Глава шестнадцатая
ВЕРНУВШИСЬ ДОМОЙ, Я НАШЛА Зебби сидящим букой на диване. Если я ничего не сделаю, он просидит так до самого конца каникул.
– Хочешь пройтись со мной до «Севен-элевен»? – спросила я.
– Эх...
– Я куплю тебе смузи.
В моей копилке еще оставалось несколько долларов мелочью. Он поднялся с дивана.
– Хорошо.
Я приготовила нам рулеты с пепперони, сыром и шпинатом, чтобы перекусить по дороге. Мой брат – настоящая бездонная бочка. Он взял себе самый большой смузи, «Смесь вкусов», и допил его до того, как мы вернулись домой. Мамы еще не было, но она должна была вот-вот вернуться. Мы оба встали как вкопанные и посмотрели на наш дом. Меня наполняло чувство страха при мысли о том, что сейчас мы покинем солнечный свет, чтобы войти в этот полумрак.
– Знаешь что? Давай‐ка потусим в скейт-парке до обеда, – предложила я.
– Серьезно? Да!
Брат радостно побежал вверх по лестнице, надел свои плоские скейтерские ботинки и схватил в охапку скейт, на котором не катался аж с осени. В этом году выдалась чертовски холодная зима, на улице было слишком много льда и слякоти, чтобы кататься на скейте. Хотя погода была безоблачной и светило солнце, в тени все еще было довольно прохладно, так что я надела толстовку с джинсами, но не удержалась и вместо кроссовок обула шлепанцы, чтобы похвастать своим лилово-бирюзовым педикюром.
Скейт-парк был переполнен, но, к счастью, Зеб нашел парочку знакомых по школе ребят, и они стали кататься вместе. Я сидела на лавочке, принимая солнечные ванны. Впервые за долгое время я чувствовала себя хорошо. Несколько парней и девчонка делали классные трюки, перепрыгивая через самую высокую рампу в парке. Зеб и его друзья остановились, чтобы понаблюдать. Я не могла оторвать взгляд от парня с длинными черными волосами в шляпе, закрывавшей лицо. На доске он контролировал каждое свое движение, и это очень заводило. Он без труда подпрыгивал так, что доска вертелась, как волчок, затем грациозно приземляясь на свое место. Когда он сделал переворот на триста шестьдесят градусов, все, включая меня, охнули. Я встала и подошла поближе, чтобы лучше видеть. Разглядев парня, я едва рот не раскрыла от удивления. Я его знаю! Это же Таро Хаттори, мы вместе ходим на английский, парень, у которого волосы вечно закрывают лицо, когда он, наклонившись, рисует. Не думала, что он способен на нечто подобное. Я решила записать небольшое видео, чтобы показать девчонкам.
Когда они остановились, чтобы передохнуть, и толпа немножко рассосалась, Таро заметил меня, и его глаза широко раскрылись от удивления. Он быстро отвел взгляд, снял шляпу, и волосы вновь закрыли большую часть его лица. Теперь он стал похож на того парня, которого я знала. Однако мы уже встретились взглядами, да и стояли слишком близко. Было бы неловко просто взять и уйти.
– Привет, Таро, – начала я. – Не знала, что ты так хорошо катаешься, это просто потрясающе.
– Спасибо, – неохотно приняв комплимент, ответил он, потупив глаза.
Мы оба молчали. У меня создалось ощущение, что ему неловко, а я этого вовсе не хотела. Я уже было собиралась развернуться и пойти обратно на лавочку, как вдруг он заговорил.
– Ты катаешься?
– Нет, – рассмеялась я. – Мой брат катается, ну, по крайне мере пытается. – Я указала в сторону Зеба.
– А пробовала когда‐нибудь?
Он поднял на меня свои выразительные глаза, и я невольно вздрогнула, будто мы прикоснулись друг к другу.
– Нет, если не считать того, что ехала по улице, сидя на скейте.
Он усмехнулся, и я не удержалась от улыбки, наконец узнав хоть немного о его характере. Мы смотрели на Зеба, безуспешно пытавшегося сделать трюк, над которым он работал уже около года.
– Я могла бы немного заплатить тебе, ну, чтобы ты научил его делать это... как бы там оно ни называлось.
– Ложный поворот на восемьдесят. Хорошо, я согласен.
– Серьезно? – продолжала улыбаться я.
– Ну, я могу попытаться.
Я отвела Таро к Зебу и познакомила их. Братишка и его друзья были заворожены тем, что к ним подошел старшеклассник, к тому же так хорошо катавшийся на скейте. Таро начал обучать их, и я наблюдала за процессом с неподдельным интересом. Впервые у Зебби получилось сделать ложный поворот, что привело зрителей в восторг. Они стукнулись кулачками с Таро, который затем сел ко мне на лавочку, наблюдая, как дети совершенствовали свежий трюк. Мне написала мама, спросила, где мы, и я ответила. Я знала, что нам нужно идти домой ужинать, но прямо сейчас не могла просто встать и уйти.
– Спасибо большое, – сказала я Таро. – Это очень мило с твоей стороны.
Он снова скромно пожал плечами, словно смущенный очередной похвалой. Зеб и его приятели разогнались по опустевшей дорожке, укатив далеко вперед, оставив нас с ним практически наедине. Я смотрела, как скейтеры сновали вверх-вниз по U-образным рампам. Затем мое внимание привлекли губы Таро, похожие на мягкое, округлое сердечко. Я была бы счастлива поцеловаться с ним, если бы он хотя бы намекнул на такую возможность, но сомневалась, что это произойдет. Я должна была сделать первый шаг. Я попыталась представить Таро в качестве автора стихов на уроках английского. Мог ли это быть он?
Телефон зазвонил, и я увидела сообщение от неизвестного номера.
Йоу, Зэй. Это Дин. Завтра вечером туса в Девоншире.
Все во мне будто перевернулось на триста шестьдесят градусов, и я тихонечко взвизгнула от радости. Не могу поверить, что он все‐таки написал мне! Моя первая настоящая вечеринка была как раз в Девоншире, в девятом классе. Это последняя настоящая ферма в нашем округе, и принадлежала она бабушке и дедушке Боди Стайна, одного из футболистов. Когда старики уезжали из города, он всегда организовывал вечеринку на заднем дворе фермы. Поскольку это была частная собственность и вокруг не было никаких соседей, можно было вовсе не бояться приезда копов.
Спасибки. Увидимся!
Пожалуй, не стоило ставить восклицательный знак. Как будто я чрезвычайно возбуждена этой новостью. Ну и пусть. Я положила телефон обратно в задний карман. Мне нужно было вернуться домой и сообщить эту новость девочкам. Я встала, чтобы попрощаться с Таро.
– Еще раз спасибо.
– Без проблем. У твоего брата талант.
Я не могла с ним не согласиться. Я позвала Зеба, и он подъехал ко мне и остановился.
– Запрыгивай, Зэй. Я подвезу тебя.
Я встала на доску и обхватила его за плечи, так мы и ехали до конца дорожки. Мы смеялись все время, а я старалась не упасть. Невероятно, во время чирлидерских выступлений я делаю вещи, требующие гораздо большей координации и подготовки, но поставьте меня на движущуюся доску, и все это куда‐то улетучивается. Когда мы уже проехали всю улицу, я вдруг поняла, что так и не спросила Таро насчет стихов, но возвращаться ради этого было бы глупо и нелепо. К тому же я не сомневалась, что вычислила, кто это, и у меня был его номер.
К тому времени, как мы добрались до квартиры, Зеб весь взмок. Мама сразу отправила его в душ, потому что воняло от него так сильно, как только может вонять от мальчика. После ужина, прежде чем Зебби успел снова развалиться на диване, я предложила ему поиграть, протянув джойстик. Мы играли в бокс, и я надрала ему задницу в двух из трех поединков. Однако стоит признать, что он оказался достойным противником, и мы успели вдоволь повеселиться.
– Слышно что‐нибудь от папы? – невзначай спросил он, переключая игры.
Мое сердце сжалось от грусти, а затем вспыхнуло от гнева.
– Нет, – отрезала я. – Но я уверена, что он скоро позвонит.
Когда улучит момент в отсутствие свой подружки. Кем бы она ни была, та женщина, с которой он решил поиграть в семью. Никаких детей. Ни ноющей жены, ни детей, о которых надо заботиться. Сплошные свобода и веселье, пока мы сидим здесь и страдаем в ожидании звонка от него. Интересно, как она выглядит? Сколько ей лет? А вдруг ему станет скучно с ней и он вспомнит о маме и о нас? Примет ли его мама назад? Хотела бы я этого? В данный момент определенно нет. Не знаю, когда я смогу простить его. Мне наплевать, увижу ли я его снова, но Зебу не все равно. Папа может игнорировать меня сколько хочет, но он не имеет права забывать о своем сыне.
После очередного раунда игры по выбору Зеба, в которой он безжалостно прикончил меня, я пошла в комнату и написала папе.
Зеб скучает по тебе. Удели ему время.
Мне было все равно, что послание звучало грубо или неуважительно. Я надеялась, что его это хоть немного позлит. Отец не отвечал. Придурок. Но затем я услышала звонок в гостиной и голос Зебби. Я приоткрыла дверь, чтобы послушать.
«Привет! Да, у меня все хорошо. Когда я смогу повидаться с тобой и посмотреть, где ты теперь живешь?.. Ясно, я понимаю». Его голос стал тише, и я скрипнула зубами. «Хорошо... я тоже тебя люблю. Пока».
Я вошла как раз в тот момент, когда он вешал трубку, расстроенно опустив плечи.
– Ему приходится работать в две смены, чтобы покрыть залог за новую квартиру, – пробормотал Зеб.
Пламя гнева мгновенно вспыхнуло в моей груди, обжигая горло, пока я не подавила это мерзкое чувство.
– Уверена, что он навестит тебя, как только у него появится свободная минутка.
Я потрепала брата по волосам.
Мама открыла дверь и пытливо улыбнулась, глядя на меня.
– Ну и как же тебе удалось поменять покрышку, не заплатив ни цента?
– Я знакома с сыном владельца, мы учимся вместе, – ответила я. – Только не говори его отцу, что он сделал это бесплатно.
На лице у мамы появилась то же выражение искренней благодарности, как и у меня ранее.
– Как прошел первый день на работе?
– Хорошо, – сказала я. – Правда, я немного устала.
Мама открыла дверь и пытливо улыбнулась, глядя на меня.
– Ну и как же тебе удалось поменять покрышку, не заплатив ни цента?
– Я знакома с сыном владельца, мы учимся вместе, – ответила я. – Только не говори его отцу, что он сделал это бесплатно.
На лице у мамы появилась то же выражение искренней благодарности, как и у меня ранее.
– Как прошел первый день на работе?
– Хорошо, – сказала я. – Правда, я немного устала.
Она открыла было рот, чтобы поболтать еще немного, но я развернулась и испарилась за дверью своей комнаты. Я пытаюсь не чувствовать себя виноватой, думая о том, как она смотрела на меня в надежде пообщаться, а я не захотела. Раньше мы с ней много болтали. Мне нравилось проводить время с мамой. Я любила откровенничать с ней, но сейчас это слишком тяжело. Все изменилось. Они с папой перевернули нашу жизнь. Если им можно было быть эгоистами, то почему нельзя и мне? Я надела наушники и врубила музыку на полную, разглядывая свои плакаты с дальними странами. Пришла пора отпустить прошлое.