Падая в глубокое синее небо

– Вставай! Друг мой, вставай! – осторожно тряс его кто-то.

Едва разлепив веки, Лю Синь увидел белоснежный силуэт над собой, а над ним – кристально чистое небо, залитое лучами солнца.

Воспоминания снежной лавиной обрушились на Лю Синя, делая невозможным поднять хотя бы руку.

Чьи-то ладони легли на его грудь, и внутрь тонкой струйкой полился поток духовной энергии. Слабый, едва ощутимый. Судя по всему, Шаньшэнь были на последнем издыхании.

Отмахнувшись от призрачно-белоснежной руки, Лю Синь прошептал:

– Не надо... Я в порядке.

Вновь закрыть глаза ему не дали. Потянув Лю Синя на себя, дух приподнял его и повернул голову юноши.

– Смотри!

Слабо разомкнув веки, в следующий миг Лю Синь уже нёсся по полю, едва чувствуя землю под ногами.

Упав на колени рядом с окровавленным снегом, на котором лежало хрипящее тело, он осторожно повернул его и ошеломлённо выдохнул:

– Главнокомандующий Ван...

Ван Цзянь был без сознания, едва дышал и извергал изо рта потоки крови, что заливали его шею. Броня была пробита на правой стороне груди, и, судя по быстро расползающемуся пятну крови под ним, насквозь.

Попытавшись снять её, Лю Синь был остановлен Шаньшэнь, перехватившей его руку:

– Нельзя, только щитки защищают его от смерти.

Растерянно моргнув, всё ещё не в силах поверить в увиденное, Лю Синь судорожно размышлял, как может помочь.

– Ты можешь передать ему часть своих сил?

Дух отрицательно покачал головой:

– Все они ушли на удержание заблудших душ и твоё излечение.

– Тогда передай ему мои жизненные силы, – протянул ей руку Лю Синь, преисполненный уверенностью и не собираясь терять ни единого шанса на спасение Ван Цзяня.

Шаньшэнь замешкалась, глядя на него.

– Давай же, я справлюсь! – поторопил Лю Синь.

Она взяла его ладонь и опустила свою на грудь Ван Цзяня, прогоняя через себя поток жизненных сил, которые стремительно вытекали из Лю Синя.

Но длилось это недолго – буквально через несколько мгновений Лю Синь рухнул обратно на снег, видя, что кровь прекратила извергаться изо рта Ван Цзяня.

Раскрыв свой мешочек цянькунь, Лю Синь достал склянку с отваром, останавливающим кровотечение, и порошок, залечивающий раны, хоть и небольшие. Осторожно приподняв голову хрипящего мужчины, он влил лекарство ему в рот и заставил проглотить.

– Ты можешь перенести нас обратно к моим спутникам?

Шаньшэнь приподнялась и осмотрелась по сторонам. Проследив за её взглядом, Лю Синь увидел, что все духи стоят вокруг поля, прикрыв глаза и что-то нашёптывая, сосредоточенно собирая души вокруг себя в небольшие светящиеся сферы.

Поджав губы и подавив тихий горестный стон, юноша заставил себя вновь перевести взгляд на Шаньшэнь. Та развернулась к нему и отрицательно покачала головой.

– Я смогу, – внезапно раздался детский голос.

Обернувшись, Лю Синь увидел быстро подлетевшего к нему маленького духа.

– Но я смогу перенести только одного в один конец. Моих сил хватит лишь на это.

– Возьми его, – Лю Синь указал кивком на генерала. – Отнеси его к лекарю Сяо, он сможет помочь.

Маленький дух со всей серьёзностью кивнул и, накрыв грудь Ван Цзяня своим телом, растворился в метели.

Присев на колени, Лю Синь прикрыл глаза.

Просидев так некоторое время, он собирался с духом и силами, чтобы перевести взгляд на поле боя, по которому сейчас беспорядочно носились неприкаянные души. Потерянные и истерзанные долгими годами ожидания.

Подняв голову, Лю Синь увидел свой плащ, в который до сих пор было завёрнуто тело ребёнка.

Привстав на дрожащих ногах, он медленно добрёл до него и, взяв с земли большой меч, вонзил его в землю и накрыл шлемом с длинной синей кистью, покачивающейся на тихом ветру.

Лю Синь долго сидел, держа в руках кулон с портретом маленькой девочки, после чего повесил его на меч и низко поклонился, коснувшись лбом земли и оставив на снегу следы горячих слёз.

– Не вини себя, – подлетела к нему Шаньшэнь и опустила руку на его плечо.

Лю Синь перевёл на неё растерянный взгляд, сглатывая горький ком.

– Отпусти эту душу, она обретёт покой.

Волна оглушительного тепла пронеслась по всему нутру Лю Синя, исходя от руки духа. Превозмогая слабость, парень едва устоял на коленях.

Было ли с его стороны самонадеянным и правильным цепляться за то, что ему неподвластно? Он был всего лишь человеком, едва ли способным уберечь себя самого. Та уверенность в своих силах оказалась несопоставима с его реальными возможностями, и каждый промах, приведший к жертвам, наносил по Лю Синю удар за ударом, пытаясь расколоть его оболочку и вытащить наружу что-то дрожащее, едва стоящее на ногах и несмелое, кем он и ощущал себя на самом деле всё это время. Но вопреки этому он чувствовал, что внутри, словно о железные прутья его тела, бьётся нечто яростное и мощное, не находя выхода, но подогревая уверенность в своих силах.

Сильный духом, но слабый телом...

Сжав в руках пригоршни снега, Лю Синь встал на ноги и повернулся лицом к полю, видя светящиеся сферы, одна из которых кружила рядом с ним.

Проведя пальцами рядом с ней, юноша дёрнул уголком губ и, посмотрев последний раз на шлем с синей кистью, развернулся, оставляя поле битвы за спиной.

Снега уже почти замели всё поле, накрывая истерзанные кости белым одеялом и даря долгожданный покой.

Стоя на холме в одном белом халате, Лю Синь передёрнул плечами и развернулся к Шаньшэнь, которая заметно занервничала, поймав его взгляд.

– Ты обещала мне, что я встречусь с Цзэмином по окончании битвы.

Видя, что дух разволновался ещё больше, он приблизился на пару шагов, понижая голос и пристально глядя на существо перед собой:

– Где он?

– Шаньшэнь не лгут. Ты встретишься с ним. – Она осмотрела горы впереди своими тускло сияющими глазами. – Но я не могу найти этого человека, словно что-то прячет его от моего взора. Он жив, – увидев помрачневшее лицо Лю Синя, Шаньшэнь отступила, поднимая ладонь. – Я чувствую лишь запах его души, но откуда именно он исходит, я сказать не могу.

Лю Синь усмехнулся, глядя на неё.

В самом деле, всё не могло быть так просто, верно?

Он не успел взъяриться и выплеснуть на неё всё, что думал и чувствовал, как дух вдруг замер, нахмурившись, и резко обернулся к одной из гор.

– Он там, – уверенно произнесла Шаньшэнь и указала рукой направление.

Лю Синь недоверчиво стрельнул в неё глазами и, обогнув духа по дуге, направился в указанную сторону.

Шаньшэнь о чём-то раздумывала с пару мгновений, после чего нагнала его:

– Мы в неоплатном долгу перед тобой, – поклонилась она, прижав правую руку к груди, после чего мягко взмахнула ей.

Белая мантия подобно тёплому облаку легла на плечи юноши, согревая замёрзшее тело.

Запахнув одежду плотнее и вскинув на духа взгляд, он спросил:

– Ты проведёшь их до Жёлтого источника?

Шаньшэнь кивнула и приподняла подбородок:

– Когда тебе будет нужна наша помощь, духи гор придут.

Лю Синь глубоко втянул холодный воздух и кивнул, прощаясь.

Шаньшэнь долго смотрела вслед уходящему человеку, после чего выдохнула:

– Мы ещё встретимся, друг мой.

Подлетевшая к ней сфера мягко стукнула её в плечо, привлекая внимание.

༄ ༄ ༄

Гу Юшэнг сидел у входа в пещеру, куря свою трубку и всматриваясь в метель впереди, что заметала высокие горы.

Измождённое и уставшее лицо генерала, казалось, приобрело пепельный цвет за эти дни, пока они рыскали по снегу словно неприкаянные, сбиваясь с ног и обходя горный хребет по десятому разу. Но ни Тан Цзэмина, ни Лю Синя они найти так и не могли, как бы ни старались.

Переведя взгляд на пустые ловушки для Шаньшэнь и парящих лотосов, Гу Юшэнг опрокинул в себя чарку ледяного вина и откинул голову на скалу за спиной.

– Долго ещё торчать на морозе будешь? – сухо спросил Сяо Вэнь.

Гу Юшэнг по обыкновению не ответил, продолжая смотреть вперёд.

Накинув на плечи тёплый плащ, лекарь вышел из пещеры.

– Прошло почти два месяца, а мы не нашли ни одного из них... – покачал он головой.

– Тан Цзэмин не хочет, чтобы его нашли, – сказал Цзин, стоя на ветру в одном тонком халате. – Я несколько раз натыкался на его следы, но мальчишка только водил меня кругами. Он ищет Лю Синя.

– Почему он не возвращается к нам? – тихо спросил Сяо Вэнь.

– А ты как думаешь? – усмехнулся Цзин, переводя взгляд на всё ещё не сказавшего ни слова Гу Юшэнга.

– Так значит это правда, Цзэмин упал с обрыва не сам?

Увидев отстранённый взгляд Гу Юшэнга, Сяо Вэнь не выдержал и схватил его за грудки, вздёргивая на ноги.

Красное вино пролилось на снег, а бронзовая чарка звякнула о небольшой камень.

– Ну как, доволен?! – рявкнул Сяо Вэнь.

Гу Юшэнг спокойно посмотрел в его полыхавшие раскаленной медью глаза, после чего вскинул руки и сжал запястья разъярённого Сяо Вэня. Оттолкнув его от себя, он выпрямился во весь рост.

Все эти дни Гу Юшэнг только и слышал в свой адрес обвинения и упрёки со стороны лекаря и их проводника. Лишь Цзин всё ещё придерживался его стороны, но даже он иногда кидал на него неодобрительные тёмные взгляды, не смея при этом перечить, потому что и сам понимал его позицию и был с ней согласен.

Сяо Вэнь и Пэй Сунлинь, которого лекарь перетащил на свою сторону, продолжали винить Гу Юшэнга. Оба сбивались с ног и едва ли засыпали ночью, останавливаемые от новых поисков Цзином, который стал чем-то вроде мирных земель меж двух воюющих царств.

Гу Юшэнг вновь повернул голову, смотря на снег, и выдохнул:

– Нас тренировали ещё жёстче. Я готовлю Цзэмина к тому, чтобы он выжил, когда придёт время.

Сяо Вэнь тяжело дышал. Все переживания последних месяцев отразились на его лице, уставшем от неопределённости и бесцельных блужданий по снегу, от которого Сяо Вэня уже тошнило.

Когда Гу Юшэнг вернулся и сказал, что Лю Синь исчез, Сяо Вэнь впервые вышел из себя настолько, что накинулся на него, разбив руки в кровь о его лицо. Затем взял с собой Пэй Сунлиня и вместе с ним месяц рыскал по горам. Но даже северянин, который чувствовал эти горы и направления, словно выточенные в его сердце, не мог найти путь ни к юноше, ни к мальчику.

Лишь месяц назад, когда все четверо мужчин вновь пересеклись, Сяо Вэнь, скрипя зубами, согласился объединиться, понимая, что обиды и ожесточенные перепалки не принесут пользы в поисках.

В глубине души он был согласен с решением Гу Юшэнга, но то, к чему всё привело, выкручивало все его нервы в жгут и заставляло хлестать злыми словами по остальным мужчинам и по себе в том числе.

– Ты можешь зверски тренировать солдат своей армии, можешь вытрясать душу из своего племянника на тренировочном поле, но к Тан Цзэмину не смей больше и близко подходить! Понял? Если нужно будет, я сам его всему обучу! – предупредил Сяо Вэнь, проводя ладонью по лицу.

– Ну, тогда Тан Цзэмина можно поминать уже сейчас, – перевёл на него взгляд Гу Юшэнг.

Сяо Вэнь зло сплюнул и, взмахнув плащом, скрылся в пещере.

– Если ты готовишь его к войне, то не лишай его мира, иначе он забудет, за что сражается, – тихо сказал Цзин, вставая рядом с Гу Юшэнгом плечом к плечу. – Ты уже, кажется, забыл, за что мы бьёмся.

Гу Юшэнг слабо усмехнулся, отвечая:

– Нет, всё дело как раз таки в том, что я наконец вспомнил.

Цзин помолчал с минуту, после чего выдохнул:

– Там, в Цайцюнь, ты опустил руки и принял поражение, заключив себя в добровольное заточение проклятых земель. Готов поспорить, ты тогда наконец-то выдохнул с облегчением, скинув с себя бремя перед всем миром и опустив великий меч. Пал один из нас – пали все, да? А вместе с нами и империя с миллионами жизней. – Он перевёл на Гу Юшэнга спокойный взгляд. – Тан Цзычэн сражался до последнего вздоха, защищая своего сына, пока демоны не настигли его. Он знал, за что борется.

Гу Юшэнг сжал зубы и прошипел, метнув злой взгляд на Цзина:

– Не смей даже имени его произносить при мне. Блядь... не смей.

Цзин опустил голову и отошёл на два шага, поворачиваясь к горам и обхватывая себя руками за плечи. Гу Юшэнг тяжело рухнул в снег и вновь поджёг восточный табак, что ему когда-то подарил Лю Синь.

Выйдя из себя, Сяо Вэнь по обыкновению громил пещеру, ворча что-то под нос и прекрасно слыша разговор двух мужчин.

Пэй Сунлинь проснулся после короткого сна и принялся складывать их немногочисленные вещи, готовясь выдвинуться в путь.

За два месяца они протоптали все дороги в этих горах, обошли каждую скалу и пещеру, находя только свои же следы.

Пэй Сунлинь раздосадованно покачал головой и, отпив горячего чая, внезапно выплюнул его, уставившись на выход из пещеры.

Все четверо мужчин повскакивали со своих мест и увидели впереди белоснежный силуэт, появившийся из вихря небольшой метели.

Увидев маленького горного духа, у ног которого спиной к ним лежало окровавленное тело, завёрнутое в тёмный плащ, все четверо задрожали.

Сяо Вэнь чувствовал себя так, словно готов был в ту же секунду упасть без сознания, настолько ужас охватил его в этот момент.

Гу Юшэнг в два прыжка преодолел расстояние и рухнул на землю, отбивая колени о лёд. Сжав подрагивающую руку в кулак несколько раз, он в неверии протянул ладонь, чувствуя, что не готов увидеть едва живое тело под окровавленным плащом.

– Это... – Сяо Вэнь накрыл рот дрожащей рукой, боясь предположить. Окровавленное лицо Лю Синя само собой встало перед его глазами, и в следующий миг он оттолкнул Гу Юшэнга, переворачивая раненого на спину.

Воздух со свистом вылетел из груди Сяо Вэня, распространяя по нутру волну облегчения, когда он увидел незнакомца. Придя в себя за мгновение, он велел двум генералам, стоящим позади:

– Несите его внутрь.

༄ ༄ ༄

Гу Юшэнг наблюдал за ходом операции, которую проводил Сяо Вэнь. Вспоминая, что этот человек латал бойцов и в более худших условиях, генерал не стал особо зацикливаться, уверенный в итоге излечения наперёд. Лекарь ловко орудовал закалёнными щипцами, освобождая солдата от брони, пока Пэй Сунлинь помогал ему, подавая инструменты и вливая духовную энергию в израненное тело, которое держалось только на одной силе воли.

Подняв один из щитков, Гу Юшэнг нахмурился, подмечая на металле резьбу герба, испещрённого заклинаниями, что не давали демонам прорваться к душе и сердцу.

– Это один из северных солдат. Его одежда... я тринадцать лет её не видел, – негромко произнёс Цзин, подходя ближе.

Гу Юшэнг опустил нагрудную пластину и внимательно пригляделся к раненому, подмечая знакомые черты лица, с которого стирал кровь Пэй Сунлинь.

– Это Ван Цзянь. Он один из военачальников северной армии.

Откуда он взялся здесь и почему ранен – мужчины не знали, терпеливо дожидаясь, пока Сяо Вэнь закончит латать его пробитую насквозь грудь.

К вечеру лекарь израсходовал почти все свои лекарства, удерживая балансирующую на грани смерти жизнь и изо всех сил таща её назад.

Наконец, услышав болезненный стон и увидев тяжело приподнявшуюся грудь, Сяо Вэнь осел на землю, переводя дыхание. Истощенный Пэй Сунлинь, потративший почти все силы, рухнул рядом.

Дрожащее пламя огня освещало молодое лицо тридцатилетнего генерала, который в беспамятстве хмурил брови, изредка вздрагивая и цепляясь за окровавленный плащ руками, словно в поисках своего меча, стоящего сейчас у стены.

Окинув взглядом тёмные ножны со свежими следами чёрной крови, Гу Юшэнг ощутил знакомую ярость в груди, подобно зверю, почуявшему свежую кровь. Заставив себя успокоиться, он принялся смиренно ждать, пока Ван Цзянь не очнётся.

Все четверо мужчин безмолвно переглядывались, боясь озвучить мысли о том, что же могло произойти в этих горах.

Пэй Сунлинь, сидя возле головы раненого северянина и отчищая его волосы от крови, едва удерживал себя в руках, видя его разбитое состояние.

Первые сумерки уже опустились на землю, когда веки Ван Цзяня наконец задрожали, приоткрывая тёмные расфокусированные глаза.

Гу Юшэнг подошёл ближе, смотря на него сверху вниз, и лежащий мужчина моргнул несколько раз, пытаясь сосредоточиться.

Когда северянин разглядел, кто стоит перед ним, то распахнул глаза и попытался встать, чтобы поклониться. Всё его тело сотрясалось от болезненных спазмов и стыда от того, что он предстал перед великим генералом в таком плачевном состоянии. Его неловкие попытки и болезненное шипение были прерваны Гу Юшэнгом, который, надавив Ван Цзяню на плечо, вновь заставил его опуститься обратно. Раненый попытался встать ещё дважды, прежде чем Гу Юшэнг рявкнул приказным тоном:

– Лежи смирно, твою мать! Лекарь латал тебя несколько часов не для того, чтобы ты подох у моих ног!

Ван Цзянь тут же замер, тяжело дыша и смотря на великого генерала перед собой во все глаза.

Он не видел его несколько лет, но знал по рассказам сослуживцев, которые шли за ним к горам Сюэ, что генерал ведёт сражение у границы, отбивая Север. Весть об этом распространилась по войску подобно пожару в сухом лесу, придавая солдатам сил и уверенности.

– Генерал Гу, – хрипло выдохнул Ван Цзянь.

Сяо Вэнь нагло оттолкнул Гу Юшэнга и вперился безумно блестевшими глазами в главнокомандующего:

– Ты видел парня? Молодого совсем, лет двадцати. Красивый такой, в тёмном плаще с серебристой каймой.

Цзин вышел вперёд:

– Его имя Лю Синь. Он мог прятаться в пещерах или искал помощи.

Гу Юшэнг провёл рукой по лицу и покачал головой, говоря громче всех:

– Скорее всего, он поднимал шум или кричал, отказываясь от помощи.

Ван Цзянь смотрел на спорящих мужчин, которые предполагали поведение друга, и пытался связать их описания с образом юноши, благодаря которому его отряд одержал победу и с которым он сражался плечом к плечу.

Приподнявшись на локтях, Ван Цзянь вскинул бровь:

– Я видел его, мы вели бой перед главным пиком, но прятаться... Это не про него.

Гу Юшэнг нахмурил брови, выступая вперёд:

– Рассказывай.

༄ ༄ ༄

Метель кружилась меж гор, заметая обзор.

Лю Синь прикрывал лицо широким рукавом, пробираясь практически на ощупь, видя впереди лишь пик возвышающейся горы, что сейчас висел как тёмный треугольник высоко в небе.

Вокруг не было ни ущелий, ни камней, с помощью которых можно было переждать бурю, и в конце концов ему начало казаться, что он идёт по бескрайнему полю, всё дальше отдаляясь от заветной горы.

Всё, что Лю Синь знал – это то, что ему нужно было идти вперёд, не отклоняясь в сторону, иначе он рисковал заблудиться и окончательно потеряться в этих горах.

Лю Синь, ты погибнешь в буране!

Первое время, когда он бежал, подгоняемый мыслями о том, что впереди его ждёт мальчик, которого Лю Синь должен был защищать, он всё никак не мог замедлить свой шаг. Обрывки разговора с Сяо Вэнем, который предупреждал его о возможных опасностях в горах, всплывали в разуме и тут же тонули под толщей страха заблудиться и вовсе никогда больше не встретиться с Тан Цзэмином.

– Бури в горах Сюэ отличаются особой свирепостью. В тех местах дикие звери – не самое страшное. Есть вещи и похуже, например снежная лавина или... паника. Запомни, когда бежишь по такому лютому холоду, лёгкие промерзают, и в них скапливается кровь, образовывающаяся из-за ледяных паров, которые в кристаллизированном состоянии могут разорвать изнутри.

– Не беги и дыши ровно, – предстал перед его глазами Сяо Вэнь и тут же растворился, уносясь с ветром.

Пробираясь меж снегов, Лю Синь и сам был подобен белому снегу. Один лишь высокий растрепавшийся хвост казался росчерком черной туши, что оставил неровный мазок кисти, вырывая его из чистой картины белого плена.

– Ифу, идём скорее! – задорно произнёс кружащийся рядом Тан Цзэмин, подхватывая его за руку и утягивая вперёд. – Осталось недалеко!

Лю Синь растянул обескровленные сухие губы в улыбку и поспешил вслед за ним.

Тан Цзэмин несколько раз оглядывался, сверкая синими глазами и маня его за собой.

Лю Синь открыл было рот, чтобы произнести пару ласковых слов, но тут же закашлялся, падая на снег и выплёвывая кровь.

Холод сковал всё горло, льдом разрезая изнутри. Чем больше и чаще Лю Синь дышал, тем яростнее лёд рвал его плоть.

Он шёл уже очень долго, ни на миг не останавливаясь на привал, боясь заснуть и замёрзнуть в этих снегах. Не было ни воды, ни еды. Лишь холод и снег, что гнал его в спину. И мальчик, который звал за собой.

– Ещё немного, ты почти дошёл, – опустился перед ним Тан Цзэмин, обнимая ладонями его лицо и смотря на него. – Вставай, ифу.

Утерев кровь рукавом, Лю Синь поднялся, но, сделав несколько шагов, вновь рухнул в снег.

Руки, замёрзшие настолько, что от малейшего удара могли разлететься на осколки, вновь потянулись ко рту, желая перекрыть холодный поток воздуха.

– Холодно, – просипел Лю Синь окровавленными губами, влага на которых начала уже застывать, сковывая льдом.

– Ифу, ты почти нашёл меня, – прижался к его лбу Тан Цзэмин. – Ифу, пожалуйста, встань. Мне тоже холодно, я тоже замёрз и мне больно.

Сознание Лю Синя, что создало эту иллюзию, дабы подогнать его к спасению, с новыми силами подняло его тело, помогая делать шаги сквозь буран.

Почти невидящими глазами с застывшими слезами Лю Синь всё вглядывался вперёд на заветную гору. Он падал в снег ещё несколько раз, но поднимался и продолжал идти, пока не остановился, изо всех сил стараясь рассмотреть вид перед собой.

Увидев впереди скалу с уходящим в неё темнеющим провалом пещеры, юноша открыл рот и с всхлипом поймал новый порыв ледяного воздуха. Согнувшись, он рухнул на колени, выплёвывая очередную порцию крови.

Жар пронёсся по телу, застывая на миг в горле и с новыми порывами изливаясь на белый снег.

Лю Синь полз на коленях, обдирая руки о лёд и оставляя за собой кровавый след, едва таща своё тело к пещере, в которой не было ни вьюги, ни льда; в которой он мог бы поспать хотя бы час, отдохнуть, обогреться и вновь отправиться в путь.

Окровавленные руки коснулись первых камней пещеры, затаскивая тело внутрь и распластываясь по земле. Лю Синь с тихим хрипом полз по обледеневшему полу, чувствуя, как холод кусает за пятки.

Очутившись в слабоосвещённой пещере, подсвеченной минералами, что усыпали весь свод подобно звёздному небу, он приподнял голову и слабо моргнул, чтобы различить вид перед собой.

Человек, стоящий в пещере, развернулся на звук и тут же в удивлении распахнул свои синие глаза.

Тяжело дыша, Лю Синь видел лишь силуэт высокого мужчины в тёмных одеждах, что медленно приближался к нему.

Рухнув с уже не державших его рук на землю, юноша сжался в клубок, всхлипывая и едва слышно шепча, кутаясь в свой белый плащ:

– Холодно... х-холодно...

Мужчина несколько мгновений смотрел на него, переводя дыхание, после чего легко подхватил ослабшее тело на руки и широким шагом прошёл вглубь пещеры. Сев на землю, он прижал Лю Синя к своей груди.

Почувствовав тепло, словно от жара раскалённой печи, юноша задрожал, прижимаясь к источнику ближе, и зажмурился, балансируя на грани сознания.

Взмах руки – и вся пещера озарилась слабыми огоньками, дающими лучший обзор.

Протянув подрагивающие кончики пальцев, мужчина провёл ими по белоснежной фарфоровой коже, обводя узкий разрез прикрытых глаз феникса, прекрасный тёплый цвет которых мерцал сейчас из-под век. Опустив пальцы ниже, он мазнул ими по окровавленным губам, подобным лепесткам дикой сливы, что цвела сейчас в полную силу.

Тонкая струйка воды мягко скользнула, унося с собой кровь, и пальцы коснулись нижней губы, чуть приоткрывая рот.

Ведя рукой от его уха вдоль скулы, мужчина боялся прикрыть глаза хоть на миг, согревая магической ци замёрзшее тело в своих объятиях.

Заведя руку под спину юноши, мужчина выпустил мягкий поток духовной энергии, излечивая его раны.

Последнее, что видел Лю Синь, слабо моргая, – два тёмно-синих моря с горящими обсидианами на дне, на расстоянии слабого выдоха от своего лица.