Глава 7. По пятам
Солнце ещё не взошло, когда Лю Синь был разбужен подскочившим рядом с ним Тан Цзэмином.
– Эй, что такое? – спросил он, кладя руку на спину мелко дрожащего мальчика. – Цзэмин?
– Н-ничего. – Тан Цзэмин сильно содрогнулся и стиснул зубы.
Вдалеке грохотали тучи, прорезаемые сверкающими молниями.
– Тебя разбудил гром? – догадался Лю Синь, подсаживаясь ближе.
Тан Цзэмин не ответил, крепче сжав руки на своих плечах и опустив голову ещё ниже.
Лю Синь выдохнул и расцепил его пальцы, поворачивая к себе лицом.
Протянув руки и обняв его, он вдруг тихо запел. Напевая знакомый мотив, услышанный ещё в детстве, Лю Синь мягко перебирал чёрные волосы мальчика, чуть покачиваясь из стороны в сторону. Тан Цзэмин в его руках растерянно моргнул и вдруг почувствовал, что стылый ужас в груди постепенно отступает, словно уносясь тёплой весенней водой.
Гром на горизонте продолжал угрожающе грохотать, приправленный сверкающей молнией, но за тихой песнью Тан Цзэмин уже не слышал небесного рокота, что был предвестником его самого страшного врага.
В последнее время он позабыл о страхе, словно одно присутствие этого человека делало его намного сильнее, отметая все волнения. Даже когда разбойники ворвались в их дом, Тан Цзэмин не чувствовал ничего, кроме злости на этих людей, которые посмели перевернуть их спокойную жизнь. Ему казалось, что нет никого в этом мире, кроме Лю Синя, кто был бы способен наконец скинуть с него хрупкую личину и обнажить то, что было внутри: то, что желало сражаться и отстаивать право на свою жизнь. Даже рядом с Гу Юшэнгом в нём не было столько уверенности, как с ним. Чувствуя благодарность, Тан Цзэмин старательно делал всё, чтобы облегчить жизнь Лю Синя. И пусть первое время страх преследовал его по пятам, совсем скоро это чувство сменилось признательностью и желанием ответной заботы. Поначалу Тан Цзэмину казалось, что его вот-вот оттолкнут и опять изобьют, но все эти мысли развеялись окончательно в тот день, когда он случайно разбил посуду, пытаясь приготовить еду для вернувшихся из кузницы мужчины и парня.
Тан Цзэмин чувствовал себя обузой, неспособной справиться даже с такой пустяковой задачей. Сидя в тот день на коленях у двери и приподняв плечи, цепляясь за подол своего халата, он ждал очередную порку, коей его «одаривала» бывшая хозяйка за ещё меньшие провинности изо дня в день.
Вернувшиеся Гу Юшэнг и Лю Синь увидели устроенный им кавардак и переглянулись. Ожидая выволочки, Тан Цзэмин услышал шорох одеяний. Опустившись перед ним на одно колено, Лю Синь со смешком похвалил его за старания, мягко погладив по голове.
Побои были частым явлением в жизни Тан Цзэмина, и он, не знавший добра и ласки, почувствовал вдруг тепло, которое разрасталось словно шар света с каждым прикосновением этого человека.
Все последующие дни Тан Цзэмин ходил за ним хвостиком, подавая то воду, то еду, и поправлял одеяло ночью, потому как Лю Синь всегда скидывал его во сне, не замечая холода ночи. Стылые сквозняки обдували весь дом, протягивая ледяные лапы к вымотанному за день Лю Синю, пока тот спал, не обращая ни на что внимания. Не желая, чтобы он простудился, Тан Цзэмин частенько укрывал его собственным одеялом в особенно холодные ночи, сам кутаясь в тонкий халат и осторожно укладываясь сбоку на краю циновки, чтобы не разбудить. Первое время он думал, что относился к Лю Синю как к старшему, как к Гу Юшэнгу. И только со временем понял, что это не так. К Гу Юшэнгу не хотелось обращать взгляд, не хотелось, чтобы тот похвалил, обнял и одарил улыбкой.
При мысли об этом Тан Цзэмин передёрнул плечами.
Заметив движение, Лю Синь отстранился и улыбнулся, похлопав его по плечу:
– Не бойся сверкающих молний и грома. У тебя синие глаза, так похожие на тёмное синее море, отражающее тучи и гром. Буря, которая боится бури, – разве такое бывает?
Смотря в его тёплые янтарные глаза, Тан Цзэмин кивнул и прижал его узкую белую ладонь к своей щеке, обхватив руками.
– Вот и отлично, – погладив его напоследок по макушке, Лю Синь приподнялся и оглянулся по сторонам.
Медная дымка рассвета уже брезжила на горизонте.
Окинув взглядом место их остановки, Лю Синь увидел молчаливого спутника, что сидел чуть поодаль и задумчиво смотрел на них. Поймав взгляд янтарных глаз феникса, он тут же поднялся и начал собираться, попутно пнув Гу Юшэнга по голени.
Мигом вскинувшись, генерал прищурился на него и что-то гневно заворчал себе под нос.
༄ ༄ ༄
К обеду они уже два раза пересекли небольшие земли серых песков и остановились на вершине холма. Под ним распростёрлось обширное поле, конца и края которому не было видно до самого горизонта.
– Я не думал, что пески разрастаются так быстро, – задумчиво сказал остановившийся рядом с Лю Синем Тан Цзэмин, сидя верхом на своём чёрном коне.
– Сейчас у нас два выбора: если мы ускоримся, то сможем добраться до небольшого города засветло, если же нет, то нужно будет сделать ещё один привал, – хмуро сказал подъехавший к ним Гу Юшэнг.
Лю Синь обменялся взглядами с Тан Цзэмином и, получив от того уверенный кивок, выдохнул:
– Ну... тогда вперёд.
Тан Цзэмин обернулся и сжал поводья до скрипа: массивные тучи так и не желали отступать, словно преследуя их по пятам.
– Ладно, – кивнул Гу Юшэнг и помчал своего коня к спуску.
Лю Синю хотелось плакать в душе, предвкушая ещё один увлекательный день в тряске. Но одна мысль о том, что к вечеру он сможет принять ванну и отдохнуть, растянувшись на мягкой кровати, придала ему сил. Крепче перехватив поводья, юноша подстегнул свою пегую лошадь и помчался следом за уже спускающимся со склона Тан Цзэмином.
Через несколько часов на небольшом привале в этом последнем рывке Лю Синь изнемогал от судорог в ногах.
Что говорить, непривыкшему к верховой езде, ему было совсем непросто преодолеть такое расстояние без последствий.
Сидя на мягкой траве, Лю Синь разминал ноги, сунув в рот колосок. Для Тан Цзэмина всё оказалось куда проще: тот был явно в приподнятом настроении, то и дело подгоняя своего коня вперёд и кружа по полю вокруг своих спутников.
Глядя на то, как он заботливо чистит шерсть чёрного рысака, Лю Синь тихо вздохнул себе под нос:
– Пить хочется...
Однако помня о том, что воды у них осталось всего на пару глотков, он решил потерпеть до прибытия в город, который уже виднелся на горизонте.
– Держи, – сказал Гу Юшэнг и кинул ему свой полупустой бурдюк.
– А ты? – удивился Лю Синь, оглянувшись на генерала.
– Справлюсь, – не поворачивая головы, ответил тот.
– Я тоже справлюсь. – Лю Синь бросил ему бурдюк обратно. Он и так чувствовал себя слабым звеном, разительно отличаясь от своих спутников неспособностью к столь долгим, тяжёлым броскам и лишениям. К тому же зная, что Гу Юшэнг намеренно экономит в своей вражде с молчаливым мужчиной, Лю Синь не собирался обделять его ещё и водой. – Спасибо за заботу, но город уже близко.
– Не упрямься и пей!
– Не хочу!
Подскочив на ноги и перебрасывая друг другу бурдюк, они спорили до тех пор, пока при очередном броске мешок не был пойман их молчаливым спутником. Демонстративно открыв бурдюк, мужчина в два глотка осушил его, после чего бросил обратно в грудь Гу Юшэнга. Всё так же молча пройдя между ними, он направился к своей лошади.
Проводив его прищуренными глазами, Гу Юшэнг и Лю Синь снова посмотрели друг на друга.
– Слушай, а кто он такой? – спросил юноша.
– Он никто, – сплюнул Гу Юшэнг и направился к своему коню.
༄ ༄ ༄
Было уже затемно, когда они наконец добрались до небольшого города.
Проехав через городские ворота со сторожевыми башнями, все четверо заметили стоящих наверху стражников, что несли караул. Лю Синь осмотрелся по сторонам, но так и не смог ничего толком разглядеть в потёмках, поскольку огни в городе уже не горели. Ещё издали они слышали колотушку ночного стража, который оповещал жителей о часе Крысы¹.
Следуя за Гу Юшэнгом, путники прибыли к небольшому постоялому двору.
Спешившись и чуть не рухнув наземь, Лю Синь вздохнул и тут же услышал торопливый топот.
– Ох! Гости! У нас гости! – взволнованно кричал маленький прислужник, низко раскланиваясь. Следом за ним с подворья выбежала пожилая пара, также низко кланяясь и сыпля приветствиями.
Гу Юшэнг перебросился с ними парой слов, после чего хозяева тут же убежали в павильон, а юнец, взяв лошадей за поводья, повёл их в стойло.
– Проходите, проходите, – всё раскланивались хозяева, зазывая гостей внутрь.
– У нас так давно не было постояльцев! Мы рады приветствовать вас в нашем городе Лицзань, – сказал старик, растягивая рот в щербатой улыбке.
Лю Синь поклонился в ответ, благодаря пожилую пару, и краем глаза заметил, что Тан Цзэмин повторяет за ним. Оба их спутника молча прошли мимо, не обращая внимания на прислугу.
– Четыре комнаты до завтрашнего утра и три ужина, – кинув пару серебряных лянов, сухо сказал Гу Юшэнг и направился в обеденный зал.
– Будьте добры, три комнаты, – улыбнулся Лю Синь и прошёл с Тан Цзэмином внутрь.
Их молчаливый спутник почти сразу покинул постоялый двор, исчезая в темноте улиц.
Юркий служка быстро заставил стол едой, на что Лю Синь едва поборол желание разрыдаться от счастья. Тут были и рисовый отвар, и бамбуковые ростки в кляре, обжаренные в душистом кукурузном масле с пряным перцем и имбирём, придающим блюдам особый аромат. Небольшие кусочки овощей, запечённые на открытом огне и приправленные местной зеленью, казалось, так и таяли во рту. А кисло-сладкие овощи не шли ни в какое сравнение с теми, что они привыкли есть в Цайцюнь. Впрочем, Тан Цзэмин к ним так и не притронулся, что не удивительно, ведь стол ломился от различных мясных закусок и блюд. Быстро уплетая горшочек пряно-острой свинины с семенами кунжута и говядину под кислым соусом, Тан Цзэмин поглядывал на овощи так, словно те были брошенной перед конём змеёй.
Гу Юшэнг, лениво развалившись на своём месте, жевал сушёное мясо и с ленцой прихлёбывал вино, смакуя сладкий вкус.
– Господин, все три комнаты готовы, – сказала подошедшая хозяйка, низко поклонившись Лю Синю.
Кивнув, Лю Синь пояснил на вопросительный взгляд Гу Юшэнга:
– Я обменял на три комнаты. Мне и Цзэмину не нужно много места, не стоит тратить деньги попусту. Я и так уже много тебе задолжал.
– Не заботься о деньгах. – Генерал похлопал по своему расшитому тёмно-алому мешочку цянькунь², висящему на поясе. Отпив вина, он продолжил: – Нам нужно сменить лошадей. Завтра я обменяю наших на новых, а после выдвинемся в путь напрямик до самой границы.
Тан Цзэмин отпил чай и нахмурился:
– А что не так с нашими лошадьми?
– Они вымотаны. До Яотина ещё несколько дней пути, и неизвестно, какая дорога нас ждёт после границы.
– Я хочу оставить своего коня, – сказал Тан Цзэмин, подкладывая в миску Лю Синя нарезанные стружкой овощи со стеклянной лапшой.
– Что будешь делать, если зверь рухнет замертво посреди пути? Тут коню будет намного лучше, оставим его на постоялом дворе, – выдохнул Гу Юшэнг и вновь отпил вина.
– Мой конь останется со мной, – не обращая внимания на метнувшийся в него взгляд Гу Юшэнга, Тан Цзэмин продолжил перебирать закуски. – Я уже дал ему имя.
Отпив ароматный белый чай, Лю Синь улыбнулся:
– Нам ведь некуда спешить, пойдём спокойным шагом. В любом случае путь станет легче, ведь после границы не будет ни серых песков, ни запустения, верно?
– Твою лошадь тоже? – устало вздохнул Гу Юшэнг, поняв, что с этими двумя бесполезно спорить.
– Я уже привык к ней. Мне просто нужно новое седло, – кивнул Лю Синь. – На этом я себе уже всю задницу отбил, – чуть тише добавил он в свою чашу.
Придя к согласию, все трое продолжили ужинать. Лю Синь и Тан Цзэмин продолжали подкладывать друг другу закуски, выбирая самые привлекательные кусочки, пока генерал не сводил взгляда с мальчика, словно пытаясь мысленно пресечь такое поведение. Но ему хватило лишь одного тёмного взгляда синих глаз, чтобы отвернуть голову.
Поднявшись после ужина на негнущихся ногах в их с Тан Цзэмином комнату, Лю Синь тут же рухнул на колени у постели и глубоко вздохнул – крепкое вино и последние ступени окончательно добили его.
– Я распорядился принести воду, – сказал Тан Цзэмин, зажигая свечи.
Лю Синь слабо улыбнулся и покачал головой:
– Это я должен заботиться о тебе, а выходит так, что я взвалил эту ношу на своего подопечного.
– Всё в порядке, я не устал. – Сев на кровать, Тан Цзэмин дотронулся до головы Лю Синя и развязал ленту с волос. – Тебе нужно отдохнуть.
– Нет, я... – голос Лю Синя ослаб. После стольких дней пути с перерывами лишь на короткие привалы он в самом деле был обессилен. Ноги гудели, голова шла кругом, и всё время казалось, что комната качается в такт лошадиному шагу.
– Ложись. – Тан Цзэмин помог ему приподняться и забраться в постель.
Успев забрать у служки небольшой таз с водой и пару полотенец, он уже было подумал, что Лю Синь уснул, когда тот вдруг вскинул руку с вытянутым пальцем и пьяно воскликнул:
– Знаешь, что я ненавижу больше всего?..
– Что? – приподнял бровь Тан Цзэмин.
– Грёбаные нефритовые подушки³. Запомни, парень...
Вторая бровь Тан Цзэмина медленно поползла вверх, когда Лю Синь проворчал ещё что-то и окончательно уснул.
Плавая в тёмном мареве, Лю Синь слабо ощущал прикосновения чего-то холодного и мокрого к своей шее и лицу.
༄ ༄ ༄
Проснувшись на следующее утро, первым делом Лю Синь увидел спящего Тан Цзэмина. Лёжа рядом, мальчишка размеренно дышал, во сне чуть хмуря похожие на два меча брови.
Потянувшись рукой к его волосам, Лю Синь вдруг замер: ещё вчера пыльные ладони вдруг оказались чистыми. Прикоснувшись к своему лицу и шее, он не ощутил раздражающей корки грязи, что налипла с пыльных дорог. Тан Цзэмин тоже был чист.
– Какой заботливый маленький господин... – улыбнулся Лю Синь и пару раз осторожно ткнул его в щёку пальцем.
Посмотрев на него ещё немного, Лю Синь принялся осторожно вставать, чтобы спуститься и заказать завтрак, как вдруг был схвачен за руку.
– Куда ты? – спросил Тан Цзэмин, внимательно смотря на него во все глаза, в которых не было ни капли сна.
– Я спущусь распорядиться насчёт завтрака, так что можешь ещё немного поспать. – Похлопав его по руке, Лю Синь встал и оправил свои одежды.
– Я не устал, – ответил Тан Цзэмин, поднимаясь следом.
– Ну конечно, как и всегда, – улыбнувшись, Лю Синь пошёл к выходу.
Спустившись, они увидели Гу Юшэнга, который что-то яростно шипел неразговорчивому мужчине напротив. Сам же молчаливый спутник спокойно пил чай, держа спину ровно и смотря прямо перед собой, не обращая внимания на ворчание. Он совсем не был похож на того неприметного отстранённого горожанина, каким его знали остальные. Протерев глаза, Лю Синь вновь уставился на этих двоих. Теперь картина стала более привычной: разнорабочий, сгорбившись и что-то медленно пережевывая, рассматривал немногочисленных прислужников постоялого двора, что суетились у стойки, а Гу Юшэнг вновь что-то ворчал себе под нос, перемешивая рис в миске.
– Доброе утро, – поздоровался Лю Синь, присаживаясь за стол.
Тан Цзэмин лишь кивнул мужчинам и опустился рядом с ним.
Гу Юшэнг буркнул что-то похожее на «добрутр» и вернулся к еде.
Заказав чай и две миски каши с овощами, а также несколько порций риса, вяленого мяса и овощей с собой, Лю Синь посмотрел на мужчин:
– Когда выдвигаемся?
– Осталось только купить лошадей. Кстати... – Взглянув на изодранную одежду Тан Цзэмина, Гу Юшэнг потянулся к лежащему рядом свёртку. – Одежда в этом городе не ахти какая, но всё же.
Лю Синь принял свёрток и, немного отогнув край, увидел два комплекта тёмно-серых одежд.
– О, спасибо, – улыбнулся он.
Тан Цзэмин поблагодарил следом.
– Денег у нас немного, – продолжил Лю Синь. – Я схватил только первое попавшееся, так что, полагаю, это последняя наша остановка на постоялом дворе.
– Найдём что-нибудь, – ответил Гу Юшэнг. – До нашей конечной остановки ещё будет несколько небольших городов.
Лю Синь кивнул и посмотрел в окно, занавески которого были приподняты.
– Кажется, скоро начнётся дождь, – выдохнул он, задумчиво оглядывая небо.
Тан Цзэмин замер с палочками в руках, так и не донеся их до рта. Зрачки в его и так потемневших глазах словно затопили собой всю синеву.
– Даже если попадём под дождь, ничего страшного. Сейчас лето, ночи не такие холодные, – поддержал разговор Гу Юшэнг.
Лишь молчаливый мужчина заметил испуг на лице Тан Цзэмина, смерив его внимательным взглядом.
Вернувшись в комнату, Лю Синь и Тан Цзэмин принялись собирать свои немногочисленные вещи.
– Нужно вымыться перед отъездом, я уже заказал купальню. – Лю Синь достал из свёртка одежду и облегчённо вздохнул. – Отлично... Думал, придётся ещё несколько дней ходить в этом рванье.
С этим словами Лю Синь спешно развязал пояс своего халата. Затем скинул его на пол, отопнул в строну и вдруг заметил, что с Тан Цзэмином что-то не так: мальчик сидел возле окна, вперившись взглядом в стену перед собой. Лицо его было бледным, казалось, теряя краски с каждой секундой.
– Что такое? – подошёл к нему Лю Синь и присел рядом.
– Я неважно себя чувствую, – выдохнул Тан Цзэмин, поворачивая к нему голову.
– Ты похож на призрака, – взволнованно сказал Лю Синь, оглядывая нездоровый цвет его лица.
В последние дни Тан Цзэмин отчего-то часто бледнел и чувствовал себя неважно, что вызывало в Лю Сине беспокойство — не подхватил бы он чего.
– Давай сначала вымоемся, а после ты отдохнёшь, хорошо? — предложил Лю Синь. — Нужно смыть с себя всю грязь, возможно, всё дело в этом.
Тан Цзэмин кивнул и подошёл к свёртку с одеждой.
༄ ༄ ༄
Погрузившись в бочку, наполненную водой, Лю Синь издал стон блаженства и, закинув руки на деревянные опорки, откинулся назад.
– Что-то случилось? – спросил Тан Цзэмин за ширмой, сидя в такой же бочке.
– Ох... я просто счастлив наконец-то принять ванну, – прикрывая глаза, протянул Лю Синь.
Тан Цзэмин улыбнулся и провёл по воде руками, отчего та в ответ пошла рябью. Через мгновение несколько капель медленно поднялись в воздух, замирая перед его глазами.
Вымывшись, Лю Синь не стал возвращаться в комнату вместе с Тан Цзэмином, отправив его одного. Переодевшись в чистые одежды и выйдя в зал, он подозвал к себе прислужника и попросил приготовить имбирный отвар для Тан Цзэмина и крепкий чай для себя.
Сидя за столиком, Лю Синь погрузился в раздумья о том, когда же именно им с Тан Цзэмином лучше всего будет уйти. Определённо, сперва нужно пересечь границу, ведь ясно как день – сами они с этим справятся вряд ли. А вот что делать после? В какой именно город идти? Путаница мыслей не привела ни к чему, кроме хаоса.
«Ладно, сначала нужно пересечь границу, а дальше видно будет», – решил оставить он размышления.
Уже поднимаясь по лестнице с небольшим подносом в руках, Лю Синь уловил шум дождя, барабанящего по черепице. Не обратив на это внимания и открыв дверь, он тут же наткнулся на испуганный синий взгляд, метнувшийся к нему от дальней стены комнаты.
– Что такое? – Быстро поставив поднос на столик, Лю Синь подошёл к Тан Цзэмину, оглядывая его с ног до головы.
– Мы можем... остаться здесь ещё на день? Хотя бы на день? – заплетающимся языком еле проговорил тот.
Не понимая, что происходит, Лю Синь во все глаза смотрел на бледного, словно бумага, Тан Цзэмина, который содрогался от крупной дрожи во всём теле.
– Я... – пробормотал Тан Цзэмин и вдруг покачнулся, теряя сознание.
– Цзэмин! – испуганно воскликнул Лю Синь и бросился вперёд.
Подхватив его на руки, он в несколько шагов настиг постели и осторожно уложил на неё потерявшего сознание мальчика. После чего взмахнул рукавами, стремглав выбежал из комнаты и пролетел вниз по лестнице.
– Мы выдвигаемся через... – Гу Юшэнг, стоящий у стойки, ещё не успел договорить, как был прерван криком:
– В этом городе есть лекарь?! – схватил Лю Синь прислужника за плечи.
__________________
1. Час крысы – период времени с 23:00 - 1:00 (3-я стража).
2. Цянькунь (乾坤) – маленький магический мешочек, способные вместить больше, чем кажется.
3. В древнем Китае подушки изготавливались из разных материалов: камня, дерева, бамбука или нефрита. Они были выполнены как подставки прямоугольной формы с выемкой для головы. В те времена считалось, что материалы, из которых была произведена подушка, могут быть полезны для здоровья человека, который её использует.