Глава 3
Это была все та же комната с плакатами на двери, только в те годы их было намного больше и все с феями или принцессами. Наверное, она не отличалась от таковой у любой другой девочки, разве что преобладающим цветом: здесь это был желтый, иногда розовый. Сама по себе Мария была похожа на героиню какой-нибудь сказки о магии и замках с ее волнистыми светло-русыми, почти золотистыми волосами, особенно когда она, выстроив баррикаду из книг и одеяла, расставляла вокруг себя все игрушки, завязывала плед вокруг плеч и надевала мамины ободки на голову. По крайней мере, она так чувствовала. Ее можно было назвать послушным ребенком, который не устраивает публичных истерик или четко знает предел возможностей родителей, конечно, все это было, пока дело не касалось Ариана. Как-то раз ее мама долго не могла понять причину непонятных звуков, доносившихся из комнаты Марии, что-то между плачем и обиженным бормотанием, но, стоило ей зайти туда, все вмиг прекращалось, и только на десятую попытку расспросов она все-таки услышала: «Он не хочет рассказывать сказку». Решение не заставило себя долго ждать:
— Так ведь это могу сделать я. Давай выбирай.
— Нет, я хочу братину сказку.
— Хм, я сделаю, что смогу.
Старшая Каттнер вышла за дверь, из-за которой через пару минут показался недовольный Ариан. Он молча сел рядом с Марией на край кровати и начал неторопливо что-то подбирать в телефоне.
— Теремок пойдет?
— Уже слышала.
— Курочка?
— Знаю.
— Красная...
— Шапочка!
— Какая ты умная, может, сама расскажешь?
— Ну, ты умнее меня. Давай придумай что-нибудь.
— А как насчет спящей красавицы?
— Ну, я очень сильно прошу! Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!
— Не кричи ты так, — Ариан испуганно обернулся.
— Тогда новую сказку расскажи.
— Раз уж тебе так хочется новую...
— Очень хочется.
— Я прочитаю одну, такой ты еще точно не слышала. Только потом хныкать не надо.
— Хорошо.
— Договорились?
— Ага, так точно, — Мария два раза кивнула.
— Вот, слушай. «В одной тихой деревне жила семья фермеров. И всего у них было в достатке: муки, масла, хлеба, шерсти. Шли недели, месяцы, годы, и жаловаться ни на что не приходилось. Это, однако, только пока. Ведь в семье ожидалось пополнение. Все были рады и счастливы, когда появился замечательный малыш, подающий большие надежды. Пока он ни стал тем, кем не должен был стать — так считали родители. Странный оказался мальчик, с волчьей искрой в глазах. В семье его боялись. Боялись, что он выпотрошит их, как выпотрошил беззащитную овечку. Сколько ни пытались кнутом и заклятьями изгнать демона, охватившего душу мальчика, ничто не помогало, наоборот, даже сильнее крепило звериные силы. Он покрылся густой шерстью и отрастил когти. И с тех пор каждый раз, когда в этой деревне отправляют на костер невинного человека, если прислушаться к небу, то луна непременно будет кричать о пощаде зовом одинокого серого волка, ведь нет никого более жестокого, чем человек».
Мария где-то на середине истории спряталась под одеяло и потом понемногу опускала его вниз, чтобы подсматривать за Арианом. Она подождала какое-то время и тихо спросила:
— А волк помогает им?
— Он не может.
— Почему не может?
— Он не чувствует их боль, — отрезал Ариан.
— Что это значит?
— Это другая история, расскажу завтра, если сейчас крепко заснешь.
— Ты уедешь завтра. Навсегда...
— Я ведь еду к отцу, как раз узнаю продолжение.
— Но ведь папа здесь... И мама сказала, что ты едешь к какой-то тете Розе. Разве мы тебе не важнее?
— Роза хороший человек, и у нее есть свои причины для беспокойства. Она переживает за своего друга, а я могу ей помочь. Я должен ей помочь. Хотя бы просто убедить ее, что он в порядке. Мама тебя не учила, что другим надо помогать?
— Учила, но ведь мы тоже за тебя переживаем, тогда мы должны помочь тебе.
— Говори за себя.
— У меня одной ничего не получится.
— Вот и сиди тогда, и не дергайся.
— Это как? — Мария склонила голову набок.
— Если тебе что-то не дается, не надо этого делать.
— А как я узнаю, что у меня не получится? Я же не пробовала.
— А ты знаешь, как мне помочь? Или как помочь Розе?
— Нет...
— Вот и не лезь.
— Значит, ты знаешь?
— Знаю.
— И ты мне не скажешь?
— Ты еще ребенок, что ты понимаешь вообще? Ничего. — Ариан закатил глаза.
— ...мама сказала, что ты уходишь в другую школу в другом городе. Еще она сказала, что так будет лучше всем.
— Наверное... я не знаю. Но я правда уезжаю в другую академию. Мы теперь редко будем видеться.
Мария печально вздохнула и спросила:
— Ты не ответил, почему тебе надо к папе, если он живет у нас дома?
— У меня другой папа.
— Почему у тебя другой папа?
— Спроси у мамы.
— А почему мы будем редко видеться?
— Я не смогу слишком часто приезжать. Это очень... далеко от дома.
Мария опустила взгляд и с грустью протянула ему самодельную открытку, которую прятала все это время под подушкой. В старательно нарисованном сердечке красовалась какая-то неразборчивая надпись. Ариан взял ее обеими руками, мимоходом взглянул и убрал в карман спортивных штанов.
— Я буду скучать, — уже из-под одеяла прошептала Мария.
— Я тоже.
— Правда? Мама говорит, иногда обещания не сбываются.
— Так ты не слушай ее. Честное слово, я всегда буду рядом.
04.05
Дорогой дневник, мне не передать словами, как я скучаю. Брата не было у нас где-то три месяца. Может, написать ему еще раз? Я не знаю.
Мне пришлось обновить тебя, уж прости. В том уже не было свободных страниц, хотя я думала, хватит надольше, тем более раньше удавалось писать не так уж и много. И еще смотреть на детские мысли мне неприятно, даже если это мои мысли. Но, признаю, иногда это интересно. А тебе, наверное, интересно, откуда ты взялся? Один друг подарил мне голубой дневник.
Его зовут Устин. Теперь и тебя тоже.
05.05
Мне кажется, я снова заболела, это уже четвертый раз за эти полгода. Не знаю, как сказать маме. Снова просить ее отвезти меня к врачу. Наверное, ей это ужасно надоело. Хотя можно позвонить бабушке... но тогда она скажет маме. Ладно, пока обойдусь без этого. В конце концов, от простуды не умирают.
Я все-таки позвонила бабушке, она сказала, что обязательно поставит свечку за здравие. Интересно, это хоть кому-то помогает? Поговорили с ней об Ариане, ничего нового я не услышала. Для нее он все такой же — подозрительный и странный, хотя она с ним даже ни разу не пересекалась. Думаю, это из-за мамы, но ее винить не стоит, она много работает и устает, поэтому может что-то сказать не подумав. Знаю, ей было бы намного легче без меня, особенно сейчас, когда папа лежит в больнице. Но он уже скоро вернется, и все будет намного лучше.
06.05
Пишу утром. Взяла тебя с собой в школу. Вчера я пришла в восемь после репетитора и думала, что посплю примерно час и сделаю уроки, но я отключилась. Меня разбудила мама, и я заплакала. Оттого что ничего не успела. Я плакала и по дороге в школу. Мама все это время говорила, что я растяпа, или что-то в этом духе. На перемене написала брату. Он сказал, что это нормально (с кем не бывает) и что я просто устала. Наверное, это так и есть. Просто было приятно слышать. Не знаю почему. Я ведь и правда «растяпа». Может, стоит лучше стараться? Спрошу Ариана.
07.05
Он точно запомнился мне на всю жизнь. Брат как будто из другого мира, как будто мог бы решить любую задачу по математике. Мои одноклассники и рядом не стоят с Арианом. Это так и точка. Наверное, тебе сложновато понять, поэтому я все еще не могу убрать старый дневник. Может, склеить вас вместе, что думаешь? Слишком много воспоминаний связано с ним. Совсем уже не помню, как я встала на ролики в первый раз. Брат тогда нес меня до дома, потому что его не очень аккуратная сестра упала с лестницы на улице.
Я всегда знала, что мама не права на его счет.
Он настоящий супергерой.
08.05
Все же мне стоит написать, хотя бы спросить, будет ли он в этом году. Так и сделаю! Начало позитивное. Только вот сегодня я провинилась. Не знаю, как такое могло произойти. Девочка из нашего класса потеряла телефон, и его нашли в моем рюкзаке. Только Устин был на моей стороне. Увы, но родителей вызывают в школу. Если бы брат был здесь, я уверена, он бы все исправил.
В прошлом году я тоже была не очень хорошей. Так и не извинилась перед Ноной, мы с Амелией испортили ее любимую игрушку. Не понимаю, почему она до сих пор со мной дружит. Сегодня столкнулись с ней в школе, Нона помогла найти мои браслеты, потому что после бассейна я просто забыла, где их оставила. Ей еще долго учиться, а я выпускаюсь через два года. Хочу передать свои тетради ей, может, пригодятся.
К директору приходила мама, как обычно, ничего мне не сказала потом, только то, что мы все-таки едем в больницу (я кашляла на всех уроках). Она, наверное, не хочет, чтобы я беспокоилась, но я знаю, что расстроила ее. А нет, вру. На самом деле, все изменилось не так давно, ведь раньше мама не дала бы мне даже шанса исправиться, теперь ей просто все равно. Когда это только успело произойти?
09.05
Устин, есть кое-что, о чем мне трудно говорить даже самой себе. Я слишком хорошо (что неслабо пугает) помню, как впервые осталась одна, и как бы ни было грустно, в этом моя вина. У Амелии был день рождения, но я не пошла на него, тогда она была чем-то расстроена из-за меня, и я решила не расстраивать ее еще больше. Маме все-таки пришлось сказать, что я поднялась к ней, но, на самом деле, я подождала, пока она уедет, и пошла искать детский сад, чтобы хоть кому-то отдать подарок. Не так много лет назад было, но сейчас мне немного смешно.
Кажется, теперь я вспомнила. Амелия всегда очень злится, когда Ариан приезжает только по моим просьбам, ее он как будто бы старается не замечать (все это с ее слов). Надеюсь, такого больше не будет. В любом случае, это она так считает, я бы ни за что не подумала, что он может кого-то просто так игнорировать. Может, они не так давно дружат? И друзья ли они вообще?
10.05
Вчера не успела дописать, прости. Нона позвонила, и мы около часа обсуждали ее сочинение. Потом подумали, что интереснее будет сходить в турагентство и узнать все лично на месте. Мне пришлось надеть вещи бабушки, чтобы выглядеть старше и играть за бабулю Ноны (ее идея). Это все, конечно, выглядело бредово, но это того стоило (нас раскусили). Хорошо, что женщина попалась веселая, рассказала про свою профессию и интересные случаи.
Насчет вчерашнего: настоящий Устин, кстати, слышал эту историю. Настоящий в смысле живой, и это не значит, что ты какой-то мертвый, наоборот, то есть вы похожи, но отличаетесь, наверное. Хотела зачеркнуть, но пусть остается. Вот насчет Устина: мы с ним друзья? Бабушка сказала, что настоящих друзей немного, а у него их и без меня предостаточно. Хотя она также говорит, что нечисть существует, и даже подарила мне икону от злых людей. Если подумать, Устин иногда помогает мне с заданиями, и я ему тоже. Но ведь и просто обычные одноклассники так делают. Он несколько раз дарил мне подарки, мы вместе ходим к одному репетитору и в один шахматный клуб. С ним весело. Но никто и никогда не сможет заменить мне брата. Он знает меня лучше, чем Амелия или Устин, и это значит, что мне не надо что-то кому-то доказывать, чтобы стать ближе, ведь я могу просто положиться на Ариана. Да, большую часть времени его нет рядом, иногда он бывает мрачным и говорит что-то непонятное, но говорит он это только мне, значит, доверяет только мне. Брат при остальных людях другой человек, и, бывает, я не могу понять, где настоящий, но мне это и не нужно. Всем есть что скрывать. Хотя я уверена, что у него нет каких-то страшных секретов, ведь он в глубине души очень хороший, и не обидит никого.
11.05
И снова привет, а вот тебе нравится, как тебя зовут? И это никак не связано с тем, что сегодня произошло в школе. Наверное, мы с Устином впервые поссорились. Он сказал, что я слишком много говорю об Ариане. Но Устин сам попросил рассказать о нем, пока мы были в библиотеке. Я иногда его не понимаю. И почему он вообще разозлился? Спрошу его об этом завтра, если не забуду. Не хочу больше ни о чем писать, спокойной ночи.
12.05
Сегодня попала под дождь. Люблю его и не люблю одновременно, из-за того что камеру иногда заливает. Я как обычно шла мимо того железного забора, что недалеко от дома, и под ним быстро пробежала кошка. Вроде бы ничего необычного, но, кажется, я так и не рассказала, что было дальше. Так вот, ни до какого детского сада я не дошла и к тому же в итоге просто заблудилась. Все было не так уж и плохо, позвонить и попросить меня забрать можно было в любой момент, но не хотелось, конечно. Это пока не пошел дождь. Хотя даже тогда не хотелось. Сначала я просто шла по дороге, но потом заметила большой пляжный зонт рядом с магазином косметики и остановилась прямо под ним. Амелия не искала меня, не писала и не звонила, другие дети не спросили ее, почему меня нет, а мама, видимо, даже не собиралась узнавать, как у меня дела на дне рождения, вот тогда я поняла, что такое быть совсем одной.
Напротив через дорогу в зоомагазине с яркой витриной сидел котенок, может, он и не увидел меня, зато я поняла, что он тоже был там один среди всех этих нарядных вывесок и рекламы корма. У меня до сих пор в голове есть эта фотография.
Мы не могли друг другу помочь.
Я не могла его купить. Куда с ним потом? Тут даже говорить ничего не стоит. Один Дурман чего стоит. Как-нибудь расскажу и о нем.
13.05
Он здесь. Долго думала что надеть. И согласится ли он встретиться со мной? А почему нет? Он, конечно, бывает холоден ко мне, но не до такой же степени.
Зачем я ему вообще нужна, зачем он приехал, зачем написал... Было бы легче, если бы его не было. Кажется, я начинаю думать как Устин. Хотя подожди, зачем я вообще его слушаю? Это просто смешно. Он тогда сделал вид, что разговора в библиотеке вовсе и не было, однако я с того момента ни разу ничего не сказала про брата, в отличие от Устина.
Все, уже даже думать об этом не хочу.
14.05
Какой потрясающий. Мне кажется, он стал еще лучше. Я немного постояла, наблюдая за ним, перед тем как зайти в кинотеатр. Если бы ты только знал, мой дорогой дневник, насколько у него красивые глаза, то точно понял бы меня. А еще у него две родинки чуть выше левой ключицы. И красивые ресницы, даже лучше, чем у меня (про них так бабушка мне говорит, но она просто Ариана не видела). Рассказала о случае в школе, брат как-то слишком заинтересовался Устином, даже фотку попросил. К чему ему было знать, с кем он помимо меня общается в классе? Ну, есть там одна девочка, я даже знаю, что Устин ей нравится. Все равно не понимаю.
Мое примечание: Ариан и Устин чем-то похожи. У обоих хороший вкус, только вот брат в последнее время пристрастился к мятным цветам, в прошлом году это был черный, хотя, может, у них там в университете дресс-код меняется (ха-ха). Хочется вместе с ним учиться. Однако мне не дадут уехать из этого города, я чувствую. Папа уже сказал, куда я буду поступать. Не буду о грустном.
Ладно, еще немного скажу.
Сегодня Ариан уезжает. Вот теперь все.
15.05
Вчера забыла рассказать, что он приезжал с другом (пес Ноны и мой). Это Дурман, конечно же, со своей собственной историей. Ариан как-то отговорил моего отца усыплять его и забрал себе через Кальде, у которых он тоже не мог оставаться (увы, ведь Ноне пес очень понравился), у Амелии вдруг появилась аллергия. Мы втроем были в парке развлечений, потом зашли к Ариану. Мне почему-то стало грустно. Нона забрала Дурмана на улицу поиграть (если честно, мне кажется, Дурман как-то отвык от нас всех и сам поменялся что ли), Амелия постоянно о чем-то расспрашивала брата, а я просто от скуки пересчитывала снежные шары. Кажется, теперь я понимаю, что значит быть не в своей тарелке. Возможно, дело во мне. Потом произошло что-то странное, когда мы разошлись с Амелией и Ноной, он попрощался со мной не как обычно, даже сказал, что будет скучать.
16.05
Я все время думаю о вчерашнем дне, о его карих глазах, о том, как долго могу смотреть в них, вернее, могла бы. Мне как-то неловко подолгу рассматривать брата, но иногда я представляю себе, как он сидит рядом со мной и много-много рассказывает о своей жизни, о том, где бывал и куда еще собирается съездить, что готовит на ужин и как проходят его выходные. Наверное, мне не стоит допрашивать его слишком часто. Боюсь, что ему станет скучно или он начнет злиться. Если подумать, я ни разу не видела его по-настоящему злым. Хотя иногда мне хочется, чтобы он просто был рядом, неважно какой и в каком настроении. Но это настолько сложно осуществить, помочь тут может разве что чудо. А что будет дальше? Как мне жить, если брат вдруг скажет, что больше не хочет меня видеть? На этом все и закончится. А начиналось ли вообще...
17.05
После уроков, как обычно, шли с Устином, хотели поесть где-нибудь. Он говорил что-то о питомнике, но, признаюсь, я не слушала. В конце Устин что-то спросил, я наугад посмеялась, и он косо посмотрел на меня. Видимо, история была грустная. А потом он влез в драку на школьном дворе.
Наверное, нужна предыстория.
Мне это все не особо-то интересно. Но так как немного касается моего дня, то рассказываю.
На самом деле, предыстории нет, потому что Устин ТАКОЙ человек. Я даже уже не пытаюсь его остановить. Потому что в ТАКИХ ситуациях он все же хочет помочь. Но какой ценой? Оказывается, какой-то старшеклассник потушил сигарету об его друга. Будет страшно, если Устин через несколько лет станет каким-то ТАКИМ же. Но ему это не грозит. Он же ненавидит ТАКИХ. Ненавидит, когда мусор бросают мимо урны, когда кто-то ныряет в фонтан вместе с пивом, когда обманывают и недоговаривают. Устин даже занимается волонтерством время от времени. Со стороны пай-мальчик, но иногда раздражает, когда хочет влезть в мою жизнь. Ариан не такой, и это вовсе не значит, что он вандал. Просто не показывает в открытую свое недовольство. Хотя, с другой стороны, он и что-то другое не показывает тоже.
Так вот, после я уговорила Устина пойти домой замазывать ссадины. Интересно, как его родители на это реагируют. Или он им врет? В общем, я зашла вместе с ним. Его мама куда-то собиралась, поэтому в итоге мы остались вдвоем играть в приставку. Говорили о жизни и о планах на нее. Боже, наверное, я плохой человек. Ничего не запомнила, из того, что он сказал, и при этом еще иногда кивала. С чем я вообще соглашалась?
18.05
Мы с Устином познакомились в первом классе. Тогда я никого не знала, почти все были из одного детского сада и хорошо общались. Я как-то не вписывалась, и он тоже. Устин однажды рассказал, что принял меня сначала за ожившую фарфоровую куклу и долго плакал в углу. Просто у его мамы в шкафу стояла какая-то с большими зелеными глазами. Устин подбежал к родителям и испуганно начал просить их забрать меня «обратно» к ним домой.
Почему я об этом вспомнила? На днях он сказал мне: «Ты смотри, будь осторожнее, а то твоя кукла вуду до сих пор у меня». Я сначала не поняла, о чем это он вообще говорит, но вчера заметила у него дома ту самую куклу, переместившуюся на полку, с потрескавшейся щекой. Должно быть, упала. Я же не из фарфора, я ни за что не тресну, даже если разобьюсь.
Чуть не забыла, там Амелия уже заждалась, наверное. Она позвала на мотокросс. Скорее всего, надо будет ее фотографировать. Все, убегаю.
19.05
Ты не поверишь, но это еще один день с Устином. Если бы он знал, что я пошла с ним гулять только потому, что устала сидеть и думать над задачами, то точно перестал бы со мной разговаривать (или ничего бы не случилось?). Устин, насколько мне известно, по выходным всегда занят, но тут что-то пошло не так. У меня, конечно, тоже занятия, но они были утром.
В последнее время чувствую, что мне чего-то не хватает, но не знаю чего. Наверное, сна.
Как же мне все это надоело.
А о чем это я вообще? Что надоело-то? Была какая-то мысль, но я ее упустила. Слишком много негатива здесь стало. Извини.
20.05
Как долго можно находиться между отчаянием и надеждой? Что это за надежда? На что я рассчитываю? Временами мне кажется, что, кроме нее, в моей жизни больше ничего нет. Наверное, мне не стоит засиживаться допоздна, но я только недавно доделала уроки. День был каким-то... мутным что ли. Даже не сонным: уснуть было невозможно, снова мигрень, правильнее сказать, давно ее не было. Может, просто из-за усталости, конец четверти как-никак. Чувствую себя разварившейся лапшой, вот бы не пришлось завтра никуда вставать. Мне еще не все равно на происходящее вокруг, но если со сном будут те же проблемы, то я уеду в какой-нибудь горный монастырь, проведу там все оставшиеся годы, и еще там будут динозавры и *неразборчиво*.
21.05
Устин, иметь воображаемого друга — это нормально? Фактически ты им и являешься, но это другое. У меня был один такой, он появился в третьем классе. Мы говорили по дороге в школу и обратно. Не скажу, что я видела, как он идет рядом со мной, скорее, это что-то эфемерное в обличии большого пушистого кота, который всегда где-то там далеко, но одновременно близко. Безобидный большой пушистый кот. Однажды он исчез, и на его месте появилась ОНА. Я не знаю, кто это. Но от нее сразу же повеяло опасностью. Мы не разговаривали, я только чувствовала на себе ее взгляд временами. Первое время она как будто стояла, опустив голову вниз, в осенней листве между деревьями. Но, когда я пыталась разглядеть ее, прямо передо мной возникали два горящих красных глаза, я пугалась и закрывала лицо руками.
Какие-то страшилки рассказываю, да, Устин? А, может, я это от скуки выдумала.
Не принимай близко к своему бумажному сердцу все, что я здесь говорю.
22.05
Устин, что ты делаешь ночью? Просто лежишь в шкафу под коробкой с игрушками? Или у тебя другая жизнь и другие истории? Столько копий тебя существует в этом мире, но мне достался именно ты. Надеюсь, ты не расстроился из-за этого, а то постоянно эти истории из моей головы... Я хочу сказать, а что если я это не я, то есть что если бы вдруг мне удалось оказаться в сознании другого человека, то это было бы мое сознание или уже другое? Как бы мы поместились с этим «другим» в одном пространстве? Может, я однажды не проснусь никогда, буду ли я жалеть, если меня больше никогда не будет?
Я тут подумала, а какого это умереть? Больше никогда ничего не вспомнить. Кем я буду, когда меня не станет? Меня будут жалеть или вспоминать после похорон? Я же ничего этого не увижу. Мне бы хотелось, чтобы никому не было грустно. Исчез еще один человек — ничего примечательного. Для одних — это еще один повод выпить, для других — начать ценить свою жизнь. Когда я думаю об этом, мне хочется плакать. Как будто это я потерею что-то важное, но ведь никто не знает, что там за горизонтом, поэтому мне страшно. Но у всего один конец, и он ждет и меня тоже. А жду ли его я?
Нет. По крайней мере, я не хочу.
Да, иногда меня накрывают тревожные мысли, и я не могу найти ничего лучше, чем думать о чем-то более приятном. Но сейчас что-то не так, что-то изменилось. Точно... я давно не фотографировала. Нет, не так. Кто-то другой, я должна была написать о ком-то другом, но не могу. Почему я плачу? Почему так больно? Я разве заслуживаю этого?
Конечно, заслуживаю.
Я не оправдываю ожиданий.
Не правда, мне не нужно их оправдывать.
Нет, нужно, кем я буду после того, как все испорчу?
Никем.
Я никто.
Просто какой-то человек, который однажды умрет в одиночестве.
Жалкая пародия ожиданий.
23.05
Я же говорила, что я плохой человек. Разве, если бы это было не так, стала бы я смотреть чужой дневник? Оказывается, мама тоже ведет свой. Лучше бы я этого не видела. Так вот почему она не говорит мне в лицо, что я ужасная дочь. Потом еще, наверное, перечитывает и вспоминает все мои косяки. Это ТАК я на самом деле выгляжу со стороны? Если скажу, что мне не обидно, то совру.
Я просто уже не знаю, что мне делать.
Я честно пытаюсь быть такой, какой они с отцом хотят меня видеть. Но каждый раз меня переполняют какие-то странные чувства, и хочется убежать как можно дальше. А какой мне надо быть? Мне не говорили ни разу, но я все равно понимаю. Они мне не запрещают многие вещи, но, если я все же их делаю, то смотрят с презрением. Это родители, их нельзя ни в чем обвинять. Они хотят как лучше.
Всегда.
24.05
Сначала я думала, что сплю, но червь выглядел слишком уж правдоподобным. Огромный и неповоротливый. Он ползал по ковру в гостиной, я видела за приоткрытой дверью. Ты думаешь, это сон? Тогда сон — это моя жизнь.
Что червю делать в нашей квартире? Он был бледно-розовым с большим количеством морщинок и, я клянусь, из некоторых торчали жесткие короткие волосы, а из пасти текла зеленая жидкость. У меня нет фотографии, он пропал, как только я встала с кровати. Может, меня прокляли, и это был знак? Бабушка что-то говорила об этом, но только про иголки или отметки на косяках. Может, она просто забыла сказать о видениях, или я чего-то не понимаю? Или я просто схожу с ума. Звучит более реалистично. Какое-то предзнаменование лета. Оно еще не наступило, а я уже его ненавижу. Сначала, конечно, после экзаменов мы с семьей съездим куда-нибудь, потом отец будет решать вопрос с репетиторами на следующий год, а потом начнется бесконечно растянутый выходной. Если повезет, то приедет Ариан. В прошлом году ночью мы были в закрытом на ремонт цирке, а до этого на заброшенном заводе. И хотя там и были собаки, но точно никаких червей. Абсолютно ни одного мерзко противного червя.
Хватит про этих червей.
Расскажу про лето год назад.
«Чем выше, тем лучше видны звезды», — Ариан сказал это и полез на крышу. Я сфотографировала его со спины. Он как они, как красивая звездная ночь, причем такая, что хочется, чтобы она повторялась снова и снова. Чтобы все вокруг вновь становилось картонным: все дома, все автобусы и машины, все магазины и остановки. Все, кроме брата. Ведь его могло унести ветром с края крыши. Он спросил меня, умею ли я танцевать. Я сказала, что под любимую песню получается. И мы танцевали. Вдвоем. В моих наушниках.
Я буду ждать именно такое лето.
25.05
Сегодня приходила тетя с ребенком. Ему около года, и она так мило о нем говорила, вытирала слюни и переодевала. Кажется, я не хочу детей. Вообще не думала о семье и о браке, для меня это не так важно. Хотя, кто знает, возможно, это я пока так говорю. Тетя спросила, есть ли у меня «жених». Собственно это одна из причин, почему я не особо люблю, когда к нам приходят родственники. Сразу же начинается. Странно, но мама сказала про Ариана, что у него есть девушка. Я не знала. Может, мама это просто так придумала? Не то чтобы меня это волновало, но он мне об этом ничего не говорил. Я думала... ничего я не думала. Конечно, как такой человек может быть один.
26.05
Один раз я почти уехала в другой город. Просто захотелось, как в фильмах, слушать грустную музыку и смотреть в окно, потом целый день ходить по незнакомым улицам, а вечером встретить какого-нибудь незнакомца и излить ему душу, а на утро проснуться у себя дома, и потом всю жизнь искать того человека, и встретить его через десять лет на том же месте. Но план провалился. Автобус сломался на середине пути, и мы все оказались где-то посреди сельской местности. Вот это уже походит на ужастик, да? Группа туристов оказывается в заложниках у самой природы. Их окружают дикие твари, ну и дальше по списку. Но нам просто пришлось немного подождать другой автобус. Я сделала несколько снимков в тот день, и на них не было никаких признаков. В жизни не бывает ничего необычного. Но при этом даже погрустить спокойно нельзя. Как так?
Почему мне было грустно?
А тебе интересно, Устин?
Я не помню.
Жизнь у меня такая. Как серая противная жвачка.
Но кому-то намного хуже, поэтому мне нельзя быть недовольной. Бабушка рассказывала, как им было тяжело в свое время, в сравнении с этим у меня нет проблем, кроме моей башки.
27.05
Три часа ночи. Я доделала математику и включила средневековую музыку. На улице идет дождь, теперь и у меня в комнате тоже. Я открыла окно. Хочется танцевать, как будто никто не видит, и кричать, как будто никто не слышит. Кто бы мог подумать, что для счастья нужно так мало. Всего две простые вещи.
А я счастлива? Сейчас, именно сейчас? Я не могу кричать, не могу танцевать, тут есть другие. Им не понравится. Выходит, не такие уж и простые. Как обычно лягу на пол и буду смотреть в потолок, пока не усну. Мне даже до конца раствориться не в чем. У всего есть конец, и, когда он наступает, я возвращаюсь к первоначальному виду. Не хочу, чтобы так было.
28.05
Какое-то странное чувство, как будто я куда-то лечу, но головой от подушки оторваться не могу. Все немного плывет, но держится на месте одновременно. И еще тошнит. Я не знаю от чего, просто мне тяжело заставить себя сфокусироваться даже на ручке. Она так медленно движется, медленно и противно. Буквы смотрят в разные стороны, но стоят на одной строчке. Пальцы будто бы не мои, но в то же время мои. Я встаю и ложусь обратно, встаю и ложусь снова. Это я.
Но что-то не так.
О чем тут написано?
Это сделала моя рука?
Устин, не молчи, пожалуйста.
А, точно.
Ты же просто дневник. Не обижайся. Ведь я просто какой-то человек, даже не знаю какой именно.
29.05
Они сожрали меня. Всю и полностью. Они лезут и ползут отовсюду. Из каждого угла комнаты, из-под стола, из шкафов, из ящиков, из игрушек. Они застали меня врасплох, а я даже не знаю, что это за мысли. О чем они говорят? Я не понимаю, я не слышу, но они кричат. Мне их даже жаль, но от меня-то что в итоге останется? Я как тревожный комок, а они как я. Шевелятся. Черные. Маленькие, но их много. Я не справлюсь. Они уже внутри и снаружи. Все в этих ползучих тварях. Я не моргаю и не двигаюсь, а они приближаются и едят. Мне даже не больно. И даже не обидно. Это мое. Они мои, все до единой. Мои.
Значит, я могу делать с ними все, что захочу? Тогда я хочу, чтобы они убирались отсюда, пусть все спрячутся обратно и умрут. Я не могу их больше видеть. Я даже не различаю их голоса. Возвращайтесь в чистилище, там ваше место, а я здесь останусь. Мне здесь хорошо и без вас.
Неужели отпустило?
Устин?
Устин, где ты?
Мне так плохо.
Ты оставил меня с ними и ушел.
Я пишу это на тетрадном листе. Не нашла дневник. Должно быть, упал на дно. Но ночью искать не хочу.
Устин, почему ты бросил меня?
Я больше не могла терпеть, перерыла весь шкаф, но нашла. Пришлось вклеить.
Это чтобы ты помнил и не терялся.
Веду себя как ужасный человек, извини, мне правда жаль, что ты все это хранишь.
30.05
Чтобы ты знал, Устин, на часах 2:27. Ариан написал: «Я жду. Рядом с лестницей».
Вот это да... А если что-то важное? Так он ведь уехать должен был. Мне кажется, это моя последняя запись, и сегодня что-то должно решиться. Если так, то смысла вести дневник больше нет. Да, надпись на переплете говорит об обратном. Но сейчас мне не хочется думать. Кстати, невероятно, я до сих пор не представилась. Меня иногда называют «Миррой». Пожалуй, подпишусь этим именем. Прощай.
Она медленно встала с кровати, по привычке взяла все свои украшения со столика, шурша ногами по полу, отыскала тапочки и, аккуратно пробравшись через коридор, чтобы никого не разбудить, вышла на лестничную площадку. Ариан, к ее удивлению, не был, как всегда, при параде, в выглаженной рубашке и с уложенными волосами. Сейчас из каштановой челки выбился локон, который упрямо не хотел возвращаться на место и мотался из стороны в сторону при ходьбе, явно мешая обзору.
— Ариан, если что-то срочное, я...
— Тсс.
Он потянул ее за руку, уводя вниз по лестнице.
— Куда мы идем? — Мария свела брови вместе.
— Ты поймешь позже.
— Как?
— Я вдруг вспомнил, какой сегодня день, и подумал о тебе... и вообще обо всем.
— И какой же сегодня день?
Ариан остановился на секунду, развернулся и прошептал:
— Сегодня самый прекрасный рассвет в моей жизни, потому что встречать его я буду с тобой.
Мария подняла голову, чтобы заглянуть в его глаза, но тут же ее опустила. Они больше не обмолвились ни словом и молча сели к нему в машину. И потом, перебирая ногами и изредка переводя взгляд от мелькающих фонарей в сторону Ариана, Мария осторожно сказала:
— У меня завтра, точнее, уже сегодня уроки, ты знаешь, родители не будут в восторге, если я опоздаю в школу, да и к тому же приеду в пижаме. Тем более недавно папа вернулся из больницы, он точно заметит.
— Ты меня знаешь, все будет хорошо.
— Эм...
— Не волнуйся, мы же не за этим здесь.
— Здесь это где? — она огляделась по сторонам и посмотрела на него.
— Вон там, — Ариан кивком указал в сторону пустыря, к которому они приближались. — Помнишь?
— Что помню?
— Ах, точно.
Ариан резко втоптал педаль газа, и они проскочили это место. Не успела Мария удивленно охнуть и возмутиться, как он остановился у... она не сразу поняла, что это и зачем они сюда приехали. Открыв дверь, Мария еще какое-то время вглядывалась вдаль, потом, быстро вскочив с места, подбежала к беседке. Конструкция находилась далеко не в самом лучшем состоянии и в любой момент была готова обвалиться со склона. Она узнала это место и беседку, построенную ее отцом, и выжженный полукруг, и обрывки каната, свисающие с сосны. Раньше они семьей часто бывали здесь, за городом с палатками, разводили костер. Но в какой-то из годов произошел обвал, и останавливаться там стало больше небезопасно. Теперь на эту постройку нельзя было взглянуть без сожаления о том, что время движется только в одном направлении. Больше они никогда не соберутся вместе ни на ужин, ни на пикник, никогда не поедут в торговый дом, не зайдут в фотобудку, не отпразднуют рождество. Больше не будет как раньше. Нельзя стереть память и забыть, какой была эта злосчастная беседка и какой она стала. Чешуя когда-то белой краски выглядела не лучше перетертого сыра, а обрамлявшие ее сорняки доводили картину запустения до своего эстетического и логического завершения. Единственное, на что можно было положить глаз, это очертания города с его постепенно потухающими огнями вдалеке. Однако лишь сам факт того, что воздух рядом с лесом был явно свежее, чем там, среди дорог, мог успокоить видоискателя. Впрочем, какой-нибудь ночной прохожий непременно сказал бы, что его захватили эти улицы, и он понял однажды, что не может без них, без тех тайн, что скрывает каждое окно. И кто бы ни выглядывал оттуда, он будет хранить секрет своей квартиры и не потревожит ночного гостя. И когда змейки фонарей соберутся, чтобы проводить до дома всех заплутавших душ, соскребут с асфальта разбитые сердца и заползут в тень, как в родную нору, никто не узнает, что было ночью. А ночью было хорошо, особенно у костра, в теплом семейном кругу. Почему-то каждый из них становился другим, более раскрепощенным и мягким. Как будто огонь растапливал панцирь и открывал то, что было где-то очень глубоко. Про такие моменты обычно говорят, что они не должны заканчиваться и что лучше уже не будет. Мария ценила все это, как никто другой, ведь Ариан всегда был перед глазами и они делали что-то вместе: собирали хворост, или ставили палатку, или ловили жуков.
— Брат! Подожди, ты уронил! — Мария с разбега перепрыгнула через ветку, чтобы догнать Ариана.
— Что там? — он аккуратно развернулся, чтобы из рук ничего не выпало для растопки.
— Э... это сережка на цепочке, — она задумчиво посмотрела на нее, — а зачем она тебе?
— Воспоминание. На память о человеке. Давай сюда.
— А как?
— В мой карман, который сбоку на жилете.
Мария осторожно оттянула липучку, зная, что там склад жужелиц, и положила цепочку вовнутрь. Она на какое-то время ушла в себя, суетливо перебирая пальцами. Ариан посмотрел на это буквально пару секунд и сказал:
— Ну, и чего мы стоим?
— А, прости, пойдем, да.
— Я не про это. Хочешь спросить — спроси.
— Не хочу.
— Жалеть не будешь?
— Я уже привыкла.
— Ну и правильно. Зачем тебе знать, что она из могилы Кальде.
— Чего?! — Мария округлила глаза.
— Ты что поверила? Не разочаровывай меня.
— Нет, конечно. Я просто...
— Как скажешь, — он развернулся и направился в сторону палаток. — Кстати, как тебе беседка?
— Здорово получилась, — Мария пошла за ним следом, подбирая по дороге сухие ветки. — Грустно, что бабушка не смогла с нами поехать и посмотреть.
— Ты говорила, что она работает.
— Да, в саду.
— Она бывает где-то кроме церкви? Удивительно.
— Ну, там надо много чего посадить.
— Не надо было пояснять, это был сарказм.
— Зачем ты так? — Мария развела руки в стороны и подняла плечи.
— Извини, привык.
— Это тоже сарказм?
— Нет, чистая правда.
— Брат!
— Что-о?!
Мария надулась и до конца вечера молча сидела на коврике, переливая чай из термоса в стакан и обратно, временами пересаживаясь на качель и слушая, как отец разговаривает по телефону с кем-то из его персонала. Ариан вместе с мамой куда-то испарился, поэтому было довольно скучно. Мария зависла в ожидании заката, чтобы все наконец-то собрались, а еще она хотела пожарить пастилу. Примерно через час комары начали в конец надоедать, и она, достав баллончик, отошла подальше от своего места, ближе к лесу. Там ее внезапно перехватил Ариан, пряча что-то за спиной с загадочным выражением лица. Мария недоверчиво оглядела его и сказала:
— Опять издеваться будешь?
— Ни в коем случае. Расслабься, мне теперь и пошутить нельзя?
Мария бросила в его сторону угрюмый взгляд и отвернулась. Ариан обошел сестру стороной, чтобы попасть в ее поле зрения и сказал:
— У тебя же недавно был день рождения, я хоть и уехал, но не забыл. Вот, — он протянул руки вперед, держа зеленую глянцевую коробку, — это тебе.
Мария с удивлением посмотрела сначала на нее, потом на Ариана и робко задала вопрос:
— Спасибо, а что там?
— Открой и узнаешь, — он слегка улыбнулся. — Тебе понравится.
Она растерянно приняла подарок и спросила:
— Обязательно сейчас открывать?
— Да, давай.
Мария сняла упаковку и заглянула в коробку. Там лежала камера, о которой она так давно мечтала. Мария радостно обняла брата и в полном восторге побежала показывать подарок родителям, но на полпути остановилась и вернулась обратно.
— А как фотографировать?
Ариан достал камеру из коробки, включил ее и показал на кнопку сверху:
— Вот здесь.
— Тогда попрошу улыбнуться, — Мария хихикнула и навела объектив на брата.
Сначала он сделал серьезный вид, но быстро переменился.
— Ладно-ладно, так и быть. Только не смотри на меня так.
С того дня, с самой первой фотографии она не выпускала ее из рук, конечно, потом были и другие, но эта осталась самой любимой и дорогой для нее вещью.
Вернувшись на мгновенье в прошлое, ей все-таки пришлось остаться в настоящем. Мария не стала заходить в беседку. Она сильно зажмурила глаза, помотала головой и, обернувшись к стоящему позади себя Ариану, бросила вопросительный взгляд.
— Наверное, я должен извиниться. Не хотел, чтобы все было по-ломанному, но ты самое прекрасное, что когда-либо случалось со мной, самое лучшее... и каждый раз, когда я вижу тебя, хочу запомнить каждую секунду, проведенную вместе, — он взял ее за руку, — ведь я люблю тебя.
Мария тут же сделала шаг назад и, испуганно спрятав свои руки за спину, опустила глаза вниз, делая вид, что его обувь сейчас гораздо важнее продолжения разговора. Солнце уже начинало всходить, незаметно творя каждодневное чудо. Многое становилось видимым: и рыжие волосы, застрявшие между шнурками его ботинок, и капли кофе на рукаве рубашки, и неподвластное уму ее желание ответить взаимностью. Сколько они уже вот так вместе? Сколько раз они срывались куда-то посреди ночи? Ей обо всем хотелось сказать, обо всем вспомнить, обо всем на свете спросить. Она готова была написать, и даже не только написать, в своем дневнике: «Я хотела потеряться вместе с ним среди всех в этом мире. Отдать ему самое ценное, что у меня только есть. Но сначала надо прояснить одну вещь. Ведь мы так и не успели разделить кое-что на двоих».
— Помнишь, тогда на дороге? Ролики. Я упала с лестницы и не могла идти. Только ты мне помог. Но и тогда ты был чем-то недоволен. Почему? Каждый раз, в детстве, ты с такой неохотой брал мои игрушки и подарки, говорил, что я заразная, даже потом перевелся в другую академию. Это чтобы не видеть меня и мою семью? Что мы тебе сделали? Я тебя не достойна — ты так считаешь? А сейчас просто издеваешься? Зачем помогаешь мне каждый раз, если ненавидишь... кто ты такой, Ариан?
Должно быть, Мария сама не ожидала, что скажет хоть раз в жизни нечто подобное, тем более ему. Это было явно не то, с чего она хотела начать. На лице Ариана сначала промелькнуло недоумение, потом оно резко сменилось на раздражение и злость. Он слегка прищурил глаза, потом, нервно сжав пальцы, развернулся и направился куда-то в сторону трассы. Мария с глубокой усталостью, постукивая зубами, наблюдала за этим, как он отдаляется от нее все дальше и дальше по дороге, и, как только брат скрылся из виду, она опустилась на песок и обняла колени. Первое время Мария смотрела вдаль, то приподнимая, то опуская носки тапочек, на еле проглядывающиеся очертания реки, казавшейся багровой из-за восходящего солнца. «Кажется, кто-то сильно попал», — пронеслось в ее голове, прежде чем глаза слиплись, и она погрузилась в сонную темноту. Но вскоре она почувствовала, как кто-то подошел к ней и закинул на плечо, кто-то с очень приятным запахом и рубашкой в кофейных пятнах. Стало немного теплее.
Утро для Марии наступило как-то внезапно. Выключив второй будильник, она откинула одеяло и села на край кровати, затем, согнувшись, поплелась к ванной. Все то время, когда Мария чистила зубы, ее не покидало ощущение легкого покалывания в бедре. И, уже стягивая пижаму, она с удивлением обнаружила целую горсть песка в карманах плюшевых штанов. Мария сначала никак не могла сообразить, как он там оказался, но потом внезапно поняла, что ночные приключения не были сном и что она действительно заснула прямо там на земле. К слову, весь последующий день в школе ей жутко хотелось спать, и, потирая глаза руками, она несколько раз пыталась восстановить очередность событий в своей памяти, но ее размышления прервал Устин.
— Эй, Мария, ты чего не собираешься? Это был последний урок. Какая-то ты сегодня вялая.
Мария подняла голову с парты. Увидев перед собой Устина, она опустила ее обратно только уже на руки и неохотно ответила:
— Оставь меня здесь, никто не заметит.
— Ха, смешно. Давай, собирайся, уже все разошлись. — Он наклонился, взял ее рюкзак и поставил его на парту.
— Я и не шучу.
Устин присел на корточки, положив руку на ее голову, и, изображая шамана в трансе, прошептал:
— Сегодня у меня что-то случилось, я пришла на урок на десять минут позже и к тому же не выспалась. Но говорить об этом со своим другом не намерена, потому что он достал уже своими тупыми советами.
Мария улыбнулась и, достав руки из-под головы, обхватила ими ладонь Устина.
— Понимаешь, сейчас тебе об этом говорить... не лучшая идея, — она сделала странное движение нижней челюстью.
— И это почему же?
— Я просто знаю, что после этого будет.
— А что если это не так? Что если это я знаю, что будет потом, а ты нет.
— Это как?
— Просто дай мне шанс.
Мария кивнула и, глубоко вдохнув, сказала:
— Мне кажется, мой брат больше никогда не захочет со мной общаться. Так что идти куда-то мне больше смысла нет.
Устин нахмурил брови и вздохнул, дрогнув уголком губ, потом встал и, прежде чем выйти за дверь, быстро пробормотал:
— Не думаю, он там снаружи, к тебе, наверное, пришел. Я подожду в коридоре.
Устин сказал далеко не все, что хотел, и Мария заметила бы это, если бы не выключилась из реальности после слов об Ариане. Она стремительно вышла из класса и, проскочив мимо одноклассника, на ходу застегивая и надевая рюкзак, буквально через пять секунд уже стояла на улице и оглядывалась в поисках знакомой фигуры. Ариан действительно пришел. Девушки с интересом посматривали на него, кто-то перешептывался, и, конечно, им хотелось увидеть человека, ради которого этот джентльмен явился к ним в школу. Заметив Марию, он жестом пригласил ее отойти подальше от входа и, приобняв за плечи, пододвинул поближе к себе.
— Не думал никогда, что буду так много извиняться. У тебя были причины сказать мне все то, что ты сказала. Да, где-то я виноват, причем сильно; мне ужасно жаль, что я оставил тебя сегодня ночью.
— Не знаю, — Мария остановилась на мгновение и тихо продолжила, прочертив взглядом диагональ, — что тебе сказать.
— Я не прошу простить меня или принять все как есть. И разговор по душам мне тоже не нужен.
— Но тогда зачем все это?
— Ты о чем?
— Знаешь, иногда мне кажется, что мы чужие люди.
— Вовсе нет.
— Ты правда так думаешь? — в ее глазах промелькнул огонек.
— Да, какой смысл мне тебе врать сейчас? Я всегда считал и буду, что ты мой самый любимый человек из семьи. Но если я тебе не нужен, так и скажи.
— Нужен. Ты не представляешь насколько... — Мария поняла, что оговорилась, и незаметно ударила себя по руке.
— Тогда у меня к тебе одно предложение, — Ариан затих и перевел взгляд на парня вдалеке, вокруг которого кружилось человек шесть.
Мария обернулась и ответила:
— Это мой одноклассник Устин вместе с его друзьями из параллели.
— Знаю, мы успели с ним побеседовать. Передай приглашение и ему тоже.
— Это не шутка, я надеюсь?
— Нет. Думаю, его стоит позвать. Твоих друзей я люблю как своих. Роза принимает сегодня в одиннадцать, — Ариан согнул руку и посмотрел на часы. — Я заберу вас пораньше, а пока подумай, что сказать родителям.
Выражение «Роза принимает во столько-то» означало, что планируется закрытая вечеринка загородом, в двухэтажном доме номер тридцать пять. Хозяйкой, то есть Розой, была пышная женщина лет сорока с собранными на затылке в аккуратный пучок темно-русыми волосами и азиатским разрезом глаз. В то время смыслом жизни для нее был стиль фьюжн, что отчетливо прослеживалось в интерьере ее дома. Она также не могла игнорировать свою тягу к экзотике и зеленому цвету, с чем у нее наблюдалась серьезная проблема в плане перенасыщения. Ей каждый раз хотелось взять все и сразу, не медля и не разделяя удовольствие на небольшие отрезки. Зачастую людям сложно дается понять, что вкусы могут меняться довольно часто и что у такого человека как Роза где-то в закромах грудой лежат упаковки разных сортов кофе только потому, что не так давно ей безумно нравился кофейный и она когда-нибудь действительно явит этому миру четырехметровое панно из зерен, как бы не высмеивал этот факт кто-то из семьи или друзей. Роза любила наблюдать за людьми. Зачастую ей даже больше, чем участвовать самой, хотелось видеть все со стороны, смотреть, как кто-то ведет разговор, поет или плавает. Особенно если ей удавалось найти позицию наблюдателя повыше. Меньше всего она хотела в такие моменты, чтобы ее обнаружили, ведь тогда беседа сразу бы перестала быть естественной, а, значит, и интересной.
Ариан был давно знаком с Розой, и он прекрасно понимал, что если другие и критиковали ее образ жизни, то только тайком, за спиной. Никто не осмелился бы сказать это в лицо, настолько опасно было шутить с ней. Роза любила встречать гостей в необычной манере. В этот раз на входе она раздавала каждому по небольшому мячу. Ариан слегка приподнял бровь, когда вместо обычного рукопожатия об его ладонь ударился шарик.
— Вот это да! Ариан, так рада тебя видеть! — Роза обошла его кругом и продолжила: — Какой... да все такой же! Красавец и молодец.
— А ты все так же полна сюрпризов. Что это? Самодельная петарда?
— Хо-хо, почти угадал, они и правда немного взорвутся через какое-то время. Только это секрет, — Роза подмигнула и перевела взгляд на Марию с Устином. — Приятно, что наконец-то ты пришел не один. Давайте, проходите, вот держите талисманы, вы сегодня у Розы, а значит, можно все!
— Помнится, ты хотела показать обновленную спальню. Я весь в предвкушении.
— Точно-точно. Сейчас, — она повертела головой, чтобы найти нужного ей человека, — Артур, покажи ребятам, где тут что находится. Мы с Арианом скоро вернемся.
Артур не успел кивнуть, как Роза тут же скрылась из виду вместе с Арианом, подхватив его под руку. У Артура на ремне висела рация. Устин, в отличие от Марии, заметил это, но спрашивать не стал. Экскурсия, если ее можно так назвать, получилась довольно пресной: «это зал», «это танцевальная площадка», «это терраса», «это бильярд», «это второй этаж и рояль», «это восточная часть, и туда пока нельзя, там идет ремонт», «это бассейн», в котором, к слову, уже сидела какая-то парочка. Завидев их, Артур переодел свою маску каменного лица на что-то более приятное, но непонятное, и подошел к ним, ненадолго отложив и без того затянувшийся тур. Устин разместился на барном стуле и предложил Марии сесть рядом.
— Родители не знают, что ты здесь?
— Сказала, что у подруги — самый простой вариант. Насколько я знаю, у тебя с этим проблем нет.
— Можно и так сказать.
— Повезло.
— Слушай, хотел спросить, у тебя уже есть планы на лето?
— Еще не думала, но, скорее всего, мама уже все распланировала. Она что-то говорила про Румынию. А ты куда? Питомник, наверное.
— Да, надо бы уже готовиться. Тетя хочет выбрать какую-то «особенную» собаку для родственников. Если ты хочешь, то можем съездить вместе.
— Если только посмотреть, родители не хотят животных заводить. Но спасибо Ариану, он иногда берет с собой Дурмана, это уже что-то, — она улыбнулась.
— Тоже пинчер? У нас, кстати, со слов тети, на днях забрали одного.
— Ага. Видимо, они довольно популярны... — Мария над чем-то призадумалась. — Насколько вообще собаки могут меняться с возрастом?
— Если ты про цвет или размер, то довольно сильно. Все от породы зависит и от линьки. У пинчеров тут все просто: в целом, какими были, такими и остались.
— Значит, новые пятна появиться не могут?
— Вряд ли. Если только хозяин или кто другой сам что-нибудь подрисует.
— Брат такой ерундой точно бы не занимался. К тому же Дурман просто прелесть.
— Он тебе нравится?
— Да, он дружелюбный.
— Я не про собаку, — Устин исподлобья посмотрел куда-то в сторону бассейна, — не пойми неправильно, это вопрос из любопытства.
— Ариан близкий мне человек, член семьи, конечно же, он мне нравится.
— Однако из всей твоей семьи именно он волнует тебя больше всего?
— Ты здесь, чтобы задавать мне непонятные вопросы непонятно зачем? Я думала, мы развлекаться приехали.
— А я думал, что ты скажешь мне правду.
— Какую правду?
— Я все знаю.
— В каком это смысле «ты все знаешь»? — Мария медленно слезла со стула, судорожно потирая запястья.
Устин хотел было что-то сказать, однако, заметив этот жест, замер с полуоткрытым ртом, но тут же моментально опомнился и ответил:
— Не бери в голову, я сам не понял, зачем все это начал, пойдем, там Артур уже заскучал.
По ходу дела Устин приметил еще одного мужчину с рацией по имени Давид. И Давид, и Артур имели спортивное телосложение и были выше среднего человека на две головы. Сложив два плюс два, любой школьник догадался бы, что это охранники или некто наподобие. Роза настолько заботится о безопасности или намечается слишком серьезное мероприятие — осталось под вопросом. В любом случае Устин понемногу начинал входить в настороженное состояние, и, хотя его никогда не смущали новые компании, он почувствовал, что сухим из воды выйти не получится.
— Мы сейчас вернемся в гостевую комнату. Вы приехали раньше, так что пока почти никого нет. Бармен сегодня задерживается. Если есть вопросы, обращайтесь к Розе.
Артур провел их обратно по другому коридору, который был весьма необычно обставлен: позолоченные искусственные лианы, Анри Руссо, композиция из гамака, гладильной доски, талсана и деревянной вазы. Или же это были просто гамак, гладильная доска, талсан и ваза? Но что мешает им быть инсталляцией? Вернувшись обратно, Артур оставил Устина и Марию рядом с новоприбывшими гостями. Тут откуда-то возникла Роза со своими мячиками и принялась активно раздавать их. Ариан появился следом за ней и, что-то шепнув своей сестре, увел озадаченного сумбуром Устина за собой.
Пожалуй, одно из самых приятных мест в такое время года — это терасса. Она подсвечивалась изнутри и снаружи. Среди хаотично расставленых кресел выделялось одно, на котором лежала опустошенная бутылка Ботаниста и аккуратно сложенный зеленый плед. Помимо этого, больше ничего не отвлекало от единения с миром, не похожим на тот, что создал человек. С миром, энергия которого переливалась, текла как смола, унося с собой всех, кто когда-либо касался ее, и пропускала через гребень лесов. Кто-то остался, заинтересованный темным таинством, кому-то больше полюбилась прозрачность озер, но каждый был из одного и того же воздуха, в котором бесчисленные идеи из года в год набирают свои обороты, чтобы обрести новую жизнь. Примерно это передавала почти законченная картина, стоявшая рядом с креслом на мольберте. В округе действительно было не сыскать места лучше. Даже когда из-за большого напряжения атмосфера в пределах терассы стала более тугой, уже не пропуская никакие звуки вовне; ветер затих, готовясь подслушивать разговоры.
— Почему без Мирры? — Устин обвел Ариана взглядом с ног до головы.
— Это имя... хотя сейчас неважно. Не люблю, когда кто-то видит, как я смотрю на звезды.
— Которых даже не видно.
— Не обращай внимания, это проверка на настроение. Я просто хочу закончить сегодняшний разговор.
— Какое совпадение, я тоже.
— Если в твоем голосе станет меньше неприязни, я даже предложу начать тебе первым.
— Мне не нужно разрешение такого, как ты!
Если бы Устин знал, что в этот момент искры из его глаз могли поджечь небольшую деревню или что левая рука Ариана начинает подергиваться, то точно постарался бы вернуть себе самообладание.
— Я ведь не шучу, мальчик, — Ариан поднял правую руку, зажимая в ней ключи, — знаешь, что за этой дверью? Точнее, кто и что с ней может там случится?
— Да как...
Устин совершил небольшой выпад вперед и замер, когда Ариан выставил левую ладонь вперед.
— Стоп. Сейчас ты слушаешь меня, раз не согласен на мои условия. И я повторю еще раз, но уже не так по-дружески, как у школы, и будь любезен ответить на мой вопрос правильно. Это ты подставил мою сестру?
— Хорошо, я отвечу еще раз, — Устин сказал это без злости, но с язвительным возмущением. — Нет, и я не знаю, кто это бы мог сделать.
— Ты понимаешь, что репутацию вора ужасно трудно исправить?
— Да, но я не считаю ее вором.
— Да что ей до тебя.
— Да, правда, я же не ее брат, куда мне-то. Только вот, я не вру на каждом шагу. Кто говорил мне сегодня в школе, что Мария как будто бы просто не решается ко мне подойти, поэтому попросила тебя, а ты такой хороший решил собрать нас вместе. Что-то мне подсказывает, что она вообще не в курсе об этом плане.
— У тебя был шанс.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Если бы ты слушал меня, проблем бы не было.
— Хватит делать из меня идиота! Я тут вспомнил, где это я раньше тебя мог видеть. На днях в баре, ты был с какой-то рыжей, при этом мозги своей же мать его сестре запудрил! Это такое дно, что дальше уже некуда! Где эта чертова дверь, отвечай сейчас же или я сдам тебя, педофила ебаного!
Ариан, ничего не ответив, посмотрел в сторону занавешенных окон второго этажа. Устин выхватил у него ключи и тут же забежал внутрь. Ариан еще пару минут стоял перед стеклянной дверью, и выражение его лица даже чем-то напоминало задумчивость, но потом он ухмыльнулся и сел в кресло, с которого лучше всего открывался обзор на лес.
Устин не стал терять времени даром, осознав, что комната, на которую указал Ариан, находится в восточной части, и там, скорее всего, будет охранник, поэтому, пока на горизонте пусто, надо было успеть пробежать. Гости все прибывали, причем самые разные: кто-то явно имел личного дизайнера, другие были в самой обыкновенной синтетической одежде, а человека три точно в спортивных костюмах, как будто их только что поймали на выходе из спортзала. Но они все пришли сюда, потому что их позвали. Здесь как будто каждый раз не работала игра в социальную иерархию. Да, люди приезжали со своей мишурой или без нее, но Роза тасовала карты, путала сведения. Она знала все про своих гостей, каждый раз почти один и тот же состав и пара новичков, про жизнь которых она тоже каким-то образом успевала разузнать, ей оставалось лишь создать круги по интересам и нужную атмосферу. Все, что происходило в ее доме, оставалось в ее доме. Никакого интернета, сети там не было от слова совсем. И, конечно, как обойтись без загадки. Просто мячи-сувениры? Так просто Роза бы не решила оставить этот пункт. Свет выключился ровно в двенадцать. Разговоры резко утихли. Послышался голос Розы:
— А теперь световое шоу! Внимательно следите за своими шарами. Они светятся, не правда ли? Будьте внимательны, как только вы приблизитесь к соулмейту, он превратится в фейерверк из блесток. Готовы? Начинаем!
На фоне заиграла музыка, и среди гостей тут же начался полнейший хаос. Устин с трудом пробрался к лестнице, и, разумеется, среди всего этого безумия ему ничего не стоило найти ту самую комнату с восточной стороны. Свет погас, как оказалось, во всем доме. Подсвечивая телефоном, он медленно начал вставлять ключ в замочную скважину, как вдруг кто-то возник прямо рядом с ним и включил фонарик.
— До тебя было не докричаться на первом, но я видела, что ты поднялся. Ты чего здесь делаешь, сюда же нельзя.
— М-мария! — Устин испуганно отскочил от двери.
— А кто еще-то, — она подняла брови, — а откуда у тебя ключи?
— Если ты здесь, то что тогда там?
— Всмысле?
— Так, пошли, нам срочно надо уходить отсюда, — Устин схватил ее за руку.
Он уже готов был бежать настолько быстро, насколько это возможно, но тут сзади них появились третий и четвертый голоса.
— Эй, откуда у вас мой ключ? — Роза подошла ближе и выдернула его из двери.
— Думаю, тут все ясно.
— Да, ты был прав, Давид. Эти двое точно от Келемена. — Роза включила рацию: — Артур, код номер четыре.
Устин округлил глаза и воскликнул:
— Это какое-то недоразумение!
— Послушай, мы поймали тебя на месте преступления, так что захлопнись. А теперь вы идете за мной, если не хотите долго и мучительно умирать. Давид!
Давид обшарил карманы Марии и Устина, забрал телефоны и вытолкнул их через черный вход, где к ним присоединился и Артур. У него в руках было ружье и две лопаты.
— Я же его предупреждала. А теперь он будет платить кровью своих людей — мало ему было моей!
С дрожью в голосе и одновременно с Марией Устин ответил:
— Я даже не понимаю, о ком вы говорите.
— Мне показалось, или вы что-то сказали! Говорила же Ариану, чтобы на честном слове ко мне людей не приводил. Ничего, вам будет полезно увидеть, что случается с теми, кто посягает на чужое.
— Даже не пытайтесь убежать, — Артур передал ружье своему напарнику. — Роза, ты правда думаешь, что Келемен отправил детей?
Она потерла лоб правой рукой и сказала:
— Даже если не он, то воров нужно наказывать в любом случае. Хватит болтать, идем!
Впятером они подошли к тропинке, ведущей в лес, и, зайдя в него, потратили еще минут пять, пока музыку из дома совсем не перестало быть слышно. Роза остановилась у сломанной сосны и направила фонарик на поляну рядом с ней.
— Вот мы и пришли. Не волнуйтесь, я передам Келемену или кому там нужно, что он облажался. А теперь копайте.
Артур бросил лопаты рядом с Марией и Устином. И, как только Роза убедилась, что до полуобморочного состояния им этого было достаточно, спросила:
— Но сначала ты скажешь, откуда у тебя ключи.
Она перевела фонарик на Устина, от чего тот сразу же зажмурил глаза.
— Мне их дали...
— Кто?
— Я, — рядом с ними на поляне в центре показался Ариан, он включил фонарик. — Позвольте рассказать, как все было.
— Что? От кого угодно, кроме тебя... Как ты мог Ариан? Но ты уж постарайся объяснить, — Роза кивнула Давиду, и тот направил ружье на Ариана.
— Для начала посмотри на ключи. Это не от той самой двери. Да, они похожи, даже брелок почти такой же.
Роза достала их и внимательно рассмотрела под светом.
— А ведь и правда... Зачем тебе это все? Ариан, ты мне как брат, так какого черта ты творишь? Устраиваешь игры на моей территории?
— Твои скелеты в моем шкафу.
— Манипулировать вздумал?! — Роза закусила губу. — Вот сейчас и покончим со всем этим!
— Если я не вернусь отсюда, то мой человек сообщит обо всем Келемену. И тогда подумай о них, — Ариан махнул рукой в сторону дома, — что будет с ними? Они скажут, что все это время...
— Хватит!
— Рядом с нами...
Роза еще сильнее закусила губу и злобно ответила:
— Я тебя внимательно слушаю, Ариан.
— Так вот, — он поднялся с места, — я с самого начала подозревал Устина, что он может быть заодно с Келеменом — уж очень хотел попасть к тебе. Но надо было убедиться, поэтому в городе я достал ключи идентичные твоим. Потом здесь я сказал Марии, чтобы она передала Давиду, что за Устином надо приглядывать. Но, видимо, она решила и сказать, и проследить самой одновременно. А тебе, Роза, обо всем не стал докладывать, потому что знаю, насколько все это может повлиять на тебя. Хотел сам, так сказать, разрешить ситуацию и узнать про слабые места Келемена через этого мальчика. Но, как оказалось, они никак не связаны, и он просто очень любопытный. Мне стоит попросить прощения за грязную игру. Я хотел как лучше, а получилось как всегда. Нет никакого моего человека, так что можешь закопать нас тут втроем.
Роза нервно вздохнула и два раза кивнула Давиду, чтобы он убрал ружье.
— Давайте, проваливайте все трое отсюда, чтобы я вас больше в моем доме никогда не видела.
Она вместе с охранниками тут же поспешила вернуться в дом, бросив на Ариана взгляд то ли сожаления, то ли недовольства, то ли разочарования. И потом какое-то время по всему лесу гуляли разносимые ветром возмущенные возгласы Розы. Устин заговорил первым из их печальной троицы, находившейся, по его мнению, в какой-то глуши, что и стало первым пунктом из списка его негодования, чего-то большего он, в силу моральной измотанности, не смог бы извлечь из себя в начале.
— Что это вообще было... только что нас чуть не... Да кто такой этот ваш Келемен? Где мой телефон? Что в этой чертовой комнате?
— Только один вопрос. Я отвечу на один вопрос, — Ариан прислонился к дереву, приложив ладонь ко лбу. — Келемен — это коллекционер, с которым Роза до сих пор воюет за одну... редкую коллекцию. И заранее прошу прощения, если кто-то из вас сообщит о случившемся и вдруг действительно окажется закопанным в лесу.
— Что это значит?!
— То и значит.
— Да вы все здесь ебнутые наглухо: ты, сестра твоя, эти трое... К чертям эту жизнь! Этот лес! Эту школу! Я перевожусь! Провожать не надо!
— Эй, фонарик возьми! — Ариан бросил его в сторону Устина, который сразу же после своей гневной речи решил покинуть это место во что бы то ни стало.
— Даже не думай, что я буду благодарить!
Теперь их осталось двое. Достав второй фонарик, Ариан сначала подумал, что он тут вообще-то и один вовсе, но потом заметил прядь светлых волос за деревом. Впервые он не мог решиться подойти и не знал, на что списать свою неуверенность. Выключив свет, Ариан присел с противоположной стороны спиной к дереву. Заговорил он не сразу, сначала долго пытался прислушиваться, но это было бесполезно, чье-то сердце билось настолько сильно, что обрывало все попытки различить хоть какой-то еще звук.
— Знаешь, я должен признаться. До недавних пор я общался с тобой только потому, что мать об этом просила, ей, наверное, виднее из вашей семьи, насколько я нужен тебе и нужен ли в целом, или ей просто хотелось тебя каким-то образом контролировать через меня. Она меня не особо любит, потому что я похож на отца. И хотя со мной она общаться и не запрещала, но я сам могу это сделать. И, понимаешь, я не всегда врал тебе, не знаю, поверишь ли теперь... Мне сейчас не стоит просить тебя даже о самом малом, но запомни кое-что, я уеду, сегодня же уеду навсегда, но если вдруг ты снова меня увидишь, то знай, что это конец. И поэтому очень тебя прошу, спаси и себя, и тех людей, за которыми я приду. Ты единственная, кому я могу это доверить.
Не успел он поставить эту громкую точку, как сзади сквозь всхлипы Мария от безысходности перебила его, по крайней мере, она упорно пыталась это сделать. Она натянула футболку на лицо и упала на траву, свернувшись калачиком. Ариан осторожно обошел дерево, наклонился ближе к ней и попытался взять за плечи, но в ответ получил лишь удар ногой по лицу.
— Оставь меня здесь! Оставь меня!
— Даже не думай об этом.
Ариан приподнял ее и, обхватив сзади, потащил за собой.
— Отпусти, хватит!
Это был неравный бой. Ему просто надо было немного подождать, пока сестра устанет. Мария больше ничего не хотела слышать от него, однако Ариан все продолжал и продолжал говорить. Что это были за слова? Потом она так и не смогла вспомнить. Пытался ли он ее успокоить, или чем-то угрожал, или просил прощения? Неужели все было это по-настоящему? Зато Мария не забыла, как он довез ее до дома, но не стал провожать до квартиры, как после она еще долго стояла рядом с дорогой и смотрела, как на красно-фиолетовом горизонте исчезает шевроле, забирая в рассвет целый мир и завершая значимую часть ее жизни, проведенную, как оказалось, в забвении и оставившую на один кошмар больше, чем хотелось бы.