Звёздные часы

Рэй подскочил на кровати. Схватив на руки Мистера Зифа, он крепко прижал его к себе и стал осматривать призрачные силуэты в комнате — кресло, комод, столик. Простые и таинственные одновременно, они казались совсем не такими, какими были днём. К счастью, невзирая на мнимую живость теней, кроме них двоих, в комнате не было ни души.

«Что это был за шум? Это приснилось мне или произошло на самом деле?» — мысленно спрашивал себя мальчик.

Спустившись с кровати, он подошёл к двери и долго не решался открыть её.

«Настоящий Хранитель Звёзд не стал бы медлить. А какой может получиться Хранитель из тебя, такого жалкого труса?» — ругал себя Рэй.

Он обещал стать решительнее! Пришло время это доказать. Собравшись с духом, мальчик повернул дверную ручку — в галерее было темно, но где-то поблизости слышались неясные голоса. Рэй медленно двинулся вперёд и вскоре сумел разобрать, о чём говорили разбуженные шумом люди:

— Что случилось? Вы слышали этот грохот?

— Да, он всех нас разбудил! Что это было?

— Надо позвать хозяина.

— Я пытался, но мистера Бартлетта нет в спальне.

— Джордан, сходите в кладовую и принесите ещё свечей. Разделимся и обыщем дом — найдём хозяина и, быть может, причину этого странного грохота.

Куда пропал мистер Бартлетт? Связано ли его исчезновение со Звездой? И где она? В голове Рэя кружилось множество вопросов, но в этом водовороте не было ни одного ответа. Притаившись в тени, он слушал разговор собравшихся слуг, попутно решая, как поступить ему самому. Когда голоса смолкли, мальчик остался в полной тишине.

«Что на моём месте сделал бы настоящий Хранитель? Уж наверное, не стал бы стоять в стороне, и ждать, что всё разрешится без него» — крепко сжав медальон в руке, Рэй словно надеялся почерпнуть из него силу. Мальчик никогда с ним не расставался, но с недавних пор медальон приобрёл для него особенную ценность. Набравшись смелости, он выглянул из-за угла и изумился: пол галереи был усыпан снегом! Белым, пушистым, искрящимся снегом. Некоторые снежинки почти растаяли и превратились в воду, другие продолжали поблёскивать в свете взошедшей луны.

«Откуда в доме взялся снег?» — недоумевал мальчик. Даже в таком необычном доме, как Старрэйн-Мэнор подобное явление выглядело странным, а предположение о том, что всему виной прохудившаяся крыша — смехотворным.

Любопытство взяло верх. Обойдя небольшой сугроб, Рэй увидел стеклянный шар, лежащий рядом с дверью в Мастерскую. Он поднял его и осмотрел: внутри бушевала настоящая снежная буря. Снег летал и кружился, рисуя на внутренней поверхности шара причудливые узоры. Там же, где откололся кусочек стекла, снежинки прорывались наружу.

Рэй взглянул на дверь, ведущую в Мастерскую Звёзд. Она была чуть приоткрыта.

«Это похоже на одно из изобретений мистера Бартлетта. Но не мог же шар сам выкатиться оттуда?».

Стоило мальчику сделать осторожный шаг и потянуться к позолоченной ручке (он помнил, что для открытия Мастерской требуется специальный ключ, но всё же решил попытаться), как дверь полностью распахнулась.

— Мистер Бартлетт! — воскликнул Рэй, отпрянув назад. — Вас все ищут! Здесь творится что-то странное.

— Но я никуда не исчезал, дружок, чтобы возникла необходимость искать меня. Я был в Мастерской, — отвечал изобретатель. — А вот как ты оказался здесь в столь поздний час?

— Меня, как и остальных, разбудил грохот.

— Ах, да, — Мистер Бартлетт потёр рукой лоб и глянул через перила. Внизу было тихо, ведь все слуги отправились на поиски.

— Вы знаете, сэр, что это было?

— Сущий пустяк, мой друг. В этой комнате, — мистер Бартлетт указал на дверь, из которой вышел, — что открыта для всех, упало одно из моих старых изобретений. Некоторые я храню там, дабы они не мешали мне. Вероятно, это было нечто тяжёлое, если звук его падения разбудил весь дом. В Мастерскую почти не доходит шум извне, поэтому я ничего не слышал.

— Наверное, это был вот этот снежный шар.

Рэй показал изобретателю свою находку. Мистер Бартлетт принял шар из его рук и оглядел:

— Ты прав, дружок. Какая жалость — падение не пошло бедняге на пользу. Придётся на досуге заняться его починкой. Это погодный шар. Полезная вещь, когда требуется немного изменить погоду в своих интересах. Но, разумеется, в этом необходимо соблюдать меру.

Изобретатель перехватил шар в другую руку и открыл дверь снова:

— Вернём беглеца на место и позаботимся о том, чтобы подобное не повторилось.

Рэй последовал за ним:

— Значит, дверь была не заперта? Ведь если шар оказался в галерее, значит он выкатился через открытую дверь.

— Думаю, так оно и было, — подтвердил мистер Бартлетт спустя минуту раздумий. — Я бываю рассеян. Вполне возможно, что я позабыл закрыть её. Как бы то ни было, а попасть в Мастерскую без специального ключа не сможет никто. Идём, нужно всех успокоить.

Когда они спустились в гостиную, со всех сторон на них обрушился поток «часового дождя» — в ночной тиши напольные и настенные часы тикали удивительно громко. Они двинулись дальше, пока не услышали множество голосов. Слуги собрались в холле первого этажа, бурно обсуждая, как им быть дальше.

— Прошу тишины, мои дорогие! — громко проговорил мистер Бартлетт, — благодарю.

Он поставил подсвечник на ближайший столик и внимательно осмотрел присутствующих:

— Я знаю, что всех вас потревожил необычный звук, донесшийся со второго этажа. Спешу вас успокоить: это была не более, чем случайность — особенно непокорное и увесистое изобретение из моей Мастерской приняло решение немного попутешествовать. Я давно уже подумывал перенести его в более безопасное место. А именно сегодня погодному шару вздумалось соскочить со своего пьедестала и выкатиться за дверь. Но беспокоиться не о чем — беглец возвращён на своё новое место и более никого не побеспокоит. Отправляйтесь в свои комнаты и досматривайте прекрасные сны!

Он сделал жест руками, совсем как артист, завершивший своё выступление.

Рэй стоял поодаль и следил за реакцией слуг. На лицах большинства читалось облегчение от услышанного. Они стали расходиться, увлечённо делясь между собой мыслями и впечатлениями. Но безмолвие одного человека удивило Рэя: на протяжении всего рассказа мисс Мелтон не спускала с мистера Бартлетта сосредоточенного взгляда, точно надеялась поймать его на лжи.

Холл опустел. Рэй и Мистер Бартлетт остались одни, но изобретатель не спешил завести разговор. Он всё ещё размышлял о произошедшем, стараясь отыскать некую упущенную деталь.

Рэй не понимал, как произошёл этот странный «побег», но никаких убедительных объяснений придумать не мог. Аккуратно тронув мистера Бартлетта за руку, он напомнил ему о своём присутствии:

— Ах, ты ещё здесь, дружок. Тебе тоже стоит незамедлительно вернуться в постель — нельзя допустить, чтобы из-за такого пустяка ты подхватил простуду.

— Но этот пустяк разбудил всех, — заметил Рэй. — И всё же, что это было?

— Я понимаю, события минувшего дня заставляют тебя во всём видеть загадки. Но уверяю тебя, в падении погодного шара нет ничего необычного. Во всяком случае, не более, чем во всём, что тебе довелось вчера узнать.

Когда они вновь оказались в галерее второго этажа и пожелали друг другу доброй ночи, мистер Бартлетт добавил к своим словам:

— Не тревожься, Хранитель Рэй. Твоё место, как и место Звезды — здесь. И вам обоим ничто не угрожает.

Рэй огляделся вокруг: всё те же стены, потолки и двери, тот же мягкий красный ковёр и та же картина на стене. Всё тот же большой необычный дом, что раскрыл перед ним свои двери вчера утром. Он по-прежнему казался ему самым прекрасным местом на земле.

— Спасибо, сэр. Я благодарен за всё и…

Но мистер Бартлетт поднял руку, давая понять, что благодарности излишни. Рэй хотел было отправиться в свою комнату, но спохватился:

— А где же Звезда? Я не помню, где оставил её!

— О, можешь не волноваться на этот счёт. Звезда спрятана в надёжном месте, никто не сможет до неё добраться. Разумеется, кроме тех, кто имеет на это право. Кто же не имеет — будет съеден, — добавил он серьёзно.

Рэй удивлённо захлопал глазами.

— Кусачий шкаф, — пояснил мистер Бартлетт. — Я создал его довольно давно, но до недавних пор необходимость в нём возникала нечасто. А между тем, это полезнейшее изобретение, смею тебя заверить! Внутри этого шкафа заложен особенный список: тот, кто внесён в него, может открывать ящики, класть и убирать вещи, и распоряжаться им по своему усмотрению. Тот же, кто не внесён, при попытке открыть ящик рискует лишиться своих пальцев. Разумеется, после нескольких строгих предупреждений.

— Я рад, что Звезда в безопасности, — ответил Рэй, хотя мысль о том, что кто-то может получить травму совсем его не обрадовала.

— Добрых снов, Хранитель Рэй.

— Добрых снов, сэр.

Вернувшись в свою комнату, Рэй застал Мистера Зифа у порога — тот терпеливо ждал его возвращения. Мальчик взял кота на руки и в задумчивости присел на кровать.

«Неужели, всё так просто? Шар упал и выкатился из комнаты? А может, я и вправду зря ищу здесь загадку» — думал он, рассеянно глядя на дверь.

Мысль о том, что этой ночью некто, прознавший о Звезде, надеялся отыскать её в Мастерской, не давала ему покоя.

Рэй был уверен, что больше не сможет уснуть, но спустя полчаса напряжённого созерцания комнаты, усталость взяла верх, и он провалился в глубокий сон. Во сне он видел тёмную комнату и деревянный шкаф: большой и громоздкий, со множеством ящиков, цепей и замков. Он видел, как кто-то открывал один ящик за другим и пытался достать оттуда некую вещь, но острые зубы, растущие прямо из дерева, не позволяли этого сделать. Мальчик не выдержал и в отчаянии воскликнул:

— Остановитесь! Он не даст забрать Звезду! Остановитесь, пока не поздно!

Но этот некто не услышал и продолжал лихорадочно искать желаемое. А ящики всё хлопали деревянными челюстями и клацали металлическими зубами.

* * *

Утро наступило неожиданно. Ещё мгновение назад комната утопала в холодном лунном сиянии, а теперь её обнимали яркие солнечные лучи. Тени, страхи и ночные кошмары, поджав свои длинные хвосты, попрятались в шкафах, под кроватью и за спинками кресел. Какими жалкими казались они при свете дня! Ничтожные существа, обретающие смелость, когда за их спинами стояла темнота. Разве имеет смысл их бояться?

Рэй открыл глаза. Где он? Что с ним произошло? Куда подевался Мистер Зиф? Мысли и события в его голове совершенно перепутались. Чего стоили два дня, перевернувшие всю его жизнь! Окинув взглядом комнату и увидев Мистера Зифа, мальчик всё вспомнил и почувствовал небывалое облегчение. На его лице появилась радостная улыбка, а в глазах зажглась искра восторга — наступил первый день его новой жизни. Той жизни, о которой прежде он не смел даже мечтать.

Спрыгнув с постели, он ободряюще почесал за ухом всё ещё спящего Мистера Зифа:

— Нам давно пора вставать. Ну же, соня, просыпайся!

Возмущённый бесцеремонным обращением, кот приоткрыл сонные глаза и лениво вильнул хвостом из стороны в сторону, как бы заявляя, что не желает покидать своего уютного места. 

— Как хочешь, — пожал плечами Рэй, — тогда завтрак пройдёт без тебя. Может, к обеду ты проснёшься и спустишься.

Не успел Рэй договорить, как Мистер Зиф одним прыжком преодолел расстояние от кровати до двери и с видом полнейшей готовности встал на пороге. Мальчик звонко рассмеялся и принялся умываться. Вскоре они уже спешили в столовую, ведомые запахом божественного завтрака: жареные яйца и сосиски, фасоль в томатном соусе с грибами, пара хрустящих тостов с маслом и мармеладом, и, конечно же, горячий чай. И всё это, не говоря уже о свежих фруктах и всевозможных сладостях в изящных розетках и вазах.

На сей раз Рэй решил не пренебрегать столовым этикетом и, в меру своих возможностей, старался следовать примеру мистера Бартлетта. Тот, несмотря на досадное ночное происшествие, выглядел бодрым: с удовольствием отвечал на вопросы, рассказывал истории, шутил и внимательно слушал.

Изобретатель поведал Рэю множество интересного о странах, которые ему посчастливилось посетить, о памятниках и изобретениях, которые удалось увидеть и книгах, которые довелось прочесть. Легенды, предания, сказки и небылицы — он знал их так много, что мог написать о них целую повесть, которую так чудесно было бы читать длинными зимними вечерами.

Рэй ловил каждое слово, запоминая сказанное именно с той интонацией, с какой произносил их рассказчик. Мальчик собирал истории, как жемчужины, нанизывая их на нити и убирая в шкатулку своей памяти, чтобы впоследствии бережно любоваться накопленными сокровищами. Каждая из них была прекрасна по-своему: одна — мрачная и загадочная, так что пробирала дрожь, вторая — добрая и светлая, так что в душе зажигалась надежда, третья — печальная и поучительная, так что порождала в голове множество мыслей. И каждую из них Рэй слушал с неподдельным интересом, ведь он так мало видел в своей жизни.

Когда завтрак подошёл к концу, они отправились в Мастерскую. Юному Хранителю 3вёзд так много ещё предстояло узнать. Даже оказавшись здесь во второй раз, Рэй не переставал восхищаться красотой этого поразительного места. Особенно его внимание привлекли высокие светлые окна, выглянуть из которых можно было поднявшись на площадку по винтовой лестнице. Но открывающийся пейзаж стоил того! Далеко внизу простирался пышный сад Старрэйн-Мэнор, по линии горизонта вырисовывались очертания шумного города, а выше — необъятное полотно пасмурного осеннего неба. Большие грозовые тучи окружали дом и готовились обрушить на его кровлю поток неистового ливня. Погода ухудшилась внезапно, но Рэй не слишком расстроился, ведь им с Мистером Зифом не грозило промокнуть под дождём.

— Впечатляющее зрелище, верно? — мистер Бартлетт тоже поднялся на площадку.

— Да, — согласился Рэй, во все глаза глядя на происходящее. — Но немного страшно. Как будто тучи хотят задушить этот дом.

— Какие мрачные мысли приходят тебе в голову, — укорил его мистер Бартлетт, потрепав пушистую чёлку мальчика. — Хотя, отчасти ты прав: помимо прекрасных и светлых историй Небесное море может поведать трагичные и множество трагичных и даже пугающих.

— А что это за истории? — заинтересовался Рэй.

— Легенды семьи Хранителей, которой принято верить беспрекословно. Верить и полагаться, как на истину.

Он надел очки и стал спускаться по лестнице. Рэй поспешил за ним:

— Расскажите, пожалуйста!

Сначала мистер Бартлетт не отвечал, сосредоточенно рассматривая многочисленные чертежи, лежащие на его рабочем столе. Его взгляд скользнул по другому столу, а вернее — по некоему предмету на нём, накрытому синим атласным платком. Изобретатель точно знал, что это за предмет, но не решался открыть его.

— Что ж, если тебе интересно, — сказал он. — Найдётся время и для этой истории.

Мистер Бартлетт отложил бумаги и подошёл к тому столу. Сдвинув в сторону карты, раскрытые книги и мелкие механизмы, он поставил загадочный предмет в центр и сдёрнул с него платок. Взору предстал стеклянный шар (совсем как тот, что Рэй нашёл в галерее) на бронзовой подставке с заводным ключом. Внутри него была воссоздана потрясающая композиция: ярко-синее море с белой пеной на гребне беспокойных волн, большой пиратский корабль и высокая каменная арка; на вершине, как бриллиант в кольце, сверкала белая звезда, а вокруг неё застыли три каменных птицы-стража.

Мистер Бартлетт повернул заводной ключ, раздался недовольный протяжный скрип. И всё пришло в движение: волны забились о борт корабля и основание арки, Звезда засияла ярче прежнего, стражи-птицы заметались вокруг неё. Легенда оживала.

* * *

Давным-давно, когда бескрайние просторы Небесного моря бороздило множество кораблей, а Звёзды служили им маяками на трудном пути, ходил по морю Чёрный корабль. И казалось, не было на нём ни души, и сам он правил собою. Но то был обман для доверчивых душ. Зловещая фигура у штурвала неусыпно следила и выжидала. Капитан корабля, чьё имя было для всех загадкой, а потому все называли его Чёрным Пиратом. Гроза мирных странников, проклятие Небесного моря. Корабль его, от трюма до палубы, был полон украденных сокровищ. Но Чёрному Пирату всегда было мало того, что он имел. Одинокий, оттого жадный и злой, он верил, что золото и драгоценные камни способны заполнить пустоту в его душе.

Однажды Пират услыхал о самой яркой и самой могущественной Звезде во всём Небесном море — Звезде Желаний или Белой Звезде. Услыхал, будто ей по силам исполнить заветное желание того странника, что сумеет пройти через арку, в которую Звезда была заключена. Но сделать это нелегко, ведь арка пропустит лишь того, чья душа чиста, а поступки бескорыстны. Если же найдётся несчастный, что вздумает заполучить желание обманом, ждёт его скорейшая расплата. Три неусыпных стража — каменные птицы — вспорхнут и обрушат на него свой страшный гнев.

Знал Чёрный Пират, что ему не пройти чрез волшебную арку — слишком черна была его заблудшая душа. И тогда он решил украсть Белую Звезду, чтобы до скончания дней исполняла она только его заветные желания. Кто ещё, кроме него, достоин владеть главным сокровищем Небесного моря? Сколько кораблей разорено и богатств захвачено, сколько душ загублено и надежд разбито. Он верил, что наказание не придёт, и эта вера его ослепила. А слепая гордыня и злое сердце обречены на погибель.

С той поры, не зная сна и отдыха, вёл он свой корабль к Звезде Желаний. И пришёл день, когда он добрался до неё. Бросив якорь у арки, достал Пират своё орудие — острый крюк на длинной прочной верёвке. Собрав в руках всю свою силу, волю и злость, он размахнулся и запустил крюк ввысь — туда, где серебром сияла Звезда Желаний. Крюк скользнул по ней и раскололся надвое. Ведь ни одно орудие на свете не могло навредить Белой Звезде!

И встрепенулись каменные птицы, и закружили вокруг Звезды, и закричали пронзительными голосами. И поднялся шторм, какого не видело прежде Небесное море, и разразилась страшная гроза. Взмахнули птицы крыльями раз — и забились волны о борт Чёрного корабля; взмахнули два — и разломился он на части; взмахнули три — и пошёл корабль ко дну, унося за собой своего капитана. В шуме волн и блеске молний только и слышен был его предсмертный крик, да виден безумный блеск его глаз.

Чёрный Пират навеки сгинул в глубинах моря, которому приносил одно зло. Канули вместе с ним и сокровища, добытые ценой невинных жизней. Не пройдёт он более на своём корабле по волнам Небесного моря, не украдёт богатств, не устрашит сердец.

А Звезда Желаний, цела и невредима, осталась в своей обители, освещая дорогу тем, чьи помыслы чисты, поступки бескорыстны, а сердце полно любви. Оттого Чёрный Пират и был жесток и ненасытен — сердце его не знало любви. А жизнь без любви не имеет смысла, и даже исполнившемуся желанию не заполнить этой пустоты.

Звезда осталась сиять на вершине,

Зловещий корабль пошёл ко дну.

И Чёрный Пират вместе с ним, в пучине,

У моря Небесного в вечном плену.

* * *

— Такова одна из главных легенд Небесного моря, — завершил мистер Бартлетт.

Рэй словно очнулся от глубокого сна. Услышанное поразило его до такой степени, что он забыл — это легенда. Миф, выдумка, небылица. Но почему тогда она показалась ему столь похожей на правду? Море, заключённое в стеклянный шар, было спокойно. Высоко над ним, в арке, сверкала Звезда Желаний, вокруг неё застыли каменные стражи.

— Что с тобой, дружок? — позвал мистер Бартлетт. — Отчего ты так взволнован?

Рэй перевёл на него рассеянный взгляд:

— Всё хорошо, сэр. Просто мне показалось, что всё это случилось на самом деле.

— Всё, во что ты захочешь поверить, имеет шанс оказаться реальностью, — сказал мистер Бартлетт. — Наши мысли имеют огромную силу, Рэй. Намного большую, чем мы можем предполагать. И если ты поверишь во что-нибудь достаточно сильно, оно действительно может сбыться.

— Тогда я хотел бы верить в хорошее, — отвечал Рэй, невольно вспоминая обо всём плохом, что ему довелось пережить. А ведь он вовсе не старался во всё это поверить.

Мистер Бартлетт вновь накрыл шар платком.

— Прекрасно! У тебя на это есть целая жизнь. И не только для того, чтобы искренне верить, но и для того, чтобы талантливо воплощать.

— Если честно, я немного боюсь. Вдруг у меня ничего не получится?

— На пути к неизвестному не ведают страха лишь глупцы. Страх посещает каждого из нас, но не каждый способен его преодолеть. И напротив: многие люди сумели поразить коварного врага. Страх губителен: одним своим именем он может заставить сдаться, предать, солгать и совершить ещё много ужасных вещей. Но стоит тебе понять, что не так страшно то, чего мы боимся, как страшно то, что мы позволяем себе бояться, всё станет совсем иначе. Ты можешь быть великим мастером или бесстрашным воином, но стоит поддаться страху, как всё это может рухнуть в один миг. Представь, скольких открытий и достижений лишился бы мир, если бы люди, совершившие их, позволили пламени страха сжечь их мечты? Сдаваться нельзя. Ты должен верить в свои силы и доверять внутреннему голосу. Поверь мне, оно знает верный путь. И пусть он тернист и долог, цель путешествия стоит того. Помни: бросаясь в пропасть, птицы учатся летать.

Рэй выслушал мистера Бартлетта и почувствовал, как затихают сомнения и ослабевает страх. Он будто заново научился дышать — свободно, глубоко, в полную силу.

— Спасибо, сэр! Я обязательно послушаюсь вашего совета. И буду бороться со своим страхом.

И тут изобретатель подумал, как много силы и стойкости заложено в этом мальчике, таком хрупком и робком. Всё же, утверждение о том, что подлинная сила заключена вовсе не в теле, было поистине верным.

— К тому же, ты всегда можешь положиться на медальон, — сказал мистер Бартлетт, — он не даст тебе сбиться с пути.

— Но он так долго молчал. А той ночью засветился и чуть не выпрыгнул у меня из рук. Что с ним случилось?

— Вероятно, именно в ту ночь Звезда Хранителя — твоя, Рэй, оказалась готова, чтобы проявить накопленные силы. Вместе с ней пробудился и медальон. Ощутив, что где-то поблизости упала Звезда, он засветился, указывая к ней дорогу. Видишь ли, медальон переносит Звёзды в Земную сферу, можно сказать, дарует им новую жизнь на Земле. Теряя свои небесные способности, они приобретают новые — управлять Созвездиями. Пребывая на небе, они были подвластны им, теперь же властвуют сами.

«Небо станет прахом, Земля — домом, Время — силой. Так вот, что это значит! Небо остаётся в прошлом, когда Звезда падает на Землю, и та становится её домом, а время — Звёздные часы — наделяют силой» — Рэю вспомнились слова, прочитанные тогда на медальоне.

— Но сделать это необходимо до того, как Звезда сгорит — а именно, не позднее, чем через двенадцать часов после её падения. Иначе все поиски будут напрасны и она превратится в пепел — продолжал объяснять мистер Бартлетт.

— Я сделаю всё, чтобы этого никогда не случилось, — голос и взгляд Рэя были полны решимости, — я обещаю.

— Мне и в голову не приходило усомниться в этом, Хранитель Рэй!

Тут мистер Бартлетт сказал, что ему необходимо отлучиться, и Мастерская остаётся в полном распоряжении Хранителя. Когда «дверь с секретом» затворилась, Рэй решил осмотреться внимательнее: походить мимо столов и пьедесталов с изобретениями, полюбоваться декоративными звёздами под потолком и почитать книги, стоявшие на полках. Так, его внимание особенно привлекла одна — с толстым тканевым корешком и золотым тиснением — «История Звёздных часов». Должно быть, в ней есть ответы на все вопросы и загадки, что порождает этот таинственный механизм! Рэй снял книгу с полки и бережно смахнул пыль с переплёта. Похоже, её не открывали долгие годы.

«Я посмотрю и сразу поставлю её на место» — подумал он, с интересом разглядывая старинный фолиант. Тёмно-синяя бархатная обложка и две переплетённые золотые буквы — «ЗЧ».

Однако прочесть содержимое оказалось не суждено — старые пожелтевшие листы точно были склеены между собой. Поначалу мальчик огорчился и стал успокаивать себя мыслью, что это скучный справочник с непонятными фразами. Но заметил, что медальон, висевший у него на шее, будто магнитом притягивало к обложке. Сняв его, мальчик разглядел на обратной стороне те же витиеватые буквы — «ЗЧ».

«Звёздные часы!» — догадался Рэй.

Безусловно, это не могло быть простым совпадением. Необъяснимая сила подталкивала его соединить две эти детали воедино. Ведь той ночью он тоже доверился своему внутреннему голосу и оказался здесь — в том месте, где и должен был оказаться.

Рэй приложил медальон к обложке, так, чтобы узоры букв сошлись между собой. И они сошлись! Вспыхнувшее свечение и раздавшийся треск дали понять, что он всё сделал верно. Или, напротив, совершил серьёзную ошибку. Так или иначе, но на этот раз книга открылась, явив ему пожелтевшие и абсолютно чистые страницы.

«Но что же это за книга — без слов?» — поразился мальчик. Он пролистал её от начала до конца, но не нашёл ни единого символа или рисунка. Неужели за этими чистыми листами нет никакой тайны?

Когда же Рэй снова приложил медальон к буквам на обложке, книга закрылась. Мальчик хлопнул по лбу рукой:

— Какой же я глупый! Медальон — это ключ! Значит, без него эту книгу нельзя ни открыть, ни закрыть.

Но ничего не изменилось, и книга по-прежнему была пуста. С горечью признав, что ему не удалось раскрыть секрет своей находки, он хотел было поставить её на место, но увидел луч света, скользнувший по странице.

Но поблизости не было ни зеркал, ни окон. Мальчик сосредоточенно покрутил в руках медальон. Так и есть! Источником света был циферблат. Но необычнее всего то, что ложась на страницы, он помогал проявляться на них буквам. Они медленно складывались в слова, слова — в предложения, а предложения — в мысли, идеи, истории. Во всё то, что должна нести настоящая книга.

Рэй был поражён и обрадован этим внезапным открытием. Ему удалось разгадать эту загадку! Устроившись поудобнее в мягком кресле, он стал читать. Первая страница была озаглавлена коротко: «Хранители». Под заголовком выстроились столбцы имён и дат; список этот занимал целых четыре страницы — от начала семнадцатого века до нынешних времён. В нём значились имена тех, кто прежде управлял Звёздными часами и носил медальон, искал Звёзды и сражался с Созвездиями. Имена прежних Хранителей Звёзд.

— Алфорд Горр — одна тысяча шестьсот десятый, Адэр Горр — одна тысяча шестьсот сорок третий, Веллари Горр — одна тысяча шестьсот семьдесят первый, Альберт Алрон — одна тысяча шестьсот девяносто третий, Эмилия Алрон — одна тысяча семьсот двадцать третий.

Увлечённо перелистывая одну страницу за другой, Рэй не сразу заметил, что свет медальона угасает, а вместе с ним тускнеет и написанное. Он попробовал встряхнуть его, покрутить завод и поднести ближе к бумаге, но всё напрасно — волшебное свечение неумолимо угасало. Но прежде, чем оно потухло окончательно, мальчик успел прочесть крайнее имя в длинном списке Хранителей — Рэймонд Уильям Брайтстар — одна тысяча восемьсот семьдесят седьмой.

«Неужели это обо мне?» — Рэй замер. Он был поражён и взволнован, но то было счастливое волнение. Он увидел своё имя среди тех, кем недавно с благоговением восхищался! Выходит, и у него есть шанс совершить нечто такое, что сделает его имя особенным в «Истории Звёздных часов».

В этот миг дверь Мастерской отворилась и вошёл мистер Бартлетт. Лицо его было непривычно серьёзным и бледным. В руках он держал несколько бумаг — одну из них (более всего похожую на письмо), он положил в конверт и спрятал во внутреннем кармане пиджака. Подойдя к другому креслу, он молча в него опустился.

Рэй положил книгу на столик и подошёл ближе, ожидая, что мистер Бартлетт объяснит ему причину своей тревоги. Но изобретатель молчал. Тогда он взял на себя смелость заговорить первым:

— Сэр, что произошло?

Мистер Бартлетт перевёл на него отстранённый взгляд, но не сказал ни слова — раздумывал, стоит ли посвящать мальчика в то, что ему довелось узнать. И, наконец, протянул ему вторую бумагу, которую всё ещё держал в руках:

— Прочти это.

Бумага оказалась вырезкой из ежедневной газеты. Предчувствуя неладное, Рэй взволнованно стал вчитываться в строки представленной в ней статьи:

«Убийство на Бромптон Роуд.

В ночь с двадцать третьего на двадцать четвёртое сентября на улице Бромптон Роуд было совершено убийство пожилого мужчины. Он скончался от удара ножом. По предварительной версии, мотивом послужило ограбление. Имя жертвы — Ричард Шарп».

Без сомнения, известие было печальным и оставляло горький осадок в душе. Но Рэй по-прежнему не понимал, какое отношение эта трагедия имеет к мистеру Бартлетту.

— Все мы смертны, — произнёс изобретатель. — И всё же, уход старых знакомых всегда застаёт нас врасплох.