Мистария 3: Шекспир, сирень и бабочки

В подъезде было еще кромешно-темно из-за все больше и больше опаздывающего в конце сентября рассвета, а за широкими окнами над лестницей виднелось глубоко-синее плоское небо, глядя на которое Алекс старался не шевелиться, чтобы не сработал датчик движения на лестничной клетке и не включился свет. Вот так Алекс и ждал Вайолет в полной темноте, где не видно никаких очертаний перил, не видно пыли в уголках ступеней и паутины на той старой лампе, что горит обычно оранжевым светом и которую протирали, наверное, в прошлом веке.. Было видно только синее небо за окнами, похожее на обычную сплошную заливку 2D картинки, и это странным образом успокаивало - хотя бы во внешнем мире все недвижимо, просто, тихо и спокойно.

Алекс все думал, когда сможет поговорить с фиолетовым чудом о том, что происходит, ведь это необходимо было сделать, просто.. Не сейчас - ведь утро, и в случае расставания не хотелось бы явиться в школу с видом, явно выдающим, что его душу только что мелко порубили на части и скормили бездомной собаке. Тогда вечером? Ну.. завтра контрольная по математике первым уроком, пусть еще все мысли будут забиты кусочками разбитого сердца вместо формул дискриминанта! Тогда послезавтра вечером?.

Алекс мысленно чертыхнулся, злясь на себя за то, как пытается отложить этот момент, но в то же время стоило ему только начать представлять тот самый разговор, после которого ему придется стать для Вайолет незнакомцем без права когда-то подойти и заговорить.. Он испытывал какое-то новое, необычное ощущение. Это было... Бессилие? Отчаяние? Осознание, что рано или поздно этому придется произойти, а ты не в силах ничего изменить и можешь только оттягивать момент? Да, кажется, именно так.

Металлический звук поворачивающегося ключа почему-то отозвался в груди болью, будто эту железку вставили и провернули не в замочную скважину, а в его сердце, царапая ржавыми зубчиками. Через секунду со щелчком зажглась лампочка, уловив движение открывшейся двери, из которой появилась самая прекрасная девушка в мире.

Вайолет, забросив сумку на плечо и улыбнувшись Алексу, подошла и обняла его, а он обнял Счастье в ответ так крепко, как только мог, будто это могло что-то изменить и не дать ей исчезнуть в итоге из его жизни.. Снова привычный запах лаванды от ее волос. Снова тепло, но теперь почему-то как будто кажущееся чужим и далеким. Значили ли хоть раз что-то эти объятия при встрече и расставании или были все это время просто обязательством, как сказать "привет"?..

Они стояли так, кажется, уже ощутимо-дольше обычного, будто у обоих в голове сотни мыслей скручивались в ураган, и оба до ужаса хотели что-то сказать, закричать, выпустить все, что кипит внутри, но вместо этого Алекс и Вайолет просто отпустили друг друга и, ни слова не произнеся, стали спускаться по лестнице. Молчание оглушительно-ярко повисло между ними - Алекс, кажется, впервые в жизни ощутил это. Он не до конца понимал как, но точно чувствовал, что недосказанность душит их обоих, что его Счастье тоже до боли в легких хочет сказать ему о чем-то, но вместо этого.. Они просто молча идут в школу.

- Ну и холодина сегодня, уже и правда как будто октябрь. - Сказала Вайолет, явно тоже ощущая эту гнетущую тишину и пытаясь ее заполнить хоть чем-то.

- И не говори. На следующей неделе вроде бы уже сентябрь заканчивается? - Алекс не помнил, чтобы такое с ним бывало раньше, но сейчас он по-настоящему ненавидел себя за то, что говорит и зачем. - Я уже теряюсь в числах с этой учебой.

- Да, на следующей неделе. А потом еще немного - и каникулы, а там уже зима.. Скорее бы. Чтобы вместо дождя и постоянных гроз был снег.

"Поговори с ней и все.." -, мысленно убеждал сам себя Алекс, с тяжестью на сердце идя рядом с этим прекрасным цветочком сирени и наблюдая за ней, будто пытаясь запечатлеть все-все, каждую мелочь о ней: пушащиеся волосы, которые особенно-хорошо было видно в бледном свете фонаря, этот голос, даже просто будоражащее ощущение ее присутствия. Алекс прекрасно знал, что должен поговорить с Вайолет. Знал, что так будет лучше: даже сейчас, находясь рядом с ней, он не был по-настоящему счастлив, потому что просто не мог обмануть себя и притвориться будто не понимает, что между ними с фиолетовым чудом не все в порядке. Алекс знал это. Понимал. Осознавал. Но.. это было так чертовски-тяжело - поговорить начистоту с Вайолет, а потом, если понадобится, отпустить ее.. Если сказать человеку, что ему осталось жить совсем немного, лишит ли он себя жизни раньше, чтобы не мучаться этим горько-сладким счастьем быть живым, зная, что умираешь?

Алекс не знал правильного ответа на этот вопрос. Он просто смотрел, как совсем рядом с ним идет самая прекрасная девушка в мире, и не мог найти в себе силы силы заговорить с Виви на серьезную тему: будь все совсем плохо, было бы намного проще. Расстаться из-за кучи ссор и недопониманий? Легко и понятно. Из-за чего-то вроде измены? Да тут и думать нечего - все уже ужасно, и хуже не станет! Но вот у них с Вайолет сейчас все было.. нормально. Не хорошо, не плохо. Все нормально. Нормально.

Черт...

                                                      *  *  *

Проклятая девчонка, все никак не может отбросить сантименты.

Равенна стояла на крыше какой-то серой старой пятиэтажки, напряженно выпрямив спину, и из-за высокого широкого дымаря наблюдала, как Люсиферина шла домой рядом с тем молодым человеком, что так ей симпатизировал. Знала бы эта девчонка, скольких усилий и выдержки требовало сохранение спокойствия, когда хотелось просто сейчас спуститься к ним и раскрыть тайну внучки, чтобы этот парень бросил ее в ужасе и окончательно разочаровал Люси в человечестве! Но нет - та проклятая подружка Люсиферины, маленькая мисс Алертон, была права: раскрытие простому человеку чьей-то магии, кроме своей собственной, Совет приравняет к соучастию в убийстве и снова либо запрет ведьму в каком-нибудь пространстве, либо даже казнит в этот раз..

Почти физически ощущая жар по всему телу от злости, Равенна все же не могла отрицать, что сейчас слишком слаба, чтобы противостоять Совету и законам Аурума - ей приходилось мириться с ужасным, противным, мерзким чувством повиновения, пресмыкаться перед этими ничтожествами! Но это ненадолго - Люсиферина вскоре разочаруется в человечестве и сама придет к ней, и тогда, забрав магию из ее крыльев.. Равенна немного успокоилась, представив крики, а затем - тихие предсмертные булькающие от крови хрипы своих будущих жертв. Этот испуг в их замирающих глазах, этот неподдельный ужас и боль всякий раз были такими вкусными и заполняющими безграничным теплом, похожими на горячий крем-суп..

"Но вот Люсиферинка что-то не торопится отдать мне крылья, а ведь осталось всего полтора месяца до того, как станет достаточно холодно, чтобы грозы сменились снегом.. Ч-чертова девчонка этого и ждет?! Надеется прожить счастливо с этим своим молодым человеком еще как минимум до апреля?!" -, со снова нарастающим раздражением и нетерпением раздумывала Равенна. Изначально она хотела забрать лишь крылья Люси, но, глядя на ее идиотское трусливое поведение.. Можно ведь получить даже больше сил, взяв и все остальное? Уж это будет зависеть от того, сколько еще это сентиментальное создание будет сомневаться и мешать планам Равенны поскорее вернуться к убийствам.

Где-то слева позади нее тихо скрипнула рама небольшой форточки, ведущей из подъезда на крышу, из которой появилась вытянутая, почти треугольная морда черного кота.

- У вас с сестрой какое-то соревнование? - Своим обычным спокойно-безразличным тоном скорее сказала, чем спросила Равенна. - "Кто заставит бабушку ждать дольше"?

Шида уже в своей человеческой форме, одетая в простенький черный комплект из пиджачка и брюк в вертикальную белую полоску, стала ровно, будто за любой недочет к ней придрались бы, и опустила взгляд, не сильно горя желанием смотреть в глаза этой ведьме, из-за которой вся жизнь шла прахом - мама совсем потеряла личность, отца и так Шида не помнила, но подозревала, что он на самом деле сбежал из-за этой проклятой семейки своей возлюбленной. Вот бы и ей самой, Шиде, сбежать от этого вечного кошмара, вот бы уже скорее восемнадцатый день рождения и право быть свободной от чьей-либо опеки!..

- Извините. - Только и сказала она, не желая провоцировать эту женщину на ссору - осталось дожить с бабушкой еще каких-то пару-тройку месяцев - и тогда все будет хорошо. Наверное..

- Я тебя позвала потому, что хочу кое-что предложить. - Эти слова по-настоящему напугали Шиду, и она вся подобралась, будто ее собирались ударить: предложения бабушки всегда значили сделку-ловушку, шанса отказаться от которой никогда на самом деле Равенна никому и не давала.

- Я не.. - Порыв свистящего холодного ветра почти полностью унес и без того тихое возражение.

- О, не бойся, это не что-то криминальное - просто обычная просьба, легко и просто выполнимый пустячок! - Будто заранее зная, что скажет Шида, перебила ее Равенна, доброжелательно улыбнувшись и смягчив свой голос. - Но за него я дам тебе кое-что, чего ты так желаешь.

"Это связано с Вайолет, иначе и быть не может" -, поняла Шида, невольно вспомнив, как раньше завидовала Вайе, ведь та была в каком-то смысле любимицей бабушки во многом из-за унаследованной внешности, которая не передалась Шиде, потому что ее мама была старшей из двух сестер и родилась за несколько лет до того, как Равенна стала ведьмой, и это проклятие рода ее не настигло, в отличии от мамы Вайолет.. Сейчас же, повзрослев немного, Шида кристально-ясно понимала, как ей повезло иметь черные, а не фиолетовые волосы и не быть "любимицей" этой страшной женщины - ведь это, очевидно, была не любовь, но попытки держать ценный источник энергии при себе на будущее.

Шида придержала свою злость на эту женщину и ничем не выдала своего настроения, состоящего из странной смеси желания спрятаться от наверняка пристально глядящих на нее сиреневых глаз и отчаянной жажды высказать ей все, что думает, выплюнуть все кипящие в голове слова!.

- Послушайте, я не..

- Нет, это ты послушай. - С угрозой сказала Равенна, стоя на месте, но Шиде показалось, что эта женщина подошла совсем-совсем близко и душит ее, едва касаясь шеи тонкими пальцами. Она медленно выделяла каждое слово, которое как будто впечатывала голосом во внучку. - Не советую забывать, с кем говоришь, и почему вообще до сих пор жива. Ты должна оставаться полезной. Слышала меня? Полезной. Либо как помощник, либо как питание. Ты у нас Анимаг. Твоя Вторая Пластина - это не так много, как Первая Пластина Вайолет, но тем не менее неплохо.

На Шиду эти слова, как бы странно это ни было, не произвели впечатления, потому что она никак не могла представить, что энергию высасывают из нее, а не из Вайолет. Но через несколько секунд она все же ощутила неприятный озноб вдоль хребта, что мерзким ужиком страха проникал во внутренности и скручивал их: каково это - медленно умирать?.. Может ли Равенна быть сейчас серьезной?..

- Как я сказала.. - Заговорила бабушка вновь спокойно, будто только что вовсе и не угрожала Шиде убить ее. - От тебя потребуется не так уж и много, но взамен ты получишь желаемое - свободу. И я говорю даже о нечто большем, чем просто отпустить тебя и забыть о твоем существовании. Знаешь, вероятно даже официально подарю тебе один из домов, которыми владею в Ауруме, чтобы ты об этом не беспокоилась. Слышала, ты учишься в колледже, но стипендию еле тянешь? Тебе не придется об этом думать, по твоему желанию мы все это можем хоть на бумаге записать и кровью скрепить..

Спокойный, деловой тон бабушки действовал на Шиду завораживающе. Это ведь.. шанс стать по-настоящему свободной! Ведь даже уйдя от бабушки, ее руки останутся связаны: денег у нее почти нет, стипендия в колледже дается с великим трудом и едва покрывает все расходы, а потом придется еще и пережить ад поиска работы, аренды хотя бы одной маленькой комнаты где-нибудь. Но ведь бабушка явно хочет попросить ее сделать что-то ужасное с Вайолет, как можно..?!

- И еще.. - Добавила Равенна, снова переключившись на доброжелательный тон, который был похож на все сильнее сжимающиеся тонкие цепкие пальцы вокруг шеи Шиды. - Ты останешься жива. Сказка, а не предложение, не правда ли?

"Прости меня, Вайолет, пожалуйста.. Я просто не хочу умирать" -, мысленно сказала Шида, обреченно и смиренно произнеся:

- Что именно я должна сделать?

                                                  *  *  *

Вайолет еле живая подошла к закрытому кабинету философии, возле которого стояла шумная толпа ее одноклассников, за которой Вайя разглядела сидевшую чуть поодаль Элли, которая что-то с карандашом в руках читала в огромной толстой тетради - скорее всего, повторяла какой-нибудь грядущий экзамен в колледж. Вайя мысленно бросилась с лестницы, вспомнив, сколько же еще конспектов ей самой нужно написать и потом сдать по возвращению в Аурум.

- Сказать "доброе утро" сейчас будет издевательством, да? Хоть сегодня поспала, или все по-старому? - Понимающе слабо улыбнулась Эл, наблюдая, как Вайя пробралась к ней сквозь толпу и села рядом, облокотившись спиной о стену и тут же закрыв глаза, которые будто перцем жгло.

- Не знаю, пару часов, может. - Устало ответила Вайолет, вспоминая, как вчера снова пыталась буквально утопить себя в дыме аромасвечей с лавандовыми маслами, которые должны бы помочь ей успокоиться и уснуть, но все время кружащиеся в голове мысли о том, как все же поступить с крыльями, не дали этого сделать, и Вайя всю ночь так и пролежала без сна, иногда все же проваливаясь куда-то в темноту и снова просыпаясь через полчаса или час, в итоге не понимая, находится она сейчас вообще в сознании или нет.. Сегодня, кажется, уже пятница, значит она всю неделю почти не спит из-за никак не унимающихся раздумий об одном и том же, так ни к чему новому и не придя.

- Сегодня твой счастливый день: я выучила нашу тему по философии, так что ближайшие два часа ты сможешь поспать. Отвлеку учительницу на себя, начну с ней обсуждать каждый эпитет и гиперболу в тексте. Уж поверь, сегодня только и буду с поднятой рукой сидеть, а ты хоть на этом уроке отдохнешь.. Кстати, как глаза, жжет? Хочешь могу посмотреть в сумке, где-то должны быть капли и холодный крем для глаз.

- Да не надо, спасибо. Посплю - и нормально будет. Да и выходные завтра уже. - Не открывая глаз ответила Вайолет, устало улыбнувшись и думая, что не все так уж и плохо, раз уж у нее есть кто-то вроде Элли, кто может прикрыть ей спину. Без нее Вайя и половину всех своих задач не вывезла б, о стольком приходится думать одновременно: эта школа, конспекты в колледж, бабушка и крылья еще, Алекс..

Да, Алекс.

Вайя снова невольно задумалась об этом солнышке с театрального, уже лежа головой на парте, дремая и слушая фоновым восприятием голос Эл, что объясняла учительнице, каким образом небо в поэзии символизирует единение поэта с природой и его духовную эмансипацию. Алекс всю неделю был каким-то странным, будто что-то ужасное произошло или должно произойти: обнимал ее и не отпускал, как если бы они по два раза в день прощались навсегда или что-то вроде того, и Вайю это настораживало. Что случилось? Он узнал что-то о крыльях? Равенна снова приходила к нему, но в этот раз Эл не оказалось рядом, чтобы ее остановить и не дать нарассказывать Алексу всякого? Или что-то другое, о чем Вайолет пока не знает?..

Вайя понятия не имела, что делать - она и так уже стала такой, какой должен быть правильный хороший человек, но все же у них с Алексом почему-то все тихо рушилось - он будто хотел что-то сказать, но не решался, и Вайю это пугало. Кто угодно, но не эта социальная бабочка! Что же там настолько ужасного, что даже Алекс со всей своей самоуверенностью и прямолинейностью не может произнести вслух?.

"А не то ли, что, узнав ближе, солнышко с театрального поняло, кто я такое? Мог ли он уже осознать, что я - какая-то жуткая ущербность, притворяющаяся человеком?" -, эта мысль горела в голове лихорадкой, сжигая любые другие догадки. Ей.. нужно спросить Алекса, в чем дело. Когда в отношениях что-то не так, то правильные люди разговаривают честно и находят решение или компромисс, а не душат друг друга тишиной, пока не закончится воздух и отношения не умрут насовсем.. Если происходит что-то плохое, хорошие люди говорят об этом и находят решение.

Но вот у них с Алексом сейчас все было.. нормально. Не хорошо, не плохо. Все нормально. Нормально.

Черт...

- Оууу смотри! - Вдруг услышала Вайя умиленный шепот кого-то из одноклассниц, но глаз открывать не стала: веки были слишком тяжелыми и горели так, будто она слишком долго смотрела на солнце. - Там кот на окне.

- Где? - Спросил другой голос, пока Вайолет проваливалась в сон, наплевав на реальный мир.

- Да вон, окно возле стола учительницы.

- А, вижу! Блин, какой милый, черненький! И глаза прям бусинки!..

                                                        *  *  *

Сегодня. Это нужно сделать сегодня.

Сидя на последнем уроке, химии, Алекс признал, что больше не находит отговорок: сегодня пятница, и как раз за два дня в случае чего оба успеют привести чувства в порядок и уже в понедельник вести себя так, будто ничего и не было. Будто ничего и не было... Боже, в какой момент все пошло не так?! Ведь всего месяц назад он, Алекс, оказался поражен в самое сердце этим мрачным цветочком сирени, что бесцеремонно швырнула сумку через весь класс, всего две недели назад признался Счастью в чувствах на той самой аллее в лучах заходящего солнца, всего неделю назад впервые поцеловал, а потом она пролила чай и ушла переодеться.. Все эти моменты сейчас ощущались какими-то далекими или ненастоящими, будто Алекс все это себе просто выдумал от скуки на математике, дремая головой на учебнике, а теперь проснулся и абсолютно потерян.

"Украдкой время с тонким мастерством волшебный праздник создает для глаз. И то же время в беге круговом уносит все, что радовало нас" -, комиксным шрифтом от скуки писал Алекс на полях тетради по химии еще один сонет Шекспира, снова вспоминая, как в театральной студии, куда Вайолет перестала ходить, подшучивал над фиолетовым чудом всякими стихами.

Нет, он должен с ней поговорить: больше этой тупой боли, похожей на медленное отклеивание пластыря, он не вынесет. Рывок - и все. Может, так пройдет быстрее, чем день за днем продолжая тянуть?.

Он поговорит с ней, точно поговорит сегодня, прямо по дороге домой.. Черт, это так скоро.. До конца последнего урока оставалось десять минут - Алекс посмотрел на часы над доской, которые было еле видно в полутемном классе: за окном на Сансет-Гарден давили тяжелые, низкие серые тучи, обещающие приближающуюся грозу.