Мистария 3: Шекспир, сирень и бабочки

За окном светило холодное белое солнце. Ни облачка после того, как все выходные по Сансет-Гардену бил шумный тяжелый ливень, после которого везде пахло мхом и сыростью. Небо сегодня темно-голубое и такое особо-высокое, что, глядя на него, чувствуешь каждый метр расстояния между грешной землей и краем тропосферы. Воздуха - хоть задышись к чертям собачьим. Погода идеальна, и Алекса это бесило: почему мир вокруг выглядит будто все нормально, когда его жизнь, кажется, неумолимо разрушается, как кристаллические соединения соли в горячей воде?..

Вчера вечером пришло письмо с отказом на его заявку от факультета театрального искусства, напомнившее Алексу, почему до этого он так долго не хотел ее отправлять: знал же, что ничего не выйдет, и отказ только настроение потом испортит.. Что ж, так и вышло. Впрочем, как и те несколько попыток поступить на актерское, что были до этого и после которых Алекс уже зарекался прекратить стучать в стену, думая, что это - дверь. Ну а потом появилось фиолетовое чудо, этот взбалмошный шторм с ярко-сиреневыми глазами, из-за которого ему отчего-то снова захотелось поверить в невозможное, влезть в давно желанную авантюру, прыгнуть выше головы, даже если придется пробить себе череп о бетонный потолок еще раз.

Фиолетовое чудо.. В субботу, когда он вернулся из коридора и сказал Виви, что это просто какая-то странная женщина в длинном черном платье ошиблась дверью, Вайолет выглядела какой-то.. странной, и не в обычном для нее смысле: она как будто частично ушла в свои мысли, а через несколько минут и вовсе ушла, сказав, что ей нужно бы переодеться и отстирать чай от свитера, пока он еще не сильно въелся. А еще.. Алекс до сих пор убеждал себя, что ему кажется, но после того, как он с грохочущим в висках сердцем вчера впервые поцеловал Вайолет, она посмотрела на него как-то.. нехорошо. Он не смог бы точно описать, что видел в ее ярко-сиреневых глазах в тот момент, потому что уже через секунду Виви облилась чаем и рассмеялась, но все же что-то было не так. В ее глазах была какая-то.. остекленелая грусть? Или это было что-то другое? Что? Алекс собирался спросить у нее сегодня по пути в школу все ли в порядке, ведь в субботу уже через пару минут после своего ухода она отправила сообщение, что мама попросила помочь с чем-то там, и поэтому они увидятся только в понедельник, но утром Виви вышла из дома на четверть часа позже обычного и на первый урок они с ней почти что бежали, чтобы не опоздать. Так что спросить придется только вечером, по дороге домой.. Сейчас уже последний урок, химия, так что нужно собраться с мыслями, отогнать смертельную усталость от очередного провала с поступлением на театральный и поговорить с Вайолет, потому что что-то ведь явно не так: не могло ему это казаться всю неделю. Раз, второй - да, но не все время, так что поговорить с Виви об этом все же нужно - вдруг у нее что-то случилось?

Вечно всем снящийся в кошмарах звонок - и Алекс, собрав папки и тетради в рюкзак и чуть не решив убить себя, когда край одной из книг решил не дать закрыть замок и пришлось с минуту пытаться все уместить, пребывая за шаг от какого-то нервного срыва, вышел из класса. В коридоре привычный шум, все что-то обсуждают и болтают, будто ничего и не происходит, и это чувство беспомощности было таким новым и странным... Твой мир умирает, а поток вокруг плывёт дальше, у всех все хорошо.

Алекс вдруг каким-то как будто шестым чувством ощутил присутствие Вайолет, и действительно - вон она, одетая в уже ставшую привычной белую водолазку и синие джинсы, спускается по лестнице с третьего этажа, где у ее группы сейчас была биология, и с широкой улыбкой болтает со смутно-знакомой Алексу девочкой с длинными черными волосами - кажется, это ее тетушка в субботу случайно постучалась в его дверь. Наверное, это и была та самая подруга Вайолет, которую та упомянула раз или два, ее зовут как-то на "Эл", то ли Элла, то ли Эллин или Элеонора. У Алекса сил не было вспоминать, в голове был только какой-то непривычный серый туман, что никак не хотел рассеяться и вернуть ему ощущение реальности. Хотелось просто лечь спать и не думать об этом проклятом поступлении и о безнадежном будущем на факультете математике тоже. А потом до конца жизни работать где-нибудь в банке или какой-нибудь конторе, продолжая мечтать о театре и кино..

Алекс как-то случайно залюбовался, как Виви с эмоциональностью губительного летнего шторма что-то увлеченно рассказывала этой девочке, выглядя совсем как раньше, в начале сентября: полной жизни, уверенной и такой классной, что дыхание перехватывает, как от падения на спину с каната на физкультуре. Значит, на прошлой неделе у нее, наверное, просто было не то настроение, а теперь все хорошо?.

Девочка с черными волосами пропустила лестничный пролет на второй этаж и продолжила спускаться, а Вайолет, увидев Алекса, быстрым-быстрым шагом почти что подбежала к нему и обняла прямо посреди коридора, где он так и стоял, не способный найти в себе силы хотя бы дойти домой. В момент, когда этот милый цветочек сирени крепко-крепко прижался к нему, окутывая теплом и сильным запахом лаванды, исходящим от ее волос, Алекс снова смог дышать: застывшее время пошло. Жизнь уже не казалась такой безнадежной.

- Привет. - Сказало фиолетовое чудо, уже через несколько секунд отпустив его. - Как день прошел?

- Ужасно: сегодня у меня не было почти ни одного общего урока с девушкой, которая мне нравится, так что день прошел довольно уныло. - Ответил Алекс, странным образом довольно быстро вернув себе хорошее настроение просто от факта присутствия Виви рядом: с ней мир ощущался как-то.. по-другому: намного ярче, светлее, проще, как будто на любой даже самый сложный жизненный вопрос можно было найти элементарный ответ. - А у тебя как?

- Да как-то ничего особо и не произошло, скука смертная. - Они с Виви направились в сторону лестницы, и Алекс как-то невольно отметил, что фиолетовое чудо снова выглядит немного нервной: ее улыбка была скорее вежливой, чем искренней, как всего минуту назад с той Эллой или как там ее зовут.. Ведь всего минуту назад Вайолет буквально искрилась жизнью и что-то увлеченно рассказывала той девочке, а с ним сейчас ей уже нечего рассказать.

- Да? Что, вообще ничего интересного? - Снова спросил Алекс, чувствуя, как сердце снова обнимает паучок-птицеед тревоги: в чем дело и почему Виви как будто отдалилась? Ведь все же было хорошо, они не ссорились.. Да, именно, они не ссорились даже в шутку, Вайолет даже не подкалывала его и в общем не вела себя как Вайолет: с тех самых пор, как они официально вместе, она стала какой-то учтивой, будто Алекс был для нее просто знакомым, с которым ей было некомфортно шутить и открываться полностью.. Нужно как-то спросить у Виви об этом, но Алекс все никак не мог сформулировать этот самый вопрос. А что он скажет? "Почему такая вежливая и больше не обзываешься на меня?"? Тут бы еще понять, что именно его смущает в Вайолет в последнее время..

- Да нет, это же школа, что тут может быть интересного? Урок. Урок. Опять нам что-то вдалбливают в голову о том, как наши оценки важны для поступления. Опять Урок. Опять одна и та же лекция о том, что нельзя списывать, иначе потом отстранят от экзаменов..

При выходе со школы Алекс придержал для нее стеклянную дверь, услышав за это простое и какое-то отстраненное "спасибо", и они вместе направились в сторону дома, идя по той же улочке, по которой ровно неделю назад фиолетовое чудо со всех ног в туфлях на огромной платформе бежало от него в розово-рыжих лучах заката: вот и сейчас солнце уже понемногу заходило за крыши пятиэтажек, создавая "зебру" на кривом асфальте из тени стволов каштанов по краю тротуара. Все выглядит почти точно так же, как в тот день, но в то же время как будто все разительно-иначе.. В повисшем в воздухе молчании Алекс вдруг понял, что сейчас с Вайолет ему приходится лихорадочно и с трудом придумывать новую реплику для разговора, хотя раньше такого не случалось. Обычно все как-то происходило само, и он даже не мог сейчас толком вспомнить хоть какую-то четкую тему, которую они с Виви обсуждали: обычно это были просто какие-то шутки и подколы ни о чем, а сейчас как будто бы именно нужно было разговаривать о чем-то конкретном. Что же с ними случилось?..

- Какие там завтра уроки, не помнишь? Что-то задали? - Спросила Виви, плохо скрывая, что это просто попытка возобновить разговор, который все время заходил в тупик.

- Литература два часа, испанский, потом математика. Что после обеда - не помню, вроде бы история и все.

"Мне нужно спросить фиолетовое чудо, в чем дело. С ней явно что-то происходит" -, сказал себе Алекс, уже почти собравшись с мыслями и сформулировав вопрос, когда Вайолет вдруг взяла его за руку:

- Чего так смотришь? - Отвернувшись и не глядя ему в глаза, почти что прежним очаровательно-мрачным тоном проговорил этот цветочек сирени. - Просто руки замерзли, вечером холодно.

Странно, но от ощущения ее ледяной ладони в своей Алекс почувствовал такое невероятное тепло на душе, вспомнив, как на этой самой улочке с кривым асфальтом и каштановыми "ежиками" под ногами сказал, что хочет растопить ее холодные руки и сердце, а сейчас это и правда сбывается.. Все хорошо. Светит красивое закатное солнце, слева от него идет с ним за руку самая прекрасная девушка в мире, воздух пахнет сыростью после дождливых выходных и немного - горьким дымом от сигарет, который нес ветер с автобусной остановки.. Алекс и сам не знал, с каких пор вообще начал замечать столько деталей вокруг: наверное, он просто был сейчас слишком влюблен, чтобы позволить себе упустить и не запомнить хоть что-то. Не сходит ли он с ума от того, насколько счастлив в подобные моменты с Вайолет, когда она просто рядом и держит его за руку или обнимает? Может быть.

- Чего молчишь, о чем думаешь?

- "Смиренно я затем молчать готов, чтоб стало всем и каждому видней, как мало у плохих поэтов слов для песен, равных красоте твоей" - Полушутя сказал Алекс, вспомнив, как раньше это красивое исчадие ада точно могло узнать по паре строчек номер сонета. Интересно, угадает ли она снова?

- Это же 83? - Все еще глядя куда угодно, но не на него, сказала Вайолет.

- Ты что, серьезно знаешь все сонеты наизусть и с номерами?

- Может, не все-все, но большинство в детстве с папой учила, так что да, знаю наизусть и с номерами. Ну а ты?

- Просто прочитал в интернете пару штук, чтобы тебя впечатлить. - Сказал Алекс как можно серьезнее, хотя почему-то хотелось смеяться: наверное, он просто был счастлив, вот и все.

- И вот так признаешь?

- А почему б и нет? Честность, говорят, тоже должна впечатлять, так что по моим расчетам на данный момент в твоих глазах я должен быть вообще неотразим.

Вместо ожидаемого удара в плечо, чтобы вытолкнуть его на дорогу, Алекс даже с капелькой какого-то разочарования услышал только негромкий смех. Может, это странно, но ему, кажется, немного нехватало этой легкости и непосредственности прошлой Вайолет, которая не осторожничала и не была такой супер-вежливой..

"Да ладно, серьезно что ли? Я скучаю по ее вечным попыткам меня угробить?" -, мысленно одернул сам себя Алекс, хотя получилось слабо: он-то где-то в глубине своей пустой головы понимал, что на самом деле его беспокоили именно эти иногда нервные улыбки Виви, которые сопровождали эту самую вежливость.. Почему она вдруг стала такой?.

Через несколько минут вернувшегося слегка неловкого молчания они, наконец, дошли до своего подъезда, и в свете грязных желтых ламп на каждом лестничном пролете поднялись на пятый этаж, где Алекс остановился у своей двери, медля и не открывая ее - хотелось еще хоть пару секунд побыть с этим милым цветочком сирени, хоть на завтра и была еще гора уроков. Вот она, стоит совсем рядом, отпустив его руку и копаясь в кармане сумки, очевидно, в поисках ключей. Пару прядей падают на слегка нахмуренное и серьезное лицо, пока Виви буквально взглядом ругается на куда-то завалившийся ключ.. Подумать только, ей ведь даже ничего особенного делать не надо, чтобы быть очаровательной..

- Чего так смотришь? - По-обычному, без тени привычной дружеской издевки спросила Вайолет, когда наконец-то нашла в сумке ключ и подняла взгляд на Алекса, встретившись с ним глазами и отчего-то замолчав, но продолжая смотреть, совсем как еще тогда, в день их знакомства, в кабинете математики, но в то же время сейчас все уже было по-другому: они уже не были друг другу чужими, а Алекс и вовсе в какой-то момент понял, что только с этим мрачным цветочком сирени он невероятно и искренне счастлив, даже когда вся остальная жизнь катится к чертям. Это ведь, наверное, и зовется Любовью, а не очередной школьной влюбленностью, что пройдет вместе с последним опавшим листом в ноябре?

Поддавшись немного внезапному порыву чувств, Алекс одним шагом сократил расстояние между ними и, осторожно положив ладони на мягко-холодные щеки Вайолет, немного приподнял ее лицо и невесомо поцеловал, снова, как дурак, потеряв возможность дышать, едва коснувшись ее губ. Это было так странно - ну просто поцелуй, и что? Но нет, с фиолетовым чудом ничего и никогда не было "просто": ни жар ее губ, когда она ответила на поцелуй и потянулась чуть ближе, ни уже привычный запах лаванды от ее волос.

- Смотрю потому, что люблю. - Немного отстранившись, но все еще находясь в нескольких дюймах от ее лица, почти шепотом сказал Алекс, посмотрев в эти самые-самые красивые на свете сиреневые глаза и вдруг так и замерев: этот взгляд..

Алекса не на шутку встревожили глаза Вайолет и этот их странный лихорадочный блеск, но не тот, что должен бы быть. Не счастливый, не веселый, не влюбленный. Этот был другой.. Алекс хотел бы сказать себе, что ему снова кажется, но он был слишком близко к Виви, чтобы ошибиться и неправильно прочесть ее взгляд.. Этот блеск в ее прекрасных глазах был какой-то грустный, безнадежный, похожий застывшие последние слезы умирающего: адская весенняя сирень, что цвела в радужках, вдруг будто была сорвана и до блеклости высушена на страницах какого-нибудь бесполезного учебника, который в начале года поставили на полку и больше не открывали. Но почему она.. несчастна?

Как-то случайно Алекс перевел взгляд за Вайолет, на дверь квартиры той самой их новой соседки с длинными черными волосами, с которой фиолетовое чудо еще меньше получаса назад выглядело более чем счастливой, болтая и смеясь, тогда дело было не в просто плохом настроении, а в.. нем? Снова всматриваясь в эти почему-то как будто остекленелые глаза, Алекс в полном замешательстве пытался вспомнить каждый взгляд Вайолет с тех пор, как он признался ей в любви. Она вообще как-то редко на него смотрела, а когда это все же происходило, то ее глаза и правда иногда казались ему странными, но он как-то не успевал их рассмотреть.. Неужели он, Алекс, и есть причина этих застывших слез? Но все же.. почему?!

"А что, если я фатально ошибался на ее счет? Вайолет ведь лишь выглядит такой безразличной ко всем, но что, если на самом деле ей далеко не наплевать на мои чувства, и поэтому она.. Что, если я воспринял нервную и растерянную улыбку за счастливую в тот вечер на аллее возле школы, когда признался ей? Что, если мое любимое фиолетовое чудо стало таким вежливым.. из какого-то чувства вины? Что, если.. Вайолет со мной лишь потому, что я ее люблю?." -, быстрым болезненным потоком все же застучала кровь где-то в голове. Алекс не мог поверить в этот вопрос, возникший в его же сознании, но.. Что, если этот мрачный цветочек сирени его не любит и встречается лишь из попытки не разбить сердце? Все ее странновато-вежливые улыбки, дерганность и явный дискомфорт, остекленелые глубоко-печальные глаза, быстрый уход домой в субботу вдруг собрались в один ком, засевший в голове вязкой тяжестью.

Вайолет опустила глаза, слабо улыбаясь и раздирая Алексу сердце с каждой секундой все больше и больше. Неужели его догадка верна? Он не смог бы объяснить это, но какое-то предчувствие говорило, что это так: его любимое фиолетовое чудо стоит тут и чуть не плачет из-за него. И.. что делать?

"Я же и сам понимаю, что: поговорить с Виви и, если я все же прав, то придется отпустить ее. Любить кого-то - это ведь значит не мучать, верно?" -, сам себе мысленно сказал Алекс, чувствуя, как сильно сердце противится боли от слишком реалистичной мысли, что он больше не сможет поцеловать Вайолет, обнять ее крепко-крепко, чувствуя ее тепло и дурманяще-сильный запах лаванды, никогда не возьмет больше за руку и не пойдет с ней неспешно домой в розово-рыжих лучах заходящего солнца по той самой аллее с каштанами и кривым покоцанным асфальтом, никогда не сможет любоваться ею на математике, никогда не должен будет больше вести с ней эти странные разговоры с кучей подколов и тупых шуточек, ведь для нее он будет уже не ее парнем. И другом тоже не сможет быть, не сыпля соду с уксусом на рану. Они с этой самой прекрасной девушкой на свете снова станут незнакомцами. Они со Счастьем станут незнакомцами..

Все это пронеслось у Алекса в голове всего за несколько секунд молчания, которые прервала Вайолет, пошевелившись и негромко сказав, когда он убрал ладони с ее лица:

- Ну.. я пойду. До завтра.

"Она не сказала, что любит меня, в ответ" -, Алекс стоял посреди лестничного пролета, глядя, как его Счастье открывает ключом дверь своей квартиры. Он должен с ней поговорить и выяснить, что происходит, ведь иначе Виви и дальше будет плохо. Этому разговору рано или поздно придется произойти.

- Honey. - Окликнул Алекс Вайолет, почти физически ощущая, как сердце рвется на части от снова и снова проносящихся перед глазами моментов с этим мрачным цветочком сирени: полет ее сумки через весь класс, все эти самоуверенные и немного пренебрежительные усмешки, разговор на балконе, поиск повсюду сирени для идеального первого подарка Вайолет, их прогулка вместе, так похожая на сбывшийся лихорадочный сон, каждое объятие, их первый поцелуй, и.. этот, что произошел всего полминуты назад - возможно, последний..

- Да? - Виви остановилась в дверном проеме, обернувшись и глядя на него со вновь появившейся легкой улыбкой и все еще стеклянными глазами, такими до безумия красивыми, но как будто медленно умирающими.

"Уж если ты разлюбишь - так теперь, теперь, когда весь мир со мной в раздоре, будь самой горькой из моих потерь, но только не последней каплей горя " -, с каким-то мысленным отчаянным смешком вспомнил Алекс еще один сонет проклятого Шекспира. Он знал, болезненно-четко знал, что должен поговорить с Вайолет, но.. не сейчас. Сейчас он просто не сможет пережить еще и это.. Можно ему просто немного побыть счастливым? Хоть еще немного..

Ненавидя себя за слабость, трусость и ужасный эгоизм, Алекс широко улыбнулся и открыл дверь своей квартиры, глядя в сиреневые глаза Счастья:

- Люблю тебя.