Kiss collector

Вечер понедельника

НАСТАЛО ВРЕМЯ ВТОРОГО вечера по сбору урожая поцелуев. Теперь мы все вчетвером были в деле. Я припарковалась около старого кирпичного дома Моники и достала из машины свои шмотки. Сегодня мы ночуем у нее, поскольку она живет ближе всех к месту проведения вечеринки. Господи, спасибо тебе за друзей. Глупых, сумасшедших и все же горячо любимых мной. Лучших подруг было не сыскать на всем свете.

Как всегда, выбор нарядов для вечеринки – это целое дело. Мы свалили всю имевшуюся одежду на кровать и начали копаться в этой огромной куче. Хотя у всех был одинаковый размер, некоторые вещи смотрелись на нас по‐разному. Моника примерила мою лаймово-зеленую рубашку с вырезом, которая едва закрывала ей живот.

– Черт, подруга, эта рубашка маловата, – сказала она, взглядом измеряя недостающую длину.

– М-м-м... на мне она сидит совершенно по‐другому, – ответила я.

– Дэшка в нее не влезает, – прохихикала Кензи.

Эта фраза рассмешила нас всех. Давненько мы не звали друг друга нашими кличкам. В начале второго года обучения в старшей школе мы заметили, что у нас разные размеры лифчиков. У Моники чашка D, у Лин – C, у меня – B, а у Кензи – А. По этим размерам мы и придумали наши прозвища: Дэшка, Цэшка, Бэшка и Ашка. Понимаю, это глупо, но нам казалось невероятно остроумным, что мы можем обсуждать размеры наших лифчиков на публике, и никто не мог пожурить нас за это.

– Да уж, это не вариант, – сказала Моника. – Моим девочкам в ней тесновато.

Она стянула с себя рубашку и бросила обратно в общую кучу. Нам было неловко раздеваться догола друг перед другом, что бы там ни думали друзья противоположного пола, но оставаться в нижнем белье было вполне приемлемо. Моника нагнулась надо мной, потянувшись за футболкой на кровати, и своей грудью легонько, но ощутимо шлепнула меня по лбу.

– Эй! – засмеялась я, присев на корточки. – Ты шлепнула меня сиськами прямо по голове!

– Прости! – Моника тоже засмеялась.

И Кензи тоже затряслась всем телом, очаровательно хихикая.

– Шлепнула сиськами!

Она схватилась за живот и принялась кататься по полу. Не смеяться при виде этой картины было решительно невозможно.

– Я тоже хочу кого‐нибудь шлепнуть сиськами! Так нечестно!

– Не переживай, я тоже не могу, – подбодрила ее я.

Отбросив в сторону лаймовую рубашку, я взяла шелковую розовую с воротником. Думаю, это вещица Кензи.

– Можно надеть? – спросила я Кензи.

– Конечно! – ответила она, наконец отдышавшись.

В это время заиграла классная песня, и Лин, подбежав к колонкам, сделала звук погромче, чтобы мы могли подпевать. Кензи, как обычно, не попадала в ноты, но вопила во всю глотку. Двое младших кузенов Моники попытались войти к нам и потанцевать, но она быстро выпроводила их и закрыла дверь. Когда мы наконец оделись, а каждый локон был выпрямлен или закручен, мы принялись за блески и помады, чтобы выглядеть максимально «целовательно». Затем, взявшись за руки, мы отправились к дому Келлума по соседству. Ну, держитесь, бейсболисты.

Это больше походило на посиделки, чем на вечеринку. Здесь была почти вся наша бейсбольная команда, наряду с несколькими популярными парнями из округи. Их девушки тоже были здесь и пресекали любые попытки подкатить к ним. Я надеялась на громкую музыку и отвязную тусовку, а вместо этого все скопом набились в гостиную и смотрели игру по телевизору. Это было не по мне. Кайл сидел, развалившись в кресле, и я едва удержалась, чтобы не фыркнуть, когда Лин и Кензи метнулись к нему и уселись на подлокотники. Он улыбался так, будто выиграл в лотерею, и, на мой взгляд, вполне справедливо. Десятиклассница, лежавшая на полу у его ног, нахмурилась. Надеюсь, ничего плохого из этого не выйдет. Мы с Моникой стояли, облокотившись о стену, и махали девчонкам, которых знали, пытаясь взглядом встретиться с незнакомыми и улыбнуться им. Женская солидарность превыше всего. Спустя несколько минут этой скукоты я многозначительно посмотрела на Монику, и она попыталась запрокинуть голову, закатив глаза и хлопая ресницами. Попыталась, потому что ударилась затылком о стену, издав тихое «Ой!». Я усмехнулась, глядя, как она потирает ушибленное место.

Мое настроение слегка улучшилось, когда я увидела, как в комнату вошел парень постарше с двумя ящиками пива. Все парни спрыгнули с насиженных мест и ринулись на кухню, оживленно разговаривая.

– Это брат Келлума, – пояснила Моника.

Он оставил пиво, взял деньги у Келлума и его друзей и ушел. Весь дом буквально ожил, пока принесенное пиво расходилось по рукам. Мы вчетвером взяли по банке. Честно говоря, мы не любители выпить, нам обычно хватало одной, максимум двух банок, чтобы напиться вдрызг, но мы все равно никогда не останавливались. Однажды Кензи стошнило в моем минивэне, и сейчас я пыталась удержать ее, чтобы не повторился тот случай. Убирать рвоту было не очень весело.

В скором времени толпа разделилась: парни, у которых были девушки, пошли в столовую поиграть в карты со своими парами, а все остальные остались на кухне посмеяться и поболтать. Это уже больше походило на вечеринку. Я облокотилась на стойку и попивала гадкое теплое пиво. Изучая собравшихся, я сузила выбор до Брента Доджа из моего класса по английскому. Он был не очень‐то высоким, всего на дюйм или два выше меня, еще и с совершенно детским лицом. Его бейсболка была низко надвинута на лоб. Заметив, что я смотрю на него, он перестал разговаривать со своим приятелем. Я улыбнулась и отвела взгляд, посмотрев на Монику.

– Брент пялится на тебя, – процедила она сквозь зубы.

– Хорошо. А ты присмотрела себе кого‐нибудь?

Задержав дыхание, я сделала три глотка пива. Ну и гадость.

– Матео, – ответила она, фыркнув и встрепенувшись. – Он клевый.

Я взглянула на Матео, долговязого подающего. Монике всегда нравились высокие парни.

– Готовься, – прошептала она.

Секунду спустя я почувствовала рядом тепло человеческого тела и услышала голос.

– Как дела, девчонки?

Обернувшись, я увидела улыбающееся лицо Брента Доджа. Его щеки слегка покраснели. Какой милашка.

– Так себе, – ответила я.

Знакомое легкое чувство интереса к себе слегка приободрило меня.

– Я тут пытаюсь найти карты для игры на выпивку. Ты с нами?

Уф. В этих играх я всегда напиваюсь, поэтому я улыбнулась и приподняла свою банку пива.

– Может, я лучше просто поболею за тебя?

– Класс. Мой личный чирлидер.

Он еще раз улыбнулся мне, прежде чем продолжить поиски карт.

– Слишком легко, – вздохнула Моника. – Нечестная победа.

– Подойди и поговори с Матео.

Я подтолкнула ее бедром, и она без раздумий пошла. Легкая улыбка моментально слетела с моего лица, когда я увидела Кайла в окружении Кензи и Лин. Он наслаждался их вниманием, но мне было ясно, что они просто пытались обойти друг друга. Лин хлопала миндалевидными глазами и закусывала губу. Кензи судорожно смеялась над очередной шуткой Кайла. Боже мой. Надеюсь, они хотя бы подшутили над ним по поводу истории на парковке.

Осмотрев комнату, я заметила очень привлекательного, но обделенного вниманием Винсента Ромаса, третьего подающего в бейсбольной команде. Из-за невероятно спокойного характера он терялся в толпе, что было ужасно несправедливо. Его лицо, тело, умение играть – все это могло сразить наповал любую девушку. Проблема была лишь в том, что он был очень неразговорчив. Я направилась прямо к его креслу, дружелюбно улыбаясь.

– Привет, Винсент!

Он вздрогнул и посмотрел на меня.

– О, п-привет.

Я взяла его банку пива, взвесив ее в руке. Он молча наблюдал за мной.

– Пей, – сказала я ему, протягивая банку обратно.

Вин забавно фыркнул, покачав головой, но все же выпил всю банку. Уверена, он был очень смущен.

– Итак, – начала я.

Это была часть моего продуманного плана. Дело в том, что Винсент нравился Кензи вот уже около года. Она все время пыталась расшевелить его и все время чувствовала себя глупо оттого, что он бездействовал. Я всегда считала, что он относился к тому типу парней, которым нужно было, чтобы девушка сделала первый шаг, но Кенз слишком нервничала по этому поводу – боялась быть отвергнутой.

– Кензи хорошо выглядит сегодня, да?

Винсент украдкой посмотрел на нее и уставился в пол.

– Не переживай насчет Кайла, – сказала я. – Они просто друзья.

Он взял со стола вторую банку пива и открыл ее. Я знала, что завладела его вниманием.

– Ты ей очень нравился, – продолжала я.

Она точно убьет меня, если узнает, что я ему сказала.

– Ей до сих пор грустно оттого, что вы даже не целовались.

Залпом выпив половину банки, Винсент нервно усмехнулся.

– Сомневаюсь.

– Это правда, – я наклонилась ближе к нему и перешла на шепот. – Ты должен поцеловать ее.

И снова нервный смешок и покачивание головой.

– Почему нет? Ты здесь с кем‐то?

Он снова покачал головой. Придется идти ва-банк.

Он снова покачал головой. Придется идти ва-банк.

– Тебе нравятся мальчики? В этом нет ничего...

– Нет, – отрезал он.

– Хорошо. Если ты не хочешь ее целовать, позволь мне спросить вот что. Ты бы остановил ее, если бы она попыталась поцеловать тебя?

Его смуглая кожа потемнела, и я поняла, что Вин краснеет. Он снова отпил пива, на этот раз запрокинув банку почти вертикально. Я улыбалась, пока он, морщась, вытирал рот рукой.

– Да или нет? – настаивала я. – Остановил бы?

Разглядывая банку в руке, он тихо ответил: «Нет». Я схватила его за руку и два раза подпрыгнула, прежде чем вновь овладела собой. Винсент улыбнулся, в который раз покачав головой.

– Ты сумасшедшая, Зэй, – сказал он глубоким спокойным голосом.

Улыбка не сходила с моего лица.

– Я знаю. Приятно было поболтать, Винсент.

Сладкая дрожь предвкушения пробежала по телу, когда я увидела, что Брент Додж возвращается с картами. Некоторые тоже заметили его возвращение и начали придвигать стулья к столу. Брент нашел меня в толпе, и уголки его рта приподнялись от облегчения, что я все еще была здесь. Снова приятная дрожь, давшая мне понять, что эта игра – всего лишь прелюдия к поцелую. Ненавязчивый флирт, украдкой брошенные взгляды – все это зачастую гораздо интереснее финала.

Я отошла в сторону и схватила Кензи за локоть. – Извините нас, – сказала я, оттаскивая ее от Кайла.

Лоб у Кензи покрылся недовольными морщинками при виде того, как на ее место быстренько шмыгнула Лин.

– Я только что разговаривала с Винсентом, – прошептала я.

– С Винсентом?! – Она еще сильнее нахмурилась. – Ты попытаешься поцеловать его?

– Что? Нет! Это сделаешь ты.

– Я? – Подруга неуверенно ткнула себя указательным пальцем в грудь.

Мы исподлобья посмотрели на Винсента, пустым взглядом глядевшего перед собой, как будто не понимая, что я разговаривала с Кензи о нем. Все он понимал.

– Ну конечно ты.

– Что он сказал?

– Что очень хочет, чтобы ты его поцеловала.

– Не может быть! – Ее глаза и рот широко распахнулись от удивления.

– Так и сказал.

Она снова взглянула на него, и ее лицо смягчилось.

– Ты серьезно, Зэй?

– Конечно. Он так и сказал, честно. Да, он застенчивый, но все же парень. Тебе придется сделать первый шаг. Ну же!

Я поигрывала бровями, а она слегка прикусила губу. На ее лице проступила улыбка.

– Ладно, я поговорю с ним и посмотрю, как пойдет. Но сперва допью пиво.

Она выпила все, что оставалось, жутко скрючив лицо. Когда она уже пошла, я снова схватила ее за руку.

– Помни, это всего лишь поцелуй. Ничего страшного.

– Ладушки.

Я отпустила ее и вздохнула с облегчением. Все мои подруги разговаривали с парнями, которых они используют и которые не смогут причинить им боль, равно как и мне. Простое веселье. Ничего серьезного. Так и должно быть.

Я села за стол и принялась наблюдать. Это было классно: все смеялись и безобидно подтрунивали друг над другом. Парни общались, как настоящие братья. Когда я увидела, что Винсент и Кензи вышли через заднюю дверь, то едва удержалась, чтобы не издать торжествующий возглас.

– Винс и Кензи? – спросил Келлум. – Надеюсь, ему перепадет хоть что‐то, чтобы он не был таким угрюмым.

Я слегка толкнула его.

– Ему повезет, если он получит поцелуй.

– Согласен, – ответил Келлум.

Когда все пиво было выпито, а парочки начали рассасываться по дому в поисках укромных местечек, Брент Додж легонько коснулся моего плеча своим. Мы были единственными за столом. На кухне все еще оставалась одна пара, и – батюшки! – Лин стояла на носочках, и они с Кайлом уже приступили к делу, прислонившись к столу. Что ж, вероятно, она уже переболела Джоном.

– Чувак, – отпустил смешок Брент.

– Пойдем прогуляемся, – сказала я ему.

В итоге мы очутились на садовых качелях во дворе Келлума. Было уже темно, и повсюду в кустах стрекотали кузнечики.

– Лин и Кайл? – спросил он.

– Просто веселятся, – махнула рукой я.

– Как ты с Рексом Морино? – подняв бровь, спросил Брент.

Приехали.

– Это был всего лишь поцелуй. А все вокруг делают из мухи слона.

– Просто поцелуй? – недоверчиво переспросил он.

– Да, один-единственный ничего не значащий поцелуй. Девчонки могут целоваться и не хотеть никакого продолжения.

Он усмехнулся.

– Без обид, но им всегда нужно что‐то еще. Скажи правду: ты пыталась вернуть своего бывшего?

– Нет! – Я стиснула зубы от раздражения, хотя и знала, что он не хотел меня обидеть. – Мне просто захотелось поцеловать кого‐нибудь.

– Ну ладно, – его голос стал тише. – А если бы, скажем, я захотел поцеловать кого‐нибудь сейчас?

– Я бы сказала: «Вперед».

Его глаза широко раскрылись, когда он понял, что я не сдвинулась с места, расслабленно сидя на качелях. На моем лице появилась улыбка от осознания своей власти, и сердцебиение ускорилось.

– Правда? – выдохнул он.

– Ты слишком долго думаешь.

Когда он начал наклоняться ко мне, я встретила его губы на полпути. Наши губы будто столкнулись, и он поцеловал меня так сильно, что мне пришлось схватиться за его плечи, чтобы не упасть. Сказать, что его язык захватил мой рот, – ничего не сказать. Я чувствовала в нем нервное напряжение и должна была немного успокоить его. Я отвела голову назад и посмотрела на Брента, дав нам обоим секунду передышки. В его глазах был немой вопрос. Я мягко чмокнула его, затем поцеловала чуть дольше. Затем медленно направила свой язык ему в рот, столкнувшись с его языком, показывая, как делать это мягче и удобнее. Он схватывал на лету, и вот уже он был в моем рту, поймав ритм. Ах, поцелуи. Вот она, моя слабость. Все остальное меркло по сравнению с этим ароматом и ощущением парня так близко к тебе. Это было прекрасно.

Вдруг дверь дома открылась, и мы резко остановились. Я незаметно вытерла рот, пока один из парней выходил со своей девушкой.

Брент кивнул ему и сказал: «До скорого, брат». Парень кивнул в ответ, затем они с девушкой изучающе посмотрели на нас. Я слегка покачивалась на ногах и невинно улыбалась, пока они не направились к своей машине. Когда Брент повернулся ко мне, я встала с качелей прежде, чем он попытался снова меня поцеловать. Возможно, с моей стороны это было жестоко, но я пришла сюда с определенной целью и получила то, что хотела.

– Надо пойти забрать девчонок.

– Ты уже уходишь? – Он сказал это таким расстроенным голосом. Милашка.

– Ага.

– Могу я... не знаю... позвонить тебе?

– Запомни, Брент: это все ради веселья, никаких ожиданий, – театрально закусив губу, сказала я.

– Да, знаю. Я просто... да.

И снова я должна была почувствовать себя плохо, но нет. Я сжала его руку на прощание и зашагала прочь.

– Увидимся, – сказала я напоследок.

– Конечно. Увидимся.

Оставив его сидеть в прострации на качелях, я направилась на кухню, где губы Лин и Кайла все так же соприкасались, с той лишь разницей, что теперь она сидела на столе, обвив его ногами.

– Так, Лин-Лин, – вмешалась я. – Нам пора.

Она недовольно цокнула. Я подошла, и Кайл сделал шаг в сторону, чтобы она могла спрыгнуть. Он помог ей, взяв за талию.

– Пока, Кайл, – сказала она, смущенно улыбаясь.

– Пока.

Он запустил руку в волосы и удалился. Лин и я заговорщически улыбнулись друг другу, потирая руки, как злые гении. Мы направились к задней двери, и я воззвала к темноте:

– Эй, Кенз! Нам пора!

Шуршащий звук донесся из‐за угла: надеюсь, она провела это время с пользой. Один лишь взгляд на ее розовые щечки послужил мне утвердительным ответом. Винсента нигде не было видно. Кензи вся сияла, взяв мою руку. Вместе с ними двумя я направилась ко входу в подвал и закричала:

– Моника!

– Что? – донеслось из глубины подвала.

– Пойдем!

Секундой позже она уже взбиралась по ступенькам с улыбкой до ушей, растрепанными волосами я тяжело вздымавшейся грудью. Матео стоял внизу лестницы. Я помахала ему рукой:

– До скорого.

В ответ он задрал голову, слегка ошеломленный нашим внезапным уходом.

Моника улыбнулась ему на прощание, и вот уже мы за дверью, держась за руки, вчетвером шагаем по темной улице, как Дороти и ее компания по пути к Изумрудному городу. Сейчас всего лишь чуть за полночь.

– Пожалуйста, девочки, скажите, что вы получили свою долю поцелуев сегодня. Насчет Лин я уже знаю, – начала я. – На кухне было так жарко, что мог начаться пожар.

– Да, детка, – поддержала Моника. – Этот худой паренек тоже целовался что надо. А как у вас с Брентом?

– Нормально. Сначала было немного жестко, но мы сумели это исправить.

Мы посмеялись, а затем посмотрели на Кензи. Ее нужно было спустить с небес на землю. Моника слегка подтолкнула ее локтем.

– А? Ах да... мы поцеловались, – робко сказала она.

– Уже двое у каждой из нас! А все еще только начинается! – воскликнула я, воздев кулак к звездному небу.

Лин подбежала к ближайшей лужайке и прошлась по ней колесом. Далее мы шли по улице, пританцовывая, исполняя пируэты и задирая ноги, как заправские танцовщицы. Хотя танцуем мы так себе. Как будто в подтверждение этого Моника остановилась у пожарного гидранта и, шаловливо взглянув на нас, начала тверкать – вертеть попой перед гидрантом. С хохотом мы присоединились к ней, двигаясь как настоящие пиктонские девчонки, пока пожилая женщина не выглянула из окна, включив свет на веранде.

Кензи завизжала: «А-а-а-а! Ведьма!» и бросилась наутек вперед по улице. Мы же, держась за животы от хохота, поспешили за ней. Завернув за угол, мы услышали ритмичный стук барабанов и направились к дому, из которого доносился звук, хотя там было темно.

– Кажется, звук доносится из подвала, – предположила Кензи.

На цыпочках мы подкрались к дому, заглянули в небольшое прямоугольное окошко и увидели репетирующую группу. Кажется, они только разогревались. Гитариста я узнала сразу.

– Этот парень – выпускник нашей школы.

– А я знаю этого. – Моника указала на басиста, тихого рыженького паренька из моего класса по английскому.

– Флинн Роджерс! – воскликнула я.

Мы наблюдали, как они натягивали струны, настраивая инструменты, а барабанщик тихонько настукивал незатейливые ритмы. Флинн собрал свои длинные рыжие кудри в хвост на затылке. Когда его пальцы нежно пробежали по струнам, красивая мелодия донеслась до нас. Я была потрясена.

– Могу я вам помочь?

Голос донесся из‐за наших спин, поэтому от неожиданности мы все подпрыгнули и взвизгнули. Парень с синтезатором в руках улыбался, глядя на наши ошарашенные лица.

– Извините, – сказала Лин, оправляя юбку. – Просто мы услышали барабаны и...

– Вам понравилось, – закончил за нее парень. Он выглядел постарше нас, лет на двадцать или чуть больше. – Мы репетируем перед битвой групп в торговом центре на следующей неделе.

– Это круто, – сказала я. – Удачи вам. Извините, что подглядывали.

Он пожал плечами и с ухмылкой ушел. Мы же, хихикая, отправились к Монике.

Тяжело дыша, мы быстро зашли в комнату, стараясь вести себя как можно тише. Кензи плюхнулась на кровать рядом с Моникой, завороженно глядя в потолок.

– Девчонки, – прошептала она, – кажется, я влюбилась в Винсента.

Остолбенев, я с отчаянным возгласом вскочила, перепрыгнув через Монику, и очутилась верхом на Кензи, схватив ее за плечи.

– Нет, нет, нет! – взмолилась я, в такт словам вжимая ее в пружинящий матрас. – Тебе нельзя в него влюбляться!

– Прости! – жалобно вздохнула Кензи. – Просто он такой... Не могу поверить... Он действительно разговаривал со мной. Как будто после нашего поцелуя с него спали какие‐то чары... – Она снова вздохнула.

Кенз слишком рано выбыла из игры.

Я спрыгнула с кровати и грозно посмотрела на Монику и Лин.

– Пожалуйста, скажите, что хоть вы ни в кого не влюбились.

Моника сморщилась.

– Не смеши меня.

– Ну, Кайл такой клевый... – сказала Лин.

– Лин! – хором взревели мы с Моникой.

Она захихикала и упала головой на подушку:

– Скорее найдите мне еще одного мальчика для поцелуев!

Я выдохнула. Настрой что надо.

Итак, одного игрока мы потеряли. Я забралась на свой матрас и повернулась к остальным спиной, Моника выключила свет. Кензи плюхнулась рядом и уткнулась мне в спину. Да, Винсент хороший парень, но как долго продлится это, прежде чем он разобьет ее сердце? Во мне кипел гнев: спасибо Уайли и моему отцу. Никому из парней нельзя доверять. Я не могла уберечь подруг от влюбленности, в моих силах было лишь быть рядом, когда она пройдет. Что же касается меня, я никогда больше не влюблюсь.