Аэрос. Сила жизни

Столица тонула в гуле голосов и оваций. Шум продолжал нарастать, и восхищенные выкрики горожан уже затопили всю центральную площадь, когда из центральных ворот появился Даон, ведя под руку свою невесту. Эланд в белоснежном платье в пол, выглядела роскошно. Длинный шлейф тянулся за ней, волнами струясь по красному ковру, заранее выстланному перед ними.

Неторопливой величественной походкой они прошли через центр площади к высокому помосту, на котором их уже ждали семеро советников, возглавляющих церемонию.

Весь вид моего брата выражал уверенность и непоколебимость, и я видел, как напряжены черты его лица. Вздернутый подбородок, взгляд, обращённый вперёд, прямая спина. Всё в его облике выражало твердость характера, что было так необходимо правителю целого королевства.

Притормозив перед ступеньками помоста, он чуть повернулся к Эланд. С моего места в первом ряду, я хорошо видел, как мой брат свободной рукой сжал ладонь невесты, и они оба обменялись только им понятными взглядами.

Уже почти ступив на первую ступеньку, в последний момент Даон обернулся и его глаза, обведя толпу, остановились на мне. Я не ожидал, что моему всегда уверенному в себе старшему брату понадобится моя поддержка, но прочитав в его взгляде адресованный мне вопрос, приложил сложенные в кулак пальцы правой руки к груди, туда, где находилось сердце, и едва заметно кивнул. Даон сразу понял адресованный ему жест и признательно улыбнулся в ответ. После чего развернулся, и они вдвоем с Эланд начали подъем по ступеням помоста.

Как только наследный принц и его невеста встали перед ожидавшими их советниками, облаченными в черные балахоны, вперед вышел Хейес. Слева от него стоял небольшой столик, с лежавшей на ней бархатной подушкой. На мягкой ткани покоились две золотые короны. Одна побольше, а другая, более изящная – поменьше.

Рядом стояла шкатулка, крышка которой была опущена.

Будущие король и королева опустились на колени и склонили головы. Взволнованный гул в толпе тут же стих. Когда воцарилась полная тишина, главный советник громко, чтобы слышали все собравшиеся на площади, провозгласил:

– Ваше высочество, наследный принц Даон Серверу. Стоя сейчас на коленях перед лицом всего народа, клянётесь ли вы править королевством справедливо и честно?

– Клянусь.

– Клянетесь ли вы преданно защищать своё королевство и оберегать его подданных от любых бед и несчастий?

Даон еще ниже склонил голову и твердым голосом произнес:

– Клянусь. До последней капли крови. До последнего вздоха.

Среди людей пронесся воодушевленный ропот, но тут же затих, стоило Хейесу задать следующий вопрос:

– Согласны ли вы, ваше величество Даон Серверу, король Ламори, взять в жены Эланд Росс и сделать её своей королевой? Клянётесь ли вы любить её, беречь и защищать всю оставшуюся жизнь?

– Согласен. Клянусь любить и дарить ей счастье до самой смерти и после неё.

Хейес удовлетворительно кивнул и перевел взгляд на Эланд.

– Миледи Эланд, дочь семьи Росс, согласны ли вы выйти замуж за его величество Даона Серверу, короля Ламори и стать ему верной женой? Клянётесь ли любить и заботиться о нём, быть поддержкой и опорой?

– Согласна. И клянусь. До самой смерти и после неё.

Другим не было заметно, но я умел считывать настроение брата по малейшим движениям. Я видел, как сначала его спина напряглась, а потом мышцы расслабились, когда прозвучал ответ Эланд.

Хейес звучно продолжал:

– Клянётесь ли вы, Эланд Серверу, жена его величества Даона Серверу, короля Ламори, править королевством наравне с супругом, хранить мир и спокойствие на его территории? Поддерживать и оберегать свой народ?

– Клянусь. До последней капли крови. До последнего вздоха.

Лицо Хейеса осветилось гордостью, когда она вознёс руки к небу и провозгласил:

– Тогда, властью данной мне покойным королем Ламори и королевским советом, нарекаю его высочество Даона Серверу и миледи Эланд Росс, королём и королевой Ламори, а также мужем и женой!

Подданные восторженно зарукоплескали, а Хейес тем временем взял с бархатной подушки массивную золотую корону, украшенную драгоценными камнями и возложил её на голову Даона. Другую корону, поменьше, он водрузил на волосы Эланд, убранные в замысловатую прическу.

– Встаньте, ваши величества король и королева Ламори.

Даон и Эланд поднялись с колен и развернулись друг к другу лицом. Лица обоих светились радостью и любовью, и даже груз ответственности, возложенной на них, не мог бы омрачить их счастье. Хейес протянул им обоим шкатулку и поднял крышку. Внутри неё лежали два изящных золотых кольца. По очереди надев друг другу на безымянные пальцы обручальные кольца, Даон и Эланд скрепили свой союз.

Под ликующие возгласы толпы, они повернулись к подданным. Солнечный свет, отразившись от драгоценных камней их корон, заиграл разноцветными бликами, прыгая по каменной мостовой. Люди взревели, восторженно скандируя: «Да здравствует, его величество король! Да здравствует её величество королева!»

Даон крепко держал руку жены в своей, и глядя на них, я знал, что клятвы, данные сегодня, навсегда останутся нерушимы.

За два месяца, что последовали после смерти отца, королевство начало претерпевать изменения. Столицу уже было не узнать. Даон сдержал свое слово. Он сделал так, что больше не было разделения на богатых и бедных. Каждый человек теперь был вправе изменить свою жизнь. Подняться с низов, заработать денег и начать жизнь с чистого листа.

Нищету и грязь, царившую в отдельных кварталах, заменили чистые улицы, а людям помогли отремонтировать свои дома, разрешили жить свободной жизнью и найти достойную работу. Ограждений и стражи, которая пристально следила, чтобы бедняки не покидали свои районы – больше не было, и люди могли свободно выбираться за пределы своего квартала.

Но, как и всегда, нашлись люди, придерживающиеся старых порядков, которым эти изменения были не по душе. Их было немного, но, обладающие изрядным богатством и властью, они могли устроить еще немало неприятностей.

И все же, глядя сейчас на своего брата и его жену, и слыша голоса стольких поддерживающих их людей, я верил, что вместе они преодолеют любые трудности, которые будут стоять на их пути.

Почувствовав прикосновение к правому боку, я опустил взгляд вниз и увидел тонкую руку, которая робко оплела мою талию. Обняв стоявшую рядом со мной Айю, я привлек её к себе ближе, так, чтобы мог чувствовать стук её бешено колотящегося сердца у своей груди.

Мне все ещё было непривычно видеть Айю такой радостной и умиротворенной. Хоть порой её взор нередко застилала грусть из-за покинувшего друга, я знал, что тяготившее её чувство вины и ответственность за ошибки прошлого, сводящие с ума, остались позади. Сейчас на душе у неё царил покой, и я мог каждый день наслаждаться её счастливой улыбкой и слушать веселый смех, похожий на журчание воды в реке. Той самой, рядом с которой мы с ней сидели когда-то.

Айя, встав в кольце моих рук так, чтобы было видно Даона и Эланд, облокотилась затылком к моей груди, и тоже не сводила восхищенного взгляда с короля и королевы, которые величественно стояли на помосте, всем своим видом показывая уверенность в завтрашнем дне и обещание дарить защиту и процветание своему народу.

Прохладный ветер предвещал наступление скорой зимы. Но даже сейчас, в самый разгар осени, на улице было достаточно тепло, чтобы гулять и наслаждаться природой вокруг. Листва на деревьях уже пожелтела, на некоторых листьях появлялись алые узоры. Но всё же, ни одно дерево в королевстве не могло сравниться с красотой деревьев в лесе Сиан.

Магия, царившая в нем – исчезла, а огромный клён – стал самым обычным деревом. Барьера не было уже давно, но до сих пор мало кто из ныне живущих отваживался заходить в лес Сиан, чтобы узнать какие же тайны скрываются в глубине.

Несмотря на то, что опасности в лице дреонов больше не существовало, люди по-прежнему обходили все леса стороной. Я мог лишь надеяться, что в скором времени они отметут свои страхи и вновь начнут наслаждаться лесной красотой окружающей их природы.

Цветы взмывали вверх подкидываемые горожанами, пока король с королевой, спустившись с пьедестала, шествовали обратно к замку, приветствуя подданных благодарной улыбкой и счастливо махая им в ответ.

Погрузившись в свои мысли, я зацепился взглядом за белый лепесток, кружащий в воздухе, и не сразу услышал, как меня кто-то зовет.

Повертев головой, я увидел Хейеса, уже успевшего спуститься с помоста. Он подавал мне знаки рукой, пытаясь привлечь мое внимание, но из-за окружавшей нас толпы, я не сразу заметил его.

Тяжело вздохнув, я наклонился к Айе:

– Я скоро вернусь, – касаясь кончиком носа кожи возле её уха, проговорил я. В этом гвалте было тяжело остаться услышанным, а кричать мне не хотелось.

Айя запрокинула голову, и её сияющие глаза нашли мои.

– Что-то случилось? – обеспокоенно проговорила она.

– Нет, – успокоил я её. – Просто нужно закончить один разговор. Я ненадолго.

Оглянувшись на людей позади нас, нашел своих воинов взглядом, передая им молчаливый приказ. Те кивнули мне в ответ.

– Останешься тут? – снова обратился я к Айе. – Холдер и Квин позади, и в любой момент придут тебе на защиту, если потребуется, пока я не вернусь.

– Я не боюсь, Кэрен, – мягко улыбнулась мне Айя и быстро чмокнула в щёку, слегка зардевшись от этого. – Не волнуйся, иди. Всё будет в порядке.

Пару раз моргнув, выходя из ступора от неожиданного поцелуя, к которым до сих пор не мог привыкнуть, я кивнул и развернулся. Не теряя времени, проскальзывая мимо людей, я устремился к опустевшему помосту, у ступеней которого меня ждал Хейес.

– Что-то случилось? – с ходу задал вопрос, перекрикивая рёв толпы.

Главный советник покачал головой.

– Тогда зачем ты меня позвал? – нетерпеливо проговорил я.

Мне хотелось как можно быстрее вернуться к празднованию. А если быть точным – к девушке, прикосновение губ которой я всё еще чувствовал на своей коже.

– Ваше высочество, извините, что отвлекаю в столь праздничный момент, но мне нужно рассказать вам кое-что важное. Это касается вашей матери.

Я сокрушенно вздохнул.

Хейес несколько раз за последние месяцы пытался начать со мной этот разговор. С одной стороны, я хотел узнать, что же он так рьяно стремится мне рассказать, но с другой – боялся узнать нечто, что перечеркнет те немногие счастливые воспоминания о матери, что у меня оставались.

Изо всех сил я старался не попадаться Хейесу на глаза, практически все время находясь в разъездах вместе со своим отрядом, проверяя, все ли дреоны исчезли. Иногда нас сопровождала Айя, которой очень хотелось оставить каменные стены крепости и вновь вдохнуть полной грудью свежий лесной воздух.

Я избегал советника, и Хейес об этом прекрасно знал. Сейчас он был взволнован более обычного и нервно потирал руками, не зная куда их деть. Не в силах побороть притяжение, я оглянулся через плечо.

Там, в толпе, окруженная людьми, находилась Айя. Дух праздневства захватил её. Я с упоением наблюдал, как она, весело смеясь, танцует на площади вместе с такими же счастливыми людьми. Взяв цветок из протянутой ей корзинки, которые разносили по всей площади, она подбросила его в воздух, заливисто смеясь.

При взгляде на нее, такую радостную, мои губы сами собой растянулись в улыбке. Понаблюдав за ней еще пару мгновений, я тряхнул головой, поворачиваясь к советнику.

– Разве это не может подождать? – удрученно спросил я, не рассчитывая, что на этот раз смогу скрыться.

– Ваше высочество, я пытался поговорить с вами много раз и ранее, но вы были либо очень заняты, либо не отзывались, когда я просил о встрече. Нельзя дольше откладывать этот разговор, – укоризненным и одновременно просящим тоном произнес он. – Довольно убегать.

Я провел ладонью по волосам, смотря куда угодно, но только не на человека передо мной.

– Ты прав, давай наконец поговорим.

Хейес облегченно выдохнул.

– Только если ваше высочество не против, давайте отойдем в более уединенное и тихое место. Здесь слишком шумно. Идите за мной.

Я прошел за Хейесом к дальней стене, ограждающей площадь и вслед за ним вышел на пустую улицу. Пройдя еще немного, мы вышли к укромному углублению в стене, где можно было спокойно поговорить. Если не подходить вплотную, то проходящему мимо горожанину было не увидеть и не подслушать нас с улицы. Но, учитывая, что практически весь город сейчас собрался на центральной площади, вряд ли кто-то, в данный момент, помешает нашему разговору.

Я угрюмо уставился на Хейеса, ожидая, что именно он хочет мне рассказать. Советник внимательно и немного грустно глядел на меня из-за нависших бровей, и мне стало еще более не по себе.

– Ваше высочество, – заговорил он, – я понимаю, что вы страшитесь услышать о вашей матери то, что, как вы думаете, может принести вам боль. Но, пытаясь сбежать от правды, вы только больше изводите себя.

– Говори уже, – промычал я.

Где-то в отдалении затянули задорный мотив, и другие голоса подхватили его. Слов песни было не разобрать, но общий настрой сглаживал напряжение этого момента.

– Когда-то я обещал одному человеку сохранить это в тайне до тех пор, пока не наступит подходящее время всё рассказать. Тем человеком была ваша мать, – произнес Хейес.

– И что же она просила сохранить?

– Тайну вашего рождения. И вашего брата.

Я вздернул брови и настолько сильно сжал кулаки, что понял это, только когда почувствовал боль в суставах. Медленно разжав руки, я выдохнул и открыто посмотрел в глаза Хейесу.

– Раз это затрагивает Даона, не лучше было бы объясниться и с ним тоже?

Хейес одобрительно кивнул.

– Вы правы. Но его величество уже в курсе всего, что я хочу рассказать. Он сам велел мне поговорить с вами наедине. И как можно скорее.

Неприятное чувство кольнуло внутри, но я тут же прогнал отголосок обиды. Я безоговорочно доверял Даону. И если мой брат считал, что я обязан узнать правду не от него, а от Хейеса, то так тому и быть.

– Что ж, – напряженно вздохнул я, – я слушаю.

– Ваше высочество... Кэрен... ваша мать не была служанкой, – немного сбивчиво проговорил Хейес, – она была королевой.

«Что?»

Из меня словно выбили весь воздух. Я застыл, не зная, что делать дальше.

Хейес продолжал, внимательным взглядом оценивая мою реакцию.

– Когда вашей матери исполнилось восемнадцать, родители против её воли выдали свою дочь замуж за короля. На тот момент у его величества от болезни скончалась первая жена, так и не даровав ему наследника. Спустя несколько месяцев увидев на балу молодую и пышушую здоровьем знатную девушку, Роклан влюбился в неё без памяти.

Ваша мать была поистине очаровательна, и король оказался покорён её красотой. Он сразу захотел на ней жениться, даже несмотря на то, что ваша мать была против этого. Она не желала выходить замуж за короля и становится королевой, но и противиться воли родителей была не в силах.

После свадьбы и коронации она замкнулась в себе, и как бы король не старался заставить её полюбить его – все было безрезультатно. Ваша мать была глубоко несчастна, и лишь когда родился первенец – ваш брат, в её сердце появилось место для радости. В жизни снова появился смысл, и все дни она посвящала своему сыну. Роклан радовался, вновь наблюдая свою жену счастливой, хоть и не он был этому причиной.

Но вместе с воодушевлением от рождения сына, в душе вашей матери поселилась тревога. Она знала характер своего мужа, видела с какой жестокостью Роклан порой обходиться с людьми. И боялась. Не за себя, а за своего ребенка. Ваша мать делала все возможное, чтобы уберечь Даона от отцовского гнева, выполняя роль послушной жены.

Спустя два года, узнав, что вновь беременна, ваша мать решила бежать, пока Роклан не узнал, что королева ждёт второго ребёнка. Однажды ночью, забрав из кроватки спящего сына, она выбралась из замка, но все же далеко уйти незамеченной у неё не получилось. Король понимал, что внезапное расположение жены к нему может быть неспроста и приказал страже следить за ней. Застригнутая врасплох у стен замка, с ребёнком на руках, она умоляла короля пощадить её и позволить им уйти.

«– Раз ты решила окончательно отвергнуть мою любовь к тебе и всё, чем я тебя одарил, то уходи, – ответил он ей тогда. – Убирайся вон! Я больше не желаю терпеть тебя рядом с собой. Но моего сына ты не заберешь».

Сказав это, он вырвал плачущего Даона из рук твоей матери и скрылся в замке, навсегда захлопнув перед ней все двери в прошлую жизнь. Оставив стоять в одиночестве перед каменной стеной.

Хейес замолчал, а я стоял, уставившись в землю.

Мне хотелось что-то ударить. Мне нужно было что-то разбить. Неимоверным усилием воли я старался подавить свои эмоции, как делал уже бесчисленное множество раз. Но, поскольку сейчас услышанное касалось уже не меня, а матери, сдерживать заполонивший меня гнев оказалось гораздо сложнее. Зажмурившись, я надавил пальцами на глазные яблоки, вызвав мельтешащие звездочки перед собой, чтобы попытаться сосредоточиться на их беспорядочном танце. Затем, тяжело вдыхая через рот, сжал переносицу.

Наконец выровняв дыхание, я отнял руку от лица и взглянул на Хейеса, который все это время наблюдал за мной.

– Откуда ты настолько осведомлён? – с показным равнодушием бросил я.

– Всё это время я был свидетелем их отношений. И видел всё собственными глазами.

– Отец не знал, что мама беременна, когда прогонял её?

– Нет. Он узнал гораздо позже.

– И что... – сглотнул я ком в горле. – Отец просто так отпустил её?

– Да.

– Но почему? – воскликнул я. – Ты ведь сказал, что он любил её.

Хейес снисходительно посмотрел на меня, подобно взрослому, объясняющему ребенку очевидные вещи. Я отвернулся от этого взгляда.

– Именно поэтому и отпустил. Он видел, как она была несчастна с ним, и позволил ей жить своей жизнью. Но под страхом смертной казни запретил всем, кто знал правду об её уходе, рассказывать об этом. По официальной версии – королева умерла.

– Он просто бросил её, – процедил я сквозь зубы.

– Ваш отец не стал заставлять её и дальше жить с тем, кто был ей противен.

– Значит, ты считаешь, что он поступил правильно? – взревел я. – Защищаешь его?

Меня возмутили его слова. От еле сдерживаемого гнева потемнело в глазах, руки опять заныли от необходимости что-нибудь ударить. А поблизости была только каменная стена.

Тогда в лесу магия Айи исцелила не только сломанные кости ребер, но и смогла вылечить разбитые костяшки, которые я так необдуманно поранил, колошматя стену замка в порыве ярости.

Если Айя увидит мои очередные увечья, то будет снова за меня переживать, и лишь сильнее опечалится, что больше не способна их исцелить.

Нет. Я не собираюсь больше никогда расстраивать её. Поэтому вместо того что впечатать кулак в каменное заграждение, я постарался расслабить напряженные мышцы.

– Не мне рассуждать, что правильно, а что – нет. – покачал головой советник. – Я просто рассказываю вам о прошлом. Ваши родители оба сделали свой выбор.

Советник ступил ближе к каменной стене и слегка облокотился к ней спиной, вперив взгляд в небо. Складывалось впечатление, что ему самому тяжело все это вспоминать.

– Ваша мать была разбита горем от разлуки с сыном, и не могла покинуть город, оставив его здесь. – немного погодя продолжил он. – Коронация проходила только среди придворных, и королеву мало кто из горожан когда-либо видел в лицо. Да и сама она не любила показываться на людях, предпочитая находиться дома даже до своего замужества. В любом случае, туда, где её могли узнать – она не стала возвращаться. Родители не приняли бы её обратно. Так она мне сказала. Поэтому, в тайне от короля, я помог ей обустроиться в бедном квартале города и зажить новой жизнью. Хотя, подозреваю, что его величество знал о моем участии в её дальнейшей жизни, но никогда не затрагивал эту тему. А потом родились вы.

– И отец не простил маму, когда узнал, что у неё родился еще один ребёнок? Не предложил ей вернуться в замок или хотя бы увидеться с Даоном? – шаркнув ногой, спросил я. Камешек, который я отбросил носком ботинка, отлетел на другую сторону улицы.

– Он не знал. Король сдержал слово и больше не вмешивался в жизнь своей жены.

– Даже когда она умирала совершенно одна? – я снова сжал кулаки. Ногти больно впились в ладонь.

С лица Хейеса спала постоянная серьезность, и сейчас советник казался просто уставшим мужчиной. Он протяжно вздохнул.

– Я предлагал вашей матери рассказать королю о рождении второго сына, но она умоляла меня этого не делать. Она боялась, что он отберет у неё и вас. Королева сопротивлялась до последнего, и только когда болезнь уже практически поглотила её, она написала королю письмо и попросила передать ему. В том письме она рассказала, что скоро умрет, и попросила его позаботиться о вас.

«Я никогда не полюблю тебя», – раздраженный голос отца мгновенно прогремел у меня в голове, и я из-за всех сил зажал руками уши, стремясь выкинуть это воспоминание из головы.

Что было бы, узнай отец раньше, что у него есть еще один сын? Была бы мама еще жива? Всю свою жизнь привыкшая жить в роскоши и вдруг оказалась на грязных и промозглых улицах, всеми покинутая и лишённая собственного дитя. Я мог лишь представлять всю боль и горечь разлуки, которую она испытывала.

– Хейес, а если бы отец узнал раньше, что у него есть еще один сын, то попытался бы отыскать королеву и вернуть? – я не смог удержаться от вопроса.

– Возможно. Но вряд ли он когда-нибудь смог её простить.

– И все же, как так вышло, что моё рождение получилось утаить? Неужели у короля не было тех, кто докладывал бы ему обо всем, что происходит в городе?

– Ваше высочество, вы же знаете, что вашему отцу не было дела до того, как живут люди в бедных районах. К тому же, для него ваша мать была мертва. Так ему было проще свыкнуться с мыслью, что любимая женщина ушла от него.

– Так было проще... – эхом повторил я, но потом встрепенулся, – А как же мой брат? Она больше никогда не встречалась с Даоном?

– Ваша мать попыталась несколько раз увидеть его, но её не даже близко не подпустили к королевскому замку. Но я рассказывал ей про него, когда периодически навещал вас.

– Так это ты приходил к нам домой, – задумчиво протянул я, вспоминая.

Из глубин памяти вставал образ человека, мужчины в темном плаще, лицо которого всегда было скрыто капюшоном. Каждый раз, когда я видел его в нашей небольшой каморке под крышей, мама уводила меня в соседнюю комнату, а сама о чем-то тихо шепталась с гостем. После его ухода она долго плакала, сидя в одиночестве за столом. Но на вопросы, что это был за человек, и из-за чего она так горько плачет – мама никогда не отвечала.

Я кинул на него подозрительный взгляд.

– Зачем тебе всё это, Хейес? – спросил я, – Зачем было помогать нам, зная, что способен был сотворить с тобой отец, если бы всё вскрылось?

Крики неугодных королю людей, которых он пытал, до сих пор стояли у меня в ушах, когда я по его приказу спускался в темницу, заступая на стражу.

Советник тяжело вздохнул, и уже открыл было рот, чтобы ответить, но я опередил его. В голове ясно мелькнула догадка.

– Ты любил её. Мою мать.

Молчание Хейеса было красноречивее слов. Мы оба помолчали, думая каждый о своем.

– Ваше высочество, ваша мама просила передать вам, чтобы вы ни в коем случае не винили себя в её смерти. Она любила вас. И очень сильно любила Даона. Потеряв одного сына, она изо всех сил пыталась одарить всей своей нерастраченной любовью – второго. Ваша мама не хотела, чтобы вы росли под гнётом отца-короля, но, находясь уже на смертном одре, не могла бросить вас совсем одного. Королева просила присмотреть за вами и рассказать вам и вашему брату всю правду, когда настанет подходящее время.

Я кивнул, с трудом выжимая из себя слова:

– Спасибо тебе, Хейес. Спасибо, что не бросил её одну.

– Есть еще одно, ваше высочество. Ваша с Даоном мама похоронена вовсе не на городском кладбище, – я вопросительно уставился на него, и советник продолжил, – Когда она умерла, ваш отец не мог позволить ей быть зарытой в неизвестном месте, поэтому приказал тайно перенести её прах в королевскую усыпальницу. Всё-таки она была королевой.

Я больше не знал, что сказать, поэтому лишь молча стоял, уставившись в одну точку.

Хейес грустно улыбнулся, похлопав меня по плечу, и направился вдоль улицы, но не в сторону площади, где царило веселье, а в противоположную. Туда, где стояла тишина и не было людей.

Мне хотелось последовать его примеру и прогуляться где-нибудь в тихом месте. В голове кружился ворох мыслей. Мне нужно было время, чтобы привести их в порядок и успокоить собственное сердце.

Но сначала я должен был поговорить со своим родным братом.