Глава 43. Солнце взошло
Мерный стук капель воды отражался эхом от стен пещеры, разгоняя по небольшому водоёму круги.
Реальность так же неспешно просачивалась в разум Лю Синя, проходя меж дрожащих, наполовину смеженных век.
Блики огней танцевали за спиной тени, что нависла над ним и что-то тихо нашептывала.
Лю Синь чувствовал себя так, словно плывёт по волнам и никак не может выбраться на берег сознания, балансируя где-то на грани.
В один момент он ощутил что-то влажное и скользкое, шершаво мазнувшее по правой руке.
– Уйди, не мешайся, – послышался тихий приятный голос с лёгкой хрипотцой. Что-то знакомое, едва уловимое слышалось в нём. Лю Синь не мог распознать.
Мягкая шерсть вновь скользнула по ладони и исчезла, сопровождаясь скулящим ворчанием где-то теперь у его головы.
Лю Синь проваливался в туманное марево и вновь приходил в сознание, ощущая тепло во всём теле и мягкие прикосновения на своём лице, подставляя под них голову и желая, чтобы они не заканчивались.
Мороз постепенно уходил из тела, позволяя замёрзшей крови вновь течь по венам и согревать озябшие конечности. Пальцы переплелись с чужими и коснулись гладкой кожи чьего-то лица.
Прижимаясь щекой к тёплой белой ладони юноши, мужчина осторожно провёл носом до запястья и прикоснулся сухими губами к бьющейся вене, что-то тихо шепча. Затем провёл к самым кончикам и зарылся лицом в ладонь, глядя на юношу сквозь его тонкие пальцы.
Вязкий сон постепенно сходил на нет, когда Лю Синь услышал тихое пение возле своего уха.
Эта песня...
Убаюканный мелодией, он окончательно погрузился в глубокий спокойный сон, прислонившись к широкой тёплой груди.
Мужчина прижался губами к его лбу. Зажмурившись, он просидел так до рассвета, в котором растворился так же внезапно, как и появился в этом месте.
༄ ༄ ༄
Лю Синь вынырнул из марева сна с громким вздохом. Проведя ладонью по лицу и осмыслив происходящее, он вдруг осознал причину своего удивления и непонятного беспокойства.
Постепенно глаза привыкли к свету, и юноша осмотрелся по сторонам, прижимая руку к груди.
Он точно помнил, что вчера умирал на каменистом полу возле входа, где до сих пор виднелась его заледенелая кровь. Лёжа там, Лю Синь чувствовал, как сердце бьётся всё медленнее, окутанное холодом, а температура тела стремительно падает.
Он никак не мог выжить. И до сих пор чувствовал фантомную боль от раненых лёгких и горла.
Но где он? Что с ним случилось? Он видел что-то белое и какую-то тень, но мало что помнил.
Осмотрев свои чистые ладони без единого следа ран и крови, Лю Синь оглянулся, беспокойным взглядом обводя всю пещеру. Но та уже была пуста.
Всполохи пламени меж камней прогревали стены всю ночь, отчего Лю Синь чувствовал себя более чем согретым.
Опустив взгляд, он увидел три красных яблока, пирамидкой стоящих в кругу небольшого кострища.
Лёд на них уже начал таять.
Почувствовав лютый голод, что свернулся в пустом желудке и выл как раненый зверь, Лю Синь протянул руку, и огонь от неё вмиг расступился.
Он не помнил, когда последний раз ел. Да и ел ли вообще в последние дни.
Словно вор, оглядываясь по сторонам, юноша откусывал поочередно сразу от двух плодов. Привстав с земли, он продолжал осматривать пустую пещеру, подмечая, что небольшое пламя не обжигает его, отступая сразу, как только он приближался.
– Шаньшэнь? – предположил Лю Синь внезапную заботу.
Доев третье яблоко и почувствовав наконец сытость, он провёл рукой по аккуратному высокому хвосту волос, что ещё вчера был растрёпан, и выглянул из пещеры.
Буря уже улеглась, было раннее утро.
Порывшись в рукаве, Лю Синь раздосадованно сплюнул о потерянном чёрном платке, вспомнив, куда тот делся. Ещё вчера, когда буран только начинал набирать силы, он хотел повязать ткань на лицо, чтобы не вдыхать холодный воздух, но та унеслась с порывом ветра и затерялась в снегах где-то позади.
Понадеявшись на то, что бури сегодня не будет и не желая терять время, Лю Синь двинулся в путь.
༄ ༄ ༄
Гу Юшэнг и Цзин бежали по снегу. Они мчались всю ночь и весь день, успев обойти три горы, ни разу не останавливаясь на привал и стараясь рассмотреть в белоснежном снегу такую же белую фигуру с белым мечом и черной кистью хвоста.
– Он просто появился из ниоткуда, – прокашлявшись, тихо рассказывал Ван Цзянь, будучи едва в сознании. – С белоснежным мечом и в черном плаще. Не знаю даже... он вскользь упомянул, что его прислали духи этих гор, и сразу перешел к делу. У нас даже мысли не возникло, что он может быть вражеским разведчиком. Этот парень выражался так чётко и ясно, и даже упомянул мою мать, о которой, как он сам говорил, просил рассказать его именно я, чтобы развеять последние крохи подозрений, если они возникнут... Я думал, что умер в тот момент, когда меня пронзил демон. Я видел, что парень остался у края поля один и к нему подбирается какая-то тварь. Я хотел прийти на помощь, но не смог, так что не знаю, выжил ли он... до рассвета ещё было время, – вот и всё, что успел рассказать Ван Цзянь, а после вновь потерял сознание.
Гу Юшэнг тяжело выдыхал воздух, опершись о свои колени.
– Нужно передохнуть, – подошёл к нему Цзин, отстававший на пару шагов. – Вымотанные мы его не найдём.
– Мы идём дальше, – перевел дыхание Гу Юшэнг, смотря на гору впереди.
– Но...
– Я сказал, – тяжёлым, не терпящим возражения голосом произнёс генерал, – мы идём дальше.
Вдохнув воздух полной грудью, мужчины вновь сорвались на бег.
༄ ༄ ༄
Лю Синь шёл по снегу, смотря на начавшее сереть небо. Встретив по дороге несколько сливовых деревьев, он набрал полную сумку плодов, решив запастись на всякий случай.
Ноги гудели от усталости и из-за тяжести снега, в который проваливались его сапоги.
Путь казался длинным и долгим, как и зима в этих горах.
Оглядываясь по сторонам, Лю Синь замечал среди деревьев силуэты волков, которые словно сопровождали его, но не приближались. Завидев вожака той самой стаи, с раной на морде от кинжала, Лю Синь отвернулся, предпочитая не обращать на зверей внимания.
Поразительно, но теперь, когда в его мешочке не осталось ни единого токсина – всё ушло на снабжение орудий, – он не чувствовал себя добычей среди непроходимых гор. Было ли дело в том, что на его поясе теперь висел меч, или в том, что за столько дней он повидал тварей похуже каких-то волков, – Лю Синь не знал, но чувство защищенности ему определённо нравилось.
Страх отступил, давая дорогу уверенности и покою, вот только...
Цзэмин, где же ты?
Покачав головой и проглотив тяжёлый ком, который весь путь возникал в горле, стоило подумать о мальчике, Лю Синь втянул воздух и уверенно пошёл дальше по снегу.
Он останавливался на короткие привалы всего пару раз, чтобы восполнить силы и подкрепиться, не желая больше доводить себя до грани смерти упрямством. Но даже несмотря на это, почти два дня пешего пути в горах истощили его силы. Чувство насыщения и излечения, которые он получил в пещере, начали иссякать ближе к вечеру.
Темнело.
Оглядываясь по сторонам, Лю Синь хотел найти пещеру, чтобы прикорнуть на пару часов, но все они были на довольно большом расстоянии от указанного Шаньшэнь направления – потребовалось бы несколько часов, чтобы добраться до них. Как он и предполагал ранее, – ущелье походило на огромное поле с горами вдалеке.
Тело вновь начало замерзать, а глаза слипаться.
Поднялась небольшая метель и первые сумерки опустились на землю, когда впереди, в кружащемся снеге, Лю Синь вдруг различил что-то тёмное, несущееся прямо на него.
Знакомая свирепость волной нахлынула на него, побуждая обнажить меч. Он всматривался в силуэт, пытаясь разглядеть огромные рога в несущемся нечто, когда оно вдруг разделилось на две части, являя собой двух бегущих к нему мужчин. Завидев всполохи алой подкладки плаща Гу Юшэнга, развевающегося за его спиной, Лю Синь чуть не рухнул на землю от оглушительного облегчения. Вогнав меч в ножны, он понесся навстречу.
Все оставшиеся силы, казалось, ушли на этот последний бросок.
Запнувшись и чуть не упав под ноги обоим мужчинам, Лю Синь поднял голову и тут же задушенно вдохнул, когда Гу Юшэнг налетел на него и с силой прижал к себе, накрывая его затылок рукой и хрипло дыша паром.
Поджав губы, юноша зажмурился и пытался совладать с эмоциями, чувствуя грохочущее сердце, что отбивалось в его грудь.
Лю Синь едва удержался от рёва, бесновавшегося внутри. Облегчение наравне со злостью бурлили чёрным котлом, поднимая пары в голову и затуманивая сознание.
Гу Юшэнг отстранился от Лю Синя, обхватил его лицо и всмотрелся в глаза. Он открыл рот, но так и не смог произнести ни слова, чувствуя облегчение, что едва не перекрыло поток воздуха в лёгкие.
Лю Синь сглотнул вязкую слюну и, подняв глаза на генерала, хрипло спросил с надеждой в голосе:
– Где Цзэмин?
Гу Юшэнг втянул в себя воздух и отстранился, отступая на шаг.
Переводя взгляд между мужчинами, на лицах которых читалось облегчение с тенью растерянности и вины, Лю Синь со всей силы толкнул Гу Юшэнга в грудь, давая наконец злости и переживаниям пролиться наружу:
– Где Цзэмин?! Ублюдок херов, он что, не с вами?!
Перехватив его руки, Гу Юшэнг, до сих пор тяжело дыша, произнёс:
– Успокойся! Ты встретишься с ним на рассвете.
– Отпусти!
Страх вновь сковал Лю Синя, пока он силился выбраться из хватки генерала.
Гу Юшэнг получил несколько ударов вскользь по лицу и подметил, что удар Лю Синя стал крепче. Наконец Цзин быстро метнулся к парню и нажал несколько точек на его шее.
Лю Синь успел сипло выдохнуть ещё несколько обвинений, прежде чем потерял сознание и упал под ноги генерала.
Гу Юшэнг перевёл хмурый взгляд на Цзина.
– Ему нужно поспать, он очень устал, – просто ответил тот, пожав плечами, и посмотрел в ту сторону, откуда пришёл Лю Синь. – Тан Цзэмин вернётся ночью.
Гу Юшэнг опустил взгляд на юношу, после чего взвалил его на спину и двинулся в путь.
– Срежем через ущелье. Неси его меч.
Цзин подошёл к лежащим на снегу белоснежным ножнам и поднял их, прежде чем направиться следом.
༄ ༄ ༄
Сяо Вэнь кружил вокруг Лю Синя, вливая ему в рот лекарства и согревающий тело отвар, не давая никому из мужчин приблизиться и на десять шагов.
Стояла глубокая ночь, и только треск огня был единственным звуком в пещере.
Когда Гу Юшэнг появился в проходе, неся юношу на спине, Сяо Вэнь едва сдержал слёзы. Отпихнув генерала, он уложил Лю Синя на меховую шкуру и осмотрел его тело на наличие ран.
Ван Цзянь, уже более-менее пришедший в себя, во все глаза смотрел на спящего парня, чувствуя неведомую ранее благодарность за спасение своей жизни и за помощь в победе, которую без Лю Синя они бы никогда не одержали.
Он хотел подобраться поближе, но Пэй Сунлинь, который сидел рядом с ним, только шлёпнул Ван Цзяня по лбу. Затем уложил обратно и поднёс лекарственный чай к его рту, пропуская ворчания раненого мимо ушей.
Цзин несколько раз пытался подойти ближе к Лю Синю, на что Сяо Вэнь только предупреждающе сверкал злыми глазами, словно сторожевой пес, так что мужчина просто оставил белоснежные ножны рядом и отошел к огню, возле которого сидел Гу Юшэнг в одном тонком халате.
Лю Синь крепко спал, не замечая атмосферы в пещере.
Ван Цзянь подал голос, привалившись к стене:
– Демоны Призрачного царства выбрали гору Сюэ не просто так. Это было спланированное нападение. В первые дни они разбивали наше войско, растаскивая его по всему Северу. Мы получали приказы о выдвижении туда, где появлялись вспышки их активности и разломы. На закате первого дня наши мечи потеряли свою силу, в небо было не подняться.
– Над Севером барьер. Подняться на мечах там до сих пор невозможно, – пояснил Гу Юшэнг, после чего налил себе вина и прикрыл глаза, чувствуя облегчение впервые за два месяца.
– Они выждали момент, когда от армии мало что останется, и только тогда решили атаковать гору Сюэ. Нам неизвестно, что там, но что-то очень важное, раз они так туда рвались.
Гу Юшэнг молчал некоторое время, а затем посмотрел тёмными глазами на Цзина и Сяо Вэня, которые уже глядели на него. Казалось, что генералы о чём-то безмолвно переговариваются.
Захватив свою трубку, Гу Юшэнг вышел наружу, где вновь разбушевалась метель. Сяо Вэнь и Цзин встали у него за спиной. Все трое долго молчали, раздумывая об одном и том же, пока Гу Юшэнг первым не прервал тишину:
– Ну как, Сяо Вэнь, – спросил он, всё так же не оборачиваясь, – война закончена? Уверен, что демоны больше не проберутся из Призрачного мира в наш, чтобы нести гибель и разрушения?
Лекарь отвернул голову, бессильно сжимая кулаки под широкими рукавами.
Цзин перевёл взгляд на гору перед Гу Юшэнгом, чуть опустил голову и с прищуром всмотрелся в снежную ночь.
– С нами больше нет Цзычэна, а есть только его тринадцатилетний сын. Никто, кроме Тан Цзэмина, не сможет поднять и активировать великий меч Тан. Столько времени уже упущено, поэтому его нужно тренировать жестче и быстрее, чем нас в своё время. – Развернувшись и увидев ярое несогласие на лице лекаря, Гу Юшэнг выпустил струю дыма и рванул Сяо Вэня на себя за воротник: – Война не закончена. Она идёт всё это время, все эти годы, очнитесь вы уже наконец. И либо помогайте мне натаскивать парня весь этот оставшийся год, либо хотя бы не мешайтесь у меня под ногами, иначе, когда с него снимут печать, он будет слишком слаб для меча. Тянуть больше нельзя.
Оттолкнув от себя Сяо Вэня, Гу Юшэнг перевёл взгляд на Цзина, вновь поднося трубку к губам, и увидел его короткий кивок.
Сяо Вэнь, в чьём теле боролись два противоборствующий чувства – согласие и несогласие со словами Гу Юшэнга, в итоге выдохнул:
– Лю Синь, он...
– Лю Синь отправится на Восток и останется там. Он слишком взбалмошный и сам не понимает, что творит. Пускай злится, пускай ненавидит нас, но хотя бы не натворит дел, как в этот раз. Если бы он просто остался ждать в пещере, как мы с Цзином и планировали, то уже через пару дней встретился бы с Тан Цзэмином. Но судьба есть судьба. Если бы Лю Синь не сбежал, кто знает, чем бы всё обернулось для последнего отряда северян и для всей империи. – Растерев затёкшую шею и прикрыв глаза, Гу Юшэнг уверенно продолжил: – После четырех лет обучения Тан Цзэмина они снова встретятся, но лучше Лю Синю не знать, что будет происходить с парнем в это время, иначе он может помешать моим планам. Надо было изначально не допускать такой сильной привязанности.
Сяо Вэнь был так растерян от этих слов, что упустил даже то, что Гу Юшэнг сказал «моим планам», а не «нашим».
– Что бы ты ни планировал в отношении этого парня, он всё равно будет поступать так, как считает нужным, – задумчиво выдохнул Цзин, всё так же смотря поверх плеча Гу Юшэнга, словно пытаясь разглядеть что-то в снегах за его спиной. – Нет уверенности, что твой план сработает и всё выйдет так, как ты хочешь.
Гу Юшэнг собирался ответить, как вдруг увидел блеск в глазах Цзина и обернулся.
Все трое мужчин встали полукругом спиной к пещере и смотрели на пустые снега впереди до тех пор, пока среди них не появилась тёмная фигура, что приближалась к ним.
С каждым шагом очертания невысокого тела становились всё отчётливее, и вскоре в поле их видимости появился Тан Цзэмин в тёмном плаще с накинутым на голову глубоким капюшоном.
Приблизившись к мужчинам, он безмолвно замер на несколько мгновений, обводя их сверкающими тёмными глазами поверх чёрного платка, что был повязан на нижнюю часть его лица. Протянув руку, Тан Цзэмин кинул под ноги Гу Юшэнга его же клинок, который был покрыт заледеневшей алой кровью, и прошёл мимо мужчин, словно они были лишь тремя камнями на его пути.
Зайдя в пещеру, он не обратил ни на кого внимания и медленно приблизился к юноше, стягивая платок и капюшон.
– Нашёл... – слабо выдохнул он, растягивая губы в улыбку. Глаза его потеплели, и застывший в них лёд вмиг начал таять. – Я тебя нашел.
Опустившись на колени, он протянул руку и убрал пряди волос с лица парня, смотря на него так, словно кроме Лю Синя никого не было в этом мире.
Стянув с плеч уже обогревшийся от костра за спиной плащ, Тан Цзэмин подобрался ближе. Осторожно вытащив из-под юноши мантию Гу Юшэнга, он откинул её словно ядовитую змею и заменил своей. Подложив её под голову Лю Синя, он провёл по его лицу подрагивающими кончиками пальцев.
Никто не произнёс ни слова, наблюдая, как Тан Цзэмин забирается под белоснежный плащ и прижимается к юноше, потираясь о него головой, оплетая руками и зарывшись лицом в шею.
Его тело, находившееся во льдах так долго, наконец-то согрелось.
Лю Синь, так и не проснувшийся, но почувствовавший знакомое тепло, с тихим выдохом прижал Тан Цзэмина к себе, засыпая ещё крепче.
༄ ༄ ༄
Первые лучи солнца пробрались в пещеру, освещая последние всполохи огня и троих мужчин возле него, которые молчаливо переглядывались друг с другом. Сяо Вэнь нервничал больше всех, зная взрывной характер своего друга и предполагая, чем это может обернуться.
Цзин и Гу Юшэнг спокойно пили горячий бодрящий чай, не сомкнув глаз этой ночью.
Пэй Сунлинь, который сидел словно сторожевой пёс возле Ван Цзяня, всю ночь вслушивался в его хриплое дыхание, готовый подскочить в первую же секунду, если тому потребуется помощь. Теперь, когда северяне были вымирающим народом, он не мог позволить себе увидеть гибель ещё одного из них.
Лю Синь с тихим стоном приподнялся, опёрся головой на руки и сидел так некоторое время, пытаясь утихомирить мысли, вырвавшие его из сна.
Подняв глаза, он встретился взглядом с тремя мужчинами. Вчерашнее облегчение от встречи, которое он чувствовал в первые секунды, подостыло, заметаемое сейчас злостью и недоверием при виде их спокойных лиц.
Отвернувшись от спутников и не сказав ни слова, он нашел свой мешочек цянькунь и принялся доставать сливы, чтобы подкрепиться и отправиться на поиски Тан Цзэмина.
– Лю Синь, – осторожно позвал Сяо Вэнь, подбираясь ближе, но остановился, увидев зло сверкнувшие глаза.
Лю Синь не хотел разговаривать. Как бы он ни скучал всё это время по своим спутникам, а особенно по Сяо Вэню, которого и впрямь принимал за близкого друга, – у него не было никакого желания сейчас слышать даже его. Он так вымотался и устал, что чувствовал себя так, словно не в силах пережить даже словесную перепалку. Не говоря уже о том, что впереди, вероятно, его ждали долгие дни блужданий по снегу в поисках Тан Цзэмина.
Лю Синь уже поднёс сливу к губам, как вдруг уловил движение позади себя. Резко обернувшись, он наткнулся на тёмные и сонные глаза, искрящиеся синевой.
– Ифу...
Сливы покатились по белоснежной мантии, когда двое влетели в объятия друг друга. Лю Синь прикрыл глаза, чувствуя, как слёзы облегчения ручьём бегут по щекам, а сердце колотится от долгожданной встречи. Задушенно выдыхая холодный воздух, он провёл рукой по голове Тан Цзэмина, чувствуя, как снега отступают в груди. Лю Синь даже ущипнул себя за руку, чтобы развеять мысли о сне.
Оба в объятиях друг друга чувствовали схожие эмоции – будто все эти дни они шли по бескрайнему снегу, заблудшие и уставшие, и теперь наконец-то вернулись домой, где тепло, безопасно и есть тот, кто их ждёт.
– А'Мин¹... – тихо позвал Лю Синь, чувствуя в душе долгожданное тепло, вмиг прогревшее всё тело.
Имя само по себе всплыло в его разуме. Словно солнце наконец-то взошло над тёмной пустынной горой, по которой он бродил всё это время.
Тан Цзэмин, услышав своё имя, сказанное с такой нежностью, закрутился как беспокойный щенок, перетаптываясь на коленях и потираясь о Лю Синя головой, зарываясь лицом в его грудь и шею.
Шар тёплого света вспышкой озарил всё его нутро; этот свет урчал и ласково тёрся о внутренности, мягко сворачиваясь в тёплый клубок вокруг сердца.
А'Мин.
________________________
1. «А» (阿) – префикс имен существительных, используемый перед односложными именами для обращения к родственникам или близким знакомым, друзьям или детям. Придаёт этим существительным мягкую форму.