три девочки?
— Мне надо было выбрать — я выбрала. Нужно что-то еще? — Летиция развела руками.
— Ты могла спасти всех. Признавайся, кого представила.
— Ты бы спас всех?
— Это тянет на следующий ход. Так, что же там? Туз пики.
— Выйти замуж не за того человека или женится не на том самом?
— Это еще не самое худшее, — Ариан вздохнул и небрежно бросил карту через плечо.
— Если не можешь выбрать, то предложи свой вариант.
— Меняешь игру на ходу?
— Мы можем просто уйти отсюда, если тебе больше нечего сказать.
— Или ты не хочешь слушать. Одно из двух.
— Я? Я никогда не была замужем, у меня нет оснований с тобой спорить сейчас, — она задумчиво подняла глаза кверху и спросила: — Подожди, а у тебя-то они есть?
— У меня есть девушка, которая меня переиграла.
— Ты это так сказал, как будто не ожидал, что между ней и тобой может быть интеллектуальный разрыв.
— Конечно, для этого надо иметь мозги.
— Как грубо.
— Поверь, у нее их нет.
— У тебя видимо тоже.
— Ах, как грубо.
— Стараюсь общаться с тобой на одном языке, — Летиция скрестила руки на коленях.
— Это просто ужасно.
— Что? Не привык, чтобы с тобой так обращались?
— Да, я домашний цветочек.
— Ха-ха, тогда я сорняк.
— Ты заставляешь меня плеваться ядом, как твои змеи из вопроса.
— Я развиваю твое остроумие.
— Я и так слишком хорош.
— Почему не отличен?
— Тебе бы к психологу.
— А тебе в дурку.
— Меня бы не взяли.
— Ты уверен? — она приподняла брови.
— Абсолютно.
— Мы точно знакомы не так давно?
— Смущает мой сводный не затуманенный предрассудками разум? Тогда перейдем на светлую сторону.
— Сначала докажи, что мы на темной. Давай, расскажи про отсутствие мозгов.
— Ты точно этого хочешь?
— Попробуй.
— Все про ту же девушку.
— Ну, раз начал.
— Мы однажды, когда еще не знали друг друга, пересеклись где-то, кажется, в бассейне, и она сказала то, чего я никак не ожидал услышать от просто случайного человека. Никто не замечал, никто не знал, черт его подери, кроме нее. Странно все это было. Вот мне и пришлось с ней сблизиться, и я уже решил, каким образом буду выплывать из дерьма, как вдруг она находит кольцо Розы в моем пиджаке и рассказывает друзьям, что я собираюсь сделать ей предложение. И я как-то неудачно подыграл. Настолько неудачно, что свадьба через три месяца. Я потом купил другое похожее, потому что, как видишь, настоящее здесь со мной.
— Это ж что надо скрывать, чтобы так по-крупному влететь.
— Ты не поверишь, но всего одну вещь — сережку.
— Ты, должно быть, шутишь.
— Верно подмечено. Признаюсь, все по расчету. У нее родители в нефтяном бизнесе.
— Сладкую жизнь себе приметил?
— Да, пора бы уже об этом задуматься, а тут такой шанс.
— А как же любовь?
— Нет.
— Кто знает, может, еще все впереди.
— Все равно. В моей жизни уже нет...
— Огня?
— Может быть.
— Но ты ошибаешься, он есть, и это заметно, — она дотронулась кончиками пальцев до его спины. — Знаешь, я подумала, что могу задержаться здесь на пару дней.
Ариан провел рукой по своим волосам и сделал движение плечами назад. Он незаметно ухмыльнулся и ответил:
— Надеюсь, я тоже.
Туманный взгляд. Улыбка розовой луны. Встречи до и после заката. Настойчивые прикосновения и, кажется, даже любовь. Вдвоем они смотрелись красиво, но не более. Как цветы в оранжерее, от которых становится душно. Обворожительный аромат фрезии, высаженной в марте: как долго можно ждать ее распустившихся бутонов? Надо было посадить раньше. И стоит ли цветок того, чтобы за ним ухаживать, если потраченные силы окупаются лишь отрезком времени эстетического удовольствия? Это сказка, подаренная самому себе, как плата за гнилые клубни, перелитые водой благоразумия. История в небольшом цикле прекрасного, пришедшего в мир и так же покинувшего его, как старая притча, временами напоминающая о своем существовании. Но у любой сказки есть конец. Даже у той, что про белую маленькую фрезию, однажды решившую, что она сорняк. Вначале фрезия росла не одна, рядом с ней всегда был оранжевый цветок. Был, пока его не затоптал неосторожный проходимец. Вот тогда все изменилось. Что-то треснуло, как некачественный керамический горшок. Одна потеря решила многое. Как? Она была настоящей и глубокой раной до самого сердца. Дальше были лишь беспросветное забвение и какие-то отголоски души, запертой в мрачной пещере. Ничего не радовало в жизни, и оставалось только завянуть. Но чувство обиды было сильнее. И, собрав последние силы, цветок зацвел, как никто другой, как самое прекрасное чудо на этой земле. Ярко и бурно, как все, что происходило между Арианом и Летицией. Это не смущало ни его самого, ни его новую пассию. Им было интересно узнать друг друга получше. Летиция предложила устроить ненавязчивое знакомство ее старого приятеля и невесты, чтобы у Ариана появился повод с ней расстаться. Вернее, тайные фото таких встреч, которые могли бы безоговорочно ее подставить. Сработало, как и предполагалось. После чего Ариан снова исчез, оставив невнушительную отговорку на церемонии формального прощания, которое должно было произойти гораздо раньше и закончиться, не успев начаться, когда еще можно было что-то изменить.