Девятая сказка
Марта бежала через лес. Бежала легко, не полувдохе, почти не касаясь ногами замшелой земли, не тревожа плечами сырых ветвей, не сбивая с них бусин дождевой воды. Растрепав косу по ветру, не глядя перескакивая старый валежник, проносясь по-над трясиной, что протянула длинные пальцы глубоко в лес.
Где-то позади осталась брошенная в чаще корзина, почти до края полная грибов. Туда же за спину упорхнул расшитый платок, становясь подарком лесному духу. Марта не оглянулась даже – не жалко, пусть берет. Лишь бы помог, выровнял тропу под ногами, запрятал следы беглянки.
Болотная тина жадно чавкнула и утянула ботинок с ноги. Хороший был ботинок, новый совсем. Красная кожа, расшитый нос, точеный каблук. Марта на ходу скинула второй. Пусть его, забирай. Только задержи, не пусти, не дай догнать. А босиком по вечернему мху бежать даже легче. Пятки от холода резвее скачут.
Марта бежала из последних сил. В груди огнем полыхал воздух, стискивал ребра медвежьими объятьями, теснил сердце.
За спиной раздались гневный треск сучьев, да плеск трясины. И вместе с ними – ругань и вой. Лес принял ее подношения, и помог, чем сумел, встал зеленой защитой. Марта бросила все силы на последний рывок.
Вот и родная ограда – первая преграда тому, кто идет следом. Марта с разбегу упала грудью на плетень, вдохнула с хрипом и свистом, едва устояла на задрожавших ногах. Позади предупреждающе трещал лес, медлить было нельзя. Марта вошла в первый круг и обновила черту в земле железным ножом. Сам нож вонзила в столб калитки до середины лезвия.
Увидала тень на границе леса, заметила белый отблеск и снова сорвалась в бег.
Пробегая мимо курятника метнула за спину горсть зерна и мела – второй круг.
На остатках сил взбежала на крыльцо, ввалилась в дом. Защелкнула задвижку, подперла дверь печной кочергой, да поверх натянула красную шерстяную нить. Вот и третий круг.
Едва завязала узел – дверь вздрогнула от удара, ухнула тяжело.
– Марта! Открой!
Марта выронила клубок. Красный шерстяной шар закатился за лавку, словно солнце за стену леса.
– Открой!
Марта подошла к двери. Прижалась к струганному дереву ладонями и лбом. Слышала, как тяжко и надсадно дышали по другую сторону, как скреблись ногтями.
– Марта, открой, – прозвучало много тише.
Она закусила губу. Зажмурилась.
– Марта...
– Уходи, – выдохнула Марта. – Уходи с миром.
– С Миром и уйду. Но сначала дай мне войти.
– У меня нет того, что ты ищешь.
– Но ты знаешь, где это найти.
– Год за годом по Миру ты рыщешь,
Здесь не будет финала пути.
Уходи не тревожь мою душу...
– Да открой ты заклятую дверь!
А не то все преграды порушу,
К тебе выйдет не путник, но зверь.
– Не грозись, не пугай понапрасну -
Нить упруга, а слово крепко.
За твоею спиной солнце красно,
Уходи – твоя цель далеко.
– За моею спиной Пустошь шепчет
И железные цепи звенят.
Год от года становятся крепче,
Двери что заперты для меня.
Отвори...
– Не проси и не требуй,
Не пронзай мое сердце тоской.
Я бы вынесла соли и хлеба,
Но ведь Кривда идет за тобой.
На твоем увидала запястье
Ее шелка кровавую нить.
– Мы могли бы найти себе счастье,
Если б дверь ты посмела открыть.
– Уходи, не растрачивай время,
Ведь тебе еще долго идти.
Тяжек грех, что несешь ты как бремя.
Пусть хранит тебя Мир на Пути.
– Коль меня не пускаешь к порогу,
Укажи мне хотя бы тот путь.
Помоги отыскать мне дорогу,
К той, кого я желаю вернуть.
– Даже если б дорогу я знала
На уста наложила б печать.
Не тебе она принадлежала -
Не тебе ее и возвращать.
Ваши души и судьбы прошиты,
Вьется в вечность кровавая нить,
Имена ваши будут забыты...
– Нас никто не посмеет забыть!
Пускай в пыль изотрутся подковы,
Пусть до крови сотрется стопа -
Я ищу ее снова и снова,
Вьется в вечность слепая тропа.
Я найду ее, рано иль поздно!
– Ты найдешь, чтобы вновь потерять.
Мне свидетели небо и звезды,
Пусть же Космос услышит меня!
Не любви ты желаешь, но мести.
И, покуда горит в тебе злость,
Не бывать вам с избранницей вместе,
Сколько б лет мимо не пронеслось.
Будешь вечно ходить ты по кругу,
Обретая и снова скорбя.
Ни врагу не поверишь, ни другу,
Даже если умрут за тебя.
– Сколько зла, о добрейшая Марта,
Слышу я в твоих жгучих словах...
– Отрекись ты от мести азарта,
И слова те рассыплются в прах.
Марта открыла глаза и обнаружила себя сидящей у двери, прижавшейся к ней мокрой от слез щекой. Сквозь щели в досках просачивался иней, пол холодил ноги сквозь тканый коврик. Она с трудом поднялась, обтерла лицо дрожащими ладонями, оглядела сияющую комнату. Лунный свет голубой водой лился в окна и затапливал пространство до самого потолка, увешанного пучками трав.
Марта хотела было убрать кочергу, но поостереглась. Вместо этого выглянула в окно. И ахнула.
Небо было чистым и колко-звездным. Снег лежал повсюду. До самого горизонта простиралось его пушистое синее одеяло, стеганное следами от волчих лап. Стежки убегали вдаль. И там, на самой границе между небом и землей, в центре белой стаи еще виднелся удаляющийся силуэт Волчьего Князя. Но через миг он исчез, растворившись в последней слезе Марты.