Серебряный цветок

Злополучный последний цветок искали ещё две ночи. Отряд прочесал весь лес в зоне досягаемости вдоль и поперёк, а уходить дальше время не позволяло. Как не крути, а к рассвету нужно было возвращаться в пещеру.

Но на третий день, пока все спали, Ариен во время своего дневного дежурства принёс целый букет. Разбудив Наю, он показал ей цветы. Сравнив их с описанием в задании, они выдохнули с облегчением: можно было идти домой.

— Где ты их взял, кастусы эти? Мы их столько искали, что я даже название запомнил, — хохотнул Шиин, собираясь вечером на охоту вместе с Ариеном. Прежде чем отправляться обратно в Таэмран, нужно было запасти ещё еды в дорогу: дичь, которую они поймали день назад, съел дракон Аэна, за что Иран обещал вышвырнуть тварь из пещеры, но угрозу до сих пор так и не выполнил.

— Они растут прямо на скале около входа в пещеру. Просто на ночь чашечки цветов закрываются, поэтому мы их и не заметили, - объяснил Ариен.

После такого ответа, отряд дружно выругался: интересно, как по мнению их заказчика, они должны были найти проклятые кастусы без такой информации?

За эту ночь Ная высушила цветы, а мужчины приготовили убитого Ариеном и Шиином оленя. День они проспали, а вечером, после того как стемнело, последний раз сходили к реке, чтобы искупаться и привести в порядок одежду. Когда с последними приготовлениями было покончено, отряд вернулся в пещеру.

Аэн прощался с драконом, как с родным, любовно гладя крылья все ещё связанное животное и вздыхая, но в конце концов он перерезал верёвки и отпустил ящера у выхода из пещеры. Дракон тут же забрался на выступ и, расправив вылеченные Аэном крылья, взлетел в ночное небо.

— Что ж, мне даже понравилось, — задумчиво произнесла Ная, провожая взглядом ящера.

— Мне тоже, — улыбнулся Кьяр, — было весело. Правда, Асин?

Асин под смех отряда, демонстративно закатил глаза и пошёл в сторону тоннеля: в дебрях измерений он видел такое веселье - своё неудачное перевоплощение в светлого эльфа он точно никогда не забудет.

***

Тьма подземелий радовала всех, кроме, может быть, Ариена — ему было без разницы. Но остальные за прошедшие пять дней так устали от постоянно саднящих и слезящихся из-за дневного света глаз, что теперь были счастливы оказаться в кромешной темноте.

По дороге обратно Асин пытался научить Ариена защищаться от магии сознания, но получалось из ряда вон плохо. Если Нае за предыдущие две недели ему удалось более-менее всё объяснить и показать, и теперь ей оставалось только практиковаться и оттачивать навык, то Ариену эта магия не давалась совершенно и за все двенадцать суток до города они практически не продвинулись.

Зато Иран наконец-то простил Кьяру злосчастную шкуру за двадцать медяков после того, как тот поделился с ним случайно пойманной во время дежурства белой саламандрой — деликатес всё-таки.

Таэмран встретил отряд привычным тихим гулом голосов и оранжевым сиянием огненного циферблата на высоком потолке огромной пещеры. Кварталы Домов расчерчивали улицы высокими заборами и защитными барьерам. Двенадцать огромных особняков в центре каждого из них возвышались над улицами, уступая только зданию Совета. На рыночной площади привычно было не протолкнуться, постоялые дома и таверны кипели жизнью, а магический шар, висящий над городом, горел привычным голубым, оповещая, что опасности нет.

По прибытии Ная с отрядом зашли к целителю, чей заказ они выполняли, получили свои деньги и отправились в здание Совета отчитаться и взять следующее задание.

В Управление отрядами Ная традиционно зашла одна, оставив мужчин дожидаться на площади перед зданием Совета. Пожилая женщина мельком глянула на предводительницу, порылась в ящике стола и, протянув ей пергамент с печатью Дома Ран, снова уткнулась в какие-то свои бумаги.

— Вы уверены, что это мне? — Ная читала свиток с заданием и чувствовала, как внутри всё медленно, но верно холодеет.

— Имя твоё, значит тебе, — женщина за столом даже не подняла на неё глаза.

— Но это задание, мягко говоря, не моего уровня... — впервые в жизни Ная чувствовала себя абсолютно беспомощной.

— Спорить в здании Совета, тоже, мягко говоря, не твоего уровня, — отрезала женщина и указала Нае на дверь.

***

— Ну, что у нас? Ребят, вон, отправили ящериц ловить, — усмехнулся Асин, махнув рукой в сторону другого удаляющегося отряда.

— А нас отправили на смерть. Дом Ран не поленился оформить задание специально для нашего отряда, — Ная передала пергамент Эмиэлю. Дом Ран был первым Домом в городе и имел огромное влияние в Совете, для них ничего не стоило оформить любое задание, которое они хотели, даже если это против правил.

— Но, Ная, это задание уровня профессиональных отрядов, если не Мастеров! — Аэн шокировано смотрел в свиток в руках Эмиэля.

Ная предостерегающе глянула на него, и мужчина прикусил язык. Наедине она могла позволить им препираться сколько угодно, но в обществе по-прежнему нужно было соблюдать формальности. Мужчины тоже это понимали, поэтому им оставалось только покорно согласиться с новым заданием. Хотя на самом деле эмоций было много: негодование, протест, чувство несправедливости и небезосновательное опасение за свои жизни. Всё это отражалось на лицах отряда, и Ная их отлично понимала. В том, что им дали такое задание, виновата была она, и все, чьи жизни она хотела сохранить, теперь оказались в огромной опасности.

— Я знаю, но выбора нам не предоставили... — вздохнула предводительница.

Она уже взяла себя в руки после первого шока и теперь отчаянно пыталась придумать, как уберечь свой отряд, перебирая в голове всё, что она знала о месте, куда им предстояло отправиться.

— Значит, Расщелина Фениксов... — усмехнулся Эмиэль, — всегда хотел там побывать.

— Заказ оставили три дня назад. Срок исполнения такой, что даже если сейчас выйдем, можем не уложиться, при условии, что выживем, конечно. Если не пойдём, от нас избавятся здесь. Решим, что делать в тоннелях. Встречаемся у северо-восточного выхода через три часа, — распорядилась Ная, — всем хватит, чтобы подготовиться?

***

Весь рынок, был поделен на секции, в каждой из которых продавали что-то своё: в одной — оружие и доспехи, в другой — украшения и драгоценные камни, в третьей — всё, что попадало под определение «съедобное»... Женщины ходили между прилавками: Ная покупала еду в дорогу, а Яра, взяв себе сладких корений, развлекалась болтовней.

— За каким демоном вы вообще в деревню полезли? — смеялась Яра, слушая рассказ Наи. — Можно же было всё в лесу собрать.

Перед тем, как идти на рынок, Ная нашла женщину, чтобы хоть немного пообщаться перед тем, как снова отправиться в тоннели. К счастью, Яра оказалась в Таэмране, хотя следующее задание у неё уже тоже было. Адекватное, в отличие о того, что дали Нае.

— Нельзя, к сожалению. Согласно тому, что у нас было написано в информации, не все травы можно было найти около пещеры. А пережидать день в лесу, поверь, не лучшая идея с непривыкшими к свету глазами, мы и так намучались, — возразила Ная, — к тому же, деньги на покупку входили в задание, правда не столько, сколько потратил Ариен.

— Мм... — Яра задумчиво оглядела Наю и хитро сощурилась, — ты же не носишь безделушки?

— Чего? — Ная не сразу поняла о чём речь, но, когда проследила за взглядом женщины, тут же спрятала цветок в волосах и ощетинилась. — Не спрашивай.

— «Обвешаются ерундой и ходят, звенят так, что на поверхности слышно», — начала передразнивать Яра.

— Сказала, замолчи, — зашипела Ная.

— «Если украшение не содержит магии, оно изначально не стоит того, чтобы его даже создавать, не то, что носить...»

— Яра!

— «В жизни не надену ничего подобного!»

Ная по-своему ценила Яру, но иногда её хотелось придушить. Вот прямо как сейчас.

— Ой, да не смотри так! Не боюсь я тебя. Кто подарил? — продолжала веселиться женщина.

— Гоблин рогатый!

— Всё равно узнаю, — усмехнулась Яра.

Ная надеялась, что не узнает: втягивать Яру в свои проблемы, она не хотела. Правда теперь до этих проблем были все шансы и не дожить. Не то, чтобы их не было раньше, однако, учитывая новое задание, они заметно увеличились.

Женщины ещё погуляли по рынку, болтая ни о чём, пока Ная закупалась в дорогу, и разошлись у Дома Маэль, который располагался как раз по пути к северо-восточному выходу.

Дом Маэль занимал четвёртое место в городе и специализировался на поиске и слежке. И по мнению Наи, навыки её Дома были единственной причиной, почему Яра, чья жизнь больше всего напоминала полный сумбур, никогда ничего не теряла.

***

Ариен опаздывал уже на час. За это время Ная успела взбеситься так, что готова была вцепиться в глотку любому, кто подвернулся бы под горячую руку. Охрана у тоннеля косо посматривала на разъяренную предводительницу, а мужчины из её отряда благоразумно держались на расстоянии и молчали. Ная и так нервничала, не зная, что делать с проклятым заданием, а теперь ещё и Ариен задерживался, никого об этом не предупредив. Не могли их вычислить так быстро, по крайней мере, Ная в это верить отказывалась. Только проблем с Домом Ар'тремон ей сейчас не хватало: с Ран ещё не разобрались.

Мужчины топтались у тоннеля, поглядывая на циферблат над городом. Им хотелось обсудить новое задание и выплеснуть наконец все эмоции по этому поводу, но, по факту, такая возможность могла представиться только на ближайшем привале, а значит не раньше, чем через несколько часов пути — подальше от Таэмрана, за барьером Шиина, где никто ничего не услышит.

— Простите, меня пожелала видеть Мать Ар'тремон, — подбежавший к отряду Ариен склонился перед предводительницей, извиняясь.

Ная придирчиво осмотрела мужчину и глубоко вдохнула, ища чужие отметины или запах, но ничего не нашла. И тем не менее, его слова вызвали в ней новую волну агрессии, на этот раз приправленную ещё и ревностью. Женщина зарычала и, резко развернувшись, направилась в тоннель, ничего не сказав. Ариен был ни в чём не виноват. Она это прекрасно понимала. Но кипящие в ней эмоции всё же брали верх. Хотелось сделать какую-нибудь глупости и показать всему этому проклятому миру, кому на самом деле принадлежит этот мужчина.

Ная выдержала минут двадцать, пока они молча шли по тоннелю прочь от города, но в итоге так всё же и не смогла сдержать бушующую в груди ярость.

— Да провались оно всё в дебри измерений! — зашипела Ная.

Она резко остановилась и развернулась. Под непонимающими взглядами отряда она схватила Ариена за руку, толкнула его спиной к стене и впилась острыми клыками в шею. Мужчина резко втянул воздух то ли от боли, то ли от неожиданности, и, когда она отстранилась, прижал руку к кровоточащей ране.

— Зачем...? — на его лице мелькнуло удивление, которое быстро сменилось пониманием и улыбкой.

Иногда тёмные эльфы ставили друг другу такие метки, если хотели показать, что они сейчас не заинтересованы в других партнёрах. Конечно следы от укусов держались не долго, но при желании, если постоянно их обновлять, можно было оставить шрам, который служил уже более весомым сигналом для окружающих, как правило говоря, что лезть к его обладателю не стоило, потому что за право быть с ним будут сражаться.

— Ты мой, — выделяя каждое слово ответила Ная.

Удивительно, но, глядя на след от своих зубов на шее Ариена, она, наконец, успокоилась, почувствовав даже некоторое удовлетворение. Душившие её эмоции схлынули.

Мужчины спрятали улыбки, и атмосфера в отряде стала заметно менее напряжённой: её собственнический порыв оставить на Ариене свою метку, сейчас не мог достигнуть того, кому на самом деле был адресован, он выглядел по-детски глупо, но тем не менее всё равно оставался официальным признанием её намерений и чувств.

Ариен хоть и был немного шокирован, но в глубине души ему было приятно. Несмотря на то, что Ная сделал это из ревности, значение метки от этого не менялось. Ему было даже жаль, что пройдёт всего несколько дней и рана заживёт, не оставив и следа — он бы не отказался и от шрама, но понимал, что пока он принадлежал Матери Ар'тремон, ни о чём подобном не могло быть и речи.

Ариен снова не почувствовал магию Асина, и тот читал его как открытую книгу. Если бы Ная только знала, что Ариен с самого первого дня их знакомства принадлежал только ей, она бы так не злилась. Но Асин не считал нужным и не хотел лишний раз лезть в их отношения, поэтому молчал. Он был уверен, что рано или поздно, Ариен и сам всё ей расскажет. Да, как мужчина Матери Ар'тремон он не мог выбирать, кому будет принадлежать его тело, но кому он будет предан — он выбрал уже давно.