Падая в глубокое синее небо

Следующие несколько дней Лю Синь провозился в мастерской под чутким руководством Сяо Вэня. Парень быстро запомнил, где что лежит, так что вполне уверенно передвигался между столами и стеллажами, поднося то, что просили и путаясь лишь иногда. Тан Цзэмин продолжал пропадать в городе вместе с Гу Юшэнгом, и как бы Лю Синь ни уговаривал его остаться хоть на день, мальчик убеждал в том, что ему скучно сидеть дома одному, пока сам парень занят работой. В итоге, решив, что прогулки действительно не помешают, а с заданиями, которые ему давали Лю Синь и Сяо Вэнь, Тан Цзэмин всё равно справлялся быстро, юноша не стал препятствовать. Выразительно глянув на Гу Юшэнга, он предупредил, чтобы тот не таскал Тан Цзэмина по винным лавкам и не ввязывал его в драки и тем более не смел водить его на улицу с борделями, в которых сам мужчина частенько пропадал в последнее время.

Гу Юшэнг на это лишь хмуро кивал, иногда закатывая глаза.

Уже на следующий день после того, как Лю Синь приступил к своим новым обязанностям, в мастерской стало чересчур оживлённо. Байлинь, заскучавший в обществе большой черепахи, которая только и делала что спала и что-то жевала, пробрался следом за Лю Синем в дверь, думая, что, пригнув голову, он стал менее заметным. Сяо Вэнь не стал гнать взашей наглую гарпию, так что она в первую половину дня выполняла поручения, летая по городу, а во вторую скакала по полу вокруг них с Лю Синем, иногда вылетая во двор, чтобы принести очередной пучок травы. Лю Синь задавался вопросом, зачем же Сяо Вэню подручный, если Байлинь и так со всем прекрасно справляется, но благоразумно не стал спрашивать. Они заметили лишь на третий день, что большая черепаха тоже тайком пробирается в мастерскую и тихо лежит в углу, прикрыв глаза.

У Лю Синя не было времени ближе познакомиться с новым обитателем дома, поэтому в один из перерывов на чай он поднял черепаху на руки, внимательно рассматривая зелёный панцирь.

– Вэнь-гэ, а она... – запнулся Лю Синь.

– Мм? – жуя рисовый сладкий шарик, протянул Сяо Вэнь.

– Она как Байлинь? Чжаньшоу?

– Давай-ка посмотрим, – отряхнув руки, Сяо Вэнь взял черепаху, уложил на стол и заглянул ей в глаза.

Большая черепаха немигая уставилась на него, чуть прищурившись. Лю Синь, вскинув бровь, наблюдал за их безмолвным переглядыванием некоторое время.

– Нет, она не чжаньшоу, – в конце концов покачал головой лекарь, закидывая в рот ещё один сладкий шарик.

– Как ты понял?

– Байлинь, – позвал Сяо Вэнь.

Гарпия мигом вскочила на стол, большими крыльями задев несколько склянок, которые едва успел подхватить Лю Синь прямо над самым полом. Разогнувшись, он цыкнул в сторону птицы.

– Смотри ему в глаза, – сказал Сяо Вэнь.

Лю Синь нагнулся к гарпии, и та потянулась к нему в ответ.

Глаза Байлиня были тёмными, почти сливаясь со зрачком, однако по внешнему кругу радужки едва уловимо прослеживался медный цвет.

– В чжаньшоу заключена часть души его хозяина. Распознать такого зверя можно по глазам, – Сяо Вэнь наклонился к ним ближе, беря Лю Синь за подбородок и поворачивая его голову к себе.

Лю Синь всмотрелся в глаза мужчины, которые имели приятный медный оттенок, такой же, как и обруч в глазах Байлиня.

– Невероятно... – потрясённо протянул он с улыбкой, переводя взгляд с гарпии на её человека.

Байлинь гордо расправил крылья, выпячивая грудь, словно красуясь, пока не получил по шее легкий хлопок от Сяо Вэня за то, что чуть не снёс склянки со снадобьями, над которыми они с Лю Синем трудились весь день. Мигом сдувшись, гарпия, задрав лапу, почесала голову и уселась на хвост.

Лю Синь опустился на один уровень с черепахой. Та спокойно лежала, смотря на него. Глаза её были тёмно-жёлтыми с простым чёрным, чуть удлинённым вертикальным зрачком.

– Когда чжаньшоу свободен, обруч вокруг радужки его глаз имеет пустой белый цвет, – пояснил Сяо Вэнь. – Он едва заметен, но его можно различить.

– Ясно, – кивнул Лю Синь. – Значит, это простая черепаха?

– Она морская, я думаю. Я больше разбираюсь в сухопутных животных, увы, – погладил Сяо Вэнь нахохлившуюся птицу, скармливая ей сладкий шарик.

Лю Синь задумчиво протянул, гладя черепаху по голове:

– Тогда её нужно отпустить.

Лекарь кивнул:

– Река Лиюй выходит в море.

– Хорошо, я займусь этим в свой выходной.

Следующие два дня они занимались приготовлением отваров по срочному заказу из списка, который на днях им принёс прислужник какого-то знатного господина. Несколько раз Сяо Вэнь оставлял Лю Синя одного, уходя и прихватив с собой сумку с лекарствами. Мало-помалу юноша вполне комфортно чувствовал себя в мастерской, быстро выполняя поручения, оставленные Сяо Вэнем. Иногда он даже кормил парящих лотосов, которые питались заряженной камнями водой, если сам лекарь забывал это сделать. Несколько раз, выходя на задний дворик и подходя к конюшне, Лю Синь вспоминал слова Сяо Вэня об имени, которое он должен дать своей лошади. Он никогда и никого не называл, поэтому раздумывал над этим пару дней, не забыв спросить совета у Тан Цзэмина. Он вспоминал, как всю дорогу его пегая лошадь везла своего всадника по менее ухабистым дорогам и через менее высокие кустарники, ища окольные пути, тогда как три других коня пёрли напрямик сквозь непроходимые дебри.

В итоге, потратив на думы две ночи, он решил назвать её:

– Ли'ло.

Лошадь подняла голову от поильни и уставилась на него большими умными глазами.

Сяо Вэнь оказался прав. Лошадь с именем вела себя совсем по-другому. Теперь, завидев хозяина, она первая подходила к нему, тесня Игуя и подставляясь под его руки.

༄ ༄ ༄

В первой же поездке к реке она вела себя иначе, беспрекословно подчиняясь командам и ступая туда, куда ей было велено.

Добравшись до реки, Лю Синь осторожно спешился и, поравнявшись с Сяо Вэнем и Тан Цзэмином, подошел к берегу, держа на руках большую зелёную черепаху. Опустив в воду, он слегка подтолкнул её вперёд и встал рядом с мальчиком.

– Почему она не уплывает? – спросил Тан Цзэмин, вскидывая брови.

Большая черепаха смотрела на них, зависнув в воде и не поддаваясь хоть и слабому вблизи берега, но всё же течению.

– Давай, ну же, – подбодрил её Лю Синь, размахивая руками.

Черепаха выползла на берег и медленно двинулась в их сторону. Лю Синь несколько раз опускал её в воду, и каждый раз она возвращалась, упорно ползя к их маленькой компании. Не выдержав, Байлинь протопал к ней и, взмахнув крыльями, обхватил её за панцирь и отнёс на середину реки.

Подождав немного, все решили, что черепаха наконец уплыла.

Запрыгнув на свою лошадь и собравшись отъезжать, Лю Синь обернулся на берег в последний раз и тут же распахнул глаза – большая черепаха упорно ползла в их сторону.

– Приелась к нашей капустке, не иначе, – сложив руки на груди и прикрыв глаза, покачал головой Сяо Вэнь.

Решив всё же оставить упорного зверя, они двинулись в сторону дома. Только теперь большую рептилию нёс Байлинь, мирно паря над ними и держа в лапах панцирь черепахи, которая медленно перебирала лапами, словно плыла по воздуху.

༄ ༄ ༄

Ещё через несколько дней Сяо Вэнь снова ушёл на срочный вызов одного из взволнованных прислужников: какому-то господину вдруг стало плохо. Лю Синь несколько часов провозился с разбором мышьяка, олова, буры и морской соли для подготовки к созданию лекарства от чесотки, попутно заглядывая в одну из фармакопей, написанных Сяо Вэнем. Он удивился, узнав, что в доме есть целый стеллаж книг, написанных рукой Сяо Вэня.

Выбрав «Трактат о болезнях, связанных с синдромом холода», Лю Синь увлечённо штудировал его, поскольку близились холода и вскоре им нужно было заготавливать лекарства из собранных трав.

Потеряв счет времени, юноша выглянул в окно, подмечая, что уже перевалило за обед, а Сяо Вэнь всё ещё не вернулся. Обычно они обедали втроём: он, Сяо Вэнь и молчаливый Цзин, который за весь приём пищи мог сказать только одну фразу «спасибо» в конце. Сяо Вэнь, казалось, не обращал особого внимания на отрешенность мужчины, болтая без умолку, а вот Лю Синя такая холодность Цзина не то чтобы напрягала, но заставляла чувствовать себя не в своей тарелке.

Захлопнув трактат на очередном ворчании пустого желудка, юноша уверенно пошёл готовить обед. Расставив блюда на столе, он некоторое время просидел в ожидании Цзина, но, так и не дождавшись его, подхватил поднос с мисками и поднялся на второй этаж. Вероятно, мужчина впервые не спустился к обеду, потому что решил избежать неловкого молчания между ними.

Потоптавшись у дверей Цзина с минуту, Лю Синь уверенно постучал.

– Заходи, – послышался приглушенный голос.

Пройдя внутрь, Лю Синь увидел скромную обстановку, которая ничем не отличалась от убранства их с Тан Цзэмином спальни. Мужчина сидел прямо на полу в позе для медитации, обращенный лицом к большому окну.

Лю Синь спросил:

– Ты не спустишься к обеду?

– Нет, я не голоден.

Выдохнув, юноша подошёл к низкому столику и сгрузил на него поднос.

– Не стоило, – сухо сказал Цзин, всё ещё не поворачиваясь.

Лю Синь медленно подошёл к двери, намереваясь уйти, но в последнюю секунду передумал и развернулся:

– Ты впервые не спустился к обеду. Совпадение ли, что как раз сегодня Вэнь-гэ отсутствует?

– Я просто не голоден.

– Брехня! – воскликнул Лю Синь.

Помолчав некоторое время и не дождавшись ответной реакции от мужчины, он прикрыл глаза:

– Слушай, ты любишь быть в одиночестве? Ладно, но это не повод избегать меня как чумного.

Цзин повернул голову, небрежно бросая:

– Люблю быть в одиночестве?

Лю Синь замешкался:

– Ты почти всегда молчишь. На протяжении всего нашего пути ты не сказал ни слова, я думал, ты немой! Как я узнаю, что ты любишь, а что нет?

Цзин вдруг повернулся, поднимаясь на ноги и смотря на него ничего не выражающими глазами:

– Разве ты пытался заговорить со мной хоть раз?

Лю Синь моргнул пару раз, вперившись взглядом в пол.

– Или, может, хоть единожды сказал «спасибо»? За весь наш путь я не услышал от тебя ни слова.

Стыд царапнул нутро.

Поджав губы, Лю Синь дернул уголком губ и бросил взгляд в сторону. Прокручивая в голове моменты, в которых Цзин не раз спасал ему и Тан Цзэмину жизнь, он, сглотнув тяжелый ком, вдруг понял: мужчина был абсолютно прав – он ни разу не поблагодарил, принимая его помощь как данность. Он всегда рассыпался в благодарностях перед Гу Юшэнгом, но ни разу не обмолвился с Цзином и словом. И сейчас это осознание было словно ударом по лицу.

Всё это время Цзин смотрел на него. В его словах не было упрёка или насмешки. Он спрашивал по обыкновению спокойным голосом, и от этого становилось ещё тяжелее на сердце. Словно он и впрямь не понимал такого отношения к нему от Лю Синя. Юноша видел, что между Гу Юшэнгом и Цзином сквозят холод и неприятие. Он кожей чувствовал это напряжение и не хотел лезть в их склоки, но у него самого не было никаких причин относиться к мужчине так отрешённо. Просто видя, как сторонится его Гу Юшэнг, Лю Синь невольно поддался его влиянию, только сейчас осознавая, как был неправ.

– Цзин, я...

– Не нужно. Уходи, я должен медитировать, – выдохнул мужчина, вновь поворачиваясь к нему спиной и усаживаясь на пол.

Лю Синь поджал губы и развернулся к двери. У него действительно не было никакого права, что-то требовать от него сейчас, да и оправдания своему поведению он считал излишними и стыдными. Решив впредь исправить ситуацию не словами, а действиями, юноша глубоко втянул воздух.

– Спасибо... за обед, – тихо сказал Цзин ему в спину.

Лю Синь поднял голову и вскинул уголок губ, уже открыв дверь.

– И тебе спасибо, Цзин.

༄ ༄ ༄

Звуки ударов металла о металл разносились по большому заднему двору. Тан Цзэмин, оттолкнувшись от стены, взлетел над головой Гу Юшэнга и, не успев обрадоваться удаче – уловив брешь в защите мужчины, – был схвачен за лодыжку и опрокинут на землю. Раскинув руки на земле, он переводил дыхание некоторое время, глядя на плывущие по небу белые облака.

– Вставай.

Выгнувшись в дугу, в следующее мгновение Тан Цзэмин уже был на ногах, прокручивая в руках тренировочный меч.

– Когда я буду сражаться настоящим оружием? Мне надоел тренировочный меч!

– Когда будешь готов, – ответил Гу Юшэнг, занося удар.

– Вы всегда так говорите! – просипел Тан Цзэмин, упираясь в землю ногами и проезжаясь по ней, оставляя борозды под тяжестью меча Гу Юшэнга, который он блокировал своим изо всех сил.

– И буду говорить так ещё долго.

– Если бы я мог использовать духовную силу, то давно был бы готов!

– Но ты не можешь.

– Мне что, до двадцати лет тренировочным мечом махать? – воскликнул Тан Цзэмин, уходя наконец из-под атаки и бросаясь на мужчину сбоку.

– Если я скажу, будешь и до тридцати махать! – вновь занёс свой тренировочный меч Гу Юшэнг.

– Не будь с ним таким строгим, – ухмыльнулся Сяо Вэнь, лениво листая книгу на крыльце.

Тан Цзэмин бросил взгляд на великий меч генерала, что стоял у стены. Гу Юшэнг всегда брал его с собой, обвязывая рукоять плотной черной тканью, чтобы меч был менее узнаваем и не бросался в глаза.

– У него есть имя?

– Есть.

– Какое? – любопытно спросил Тан Цзэмин, утирая пот и еле успевая отскочить от стремительной атаки.

– Не болтай! – гаркнул Гу Юшэнг.

Тан Цзэмин усмехнулся:

– Какое странное имя для великого меча!

Сяо Вэнь от души расхохотался, переводя взгляд с побагровевшего Гу Юшэнга на веселящегося Тан Цзэмина. Обычно мальчик был более сосредоточен на тренировках, но с появлением Сяо Вэня он не мог не болтать без умолку, подхватив эту привычку от лекаря.

Под лязганье клинков и ворчание генерала Сяо Вэнь, посмеиваясь, встал и скрылся внутри дома. Этот павильон Гу Юшэнг купил совсем недавно. Небольшой одноэтажный дом состоял всего из нескольких комнат, главного зала, кухни и крыльца. Самым важным, пожалуй, был двор, обустроенный теперь под тренировочную площадку. С новыми обязанностями Лю Синя им стало невозможно тренироваться в стенах дома лекаря, поэтому Гу Юшэнг решил приобрести небольшой павильон, оборудовав его всем чем нужно. Самому юноше они решили ничего не говорить по просьбе-приказу Гу Юшэнга. Что было на уме у этого мужчины – не мог понять даже Сяо Вэнь, иногда и вовсе подозревая, что и сам Гу Юшэнг был не в курсе. Однако решив поверить, что тот сам обо всём расскажет Лю Синю уже на Востоке, лекарь не стал спорить, а Цзину и вовсе были до потолка их решения.

Сяо Вэнь прошёл на кухню, где на столе были разложены яды и парализующие травы. Бросив горсть в металлическую плошку на огне и тем самым подняв клубы сизого дыма, лекарь не отстранился от едкого запаха, дыша, как и прежде, полной грудью: все известные ему яды на него уже не действовали, как и на остальных генералов.

Повернув голову к окну, он заметил, что уже вечереет. Сегодняшнее время подходило к концу, а ему ещё нужно было объяснить Тан Цзэмину принципы воздействия туманящих сознание ядов и их классификацию.

༄ ༄ ༄

– Отдай! – Лю Синь тянул длинную серую ленту, которой обычно перевязывал волосы во время работы. Байлинь, весело клёкоча, скакал на столе, таща полоску ткани на себя. – Ты собака или птица?!

Большая зелёная черепаха лежала рядом на столе, пожевывая длинный росток фасоли и следя за их борьбой.

Гарпия оказалась на удивление сильной – даже приложив все свои силы, Лю Синь не мог вырвать ленту из её клюва, упираясь ногами в пол. Сдув прядь челки, он повернулся к птице спиной и, перекинув ленту через плечо, принялся тащить её на себя. Байлинь на это развеселился пуще прежнего, упираясь когтистыми лапами в край стола и перетягивая ленту на себя.

Неизвестно, сколько они так провозились, но прервал их стук в дверь.

Резко отпустив ленту и не обращая внимания на рухнувшую с грохотом со стола птицу, Лю Синь вскинулся и выбежал из комнаты. Отряхнув халат, он открыл дверь, полагая, что пришел очередной посетитель Сяо Вэня и он должен будет принять новый заказ.

– Добрый день, – произнёс молодой парень, склоняясь перед Лю Синем. Судя по расшитой, добротной одежде, то был прислужник знатного дома – такие часто захаживали в их лавку, передавая заказы своих господ.

– Здравствуйте, – поздоровался в ответ Лю Синь, открывая дверь шире, чтобы пропустить парня.

В ответ тот лишь улыбнулся и покачал головой. Вновь чуть поклонившись, он протянул Лю Синю байте¹. Взяв плоскую табличку, юноша непонимающе нахмурился и посмотрел на посыльного.

– Господин Дун желает нанести визит, – ответил тот на его молчаливый вопрос.

«Господин Дун? Дун Чжунши?»

Лю Синь вновь уставился на табличку, рассматривая её. Всё верно – резной каллиграфией это имя было выведено золотыми иероглифами.

«Почему глава гильдии купцов хочет лично нанести визит?»

Покрутив табличку в руках, Лю Синь спросил, чуть замешкавшись:

– И когда же нам ожидать господина Дуна?

Посыльный всё с той же учтивой улыбкой ответил:

– Прямо сейчас.

– Чт...

Лю Синь не успел договорить, как посыльный вдруг отошёл в сторону, указывая рукой. В следующую секунду из-за угла показалась большая свита прислужников и придворных дам в расшитых дорогих одеждах. Они шли по бокам большого золотого паланкина.

Лю Синь во все глаза смотрел на это шествие до тех пор, пока оно не остановилось перед лавкой.

Из паланкина высунулась мужская рука с длинными ровными пальцами, изящным жестом молчаливо приказывая опустить седалище на землю. Придворные дамы шушукались и кокетливо улыбались, разглядывая растрепанного Лю Синя с распущенными волосами.

Цокот когтистых лап раздался по полу.

Байлинь, с лентой в клюве, важно встал рядом с Лю Синем, который тут же выхватил полоску ткани и спешно подвязал высокий хвост. Пока он возился с волосами, поглядывая на уставившихся на него людей, занавеска паланкина колыхнулась, выпуская наружу высокого, широкоплечего мужчину, который был одет в золотые одежды со струящимся позади него подолом, расшитым огненными карпами. И который теперь возвышался над Лю Синем, приветливо растягивая губы в улыбку.

Отступив на шаг, юноша неловко обхватил одной ладонью другую перед собой и склонился, приветствуя гостя.

– Господин Дун, – выпрямившись, Лю Синь внимательнее рассмотрел его.

Дун Чжунши было немного за тридцать. Он был высоким и статным, и совсем не вязался с образом главного купца, которого представлял себе Лю Синь. Вся знать этого города, которую успел повстречать юноша, носила золотые одежды и была как на подбор не в меру упитанна. Этот же мужчина производил впечатление человека, ежедневно уделявшего тренировкам немало времени. Лю Синь опустил взгляд на пояс Дун Чжунши и пришёл к выводу, что меч в бело-золотых ножнах висит не только для вида.

Неловкая тишина опустилась на двор, и замерло даже трепыхание вееров придворных дам.

«В самом деле, кто наносит визит так внезапно, предупреждая об этом лишь за минуту?» – раздумывал Лю Синь.

Даже он, мало сведущий в этикете и порядках этого мира, понимал, что байте отправляются как минимум за день в кругах столь высокопоставленных людей, как глава гильдии. Однако Дун Чжунши, казалось, совершенно не испытывал какой-либо неловкости из-за своего внезапного появления и того, что сейчас смущал юношу, разглядывая его во все глаза.

Неловко кашлянув, Лю Синь прервал тишину:

– Господин Дун, моё имя Лю Синь, – вновь поклонился он. – Я помощник господина Сяо. К сожалению, самого лекаря сейчас нет.

Дун Чжунши продолжал улыбаться и рассматривать юношу.

«Твою мать! Я тебе что, жаба на разделочном столе?!» – вспыхнул Лю Синь.

Он ненавидел быть в центре внимания, а сейчас, когда толпа ряженой знати рассматривала его, как забавную зверушку, и вовсе начал выходить из себя.

– Вот оно как, – прозвучал спокойный, размеренный голос Дун Чжунши.

– Если в следующий раз вы уведомите нас о своём визите заранее, то непременно встретитесь с господином Сяо, – Лю Синь поклонился и собрался было скрыться внутри, как был остановлен словами Дун Чжунши:

– Могу я подождать господина Сяо внутри?

Глаз Лю Синя дёрнулся.

– В...все? – обернулся он, оглядывая толпу.

Дун Чжунши в ответ лишь усмехнулся и сделал жест рукой. Прислужники тут же рассыпались по двору, находя временное пристанище в винных и чайных неподалёку.

Не мешкая, Дун Чжунши прошёл внутрь.

«Вообще-то, я ещё не сказал "можно"!»

Растерянно простояв возле распахнутой двери ещё несколько мгновений и осматривая пустой двор, Лю Синь спешно прикрыл дверь и развернулся. Мужчина остановился посреди зала, с любопытством оглядываясь по сторонам. Решив, что не выгонять же его, Лю Синь быстро поставил на низенький столик чайничек и тарелку с освежающими закусками, рукой предлагая гостю присаживаться.

Улыбнувшись, Дун Чжунши изящно опустился на подушки, расправляя свою золотую мантию по полу. После чего вновь уставился на Лю Синя.

– Честно говоря, я не знаю, когда именно вернётся господин Сяо, – начал парень. – Не лучше ли будет...

– Присаживайтесь, – Дун Чжунши по-хозяйски указал на место напротив.

Лю Синь чуть нахмурился. С чего бы ему сидеть за одним столом со знатью и о чем вообще говорить? Он не имел права расспрашивать гостя о цели визита: вопросами снадобий и целительством занимался только Сяо Вэнь за закрытыми дверями, наедине со своими клиентами, а Лю Синь был просто «принеси-подай-давай чаю выпьем».

«Чай! Наверное, он хочет, чтобы я налил ему чай!» – тут же нашёлся Лю Синь.

Ну разумеется, такой человек, как Дун Чжунши, не привык сам себя обслуживать. Выдохнув от догадки, Лю Синь опустился на колени и потянулся к глиняному чайничку, но так и замер с протянутой рукой.

Сняв с подставки небольшую пиалу, Дун Чжунши, придерживая широкий рукав своих одеяний, налил чай и пододвинул чашу юноше, после чего наполнил свою.

Лю Синь растерянно моргнул, опуская глаза и пододвигая пиалу к себе.

Решив, что не станет первым заводить разговор, он сделал глоток ароматного белого чая. Лю Синь и представить не мог, о чём беседовать с этим человеком, а болтовня ни о чём была по большей части на Сяо Вэне. Пожалуй, это его искусство затуманивать разум словами стояло на одном уровне с его целительскими способностями. Лю Синь сам не раз видел, как тот забалтывал знатных господ, которые приходили с указами приготовить им очередное снадобье вроде удушения для шестикрылых мух, призванное развеять скуку. Лекарь вводил гостей в ступор до такой степени, что те в итоге терялись в словах и вихрях его жестов, после чего уходили, позабыв о цели визита. После этого Сяо Вэнь обычно разворачивался к Лю Синю и на его вскинутую бровь лишь разводил руками:

– Что? Мне просто было лень.

Лю Синь усмехнулся, вспомнив выражение лица Сяо Вэня, но тут же осёкся под внимательным взглядом Дун Чжунши.

Байлинь, нахохлившись, сидел рядом с юношей, внимательно глядя на мужчину.

– Чу́дная птица, – сказал Дун Чжунши, отпивая чай и скрывая улыбку.

– Это Байлинь.

– А это? – кивнул Дун Чжунши, указывая на медленно ползущую в их сторону черепаху.

– Это... У неё ещё нет имени.

– В самом деле? – вскинул бровь глава гильдии.

Лю Синь только недавно чуть не сломал голову, придумывая имя для своей лошади, сумев выдавить из себя слишком очевидное и простое. На выбор имени для черепахи ему нужно было потратить времени не меньше, а он хотел спать по ночам.

«Отстаньте от этого бедного юноши, ладно? У него и так плохо с фантазией», – почесал Лю Синь затылок.

– Это просто большая зелёная черепаха.

Дун Чжунши поднял брови, глядя на демонстративно ползущую мимо него рептилию.

– Мы зовём её пока так.

– Действительно, чем не имя для большой зелёной черепахи? – рассмеялся Дун Чжунши.

Лю Синь усмехнулся, отпивая чай и в следующее мгновение чуть не выплёвывая его от вопроса:

– Вы женаты?

Лю Синь отставил чашу на стол и поднял взгляд на мужчину, пытаясь понять, в чём связь и как вообще можно было так скакать с темы на тему.

– Почему вы спрашиваете?

– Я видел вас с мальчиком, – Дун Чжунши провел пальцами по краю своей чаши, не отрывая взгляда от юноши.

– Когда? – чуть нахмурил брови Лю Синь.

– На фестивале Цисицзе. А после вы прошли мимо меня, даже не заметив.

Подумав, Лю Синь припомнил, что спешно прошёл сквозь компанию людей, не став обходить их и тратить время, когда спешил на голос зазывалы.

– Да, точно. Простите, в тот день я очень спешил.

– Я знаю. Мы последовали за вами и видели, как вы выкупили большую зелёную черепаху, – усмехнулся Дун Чжунши.

Лю Синь кивнул, отпивая чай.

– Так вы женаты?

Лю Синь вновь поднял взгляд на Дун Чжунши.

– Почему вы спрашиваете? – повторил он свой вопрос.

Глава гильдии растянул губы в улыбке, и Лю Синь вдруг задумался, а не свело ли ему лицо? Возможно, по этой причине он и пришёл к Сяо Вэню.

– Вы были со своим подопечным, верно? – продолжил Дун Чжунши. – Однако я не видел ни одной женщины рядом с вами. Мне просто любопытно.

– Господин Дун, я искренне не понимаю, чем вызвано ваше любопытство, но считаю этот вопрос слишком личным для первой встречи, – заметил Лю Синь ровным тоном.

– Но это не первая встреча.

– Даже для второй подобные разговоры неуместны.

– Но это и не вторая встреча.

Лю Синь напрягся, отводя взгляд и вознося мольбы Цзину, чтобы тот спустился. Мужчина хоть и молчал по большей части, однако мог метнуть такой острый взгляд, что любая улыбка сойдёт с лица.

– Я слышал, как этот мальчик зовёт вас «ифу». – Увидев, что юноша начинает нервничать, Дун Чжунши миролюбиво поднял раскрытую ладонь. –Не волнуйтесь, я не преследую вас. По крайней мере, намеренно. Просто несколько случайных встреч.

Лю Синь кивнул, подливая им чай.

– Значит, этот мальчик...

– Его подопечный, – раздался ровный голос со стороны двери.

Лю Синь резко развернулся, встречаясь взглядом с Тан Цзэмином, за которым стояли Сяо Вэнь и Гу Юшэнг.

Автору есть, что сказать:
Если кто забыл, Дун Чжунши – основатель и глава гильдии вольных городов. Один из тех, кто поднял восстание, требуя политическую независимость и свободу от княжеской подати. Он очень влиятелен не только в Яотине, но и во всей империи.

____________________

1. Байте (拜帖) – именная карточка (или визитная карточка), написанная на бумаге или дереве. Использовалась должностными лицами или знатью для уведомления другой стороны о своём визите. Обычно на байте указывалось имя, должность и положение.