Психиатрическая лечебница
Глава 3. Стажёр ужасов E-ранга
Человек на старой кровати с железным каркасом открыл глаза.
Его взгляд встретил заплесневелый потолок, на котором прослеживались следы воды, капающей по углам.
[Бип, бип, бип… Система успешно подключена.]
[Добро пожаловать, стажёр ужасов E-ранга, Цзун Цзю.]
Это была комната с белыми стенами, лишённая окон.
Интерьер казался скудным и унылым.
Цзун Цзю лежал на спине на ржавой кровати в центре комнаты, накрытый старым одеялом. На железном шкафу справа от него стояла чашка с охлаждённой кипячёной водой.
Вокруг царила мёртвая тишина.
Мрак, поглотивший пространство, был давящим и непреодолимым.
Цзун Цзю проснулся, но не спешил вставать. Вместо этого он быстро обрабатывал в уме всю накопившуюся информацию: сравнивая, анализируя и интегрируя данные, полученные от системы, с тем, что он знал из романа.
Первым этапом соревнований было шоу одного актёра. Это означало, что в данном рейтинговом матче не требовалось командной работы, и не нужно было волноваться о том, выжили ли другие или погибли. Стажёрам оставалось лишь сосредоточиться на том, как лучше сыграть свою роль и дожить до завершения первого раунда, когда будет дана оценка.
Первым и главным приоритетом было выживание. Вторым — проявить все свои способности.
Дело в том, что даже если стажёр выживет, его могут исключить за плохую оценку от системы или инструктора.
Хотя система описала это мягко — мол, у них будет шанс на возрождение, даже если они будут устранены — читая роман, Цзун Цзю чётко понял, что пройти инстанс наказания было непросто.
Роман описывал это место как инстанс с уровнем смертности до 95%, что означало, что исключение из-за низкого рейтинга практически равнялось смертному приговору.
Что касается того, как выделиться в инстансе и получить более высокую оценку, система разъяснила это недавно.
Переверните ситуацию в условиях опасности, сделайте решительный шаг назад, несмотря на неблагоприятные обстоятельства, восстаньте из, казалось бы, безвыходной ситуации и вернитесь с удвоенной силой… Все эти действия повышают рейтинг при оценке. Напротив, если действовать слишком осторожно, отступать и следовать за толпой, о высоких рейтингах не будет и речи.
Тремя словами: ухаживание за смертью.
Или, если быть точным, это поощрение к тому, чтобы каждый шагал навстречу смерти.
Такой подход заставил Цзун Цзю остро почувствовать нечто скрытое, словно аромат надвигающегося заговора.
К сожалению, он не дочитал роман, иначе знал бы все тонкости, скрывающиеся за этим.
Цзун Цзю глубоко вздохнул и повернул голову.
У изголовья кровати стоял шаткий железный шкаф.
Сквозь отражающий металл, отслаивающийся от шкафа, он ясно увидел, как выглядит сейчас.
Белые волосы, светло-розовые глаза, больничный халат из двух частей в сине-белую полоску, аккуратно застёгнутый спереди, бледные и тонкие конечности, сливающиеся с серой стеной позади — как большая хрупкая кукла.
Единственное, что не изменилось, — это синяя буква E, прикреплённая к его груди.
Немного погодя, Цзун Цзю снова закрыл глаза, открывая в уме своё удостоверение личности.
Информация в удостоверении была краткой, лишь показывая, что он — семнадцатилетний альбинос с аутизмом. Обычно молчалив, а сегодня его только приняли. Это была точная копия романа, без изменений.
Помолчав, чтобы убедиться, что поблизости нет никаких звуков, молодой человек, наконец, скатился с кровати и встал.
Движение было плавным, но сильное головокружение и слабость в конечностях заставили его пошатнуться, с неописуемым ощущением замедления.
Его физиологические функции были нарушены.
Цзун Цзю согнул руки, сжал кулаки несколько раз и пришёл к выводу: примерно шесть-восемь часов назад он принимал психотропное седативное средство, и остаточные эффекты всё ещё сохранялись в крови.
Он сжал пальцы и неуклюже попытался взять чашку с воды с металлического стола.
Раньше ему было трудно управлять руками, а теперь, с учётом препаратов в организме, удерживать чашку стало ещё труднее. Смирившись, Цзун Цзю наклонился поближе, чтобы рассмотреть её.
Чашка была обычной кружкой из нержавеющей стали, но при ближайшем рассмотрении на её внешней стороне был толстый слой накипи, что свидетельствовало о долгом использовании.
На дне чашки была выгравирована небольшая линия кроваво-красных букв: «ХХХ Городская психиатрическая лечебница».
В это время в пустой и узкой палате снова раздался холодный голос системы:
[Первое персональное шоу «Стажёра ужасов» официально открылось в тринадцатом месте: «Психиатрическая лечебница».
Основная задача: Выжить три дня.
Дополнительная задача: Найти стажёров с отличающимися удостоверениями личности в этом персональном шоу.
Невыполнение основной задачи приведёт к прямому устранению. Дополнительные задачи не обязательны; успех удвоит рейтинговый коэффициент во время послематчевой оценки, неудача не повлияет.
Обратите внимание, что включена всенаправленная панорамная камера на 360 градусов без мёртвых углов. Все стажёры принимают участие в прямой трансляции.]
Свет в комнате прямой трансляции, оставшейся тёмной, внезапно загорелся, и в центре выступили слова «Стажёр ужасов».
Игроки, долгое время стоявшие снаружи, подбодрились и ворвались внутрь.
Неудивительно, что выжившие действовали с таким энтузиазмом — это был первый раз, когда бесконечный цикл проводил подобное соревнование для зрителей.
Как только они вошли, их внимание сразу привлекли комнаты с высокорейтинговыми стажёрами, и никто не стал тратить время на маленькие, невидимые E-ранги, такие как Цзун Цзю.
Цзун Цзю посмотрел на количество людей в своей комнате для прямых трансляций, которое оставалось нулевым. Он вышел из сознания и поднял глаза, чтобы осмотреться вокруг.
Помещение, напоминающее клетку, занимало не более нескольких квадратных метров. В нём была кровать с металлическим каркасом, металлический шкаф, металлическая чашка — все они заржавели, просты и изношены.
Комната выглядела совершенно пустой и изолированной.
Было очевидно, что это место предназначалось только для отдыха душевнобольных, и в нём не было места, чтобы освежиться или принять душ.
Прямо перед кроватью с железным каркасом находилась железная дверь.
Дверь была густо покрыта медно-желтоватой ржавчиной, которая почти отслаивалась. В ней было раздвижное стеклянное окно, выходившее прямо на кровать.
Патрульные врачи или медсёстры без труда могли увидеть ситуацию в палате. Внутри не было ни ручки, ни замка — и то и другое было только снаружи двери. Её можно спокойно запереть снаружи, а находившийся внутри человек не мог открыть дверь самостоятельно.
У больных не было прав человека, особенно у больных на голову.
Кроме того, единственное, что беспокоило Цзун Цзю, — это плотные каракули чисел на стене.
В этот момент из-за старой двери раздался щелчок открывающегося замка.
В следующий момент деформированная железная дверь с лёгкостью открылась.
Скрип…
Стонущий холод прокатился из глубины коридора.
Обладательницей появившегося лица была отстранённая женщина с посредственной внешностью в слегка пожелтевшей белой униформе медсестры. Когда её взгляд упал на улыбающегося Цзун Цзю, холод и отчуждённость, скрытые глубоко в её костях, не подавали никаких признаков ослабления.
Как будто она смотрела не на человека, а на вещь, женщина холодно сказала:
— Номер 12, пора обедать. Столовая наверху, поднимайся сам.
Цзун Цзю ничего не сказал, послушно разыгрывая роль аутичного молодого человека.
Медсестра тоже не проявляла к нему никакого внимания. Она прямо пошла открывать дверь рядом с ним и кричала то же самое внутри, только на этот раз начальные слова были изменены на число 13. После чего, не дожидаясь ответа, она повернулась и продолжила спускаться вниз с лампой в руке.
В коридоре было очень темно, так темно, что было невозможно увидеть, что внизу. Даже при слабом свете лампы всё ещё было трудно осветить глубокую тьму в углу лестницы, и всё, что можно было нечётко разглядеть, — это пожелтевшие от ржавчины железные пластины и повреждённые ступени, с которых капала вода.
Рот Цзун Цзю скривился. Он не остался на месте, даже не взглянул ещё раз на палату 13 рядом с ним и направился вверх по лестнице.
Удивительно, но несмотря на то, что палата была потрепана и грязна повсюду, столовая оказалась неожиданно опрятной.
Светло-голубая плитка покрывала стены и пол.
Один за другим все выстраивались перед окном со стальным подносом, чтобы взять еду.
В столовой уже было довольно много людей, сидящих по одному в таких же больничных халатах, что и Цзун Цзю.
Было легко определить, кто были стажёрами ужасов, поскольку рейтинг каждого человека был надёжно прикреплён к их груди.
Судя по всему, кроме стажёров, значок не видел никто из NPC.
Возможно, чтобы усилить развитие сюжета, столовая была почти полностью заполнена пациентами с бейджами.
Ещё до того, как вошёл Цзун Цзю, атмосфера внутри была необычной.
Но как только он вошёл, то привлёк основное внимание.
Беловолосый молодой человек в больничном халате шёл медленно, его длинные белые волосы спускались по плечам — словно лунные лучи проливались с неба, неся морозное, серебристое сияние в тускло освещённой палате.
Его глубокий профиль скрывался за прядями волос. Подобно Афродите, богине любви и красоты, или Адонису, самому красивому мужчине древнегреческих легенд, он обладал очаровательной красотой и харизмой, выходящей за рамки пола. Даже не делая ничего, он без труда мог стать центром всеобщего внимания.
Прямая трансляция «Стажёра ужасов» буквально взорвалась, когда зрители в комнатах для трансляций других стажёров начали кричать.
[Чёрт возьми! Этот человек действительно здесь для шоу талантов, верно? Это лицо, я продан. Он выглядит даже лучше, чем Святой Сын. О боже мой!]
[Лизать, лизать, лизать, лизать! Вот это да, пиршество для глаз, я наконец понял это сегодня!]
[А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Я сейчас буду там, где находится комната для прямых трансляций этого младшего брата.]
Естественно, среди моря комментариев, восхищающихся его привлекательностью, нашлись и те, кто высказывал противоположное мнение.
[Давайте, этого уже достаточно. Это не шоу талантов айдолов в реальном мире, где для дебюта достаточно хорошо выглядеть, петь и танцевать. Это шоу «Стажёр ужасов» в бесконечном цикле. Просто смотреть на его лицо — это глупо.]
[Это всего лишь новичок E-ранга, кажется, его унесёт ветер, и как неженка он, вероятно, не выживет в первом раунде, тц.]
[Какой смысл хорошо выглядеть? Здесь есть не только высокопоставленный Чжугэ Ань, но и Святой Сын. Они тоже хорошо выглядят!]
— Он — новичок E-ранга. — Из-за другого стола Хэ Цзяньлань, наблюдавший за ним, снова повернул голову. — Он выглядит неплохо.
Цинь Е, используя палочки для еды с плоскими полированными кончиками, собрал оставшиеся овощи на стальной тарелке перед собой, не обращая внимания на происходящее.
— Если у тебя всё ещё есть настроение, почему бы вместо этого не понаблюдать за Чжугэ Анем и Винсентом?
— Винсент даже не потрудился зайти в столовую, он должен попытаться получить фору.
Взгляд Хэ Цзяньланя незаметно скользнул по заднему ряду.
— Чжугэ Ань всё ещё сидит там.
Они были ветеранами. Цинь Е уже прошёл более десяти инстансов и был A-рангом. Даже Хэ Цзяньлань, хоть и был всего лишь B-рангом, считался высокопоставленным, не слишком далеко позади A-ранга.
— Здесь уже два S-ранга и три A-ранга. И несколько десятков E и F-рангов.
Хэ Цзяньлань не закончил свои слова, но оба ясно понимали, что это означало.
Инстансы в Бесконечном цикле были разделены на разные уровни сложности. Чем меньше людей, тем проще был инстанс. С увеличением сложности количество участников возрастало.
— …Меня больше беспокоит Чжугэ Ань, чем Винсент, — Цинь Е поднял голову и, глядя сквозь толпу, заметил мужчину в задней части комнаты.
Там сидел красивый мужчина с распущенными чёрными волосами. Его лицо было безразличным, а издалека он напоминал старинную картину, медленно разворачивающуюся вдали.
Единственная разница заключалась в ярком S-ранге на его груди с маленькой цифрой «3» над ним.
Из десятков тысяч стажёров ужасов было всего десять S-рангов.
Они сидели на тронах в студии вещания, наблюдая за всем происходящим.
Чжугэ Ань, обладатель высокого S-ранга, был изначально оценён системой как №3.
Среди претендентов в бесконечном цикле было много почитаемых фигур, и самым страшным из них был тот, чьё имя само по себе вызывало дурные предчувствия.
Имя Чжугэ Аня входило в этот список. Он был знаменит своей изобретательностью и безупречной мудростью, не упуская ни одной детали. Люди не осмеливались его недооценивать.
Хэ Цзяньлань прекрасно это понимал. Если бы Чжугэ Ань оказался среди «игроков с отличающимися удостоверениями личности», упомянутых в дополнительном задании, у них не было бы силы сопротивляться.
Он снова обдумал это, но не мог придумать способ борьбы с ним.
— Поскольку это не обязательная задача, не имеет значения, если мы её не выполним. Главное — будь осторожен. Не ищи неприятностей.
Не было ничего плохого в том, чтобы поберечься. В конце концов, двое из них были только A-ранга и B-ранга, и они не осмелились бы спровоцировать S-ранга.
Ведь он был S-рангом. В десятке лучших среди десятков тысяч стажёров ужасов!
И даже если бы они обдумали это с десяти тысяч шагов назад, если бы возникла необходимость провоцировать S-ранга, кроме №1, они скорее выбрали бы кого угодно из остальных восьми, чем Чжугэ Аня — это существо, которое невозможно было понять.
Не только они, но и атмосфера среди других ветеранов была несколько напряжённой.
Основной причиной этого была дополнительная задача, выданная системой.
Такой ситуации в истории бесконечного цикла ещё не было.
Инстансы, с которыми они сталкивались, обычно были командными, с вознаграждением за поддержку новичков.
Конфликтов между командами было мало, а инстансов с несколькими командами — ещё реже. В конце концов, железный закон бесконечного цикла утверждал, что люди всегда уступают сверхъестественному.
Если бы конфликт был неизбежен, участников осталось бы мало.
Но теперь эта задача разрушила границу. Когда было объявлено новое правило, все участники поняли, что однажды они могут столкнуться с распрями.
К счастью, им всё равно нужно было выжить, чтобы увидеть этот день, так что не стоило загадывать слишком далеко вперёд.
После того как бабушка в столовой дала ему скудную порцию еды, Цзун Цзю подошёл к углу со своим стальным подносом и начал тихо есть в одиночестве. Еда здесь не была ни хорошей, ни плохой. Бесцеремонное обращение с душевнобольными в психиатрической лечебнице было очевидным, но хотя бы что-то было лучше, чем ничего.
Когда остаточные эффекты наркотиков начали уменьшаться, а нервные окончания восстанавливались, жёсткость в его руках немного ослабла, но его движения всё ещё были вялыми и не согласованными.
Цзун Цзю закрыл на это глаза.
Хотя после аварии он перенёс множество операций, его руки так и не восстановились до нормального состояния. В худшем случае они едва могли выполнять простейшие задачи. Но теперь, благодаря его настойчивым усилиям по укреплению, он мог позаботиться о себе.
Холодный свет, исходивший из верхней части столовой, не был тёплым, и он отражался в зеркальном отражении стального подноса в светло-розовых глазах молодого человека.
До сих пор, хотя сюжет претерпел изменения, в целом он оставался в пределах знаний Цзун Цзю. Но это скоро изменится.
Потому что… до смерти исходного персонажа сюжета оставалось меньше двух часов!