31. Забота
Прошла неделя. Никто из них вслух ничего не говорил, не признавался, не объяснял. Но между ними происходило что-то, что не нуждалось в словах.
Софа — упрямая, колючая, вечно отворачивающаяся, — незаметно начала заботиться о Лу.
Когда он не приходил на утреннюю пару, преподаватель удивлялся, как это у Лу всё равно оказалась распечатка с лекцией. Или конспект. Иногда даже с подчёркнутыми важными местами.
Это была она.
Когда он возвращался с физкультуры в перемену, уставший, с щекой покрасневшей от холода, находил у себя на столе бутылку воды. Обычная, пластиковая, чуть прохладная. Хотя сам он её не приносил. И никого рядом не было. Но он знал. Просто знал.
А она отворачивалась, сидя за две парты впереди, ковыряя ручкой в тетради, как будто это вообще не она.
Он не спрашивал. Он принимал эту заботу так же молча, как она её дарила.
В ответ он продолжал то, с чего всё началось: подкладывал ей на парту батончики, иногда кисло-сладкие мармеладки — те самые, от которых она всегда морщила нос, ругалась полушёпотом, но... ела.
Иногда откладывала, а потом всё равно брала.
Однажды он заметил, как она, думая, что никто не смотрит, расправила обёртку от мармеладок и сложила её аккуратно в карман. Лу тогда улыбнулся, чуть опустив глаза. Сердце у него будто бы теплее стало в груди.
Они не были парой. Не были друзьями. И не были чужими.
Они просто... были друг у друга. Молча. Ненавязчиво. Точно.
И это была одна из самых чистых форм привязанности — когда ты ничего не требуешь, не просишь, не объясняешь. Просто даёшь. Просто рядом.
⸻
Университет гудел привычной суетой — звонки, шаги, смех, кто-то спорит у кофейного автомата, кто-то бегает по коридорам в поисках аудитории. Но для Софы всё это звучало как приглушённый фон. Она сидела на лавке в холле, на лице привычная гримаса недовольства, в руке — кисло-сладкие мармеладки, свежеподкинутые в её рюкзак во время пары.
— Снова эти, — проворчала она, глядя на яркую упаковку, — хоть бы однажды шоколадку положил...
Тем не менее, пальцы автоматически разорвали обёртку, выудили один из мармеладок, и, чуть сморщившись от кислоты, она бросила его в рот.
Как ни странно, она уже привыкла к этой традиции. И каждый раз всё меньше морщилась.
Но стоило ей начать жевать, как рядом пролетел однокурсник с ехидной улыбкой и выхватил у неё пачку прямо из рук.
— Софи, поделись, не жадничай! — хохотнул он, подбросив мармеладки в воздух.
Софа вскинулась моментально, ярость молнией пронзила её тело. Глаза сузились, губы скривились.
— Ты, блин, жить надоело?! — прорычала она и встала с лавки.
Она уже сделала шаг, сжав кулаки, готовая устроить бурю посреди холла, но в следующее мгновение тёплая ладонь легла на её талию.
Нежно, но уверенно.
Знакомо.
— Эй, спокойно, тигрица, — раздался за спиной знакомый, бархатный голос. — Он того не стоит.
Лу.
Он всегда появлялся в нужный момент. Будто чувствовал её настроение даже издалека.
Она хотела вырваться, но его рука была крепкой. Не навязчивой — просто... надёжной.
Он стоял сзади, слегка склонив голову к её уху, его дыхание касалось её кожи. От этого по спине прошёл лёгкий холодок.
— Вот, — он протянул через её плечо новую пачку мармеладок, глядя на неё сбоку.
— Запасной вариант. На случай форс-мажора, — улыбнулся он.
Софа, конечно, пихнула его в грудь, как уже делала не раз.
Но в этот раз... её ладонь задержалась.
Он был тёплым.
Надёжным.
Родным.
Секунда. Может, две. Но достаточно, чтобы сердце у обоих замерло.
Лу смотрел на неё, не отводя глаз. В его взгляде — не насмешка, не игра, а... мягкость. Тепло. Почти что мольба.
Софа вдруг поняла, что слова "дурак" уже не выходят у неё легко, как раньше.
Что злость в ней была скорее от бессилия. От того, что всё это время он всё ещё был рядом.
Слишком близко.
Слишком свой.
Она резко убрала руку, фыркнула, но всё же забрала мармеладки.
Села обратно на лавку, отвернулась, но... медленно развернула пачку.
Бросила в рот одну, другую.
И, на удивление, не поморщилась.
Лу остался стоять напротив, чуть покачиваясь на пятках, глядя на неё.
Она чувствовала его взгляд даже сквозь стены. Но не поднимала глаз.
И только когда он ушёл, её губы сами собой дрогнули в лёгкой, непроизвольной улыбке.
А за углом Лу, шагая прочь, тихо рассмеялся.
Он знал — прикосновение было задержано не просто так.
И знал — завтра мармеладки снова будут ждать её. Но, может быть, уже с шоколадкой в придачу.