Мистария 4: Мятно-шоколадный полароид

- Научи рисовать.

Джейк, вновь оказавшись прижатым к стене у школы, удивленно уставился на нее, ничего не ответив и продолжая вот так просто стоять с довольно потерянным выражением лица, так и говорящим:"Что происходит? Помогите кто-нибудь. Пожалуйста"!

"Вот же.." -, вдруг поймав себя на том, что вот-вот рассмеется, глядя на это бесценное выражение лица с непонимающими блестящими темными глазками подумала Эл, но тут же вернулась к более серьезному: она здесь не просто ради веселья! Весь день она даже толком ничего не делала - ждала конца уроков, чтобы поймать возле школы это чудо в перьях..

- Пожалуйста, научи рисовать.

- А?

- Научи рисовать. - Всем своим видом показывая, что не шутит и это не часть какого-то розыгрыша, повторила Элинор, по правде просто наслаждаясь этим разговором: так забавно было видеть Джейка в шоке и полнейшем непонимании происходящего, особенно вспоминая, каким крутым и классным он иногда представлял себя, когда смотрел на нее сквозь полусонные ресницы и слегка понижая голос - и это один человек?. Признаться, он уже не казался Эл однозначно-раздражающим, скорее обаятельно-недалеким воображалой. Или дело было в том, что он теперь может быть полезен?.

- Все это было так таинственно и непостижимо, что я не посмел отказаться. - Будто прочитав ее мысли вдруг с неким оттенком иронии очаровательно сказал Джейк, вернув себе напускную уверенность. - С чего взяла, что я умею рисовать?

- Мне кое-кто из твоего класса сказал. - Силясь оставаться вежливой ответила Эл, хоть и начинала медленно кипеть от раздражения: у нее не так много времени, чтобы играть в эти дурацкие светские беседы, а Джейк решил поговорить тут и позаставлять угадывать, когда именно он соврал: тогда или сейчас. "Если я его сейчас ударю, думаю, тогда мне придется возвращаться в реальность и снова ждать, пока не смогу перезапустить фотографию - слишком часто в нее ходить все-таки не зря запрещено. Это может быть опасно: еще того и гляди схлопнется во временную петлю.." -, бессильно подумала Эл, пытаясь оставаться спокойной и улыбчивой, что удавалось проблематично: стоило ей вспомнить, что скоро придется вернуться в реальность, к не сделанному проекту в виде потрепанной затертой ластиком бумаги, от которой пахнет горячим грифелем, к серому потолку и к безвкусному чаю.. Нет, ей необходимо научиться рисовать, и этот мальчишка - единственный вариант, учитывая, что Ребекка из этого полароида сейчас занята подготовкой к олимпиаде в субботу, так что у нее ни минуты свободного времени. Как же Эл тянуло попытаться доказать ей, что все вокруг - лишь отрывок времени, где будущего дня просто не будет... Но все равно бы Бекки не поверила.

- И кто тебе такое сказал?

- Не важно. - Почти физически ощущая, как время неумолимо утекает сквозь ее легкие тяжестью, сказала Эл. Нет времени и сил выдумывать оправдание! - Давай так: научишь рисовать - с меня мороженное.

Джейк, глядя на нее во все глаза, улыбнулся еще шире, посмеиваясь:

- А ты прикольная. Такая вся деловая леди..

- Так рисовать научишь? - Снова настояла Элинор, тихо злясь только больше от этого "деловая леди", от которого в прошлые разы цепочкой и последовала ломаная логика, из-за которой этот воображала начинал звать ее Вишенкой. Если только он хоть попробует снова до этого додуматься.. Эл не была уверена, что выдержит и что это не станет последней мелочью, из-за которой в следующее свое путешествие в полароид она прямо на первом уроке утопит Джейка в старой мутной белой воде из того зеленого ведерка для мытья доски.. Или задушит в тряпке, уже похожей на паутину из дешевого желтого фетра..

- Ладно, пошли. - К счастью, Джейк перестал притворяться, что занят, и, снова закинув руку на плечо Эл, он оттолкнулся от стены, разворачиваясь вместе с Элинор и шагая в сторону низенькой зеленой калитки.

"Как же мне это осточертело" -, устало подумала о руке на своем плече Эл, не найдя в себе сил даже сбросить ее: да ладно уж, какая разница. Только бы идти чуть быстрее - некогда прогуливаться по аллейке с высокими хвойными деревьями - срок сдачи на исходе, и ей нужно в каждом своем переходе в прошлое научиться как можно большему, чтобы пришлось использовать полароид по минимуму..

- И все-таки странно все это: часто подкрадываешься вот так к людям и прижимаешь к стенам?

" Каждый раз, как прихожу в эту пятницу" -, мысленно даже устало улыбнулась Эл, но вслух сказала:

- Нет, не часто.

- Ого, так это большая честь, оказывается. - Слегка растягивая слова проговорил Джейк, скорее всего, улыбаясь, хоть Эл на него и не смотрела: ее взгляд был прикован к магазинчику-кафе, что еле виднелся впереди - ей нужно поскорее приступить к урокам рисования, а не болтать тут и еле плестись! - Так с чего это я удостоен? Хотя нет, не говори, ладно. Слышал, что признаваться сходу в чувствах - плохой знак. Так что оставлю эту тайну тебе, не переживайте, леди Алертон. Тебя же так зовут вроде? В классе слышал.

- Да. Элинор Алертон. - Эл не сдержалась и улыбнулась, с трудом сдерживая смех от таких предположений: это же какого о себе мнения нужно быть, чтобы подумать, что любой заговоривший с тобой человек в тебя влюблен! Хотя.. наверное, прижимать кого-то к стене - это не "любой заговоривший". Вероятно, со стороны все это могло и правда выглядеть как такой себе эффектный первый шаг в знакомстве, чтобы произвести впечатление.. Ну и к черту - если Джейку нравится так думать, то пусть будет уверен, что нравится Эл: может, так будет задавать меньше глупых вопросов и охотнее поможет.

- Вот и чудесно. - Явно в превосходном настроении проговорил Джейк, почти что напевая. - Так тебе зачем рисовать учиться?

- Проект один важный по литературе. - Решила поменьше врать Эл, зная, что самая убедительная ложь получается если не врать в деталях, не несущих вреда. Таким образом не так сложно запутаться и придумывать меньше. - Нужно нарисовать лица.

Джейк ничего не ответил, вдруг замолчав, что было для него несвойственно и даже слегка удивило Эл, но уже секунд через пять он медленно проговорил:

- Знаешь, вообще-то были планы, но, если так уж надо, то могу за выходные нарисовать вместо тебя.

- И сколько вагончиков шоколадного мороженого тебе за это привезти? - С тенью насмешки сказала Эл, все же подумав, что это было бу чудесно: просто взять вот так чужой рисунок и получить хороший балл.. Но, во-первых, из полароидов невозможно взять что-то с собой, а во-вторых все еще оставался этот противный голос совести, который словами родителей наставлял:"лучше провалиться как достойный человек, чем добиться своего нечестно". Проклятое воспитание, усложняющее жизнь...

Они, наконец, почти дошли до кафе-магазинчика с красной крышей, и Эл даже немного успокоила тревожное биение сердца, похожее на мысль, что твой поезд отправляется в другого конца вокзала через четыре минуты: совсем скоро она приступит к рисованию.

- Ни сколько. - Вдруг вполне серьезно сказал Джейк, в который раз за день удивив Элинор. - Просто помогу милой леди, прижимающей людей к стенам после уроков в качестве хобби.

- Да что ж ты все одно и то же! - Сказала Эл, чувствуя, как лицо слегка начинает почему-то именно сейчас гореть то какой-то смеси раздражения и неловкости: в следующем путешествии в полароид нужно бы поменять тактику, а то уже осточертел этот мальчишка с вечными подколками про стену за школой!

-.. и краснеющей, как вишня, как только ей об этом напоминают. Переходим здесь, Вишенка.

И Джейк, все еще приобнимая ее за плечи, практически потащил через дорогу Эл, которая сейчас бы толкнула его под машину, если бы таковая проезжала по этой тихой улочке. Имя-то зачем существует?! Элинор, Эл, даже Элли было лучше, чем Вишенка! Хотя от Джейка лучше слышать "Элинор", не так уж они близки.

Знакомый звон колокольчика в виде китайского фонарика, почти полностью повторившийся небольшой разговор о мороженом и том, что Эл угощает - и уже через пару минут Элинор, наконец, достигла своей цели: они сидели за столиком.

- Так, с чего начнем? - По-деловому спросила Эл, глядя, как Джейк премиленько себе сидит с абсолютно-довольным сияющим лицом ест мороженое. Вот так вот посмотрев на него пару секунд, Элинор вдруг подумала, что он чем-то похож на дельфина с этой широкой улыбкой и блестящими темными глазками.. Боже, с кем дела вести приходится!

- В смысле? - Нет, все-таки у дельфинов способности запоминать и мыслить более развитые чем у этой золотой рыбки.

- Я сюда пришла учиться рисовать. - Спокойно, терпеливо повторила Элинор, стараясь не показывать, насколько ей хочется вскрыть Джейка белой ложечкой из дешевого гнущегося пластика. Кажется, поспешно она подумала, что он перестал ее раздражать.

Человеческая версия фотоаппарата-мыльницы с 30 кадрами памяти и весьма жалким виденьем мира оставила шоколадное мороженое в покое, открыла рюкзак и, достав оттуда пенал и какой-то блокнот с черной слегка потрепанной обложкой, толкнула это все по столу в сторону Элинор, выглядя даже каким-то разочарованным, будто бы ему отменили выходной ради какой-то необязательной школьной деятельности:

- Там есть чистые страницы, рисуй как можешь, потом посмотрю, насколько все плохо.

И он вернулся к мороженому, а Эл, стараясь дышать глубже и не вызверяться на свой единственный шанс научиться рисовать, открыла многострадальный, порисованный синей пастой серый пенал, в котором среди кучи обрывков краев страниц из блокнота на спиральках нашла простой карандаш. Открыла блокнот, быстро-быстро пролистав его и найдя чистый разворот красивой белой бумаги, и поспешила начать пытаться создать здесь что-то похожее на минималистичное, почти схематичное лицо, трезво оценивая свои способности и даже не замахиваясь на реализм.

Слушая, как где-то на фоне играет радио, звук которого Эл почему-то казался ускоренным и тревожным, она пыталась нарисовать овал лица, которых получался ужасно. Элинор и не знала, что даже простая геометрическая фигура из-под ее рук может быть такой уродливой и отвратительной! Покопавшись в пенале и найдя вместо ластика какую-то маленькую коробочку с обрывком розовой клячки, Эл стерла все и начала сначала. Снова это уродство.. Даже прямые линии, выходящие из-под грифеля карандаша в ее начинающих уже потеть и даже иногда подрагивать руках выглядели кривыми и жалкими.. Когда страница из белой чуть уже не превратилась в насквозь протертую безысходность, Элинор все же перестала стирать ошибки и просто нарисовала лицо так, как могла: Джейку ведь нужно было видеть масштаб катастрофы.

- Готово. - Эл подвинула блокнот в сторону Джейка, который уже доел свое мороженое, и вдруг вспомнила о своем, которое уже почти полностью растаяло, как будто бы символизируя утекающее в никуда время, от чего Элинор вдруг даже расплакаться захотелось: у нее нет времени, оно будто бы постоянно стоит за ее спиной жуткой тенью, от которой можно убежать подальше, но не спастись окончательно! А еще и этот шедевр, созданный человечеством из молока, шоколада и консервантов и ароматизаторов с подсластителями, безвозвратно погиб..

- Фигово рисуешь. - Вдруг сказал Джейк, удивив Элинор. Она знала, что это - правда, но услышать такое от кого-то.. Да еще и от Джейка - этого мальчишки! Эл не знала, почему, но она думала, что он постарается все же оставаться с ней очаровательным и не станет говорить, что ее рисунок..

- Я знаю, поэтому и сказала научить. - Проговорила Элинор четко, стараясь контролировать голос, чтобы он не ушел слишком высоко и не стал похож на нечто жалкое: сердце билось часто-часто, будто за ней кто-то или что-то невидимое гонится, и Эл хотелось сейчас лишь одного - спрятаться там, где время ее не догонит. Ведь даже сейчас, находясь в полароиде, она знала, что время идет, и она не может оставаться здесь больше, чем на сутки, иначе фото схлопнется с ней внутри, да еще и слова Джейка больно ужалили ее. Ей вдруг захотелось перевести все на шутку или оправдаться. Казалось бы, она и правда рисует кошмарно, но услышать это от кого-то..

- Смотри. - Снова подвигая к ней блокнот и показывая там что-то пальцем, сказал Джейк, и Эл силой заставила себя слушать: нельзя расклеиваться и опускать руки. - Тут линии слишком резкие, попробуй рисовать мелкими штрихами, и мягче, а не как будто зарезать бумагу пытаешься.

Эл молча вернулась к рисованию, стараясь следовать совету Джейка, но ее сердце продолжало тревожно биться, готовое в случае чего к бегу: Элинор все отчетливее чувствовала, что у нее не так много времени осталось. Линии получались такими же, как и раньше: бездушными кривыми уродцами.

- Ты слишком стараешься, расслабься. - Сказал Джейк, положив руки на стол, а подбородок - на руки, и вот так пристально наблюдая за пальцами Эл, что, мелко дрожа, держали карандаш, который явно сейчас переживал кризис, думая, что тратит грифель совсем не на то, на что мечтал. Его жизнь ведь тоже не бесконечна, и с каждым поворотом точилки ему остается все меньше и меньше, пока не..

Элинор вдруг поняла, что надавила так сильно, что грифель сломался и согнулся, без сил упал на потертый клячкой лист бумаги. Черт, теперь она еще и чужой карандаш сломала! Неужели все действительно безнадежно и она обречена получить ужасную оценку за этот проклятый комикс?!

- Эй-эй-эй, Алертон, так дело не пойдет. - Джейк протянул руки к ее еле заметно дрожащим ладоням и, забрав карандаш, положил его в пенал. Не смотря на его все такой же непринужденный голос, Эл было так стыдно, что хотелось плакать: сломанный карандаш, испорченная старица черного блокнота, неудающийся рисунок, и, черт его дери, растаявшее мороженое!.. - Тебе нужно развеяться, тогда и получится. Пойдем-ка.

Так и не отпустив ее ладонь, Джейк встал из-за стола, свободной рукой взял вещи и почти бегом потащил Эл к выходу - она только и успела схватить пальто с сумкой. Звонок колокольчика на двери. Элинор не успела даже накинуть пальто, как это подобие человека с улыбкой дельфина и памятью золотой рыбки потащило ее куда-то бегом по улице, почти что летя над асфальтом мимо мелькающих двухэтажных домиков из красного кирпича.

- Да что происходит?! - Сказала Эл, как только смогла дышать: легкие сжались в один ком от порыва холодного ветра, что с силой обнял их запахом мороза, хвои и грязи от недавно растаявшего снега.

- Потом скажу! - Обернувшись к ней, Джейк смеялся, снова напоминая ей дельфина с блестящими темно-карими глазками в лучах заходящего оранжевого солнца: в начале марта все еще темнело рано. - Просто беги!

Больше ничего не сказав, Джейк продолжил тянуть Эл за руку вниз по улице, зачем-то перебегая по "зебре" и почти что балетным прыжком взлетая на побеленный к весне побитый временем бордюр. Стараясь не упасть и не задохнуться холодным воздухом, что щипал нос и горло, Элинор бежала за этим странным мальчишкой, вдруг даже ощутив, что ей.. снова весело. Она не помнила, когда в последний раз так бежала: не трусцой на физкультуре и не мелкими шажками под дождем в колледже, а по-настоящему, будто в последний день учебы после последнего урока, скажем, какого-нибудь английского, тебе нужно догнать в коридоре любовь всей твоей жизни и рассказать о своих чувствах, ведь больше вы не увидитесь! Это сухое жжение в легких и шум ударов подошвы об асфальт были такими странно-приятными.

Эл вдруг поняла, что никогда еще не была здесь: ни на этой дороге, ни в таком варианте развития событий в полароиде. Они с Джейком всегда расставались там, в "Кросс-роуд", а затем она шла домой, дралась с Флэймом за шоколадное печенье и ложилась спать.

Элинор увидела впереди смутно-знакомую улицу: они прибежали в Нидлс Парк, сплошь усаженный всякими елочками и кипарисами, но Джейк продолжал тащить ее за собой куда-то по одной из тропинок, пока вдруг не упал с разгону на одну из деревянных лавочек, потащив Эл за собой. Элинор попыталась отдышаться: от такой резкой остановки после стремительного бега мир поплыл одним зелено-оранжевым пятном из елей и солнца под гулких стук сердца где-то в висках.

- Зачем мы бежали? - Отдышавшись, спросила Элинор, сидя с закрытыми глазами и пытаясь вернуть себе равновесие в пространстве.

- Просто. - Сказал Джейк, явно сейчас улыбаясь, Эл готова была поспорить! - Тебе надо было сделать хоть что-то, не думая. Скажи, не весело было?

Эл открыла глаза и посмотрела на Джейка: вот он, сидит и смотрит на нее, улыбаясь так, будто познал все тайны мира сего и теперь свысока может рассуждать о том, как суетливые глупые людишки вроде нее постоянно думают о смысле своих действий, а не ведут себя как сбежавшие из Сальпетриера!

Элинор неожиданно для себя искренне улыбнулась и надела, наконец, пальто, откидываясь на спинку лавочки, хоть обычно так и не делала: сейчас оставлять спину ровной и прямой не было ни сил, ни желания, ни смысла. На душе вдруг стало так хорошо почему-то, хоть объективной причины на это и не было. Они просто сидели на лавочке, практически находящейся в зеленом лабиринте из какой-то еловой фигни, как будто спрятавшей их от вездесущего времени. Эл посмотрела чуть выше, на небо: уже не оранжевое, как апельсин, а синее, как новые джинсы. Прикольно. И все. Элинор даже не хотелось сказать "завораживающе", "захватывающе", "прекрасно" или даже "красиво" - это все почему-то вдруг показалось ей слишком тяжелым и приторным, как запах лилий в тесной комнатке, и совсем неподходящим этому чистому небу. Оно прикольное. И все.

Она уловила движение слева от себя - это Джейк достал из сумки блокнот в черной потрепанной обложке и карандаш, которые протянул ей:

- Вот теперь почеркай что-нибудь по бумаге. Не надо пытаться сделать красиво. Надо обмануть рисунок, чтобы он думал, что ты не стараешься и что плевать ты хотела на то, что он будет стремным - тогда и получится, говорю те.

"Не получится у меня так - для таких случайных шедевров нужен талант" -, подумала Эл, но уже секунду спустя сказала себе, что не пытаются что-то сделать только слабаки и проигравшие по жизни, а ей и не хочется становиться великим художником - достаточно хорошей оценки за комикс на литературу. Слабыми от усталости руками все же взяв из рук Джейка карандаш, Элинор села ровнее, положив блокнот на колени и открыв его на потертой страничке с грязными нестираемыми следами грифеля.

Ее пальцы уже не могли до боли сжимать карандаш - она слишком устала после этого сумасбродного бега, и все тело гудело слабостью, да еще и Джейк сидит цепко наблюдает за каждым ее движением на бумаге.. Штрихи получались кривыми и мелкими, ленивыми, как и ожидалось. Странно, но эта пустота в голове, из которой мартовский ветер выморозил все разумные мысли, почему-то говорила Элинор, что получается даже.. хорошо?!

                                                   *  *  *

Сидя при желто-рыжем свете лампы за столом и свернув ноги как-то совсем по-нечеловечески, Элинор отодвинула подальше на край уже третью пустую чашку холодного кофе с тонной сахара, который стал ее единственным способом сейчас не уснуть. А сейчас провалиться из реальности момент был самый неподходящий: перед ней на столе, наконец, лежали целых пять иллюстраций с диалогами! На часах, наверное, сейчас около четырех утра, сегодня уже понедельник - а она все никак не нарадуется, что научилась рисовать людей! Как и в полароиде, в реальности у нее вышел минималистичный простенький портрет, который выглядел неровным и не пропорциональным от слова совсем, но при всем этом достаточным, чтобы быть засчитанным в качестве проекта на литературу.

"Ну хоть какой-то толк от этого художника с двумя поссорившимися нейронами" -, Эл вдруг улыбнулась то ли сама себе, то ли усталости. Вот сейчас, почти засыпая над проектом и вспоминая, как Джейк каким-то волшебным образом точно знал, как ей помочь, этот мальчик из параллельного класса уже не казался ей раздражающим, даже скорее наоборот: снова виделся довольно.. своеобразным. Да, наверное, это правильное слово.

Там, в парке, она просидела с ним в полном молчании аж до самой темноты, когда пальцы уже начали коченеть и отказывались держать карандаш. Джейк что-то там все это время листал в телефоне, но даже не подумал послать Элинор к чертям и уйти домой, объяснения чему Эл не находила. Он поначалу слегка выводил ее из себя этим поглядыванием через плечо, но все равно каждый раз, как получалось что-то нарисовать еще лучше, чем при прошлой попытке, Элинор даже на пару мгновений хотелось задушить его в объятиях: все же это благодаря этому дельфину с памятью золотой рыбки она нашла способ научиться рисовать. И откуда он только знал, что именно сработает, хотя умом и не блещет.. Да, все-таки он именно своеобразный.

"Так, вот, кажется, все портреты почти закончены.. Черт, мне нужно еще нарисовать птицу!" -, вдруг поняла Элинор, засыпая головой на столе. Птицы, разумеется, были не людьми, это все знают. И рисуются они не так же, как люди - это тоже все знают. И нарисовать красивую птицу гораздо сложнее, чем минималистичный портрет - это же аксиома и всем известный факт. Но Эл сейчас было не до того, чтобы тонуть в отчаянии, смешанном с остывшим кофе - нужно было придумать что-нибудь новое, что могло бы заменить стену возле школы, иначе этот океанариумный Франкенштейн опять обзовет ее Детективом Вишенкой, за что и будет отравлен мышьяком из кабинета химии и похоронен за ребристой белой батареей в коридоре на втором этаже.