Глава II. Блудный друг, часть 1
Незадолго до разразившегося мини-побоища, по той самой троящейся дороге в сторону города проехал одинокий всадник. Бессчётное число дней длилось его странствие, дорога уже стала нормой жизни, но вот теперь, спустя столько дней и ночей она медленно подходила к своему концу там же где и началась - дома. Проезжая мимо леса странник заметил вдали, на опушке леса мерцание огней. Минутная слабость, вызванная долгим нахождением в седле, ослабила самоконтроль: зрение помутнело, откуда-то из глубины подсознания стал доноситься шум далёкой битвы. На глаза опустилась мгла, из неё вырисовывались и стремительно проплывали мимо силуэты сражающихся во тьме воинов. Наездник собрал в кулак последнюю волю и встряхнулся, отгоняя наваждение. Сейчас не время. Ему не интересно. Если событие действительно важное, он увидит его вновь, он знал совершенно точно, так было со всеми предыдущими уже много раз. Волхвы не смотря ни на что, так же как обычные люди испытывают голод и усталость, сейчас он не мог найти в себе силы думать о чём-то кроме отдыха. Ночное небо было затянуто облаками, прикрывшими звёздный и лунный свет, но даже в этой мгле он во многих подробностях наблюдал вдалеке городскую стену, она поднималась из глубин его памяти и стояла перед ним так же отчётливо, как если бы он смотрел на неё своими глазами. В памяти даже вставал облик стражников несущих караул в день отбытия.
Неожиданно конь заржал и встрепенулся, кто-то приближался - Болек тоже чувствовал это всем естеством. Пусть у него не получалось высмотреть во тьме хоть что-нибудь, он ощущал присутствие в тени деревьев. Волхв натянул поводья, свёл коня с дороги, и во избежание неприятностей, поехал через поле. Он знал, на том конце поляны начинался холм, его силуэт можно было различить на фоне ночного неба, не хуже он знал, что за холмом начиналась «Долина Истуканов». Изначально между холмов располагалось несколько родовых богов почитаемых местными семьями, да идолы сильнейших алаинских и таликорских (исконно местных) божеств, но по мере роста города и его всё большего процветания, в долине появлялось всё больше идолов. Многие иноплеменные торговцы, связавшие свою жизнь с городом, решали умаслить своего покровителя, воздвигнув ему скульптуру в столь значимом для торговли месте, взамен на это и периодические жертвы и поклонение они конечно рассчитывали на помощь в сделках и защиту в пути. В результате образовался целый комплекс, со сложным устройством. Более богатые и знатные люди предпочитали делать своего истукана выше иных и дополнительно ставить его на возвышение и ближе к центру и главным божествам, демонстрируя его и, в первую очередь, свою собственную значимость. Близкая родня, друзья и союзники ставили своих поближе небольшими группами, и наоборот отдаляли их по возможности от своих врагов или тех, кто им просто не нравился. Подобная традиция очень приглянулась сначала простым горожанам, а затем и крестьянам из соседних деревень, и по прошествии времени, вокруг центрального мега-капища выросло внешнее кольцо мелких божков и духов-покровителей. В результате появилось примечательное явление, отразившее в себе иерархию всех окрестных земель, в купе с отношением всех кто её населяет друг к другу. Жрецы, следящие прежде за главными идолами, конечно, принялись за отдельную оплату выполнять уход за новообразовавшимися алтарями, и выполнять вместо их хозяев некоторые малозначимые обряды. А некоторые из них даже уже успели значительно на этом нажиться. Вследствие этого образовалось ещё одно явление, а именно, теперь по состоянию идола, тому, как часто приносятся жертвы, зажигаются ритуальные огни и проводиться уборка и убранство истукана, можно было с некоторой долей точности отслеживать состояние дел конкретного члена общества. Чем и наловчились пользоваться некоторые, особо ушлые деятели от торговцев до мошенников, разной степени отличия друг от друга. Конечно жрецы, присутствующие здесь изначально, не могли заниматься всем образовавшимся капищем, потому среди идолов тут и там, по мере расширения Долины Истуканов появлялись невзрачные домики, где обосновывались отчаявшиеся люди, готовые за скромные (по началу) вознаграждения перенять на себя часть этой непосильной ноши и следить за изваяниями богов. К одному из таких служителей культа - своему давнему приятелю и направлялся всадник в надежде получить приют и кров.
Болек медленно ехал по Долине, один за другим минуя, едва различимые в ночи, силуэты богов. Вскоре он приблизился к хлипкой лачуге, расположившейся у подножия очередного холма. И пока он рассёдлывал и привязывал коня к столбу, да снимал поклажу, на улицу выбрался хозяин, разбуженный конским ржанием. Невзрачный пожилой мужичок молча встал у двери и стал наблюдать за нежданным гостем, не в силах различить лица, он не понимал, друг к нему явился или недруг, и даже не решался первым начать разговор. Закончив с животным, Болек направился к служителю.
– Ну и что стоите столбом, не признаёте совсем?
–Б-болек?- заключил он нерешительно,- а я почти поверил, что ты уже сг-сгинул, давно.
–Как видишь жив.
–Жив, ли? От того и ночью яв-вился, что жив... Во тьме этой кромешной, любой чёрт ногу сл-ломит,- просипел хозяин в ответ испуганным голосом, и вжался в стену, когда Болек решил к нему приблизиться.
У служителя вся кровь отошла от лица, когда волхв схватил его за руку, и только благодаря темноте гость не разглядел белизну его лица. Воссияй в этот момент солнце и хозяин гораздо скорее сошёл бы за покойника, чем Болек, не смотря даже на его измождение. Болек поднял руку своего знакомого и положил себе на грудь. Тот робко принялся его ощупывать, под конец, положив ладонь на его лицо.
–Тёплый,- констатировал он,- и п-правда, жив что ль?
Приняв очевидное, он значительно оживился, и, немного помявшись, юркнул в дом.
–Заходи! Давай, вн-нутрь,- донеслось уже из хижины.
Болек переступил порог и прикрыл за собой дверь, попутно перевернув, какую-то, незамеченную в темноте кадку.
–Осторожней там! Я щас,- донеслось из-за стены, и вскоре оттуда вышел служитель, неся лучину в руках,- глянь ка, и правда, ты. Даже при свете.
–Давно не виделись, Колояр.
–Так, лет 10 п-почти. Решил уже, что ты навсегда пропал. Ну, или сбежал куда, но так как я не смог себе придумать причину, решил, что всё-таки сгинул.
–Тут старика будто, что-то током ударило, он осторожно поднёс лучину к груди Болека, на ней красовался причудливый медальон из странного материала. Длиннющий змей причудливо извивался вдоль кромки медальона с затейливым растительным орнаментов, описывая круг, и в конце кусал себя за собственный хвост.
–Это Оно самое?
–Да-да. Это именно оно.
–Знак предсказателя. Так ты выходит справился? Ну конечно, же. Что я за дурак, поэтому то ты и здесь.
–Я рад нашей встрече, но сейчас не прочь бы хорошенько выспаться. Нельзя же мне ехать дальше посреди ночи.
–Да, да конечно, хорошо. Иди з-за мной.
Колояр отвёл его в соседнюю комнату, натащил туда и скидал в угол каких-то мешков, набитых ароматными травами, какими-то тряпками и бог весть, чем ещё. Главное всё это барахло образовывало весьма мягкую лежанку.
–Не лучшая опочивальня в твоей жизни, но всё же не под открытым небом. К сожалению все лежанки у меня заняты. Так, значит ты правда оказался крови волхвов?
–Да, наверное, - Болек опустился на мешки,- знаешь, я безумно рад тебя видеть, но эта дорога в конец меня измучила, мы с тобой позже ещё обо всём поговорим.
–Я буду ждать с нетерпением,- доброжелательно усмехнулся служитель,- ладно, не буду тебе м-мешать.
Колояр вышел из комнаты и затушил лучину. Оказавшись в темноте, Болек очень быстро провалился в тяжёлый сон. Сквозь дремоту он слышал какую-то суету, перешёптывающиеся голоса, стуки и шорохи в других частях дома. Разум воспринимал всё довольно отчётливо но в конец утомлённый волхв так и не нашёл в себе сил подняться и проверить, что происходит. Глубокий беспробудны сон поглотил разум путешественника.
Разум снова порождал тревожащие образы. В этот раз сконцентрироваться на них удавалось ещё хуже чем обычно, и они пролетали мимо словно уносящиеся вдаль беспокойные стрижи, оставляя лишь смутное воспоминание. Смутные образы уже будто развеялись и разум погрузился во мглу. Но уже вскоре её озарили всполохи огня, где-то внизу проплывал город, объятый языками пламени. Всполохи огня озаряли всю зримую округу и отражались в водах протекающей мимо реки. Её алые воды манили к себе. Вот Болек уже оказался в объятии её прохладных течений. Впереди из воды поднималась мрачная человекоподобная тень. Несмотря на скромные, более чем человеческие размеры она будто закрывала весь мир от света луны и звёзд, погружая всё во мрак. Даже свет горящего города будто избегал испускаемой ею тени. Однако снова, как и много раз до этого с неба родился свет рассекающий тьму. Болек невольно опустился на спину отдавшись волнам, над ним виднелся сияющий диск, словно опускающийся на землю, занимая всё больше места на небосводе. По небесному диску описывал круг за кругом сияющий змей. Он как и много раз до этого плыл в свете будто угорь плывущий по воде. И раз за разом тщетно старался вырваться за пределы всё расширяющегося светового диска. Но потерпев неудачу змей снова продолжал свой беспокойный полёт. Когда явление казалось поглотило весь мир и не осталось вокруг ничего кроме Слепящего Сияния и странного существа, оно наконец остановилось. Существо устремило свой пристальный, немигающий змеиный взгляд на Болека, словно только теперь, когда вокруг не осталось ничего, Оно смогло заметить его. Спустя короткую паузу змей помчался прямо на Него с пугающей стремительностью и словно ворвался внутрь, в само его естество. Здесь он снова почувствовал как в тысячный раз начинает тонуть, и как обычно не может ни пошевелиться ни даже сомкнуть глаз, как и не чувствует потребности в дыхании, словно его тело умерло, а сознание продолжило жить, заточенное внутри. Воды реки сомкнулись над ним, увлекая «мёртвое» тело на дно. Но словно какая-то сила ухватила его и начала поднимать на поверхность. Покинув речные воды он снова обнаружил себя в крепких руках мужчины со странно знакомыми чертами лица. Болек точно знал кто это, он видел образ уже тысячи раз, но сейчас как и прежде сознание словно скрывало это от него. И как раньше, узнавание постепенно приходило. Он видел, окрепшее, заметно возмужавшее лицо старого друга, словно спрятавшееся от него за мужской растительностью. Он как и много раз до этого как-то сумел, вытянуть его из бездны, контроль за телом и восприятие окружающего мира постепенно возвращалось к нему, возвращая заодно и из мира грёз и видений. Всё кончилось, и Болек снова очнулся. Как уже было множество раз.
Проснувшись утром, и слегка собравшись с мыслями странник явственно ощутил чьё-то присутствие. Однако оглянувшись, никого больше рядом не обнаружил. Однако он отчётливо ощущал другого человека словно бы лежал с ним в обнимку будто любовник. Его жизнь пульсировала, отчётливо отдаваясь эхом в восприятии волхва. Это был Колояр, Болек узнал его ритм практически сразу, как собака способна учуять запах человека находящегося в другой части здания, так он ощущал его, в прямом смысле не смотря на разделяющие их стены. Но было ещё очищение чего-то, слабого, будто ускользающего на фоне пышущего жизнью и энергией Хозяина. Прислушавшись к своему восприятию Болек осознал, что в доме есть не одна, а ещё несколько весьма слабых сущностей, будто едва цепляющихся за жизнь.
Болек поднялся и, стряхнув с себя последний сон, отправился разузнать, как обстоят дела. Войдя в следующую комнату он обнаружил на своём месте аккуратно расставленные вдоль стен лежаки лечебницы. Старик как и прежде продолжал заниматься своим делом, и помогать людям. Но всё же что-то настораживало молодого волхва, будто бы где-то в его душе по одной из её нитей тихонько барабанил дождь, вызывая лёгкую тревожность. Он заметил своего старого наставника хлопочущего над одним из своих подопечных. Старик наносил на тело больного какую неприятно пахнущую мазь, а у его ног в специальной таре было сброшено несколько полос окровавленной ткани.
„Точно, так вот оно в чём дело. Этот человек не болен.",- думал Болек, медленно приближаясь к старому лекарю.
"Его жизнь не питает, болезнетворного духа или злое проклотье, она просто утекает из его тела, через раны оставленные человеком„
Заслышав за своей спиной шаги, Колояр обернулся и обнаружил, что его постоялец проснулся. Болек с интересом оглядывал раненых. Когда он ещё жил в городе, здесь почти не случались события способные привести в заботливые руки его друга сразу стольких человек с ранами от оружия. Интриги добавлял и необычный вид бронзовокожих чужаков.
–Что у вас здесь происходит, кто они?
– Думаю слово «Гости» подходит как ни какое другое. Они с юга. Уверен тебе ещё ни раз придётся о них послушать. Последние время это самая ходовая тема в городе. Ты прости, юный друг, что старик так скупо тебя встречает после стольких лет. Как видишь у меня сейчас полно забот. Люди наместника настоятельно просили сделать всё чтобы иноземцы оправились,- Колояр закончил с раненым, подобрал грязные перевязки и прежде чем выйти снова обратился к гостю,- ты подожди немного и мы сможем отзавтракать вместе.
– Ты прости меня, я хотел бы сразу отправиться в город.
– Но я о столько ещё хотел расправить тебя. Ведь сколько лет прошло? – в голосе лекаря явственно слышалась странно наигранная досада.
– Я обязательно навещу Вас в ближайшее время, дядюшка. Уже скоро.
– Л-ловлю тебе на слове,– произнёс мужичок так, не прощался с внезапно возвратившемся другом, а после долгих и неловких разжиманий скакнул в ледяной прорубь. И с поразительной скоростью буквально выбежал из помещения, и только бросил прежде чем окончательно вышмыгнуть в дверь, – не исчезай опять
«Интересно это он так изменился за прошедшие годы, или я уже отвык от его странностей»
Волхв вновь оглянул комнату, в памяти всплыла парочка воспоминаний, об уроках которые давал ему тогда ещё более бодрый лекарь пока совсем юный Болек помогал ему справляться с хворыми в этой самой комнате. Помещение так слабо изменилось, если не считать этих странных новых людей, что могла показаться будто это было совсем не давно, или он сам вдруг преодолел границу между настоящим и прошлым. На другом конце палаты всё так же как и много лет назад устроенный над проходом занавес отделял скромное жилище жреца от комнаты с койками больных. Взгляд Болека до того свободно скользящий по стенам теперь будто приклеенный зафиксировался на прикрытом проходе. Что-то не давало от него оторваться, внутри вновь откуда-то поднялось гнетуще-тянущее чувство таинственного беспокойства. Неконтролируемое предчувствие снова пыталось донести какой-то смутный образ. «Что же может быть в этой комнатке».
Сначала ощущение больше походило на ложное наваждение, но в итоге Болек действительно что-то уловил. И снова что-то едва различимое, но там точно что-то есть. Странник подошёл к проёму и осторожно, словно опасаясь внезапного нападения прошел сквозь завесу. На первый взгляд комнатка выглядела всё так же непримечательно как и несколько лет назад. Но это было обманчивое впечатление первых нескольких мгновений. Кто-то находился на лежанке Колояра. Ещё один человек, такой же слабый что и те несколько раненых в предыдущей комнате.
«Так вот откуда это странное ощущение, тоже самое я чувствовал по отношению к другим раненым»
Только вот разница всё же была. В отличие от других, этот молодой юноша был из местных. И тем не менее, на его рёбрах также красовались перевязочные ткани. И было так странно, что он находится именно здесь, Болек никак не мог забыть, что ещё несколько мгновений назад видел пустые койки в общей комнате. Старик из суеверия никогда не разрешал здоровым людям отдыхать на лежанках где умер ни один человек, но этому парню точно не стало бы хуже.
«И где ж он сам спал?», подумалось ему за мгновенье до того как он заметил на другом конце комнаты ещё одну лежанку, импровизированную похожим образом с той, на которой была проведена прошлая ночь им самим. «Странно так, раненого расположил здесь, а сам устроился на полу в собственном доме». Болек ещё несколько мгновений внимательно изучал парня, его всё не отпускала мысль, что его черты лица, как-то неуловимо знакомы. «Возможно мы уже виделись?». Учитывая возраст мальчика тогда он мог быть ещё совсем маленьким. В любом случае узнать его молодой волхв узнать его так и сумел, а находится дальше в этом месте уже не оставалось никакого смысла. Когда Болек почти добрался до выхода его остановил внезапно оживившийся чужеземец. Он что-то бессвязно бормотал на непонятном языке и пытался протянуть руку. Он был покрыт мелким потом и от него весьма сильно и неприятно пахло, в основном лекарствами, но и еще запахом который путник сразу узнал. Его рана подверглась порче и организм был поражен, возможно ему уже немного осталось жить. «Этот человек умрёт так далеко от дома», подумал Болек про себя. Затем он позволил раненому попить немного воды – единственное, что он мог для него сделать, «знахарь точно позаботится о нём гораздо лучше». Убрав кувшин назад в кадку с водой волхв покинул лекарню и продолжил свой путь в город.
***
Этим утром Яйден Тримолд со свойственным ему нетерпением в подобных делах почти что вломился в личные покои Драгена. Серьёзная не учтивость со стороны любого слуги, в очередной раз ему спускалась молодым Елизаровичем ввиду необычайной незаменимости. За много лет нахождения в этом злосчастном городке сын вождя давно смирился с его бестактностью ведь в этот раз как и всегда до того Тримолд безукоризненно выполнил поручение, хоть и с небольшой задержкой. Под покровом ночи из города было вывезены несколько человек и при полном секрете доставлены Родованово городище за городом, где в окружении сотен верных дружинников содержались в подземелье и ждали скорого следствия.
Один из худородных но от того не менее верных слуг семьи Болудов висел распростёртый, и обессиленный после долгих пыточных дел. Прямо перед ним всего в метре сидел Драген, уже некоторое время безуспешно пытавшийся вытянуть у него признание.
– Пойми же ты, упёртый человек, что нам прекрасно известно что именно ваша семья организовала эту маленькую резню у города. Нам только нужно чтобы ты рассказал кто именно из Болудов принимал в этом участие.
– Я… не… в чём не участвовал. Я не… знаю.
– Ты уже должен был осознать, что это не лучший путь. Если ты нам не расскажешь расскажут твои друзья. А тебе придется попрощаться со мной и продолжить беседу с нашим общим другом, – после этих слов здоровый крупный мужчина, заведующий этой темницей и проведший недавно несколько вдумчивых сессий истязаний заботливо, словно любящий отец положил ладонь на плечо узника.
По спине преступника прошлась невольная судорога.
– Провались же под землю… щенок. Вместе со своим папашей.
– Только за одни эти речи тебя уже бы стоило допытать до смерти, – грозно вступил находящийся поблизости Яйден.
Драген тем ни менее продолжил успокаивающим тоном:
– И всё же я готов проявить милосердие. Тебе лишь нужно при всех указать кто именно из твоих хозяев участвовал в преступлении. И убедить поступить так же своих друзей. Твоя жизнь будет сохранена, клянусь честью своего отца. Говори же кто? Это Харди Бренирович мстил за брата? Или в этом участвовал и его отец? Может даже Старик всё организовал, говори же…
От пленника доносились только грузное молчание и хрипящие вздохи. Можно было бы даже подумать, что настрадавшийся мужчина больше не способен на диалог, однако он набрался сил слегка приподняться, что позволило ему отправить выразительный плевой, как он надеялся в Драгена, однако тот достиг земли у самых его сапог.
–Под землю…
Драген разочарованно вздохнул, оказалось он зря проделал весь путь до этой темницы из самого центра города. Вождич поднялся и уже направившись к выходу, обратился к одному из своих подручных:
– В этом человеке полно верности, доведите его до нужной формы и представте остальным, тогда они окажутся сговорчивее. И знайте, они ДОЛЖНЫ согласиться на показания.
Ответом на это был лишь едва различимый холодный смех из-за спины, каким умеет смеяться лишь мертвец.