ТОРЕН

Зал был залит светом множества свечей, и мягкий трепет их огней отражался на гладких мраморных стенах. Звуки скрипки и лютни наполняли пространство, их мелодия словно струилась в воздухе, обволакивая каждого, кто присутствовал в этом великолепии. Атмосфера бала казалась безупречно отточенной, почти идеальной, как драгоценный камень в короне. Но порой даже самые блестящие драгоценности скрывают на своей поверхности тонкие трещины.

Бал в честь приезда Кристиана, наследника соседнего королевства, был устроен с особой роскошью, и ни один элемент праздника не был оставлен без внимания. Парчовые скатерти, изысканное угощение, танцующие пары — всё это сливалось в единый, пестрый водоворот жизни и величия. И всё же, несмотря на внешний блеск, в воздухе чувствовалась странная тяжесть.

Торен стояла в тени колонны, её взгляд скользил по танцующим парам, но всякий раз возвращался к одному человеку. Принц Кристиан — высокий, с безупречной осанкой и взглядом, в котором светилась едва заметная тень усталости. Он держался непринуждённо, как подобает тому, кто привык быть в центре внимания, но глаза его выдавали что-то другое. Печаль? Одиночество? Торен не могла сказать наверняка, но интуитивно чувствовала — под этой безукоризненной маской скрывалась душа, уставшая от бесконечных ожиданий и требований.

Его короткая беседа с королём и королевой была исполнена должного уважения, но после этого он явно искал укромный уголок, чтобы сбежать от чрезмерного внимания. Это было так естественно, что Торен невольно улыбнулась. Как странно — они оба словно чужие в этом зале, среди шелестящих юбок и позолоченных улыбок.

Она сделала несколько шагов в его сторону, почти неосознанно. Торен не любила балов — они всегда казались ей чем-то фальшивым, переполненным людьми, которые смеются не своим смехом и говорят не свои слова. А сегодня всё было ещё хуже. Сегодня даже свет свечей казался ей слишком ярким, слишком беспощадным.

— Принцесса Торен, — голос Кристиана раздался неожиданно близко, и она едва удержалась от вздрагивания.

Она обернулась. Кристиан стоял в нескольких шагах от неё, и его глаза — глубокие, как голубые омуты, — смотрели прямо на неё. Его улыбка была едва уловимой, лёгкой, словно тень, но удивительно живой и естественной.

— Принц Кристиан, — ответила она, опускаясь в лёгком поклоне. — Похоже, ты нашел убежище от бального шума.

— Боюсь, мне больше по душе спокойствие, чем овации, — ответил он, делая шаг ближе. — А ты? Тебе нравится быть в центре внимания?

Торен усмехнулась, опустив взгляд.

— Скорее, я привыкла к этому. Но сегодня... — Она на миг замолчала, будто подбирая слова.

— Сегодня что?

Она подняла на него глаза.

— Сегодня я чувствую, что этот шум слишком далёк от меня. Как будто я здесь, но в то же время где-то далеко.

Кристиан внимательно всматривался в её лицо, и в его взгляде было нечто большее, чем простое любопытство. Понимание? Сочувствие?

— Иногда легче быть собой в тишине, — произнёс он неожиданно мягко.

Он протянул ей руку.

— Хочешь немного прогуляться?

Кристиан был воплощением утончённой аристократичности, будто сам свет создал его облик. Его белокурые волосы, мягкие и слегка волнистые, падали на лоб, обрамляя лицо с точёными чертами. Голубые глаза, чистые и глубокие, как ледяные озёра, смотрели прямо, словно способны были проникнуть в самую суть души. Высокий и статный, он двигался с уверенностью, но без лишней надменности. Его голос привлекал внимание каждого, кто имел честь его услышать.

Торен замерла. Это было неожиданно, но в то же время так естественно, будто их разговор плавно вёл их именно к этому моменту. Она посмотрела на его протянутую руку, а затем, чуть поколебавшись, вложила в неё свою ладонь.

Они вышли из зала в сад, и холодный ночной воздух сразу окутал их, проникая под тонкие ткани платьев и камзолов. Звёздное небо раскинулось над ними чёрным бархатом, усыпанным тысячами сияющих точек. На миг Торен показалось, что они вышли в другой мир — тихий, пустой и настоящий. Здесь не было бального шума, не было фальшивых улыбок и притворных поздравлений. Здесь была только ночь, свежий воздух и Кристиан, шагавший рядом.

Она невольно поёжилась от прохлады, и в тот же миг он остановился.

— Прости, я не подумал, что будет так холодно, — тихо сказал он, снимая с плеч свой тёмный плащ и бережно укрывая им её плечи.

— Благодарю, — прошептала она, чувствуя, как плащ всё ещё хранит его тепло.

Они продолжили идти по узкой аллее, где кусты роз издавали едва уловимый аромат. Их шаги шуршали по гравию, нарушая почти идеальную тишину. И всё же молчание не было тяжёлым. Оно было успокаивающим.

— Ты, кажется, не совсем довольны своей ролью принцессы, — заговорил Кристиан после долгой паузы.

Торен удивлённо взглянула на него.

— Почему ты так решил?

Он улыбнулся, но в этой улыбке было что-то печальное.

— Потому что я вижу, как ты смотришь на зал и людей в нём. Твой взгляд — это взгляд человека, которому тесно в клетке из золота и бархата.

Его слова словно пронзили её насквозь. Откуда он мог это знать? Откуда мог понять то, что она сама боялась признать?

— А ты? — тихо спросила она. — Разве ты не чувствуешь того же?

Кристиан на миг остановился и посмотрел на небо, словно ища ответ среди звёзд.

— Чувствую, — наконец произнёс он. — Но моя клетка — это наследие, которое я не могу отвергнуть. Быть наследником престола — это не выбор. Это долг. Долг, который должен быть выше личных желаний.

— Но как можно жить, если всё твоё существование сведено к долгу? — спросила она, её голос сорвался, будто что-то внутри не выдержало.

Кристиан повернулся к ней, и в его глазах было столько боли, что Торен стало не по себе.

— Иногда для того, чтобы жить, нужно просто смириться с тем, что ты не принадлежишь себе, — ответил он. — Я смирился. Возможно, именно поэтому я ещё стою на ногах.

Торен опустила взгляд, её сердце сжалось. Как бы она хотела в этот момент сказать, что они оба заслуживают большего. Что жизнь не должна быть тюрьмой, даже если стены её покрыты золотом. Но слова застряли в горле.

— Знаешь, — произнёс он спустя минуту, — иногда я мечтаю исчезнуть. Уйти туда, где никто не знает моего имени. Где я не принц, а просто человек, который сам выбирает, кем быть.

— Я тоже, — прошептала она, едва слышно. — Я мечтаю быть свободной.

Кристиан внимательно посмотрел на неё, и в этот момент их взгляды встретились. Это был один из тех редких моментов, когда не нужны были слова. Они понимали друг друга так, будто их души говорили вместо них.

— Как странно, — наконец тихо сказал Кристиан, — что мы оба мечтаем о свободе, которая для нас невозможна.

Торен почувствовала, как слёзы подступают к её глазам, и поспешила отвернуться. Она не могла позволить себе плакать. Не здесь, не сейчас.

— Звёзды так прекрасны сегодня, — попыталась сменить тему она, глядя на небо.

Кристиан улыбнулся.

— Говорят, что каждая звезда — это чья-то мечта. Вечная и недостижимая.

Торен взглянула на него.

— Но ведь иногда мечты сбываются?

Он покачал головой.

— Не для таких, как мы.

Его слова пронзили её сердце.

— Почему ты так уверен?

— Потому что у нас нет выбора, — ответил он просто.

Торен замерла, её пальцы невольно сжались на тёплой ткани его плаща.

— Но если выбор всё же есть? — прошептала она, почти умоляюще.

Кристиан посмотрел на неё так, будто она сказала нечто невозможное.

— Выбор есть всегда, Торен, — сказал он наконец. — Но иногда его цена слишком высока.