Падая в глубокое синее небо

Горы Сюэ были особенным местом на Севере, но, по какой-то причине не затронутые войной, теперь они располагались за чертой новой границы.

Тан Цзэмин ожидал увидеть промерзлые серые камни, припорошенные снегом, так что цветущие яблони и сливы у подъёма стали для него неожиданностью.

Проходя мимо одного из таких деревьев и проводя по ветке сливы рукой, на которой остались красные лепестки, он услышал голос Лю Синя, идущего рядом:

– Эти горы полны духовной энергии, так что у их подножья деревья цветут по нескольку раз в году.

Тан Цзэмин понятливо кивнул, растирая красный лепесток в кашицу и чувствуя приятный аромат. Завидев впереди несколько яблонь, он взобрался на одно из деревьев и сорвал несколько плодов для Лю Синя.

Юноша с улыбкой принял красные налитые яблоки, обсыпанные льдистым снегом, и убрал в сумку, собираясь разделить их на всех на привале.

Подъём в горы был не особо крутым поначалу, однако чем выше они поднимались, тем холоднее становилось, и тем труднее был путь.

– До вершины ещё далеко! – крикнул Пэй Сунлинь сквозь порывистый ветер, поворачиваясь к спутникам. – Переночуем в пещере на следующем уровне!

Лю Синь поднял голову, но мало что увидел: ветер завывал, снося белые шапки с деревьев, что бурей снежинок кружились повсюду.

– Дальше хуже! – хохотнул проводник, цепляясь за поваленное дерево и подавая Сяо Вэню руку.

Троп на горе не было, так как немногие сюда поднимались, да и следы после путников заносило снегом в считаные секунды. Как пробирался Пэй Сунлинь – одним Богам было известно, и тем не менее он уверенно вёл их вперед, словно чувствуя направление.

Северянин никогда не заблудится в родных землях.

Им предстояло подняться на одну из самых высоких точек горного хребта и спуститься в ущелье – именно там обитали парящие лотосы. Лю Синь ни разу не пожалел, что купил добротную одежду для себя и Тан Цзэмина. В тёплых плащах до самого вечера сохранялось тепло, а сапоги так и вовсе не пропускали холод.

Уже сидя в пещере, которую они заприметили ближе к вечеру, и разведя огонь, Лю Синь краем сознания вспомнил, что ни разу даже не был в походах до этого дня. Смеясь над рассказами Сяо Вэня, сидя рядом с Тан Цзэмином, он вдруг напрягся, заслышав что-то вдалеке.

– Что такое? – спросил мальчик.

Когда все в пещере замолчали, то в тишине, разбавляемой только треском огня, все услышали вой.

– Волки, – просто сказал Пэй Сунлинь, отпивая горячего вина.

Лю Синь кивнул и, повернув голову, взглянул на полную луну на небосводе, окруженную звёздами.

Когда они уже укладывались спать, юноша, закутавшись в плащ, увидел, что Тан Цзэмин жалобно смотрит на него, лёжа рядом под своей мантией.

Улыбнувшись, Лю Синь приподнял край плаща, и мальчик тут же юркнул к нему, прижимаясь ближе и утыкаясь холодным носом в его шею.

Лю Синь потрепал его по макушке и закрыл глаза, не замечая темного взгляда.

Путь наверх становился всё тяжелее, ветер всё яростнее, а снег холоднее.

По расчетам Пэй Сунлиня, уже через два дня они должны были достичь самой высокой точки и оттуда спуститься на другую сторону.

В горах в самом деле легко было заблудиться, и Лю Синь старался подмечать хоть какие-то отличительные детали на пути, но лес сливался в единое целое, и вскоре ему начало казаться, что они просто бродят кругами.

Проходя мимо поваленного дерева, он незаметно для всех сделал насечку небольшим кинжалом, который подарил ему перед путешествием Сяо Вэнь. Лезвие было чуть извилистым, чем-то напоминая змею, а рукоять украшала искусная резьба и небольшие духовные камни. Кинжал удобно лежал в руке; выкованный из тугоплавкого металла, он был необычайно лёгок в обращении и, по словам Сяо Вэня, мог пробить шкуру любого зверя. Раздумывая об ответном подарке, Лю Синь припомнил, что Сяо Вэнь ненавидел плохие запахи. Иной раз, проходя мимо лавок со снедью или отдушками, он едва заметно морщился, если ему не нравился запах, и подавлял желание прикрыть лицо рукавом, чтобы никого не оскорбить.

«Душистый веер станет отличным подарком», – подумал Лю Синь.

Он уже неплохо знал лекаря и его вкусы, так что решил остановиться именно на таком подарке и, если получится, расписать его лично, обратившись за помощью к своему новому другу.

Лю Синь смотрел себе под ноги, идя следом за Пэй Сунлинем и размышляя, пока вдруг не наткнулся взглядом на поваленное дерево.

Подойдя ближе, он провёл пальцами по собственной отметке и тяжело выдохнул, прикрывая глаза:

– Мы ходим кругами.

Услышав, что путники остановились позади него, он обернулся и тут же распахнул глаза, увидев за спиной Цзина белоснежный силуэт.

– Сзади!

Следом за этим последовала череда хлопков, и на них обрушились кучи снега. Недостаточно большие, чтобы скрыть с головой, но вполне для того, чтобы сбить их с ног.

Вынырнув из сугроба, Лю Синь принялся озираться по сторонам. Остальные тоже поднимались на ноги.

– Цзэмин! – Он с трудом пробрался к тому месту, где стоял мальчик, и начал выкапывать его.

– Всё нормально. – Тот откинул капюшон, выбираясь из снега. – Я в порядке.

Осмотрев его с головы до ног и подметив живой блеск кристально-синих глаз, Лю Синь повернулся к Пэй Сунлиню:

– Это Шаньшэнь¹?

Тот кивнул, оттряхивая снег, и выдохнул, подняв руку в успокаивающем жесте:

– Не волнуйся, они не опасны. – Поймав скептический взгляд юноши, Пэй Сунлинь прикрыл глаза и неопредёленно покивал: – Ну, не все они. Это горные духи, они по большей части не причиняют вреда, так, балуются с путниками иногда.

Взяв Тан Цзэмина за руку, Лю Синь подошёл ближе:

– Ну и что ему нужно было и как нам выбраться из ловушки? – Он достал из сумки цянькунь мешочек с токсинами и рогатку, и повесил их на пояс.

Все трое мужчин тоже обнажили оружие.

– Да хрен их разбери, – ответил Пэй Сунлинь, почесывая в затылке. – В снежки, может, хочет поиграть? – хохотнул он, но, наткнувшись на взгляд Лю Синя, прокашлялся и продолжил: – Я встречаю их иногда, они не атакуют, а просто засыпают меня вот так снегом или листьями. Только пару раз они о чём-то просили. Просьбы всегда разные: притащить им что-то с подножья горы, вроде яблоневой ветки и камня, или же слепить их фигурки, но Шаньшэнь ещё ни разу не устраивали таких ловушек, чтобы не позволить путникам пройти.

– Возможно, этот дух боится появляться перед большим скоплением людей? – спросил Тан Цзэмин, оглядываясь по сторонам.

– Ладно, тогда поймаем его сами. Неизвестно, сколько он собрался играть с нами, – сказал Цзин, вставая рядом с Лю Синем.

Юноша перевёл дыхание, невольно вспоминая те ощущения, что испытал в прошлый раз, когда на их пути возникло сверхъестественное существо. Судорожно сглотнув и слыша на задворках сознания дикий бычий рёв, он принялся озираться по сторонам, словно вот-вот из леса должна была выскочить лютая тварь, снося собой всё живое.

Солнце стояло ещё высоко, а снег, сдуваемый ветром, кружился вокруг них.

Тан Цзэмин крепче сжал руку напряжённого юноши, успокаивающе поглаживая большим пальцем и внимательно оглядывая лес вокруг них.

– Вэнь-гэ, – посмотрел Лю Синь на лекаря, тоже подошедшего ближе, – те ловушки для лотосов, они могут сработать на духе?

Сяо Вэнь задумчиво нахмурился, шаря глазами по снегу.

– Ты, – обратился подошедший Гу Юшэнг к Пэй Сунлиню, – бери Лю Синя и Цзэмина, отведи их к ближайшей пещере и возвращайся.

– Нет, – отрезал Лю Синь, переводя на него взгляд, – я останусь.

Гу Юшэнг тяжело выдохнул и повернулся к нему, мрачным голосом велев:

– Уходи.

– Я сказал, я останусь! – громче ответил Лю Синь, на что Гу Юшэнг только крепче сжал рукоять своего меча, недовольно метая молнии глазами.

Глубоко вдохнув и приняв остаточный страх после пограничных земель, юноша утихомирил заполошно бившееся в груди сердце и вновь осмотрелся. Одна только мысль о чудовищах вводила его в леденящий всё тело ступор, но он понимал, что ему необходимо преодолеть этот страх. Шаньшэнь не наводил того ужаса, что он пережил. Дух выглядел так, словно соткан из снега, чем-то напоминая силуэт человека – женщины, с парящими в снежном вихре белоснежными волосами и мерцавшими золотом глазами с чёрными точками зрачков.

Лю Синь уже смирился с мыслью о том, что они обязательно столкнутся с чем-то подобным, иначе на его поясе не висела бы сумка с токсинами и он не стёр себе руки до мозолей, натягивая тетиву рогатки день ото дня в последние недели.

– Так что, Вэнь-гэ, ловушки сработают? – спросил он, не обращая на Гу Юшэнга внимания.

Сяо Вэнь наконец поднял взгляд на Лю Синя:

– Если я усовершенствую несколько штук с помощью твоих токсинов, то да. Духи не любят железа. Громовой металл² страшен для них, только он может их приструнить, мне также нужна его пыль. Совсем немного. – Сяо Вэнь кивнул на мечи Гу Юшэнга и Цзина.

Они расположились у скалы и развели костёр.

Пэй Сунлинь был заклинателем, хоть и не сильным, поскольку не имел учителя. Сидя возле лекаря, он выполнял его поручения: разводил огонь и посылал слабые потоки духовной энергии в колья ловушки. Лю Синь сидел рядом, повязав черный платок на нижнюю часть лица и смешивая токсины в плошке. Он знал, что они столкнутся с духами гор, поэтому как следует изучил то, как от них можно избавиться. Убить такое создание непросто, да и в этом не было необходимости – Шаньшэнь являлись Божествами, черпавшими энергию из мест, где обитали. Здешние духи гор были сильны, но вряд ли действительно опасны, как проклятые чимэй или гуи. Лю Синь помнил лишь несколько случаев из книг, где описывалось нападение таких существ. Как хранители мест, Шаньшэнь лишь защищали земли, в которых жили, не позволяя творить бесчинства. Чтобы навлечь гнев горных духов, нужно было совершить что-то поистине ужасное в их землях.

Закончив с приготовлениями, Сяо Вэнь встал и добавил на колья громовую пыль, которую Гу Юшэнг и Цзин сточили со своих мечей.

– Как только заманите духа в ловушку, узнайте, что ему нужно. Только после того, как мы исполним его просьбу, он нас отпустит, – сказал он.

Лю Синь забрал у лекаря три колышка и подошел к Тан Цзэмину.

Они рассредоточились по разным сторонам, договорившись выпустить красную вспышку в случае поимки духа, и синие с периодичностью в полчаса, чтобы не терять друг друга.

– Тебе страшно? – спросил Тан Цзэмин, идя рядом и оглядываясь.

– Не очень, а тебе? – улыбнулся Лю Синь.

Мальчик отрицательно покачал головой, подмечая, что до заката ещё далеко.

Они бродили по лесу, изредка натыкаясь на повторяющиеся деревья, делая насечки и видя мелькавшие меж стволами силуэты спутников. Чаще всего встречался Гу Юшэнг, который всё не оставлял попыток предложить объединиться, на что юноша лишь отрицательно качал головой, говоря, что в ловушке духа нет никого, кроме них, по крайней мере так говорилось в бестиарии. Видя, что Гу Юшэнг не спешит опровергнуть его слова, так как и сам знает это, Лю Синь облегчённо выдохнул. Разделившись, они охватывали большую территорию, а значит, увеличивали шансы на поимку Шаньшэнь.

Выбрав место для ловушки и вбив треугольник из кольев, Лю Синь заметил, что вокруг было слишком уж тихо и даже не слышно изредка пролетающих птиц.

Тишина давила.

– Скорее всего, Шаньшэнь выберет не нас, – сказал он Тан Цзэмину, когда тот сел рядом и, разрезав яблоко, протянул ему половину.

Тан Цзэмин прислонился к Лю Синю и, положив голову ему на плечо, выдохнул:

– В Цайцюнь мы с тобой так и не видели нормального снега. Там он всегда таял, едва долетая до земли. – Он зачерпнул пригоршню снега и растёр её в руке. – Повсюду были только грязь и лужи.

Лю Синь покачал головой, вспоминая:

– Я никогда раньше не видел снега, так что для меня чудом была даже застылая грязь, – улыбнулся он.

Выросший на юге, он видел холодную зиму лишь на картинках, впрочем, не особо жалея и не собираясь переезжать, хоть иногда и хотелось встретить Новый год в снегах и слепить пару снеговиков с друзьями. Но памятуя о том, что друзей у него толком и не было, быстро отметал это желание.

В снегах всегда чувствуешь себя одиноким ещё больше.

– Ты не замёрз? – спросил Лю Синь, принявшись подогревать на костре чай.

Мальчик вновь набрал снега в руки и выдохнул:

– Мне тепло.

Лю Синь подметил, что в голосе мальчика слышался не только ответ на вопрос о его состоянии, но и нечто большее. То же проскальзывало и у Пэй Сунлиня, когда он проводил рукой по северному снегу, прикрывая глаза.

Часть родного дома всегда остаётся с ними, как бы далеко они ни были.

Думая о том, что Тан Цзэмин, возможно, последний раз пребывает на Севере, Лю Синь вдруг испытал тянущую в груди тоску.

Мальчик, одетый сейчас в меховую тёмную мантию с серебристым узором по кайме, являл собой привыкшего к снегам человека, будто и сам был соткан из него. Он смотрел вдаль совсем недетским взором, перебирая в руках белоснежные хлопья, и о чём-то раздумывал, выглядя словно старше.

Истинный северянин и правитель этих земель по праву рождения.

Которое у него отняли.

Думая о том, какая боль свела Тан Цзэмина с ума в книге, Лю Синь опустил глаза, тоже набирая в руки снег.

Холод мигом распространился от ладоней по всему телу.

«Могло ли быть так, что Тан Цзэмин вознамерился уничтожить империю за то, что та предала его народ и обратила в изгнание? – раздумывал юноша, перебирая снег. – Но тогда почему он не пощадил и северян?»

Лю Синь понял, что упускает что-то важное. Оно ускользало сквозь пальцы как сухой снег.

Порой он жалел, что не переписал часть прочтенного когда-то, чтобы оно не стерлось из памяти, которая уже начинала притуплять некоторые воспоминания. Но он всегда отбрасывал эти мысли, оправдывая себя тем, что если эту написанную им историю кто-нибудь обнаружит, то это может дать такой виток развитий, который никто на свете не в силах будет остановить.

«В любом случае, всё уже идёт по иному пути, стоит ли цепляться за сюжет?» – подумал он, смотря на Тан Цзэмина.

Отбросив мысли, Лю Синь не собирался более копаться в прошлом, строя предположения, которые могли завести его в водоворот ещё не произошедших в этом мире событий. И которых он решительно собирался не допускать.

Они просидели почти до самого вечера, но заветные вспышки так и не разрезали небо.

Вздохнув, Лю Синь собрался было переместиться в пещеру неподалёку на ночлег, когда вдруг увидел что-то красное у скалы.

– Я думал, сливы цветут только у подножия, – пробормотал он.

Они с Тан Цзэмином подошли ближе, осматривая прекрасное раскидистое дерево.

Тан Цзэмин хотел сорвать ветку, но Лю Синь остановил его.

– Ты мог бы привить её дома, – оглянулся на него мальчик, и глаза его тут же заледенели, замечая что-то позади юноши.

Мигом обернувшись, Лю Синь увидел белоснежный силуэт возле их небольшого привала. Рядом стояла ловушка.

Шаньшэнь замер, внимательно разглядывая людей, после чего подлетел чуть ближе, зависнув напротив Лю Синя.

Как юноша и предполагал, это была женщина. Высокая и худая, сотканная из снега, в беспорядке кружащегося вокруг неё тихим потоком. Она была словно погружена в воду – её волосы мягко покачивались вокруг головы, а снежная мантия медленно колыхалась на порывистом ветру.

Подёрнутые золотой пылью глаза спокойно смотрели на Лю Синя.

В следующее мгновение юноша чуть свёл брови к переносице, слыша сотни тихих голосов в голове, которые перемешались с нечленораздельными словами, делая невозможным распознать то, что ему говорили.

– Я не понимаю тебя, – ответил Лю Синь, не чувствуя от духа агрессии.

Было так тихо и спокойно внутри.

– Ты слышишь её? – спросил Тан Цзэмин, разглядывая зависшую в воздухе Шаньшэнь с ног до головы.

– А ты разве нет?

Тан Цзэмин отрицательно покачал головой.

Шепот не прекратился, а только усилился, когда существо внимательнее посмотрело на юношу, склонив голову к плечу.

– Я не понимаю, – вновь осторожно произнёс Лю Синь, боясь разгневать духа.

Глаза Шаньшэнь вдруг блеснули ярким золотом, после чего вдалеке послышался вой.

Зашипев, она внезапно приблизилась, и снежинки быстрее закружились вокруг неё. Поднявшаяся метель закрутила путников в вихрь, делая невозможным рассмотреть перед собой что-либо на расстоянии вытянутой руки.

Шепот становился всё громче, словно доносясь со всех сторон.

Лю Синь прикрыл лицо рукавом, стараясь ухватить и прижать к себе Тан Цзэмина.

– Я не отказываюсь помочь! Я просто не понимаю! – закричал Лю Синь.

Дело принимало серьёзные обороты.

Шаньшэнь вдруг приблизилась ещё ближе и занесла руку над юношей, который всё ещё прикрывал глаза от острых льдинок.

Увидев это, Тан Цзэмин швырнул в духа нож и, схватив Лю Синя за руку, побежал прочь.

Лезвие прошло сквозь Шаньшэнь, которая, казалось, даже не заметила этого, наблюдая за двумя бегущими темными силуэтами.

Дюжина огромных свирепых волков приблизилась к ней, встав по бокам.

Указав в сторону юноши и мальчика рукой, безмолвно отдав приказ, она растворилась в снегах.

Серый волк, подняв голову, завыл, в следующее мгновение бросился в погоню со своей стаей.

Лю Синь и Тан Цзэмин бежали со всех ног сквозь снега и бурю вдоль скал, слыша рычание, следовавшее за ними по пятам.

Юноша выпустил первый попавшийся фаер, но тот, не пролетев и пары чжанов вверх, вдруг потух в метели.

Не став более тратить припасы, Лю Синь потянулся за рогаткой и в следующее мгновение развернулся, припадая на одно колено и натягивая тетиву.

Пара волков, прыгнувших на беглецов со скал, встретили пастями разрывающиеся в воздухе мешочки сонных токсинов и в следующий миг рухнули, издав скулёж.

Схватив Тан Цзэмина за руку, Лю Синь бросился наутёк, слыша за спиной не отстающую стаю. Шикнув на то, что не сможет перебить их всех, Лю Синь развязал несколько мешочков и высыпал их содержимое по ветру навстречу волкам.

Тан Цзэмин, не отстающий от юноши ни на шаг, увидел панику на его лице и со злостью сцепил зубы, чувствуя ярость в груди. Что-то вырвалось из его нутра и побудило вскинуть руку, из которой вырвался поток духовной энергии. Несколько огромных ледяных глыб сорвались с утёса и рухнули за спинами, на пару мгновений отрезав беглецов от зверей. Но даже этого было недостаточно.

Где-то на краю трепещущего сознания Лю Синь уловил мысль о том, что если бы волки и в самом деле хотели догнать их, то уже бы сделали это. Но те словно вели их, играючи загоняя вглубь леса.

Всё это походило на игру перед обедом, когда зверь нагоняет аппетит, загоняя двух зайцев.

Чёрная мантия, развевающаяся на ветру за спиной Тан Цзэмина, вдруг была схвачена клыкастой пастью.

Рванувшись назад и от силы удара отпустив руку юноши, Тан Цзэмин крикнул, утонув в вихре снега.

Рыча, волк трепал его за плащ, пока остальная стая нагоняла их.

– Цзэмин! – кричал Лю Синь сквозь снег, пытаясь рассмотреть тёмные силуэты.

Тан Цзэмин к тому времени уже распутал завязки плаща, вырвался из хватки и достал из сапога ещё одно лезвие.

Рычащий огромный зверь, разинув пасть, шёл на него, и Тан Цзэмин, низко пригнувшись к земле и прокрутив нож в руке, успел нанести два удара вскользь по оскаленной морде, прежде чем зверь заскулил, но совсем не от ран.

Лю Синь выпускал в хищника снаряд за снарядом, подходя ближе,.

Достав ещё один, он, мерцая злыми глазами, с силой натянул тетиву и со свистом пустил токсин в полёт, целя прямо в рычащую пасть.

Волк простоял на дрожащих лапах несколько мгновений, успев вдохнуть поток пыли, после чего закатил глаза и рухнул в снег.

Потянув Тан Цзэмина за руку, Лю Синь собрался бежать, заслышав приближающуюся стаю, но не успели они сделать и пары шагов, как с утёсов перед ними полукругом спрыгнули звери. Скаля клыкастые пасти, они бросались на беглецов и тут же падали в снег, сваленные выстрелами юноши.

– Встань за моей спиной! – крикнул Лю Синь, выпуская очередной снаряд.

Тан Цзэмин не послушался, снял с пояса юноши длинный кинжал и провернул тот в руке параллельно локтю.

Волк, рванувшийся к нему, заскулил и прикрыл лапой морду, получив удар.

Раскалённая натянутая цепь внутри Тан Цзэмина словно шарахнула по воротам моря ци, за которыми бесновались волны, и наружу сквозь щели вырвался неконтролируемый поток духовной энергии, сбивший со скалы ещё несколько ледяных глыб, что преградили путь паре волков.

В следующее мгновение Тан Цзэмин пошатнулся, ощутив боль во всём теле.

Не используй свою силу... иначе навредишь себе.

Еле держась на ногах, Тан Цзэмин сжал зубы и полоснул кинжалом по боку зверя, подкравшегося к Лю Синю сзади.

Юноша, в рукаве которого осталось не так много сонных токсинов, раздосадованно зашипел, пуская очередной снаряд в морду волка, который вознамерился схватить Тан Цзэмина за лодыжку.

Ветер, быстро уносящий дурманную пыль, был совсем некстати, и выходило, что на одного зверя требовалось несколько снарядов, да и то лишь тогда, когда они приближались едва ли не вплотную.

Лю Синь нащупал в рукаве лишь токсины, способные убить волков. Стиснув зубы, он ожесточил сердце и натянул тетиву, целясь в сторону вожака, который медленно подбирался к нему, разинув в оскале пасть. С его длинных клыков капала слюна.

Когда Лю Синь уже собирался разжать пальцы, сбоку неожиданно раздался громогласный рёв.

И волки, и люди повернули головы в ту сторону и тут же отшатнулись.

Огромный белый медведь спускался по ущелью, тяжело переступая лапами, и был уже рядом с ними

Волки, низко пригнувшись к земле, вдруг заскулили и, поджав хвосты, унеслись прочь, утаскивая за загривки своих спящих собратьев.

Вожак стаи на бегу поднял голову и увидел белоснежный силуэт на скале, внимательно следивший за ними. Виновато прижав уши, волк завыл, скрываясь в снегах вслед за стаей.

Шаньшэнь перевела взгляд на медведя и тоже отступила, уносясь снегом.

Метель улеглась.

– Мы должны бежать, – хрипло сказал Тан Цзэмин, потянув замершего Лю Синя за руку.

– Нет, – тихо сказал юноша, следя за медведем, – если мы побежим, он непременно атакует. Нам не уйти от него.

Судорожно переводя дыхание, Лю Синь опустил рогатку и произнёс:

– Медленно, опустись на землю и не смотри ему в глаза, не провоцируй его.

Тан Цзэмин выдохнул, глядя на повернувшегося к ним белого медведя, который теперь шёл на них, всё так же громко рыча. Его клыки были во много раз больше волчьих, а белоснежный мех толще, чем мог бы пробить кинжал.

– Ты уверен? – спросил Тан Цзэмин, пытаясь успокоить болезненную пульсацию во всём теле.

– Да. – Лю Синь сел на колени и припал к земле грудью, опустив голову. Тан Цзэмин последовал за ним, опускаясь рядом.

Медведь замер перед ними, и рёв его прекратился.

Из прочтенных когда-то материалов Лю Синь помнил, что от дикого медведя невозможно спрятаться или сбежать – он непременно атакует или выследит цель, напав внезапно. Один из возможных способов выжить при встрече – это притвориться мёртвым и ждать, пока зверь не уберётся прочь.

Они полулежали уже некоторое время, но, судя по тяжёлому дыханию медведя, стоящего напротив Лю Синя, уходить он не собирался.

Юноша осторожно повернул голову и посмотрел на мальчика, губы которого уже посинели.

Тан Цзэмин постарался улыбнуться ему, слабо моргая. Потерявший в бою тёплый плащ, он остался в одном халате, обдуваемый ветрами. Опаляющий жар внутри и леденящий холод снаружи хлестали его со всех сторон, разносясь болью по кровотокам и меридианам.

Лю Синь судорожно раздумывал, почему же зверь не уходит. Но времени больше не было. Если они останутся здесь на дольше, то просто умрут от холода.

Осторожно заведя руку под себя, юноша нащупал последний, ранее застрявший в рукаве мешочек с сонным токсином.

Прислушавшись сквозь завывавший ветер, он понял, что животное стоит прямо перед ним.

Глубоко вдохнув леденящий всё нутро воздух и собравшись с силами, в следующий миг Лю Синь вскочил на колени и натянул тетиву в сторону зверя.

– Что... – округлил глаза он, замирая.

Огромный белый медведь стоял перед ним, склонив голову, так же, как и Лю Синь до этого, припав к земле.

________________________

1. Шаньшэнь (山神) – горный дух, божество и защитник гор.

2. Громовой металл – мифический металл, служащий материалом для орудий Богов.