Глава 8. Лесные тени
Сосредоточившись, старый лекарь держал запястье мальчика, слушая его пульс. Лю Синь, отогнанный им от постели, топтался чуть в стороне.
– Он слаб и истощён. И прямо сейчас напуган до смерти, – в конце концов сказал лекарь и принялся рыться в своей холщовой сумке.
Лю Синь подошёл ближе. Лежащий на постели Тан Цзэмин был бледным настолько, что цветом лица едва не сливался с белой простынёй. Хмурясь, он поджимал тонкие губы, иногда чуть подёргивая головой, словно пытаясь отстраниться от чего-то.
– Это экстракт мяты и фенхеля. – Лекарь протянул Лю Синю тёмную склянку, закупоренную дубовой пробкой. – Три капли помогут ему успокоиться.
– Спасибо, – кивнул Лю Синь и взял бутылёк. Увидев, что мужчина не спешит убирать протянутую раскрытую ладонь, он поднял на него непонимающий взгляд.
Лишь спустя несколько мгновений осознав, чего от него ждали, он вынул свой кошель, на дне которого осталась лишь несколько серебряных монет. Протянув лекарю пару и увидев, что тот и не думает опускать руку, Лю Синь вздохнул и высыпал на худую ладонь оставшееся серебро.
Лекарь тут же убрал деньги в свой мешок и поднялся со стула. Бросив напоследок неодобрительный взгляд на юношу, он тряхнул рукавом и спешно удалился.
Подойдя к кровати, Лю Синь погладил Тан Цзэмина по бледной щеке, затем откупорил крышку с лекарством и капнул в чашу с отваром, что стояла на низком прикроватном столике.
– Цзэмин, – тихо позвал он, чуть приподнимая голову мальчика. Поняв, что не добудится его, Лю Синь чуть приоткрыл его рот и осторожно влил лекарство маленькими порциями.
Когда Тан Цзэмин выпил всё до последней капли, Лю Синь уложил его обратно в постель и укрыл одеялом.
Посмотрев на него ещё некоторое время, он вздохнул и тихо вышел из комнаты.
– Как он? – спросил стоящий в коридоре Гу Юшэнг, выглядя немного взволнованным.
– Спит. Лекарь дал ему лекарство, – ответил Лю Синь. – Мы же... останемся здесь, пока он не поправится? – Посмотрев на Гу Юшэнга, он вдруг почувствовал тяжёлый ком в горле. В обычное время Лю Синь даже не спрашивал бы, но сейчас, когда у него не осталось ни денег, ни припасов, он чувствовал себя как никогда растерянным и уязвимым.
– Конечно, – кивнул Гу Юшэнг, не сводя взгляда с двери в комнату. – Мы совершили неслабый бросок в эти дни, небольшая остановка нам не повредит. Пусть Цзэмин отдохнёт.
– Спасибо, – Лю Синь облегчённо выдохнул, проводя рукой по лицу. – Я правда не знаю, что делал, если бы...
– Всё в порядке, не накручивай себя. – Гу Юшэнг хлопнул его по плечу, после чего развернулся и направился к лестнице.
Вернувшись в комнату, Лю Синь снял с себя верхний халат и забрался в постель. Тан Цзэмин, словно ощутив его присутствие сквозь сон, перекатился набок и закинул руку ему на плечо. Глядя на его размеренно вздымающуюся грудь и умиротворённое лицо, Лю Синь почувствовал облегчение и придвинулся ближе, закрывая глаза.
༄ ༄ ༄
Дождь лил до самого вечера.
Гу Юшэнг сосредоточенно о чём-то раздумывал, сидя на крыльце на заднем дворе и затачивая клинок, проходясь по нему камнем с характерным звуком.
Внезапно позади послышались медленные тяжёлые шаги. Генерал не повернул головы, всё также орудуя точильным камнем.
– Если Цзэмин слишком сильно к нему привяжется, это может доставить неприятности в будущем, – хмуро бросил Гу Юшэнг. Ещё несколько раз задумчиво шаркнув камнем по лезвию, он продолжил: – Мы задержимся здесь на какое-то время, парень приболел.
Услышав в ответ звук вынимаемого из ножен меча, Гу Юшэнг замер и выпустил камень из рук:
– Да ты блядь шутишь, что ли... – хмыкнул он, тут же заводя свой короткий клинок за спину и отражая удар.
Оперевшись левой рукой о пол, Гу Юшэнг молниеносно выбросил ногу назад, намереваясь сбить противника. Резво отскочив в сторону, молчаливый мужчина вновь занёс меч, целясь в Гу Юшэнга. Отбивая атаки одну за другой, оба мужчины сошли с крыльца на небольшой задний двор.
Лязг оружия разносился по округе.
С этой стороны подворья были лишь конюшня и небольшой амбар, так что зная, что они никому не могли помешать, мужчины наносили удар за ударом, вкладывая все силы.
Разнорабочий вскочил на телегу и высоко подпрыгнул, сжимая в руке длинный меч. Занеся его над головой и не успев обрушить на противника, он был сбит в полёте ударом ноги в грудь.
Пробороздив собой несколько чжанов по земле, он резво вскочил и тут же ринулся в новую атаку, делая подсечки и искусно размахивая мечом. Обычный короткий клинок не был противником великому мечу, но только не в руках Гу Юшэнга. Мастерски орудуя коротким лезвием, он подбирался всё ближе к противнику. При ближнем бое длинный меч был не так проворен, чем и воспользовался Гу Юшэнг, ребром ладони ударив по запястью противника и прижимая своё лезвие к его горлу.
– Теряешь хватку, как погляжу, – тяжело дыша, сказал Гу Юшэнг, во все глаза смотря на человека напротив.
В следующую секунду получив удар под колено, он зашипел, отступая и вновь блокируя удар несущегося на него меча.
Движения обоих были молниеносными и решительными. Постороннему человеку трудно было бы уловить и часть из них.
Безжалостно нападая друг на друга, вскоре они превратились в смерч из лязгающих звуков, шипения и рыков. Пару раз Гу Юшэнгу удалось нанести удары противнику рукоятью клинка, в ответ получая не менее яростные удары тяжелым эфесом. Гу Юшэнг несколько раз ловил себя на том, что бессознательно, по привычке складывает пальцы свободной руки в печати, но видя, как его противник, забывшись, делает то же самое, мгновенно приходил в себя. Встряхивая головами и отбрасывая лишние мысли, оба мужчины напоминали двух враждующих волков, готовых перегрызть друг другу глотки. Почувствовав азарт схватки и первую кровь из-за небольших ссадин и ранений, они безжалостно кидались друг на друга раз за разом.
Схватка продолжалась уже довольно долгое время, когда молчаливый мужчина пригнулся к земле и сделал подсечку, наконец увидев брешь в защите Гу Юшэнга. Наблюдая за тем, как генерал оступился, он ринулся к нему, ведя меч снизу вверх по дуге.
Выбросив руку и схватив противника за горло, Гу Юшэнг в мгновение ока подтащил его ближе, приставляя короткий клинок к его открытой шее, и тут же почувствовал лезвие своего меча, утыкающееся под рёбра.
Тяжело дыша, оба мужчины смотрели друг на друга с плещущейся яростью на дне глаз – никто не хотел уступать.
Негромкий стук привёл обоих в чувство.
Развернувшись, они увидели маленького прислужника, застывшего возле конюшни с валявшимся у его ног мешком с овсом. Испуганно икнув, служка тут же бросился прочь.
Отпустив друг друга с тихим шиком, мужчины в сердцах сплюнули.
– Всё так же атакуешь исподтишка, – ухмыльнулся Гу Юшэнг, не глядя на мужчину.
Тот в ответ отзеркалил ухмылку, с глухим стуком загнал меч обратно в ножны и кинул его Гу Юшэнгу.
Вскоре на заднем дворе никого не осталось, лишь конь Тан Цзэмина высунул голову из конюшни и подошёл к лежащему мешку с овсом, чтобы зарыться в него мордой.
༄ ༄ ༄
Тан Цзэмин проснулся на рассвете. Медная дымка едва занималась на востоке, а дождь к тому времени уже стих, срываясь с карниза последними каплями.
Поняв, что лежит на чём-то мягком, Тан Цзэмин приподнял голову и тут же встретился с лицом спящего Лю Синя.
Грудная клетка юноши приподнималась от глубокого, размеренного дыхания, и весь его вид говорил о том, что он пребывает в спокойных снах. Однако чуть нахмуренные брови выдавали его беспокойство.
Почувствовав незнакомый привкус на языке, Тан Цзэмин повернул голову и разглядел во тьме стоящий на столике пузырёк. Тут же поняв, что Лю Синь прибег к помощи лекаря, он аккуратно встал с постели и поднял его валявшийся халат, который тот по обыкновению сбросил на пол.
Нащупав в рукаве кошель, Тан Цзэмин потряс его, но не услышал звона монет.
Прикрыв глаза, он простоял в темноте ещё какое-то время, пытаясь осмыслить, что впервые кто-то пожертвовал ради него последним. И это оказалось совсем ненужным.
Втянув в себя воздух, Тан Цзэмин сел на постель полубоком к спящему парню и нервно сжал одеяло в кулаках, чувствуя горечь из-за неспособности сказать ему правду. Страх, преследовавший его с первыми ударами разбившихся о землю капель дождя этим утром, до сих пор клокотал где-то внутри. Оплетая уродливыми щупальцами все внутренности и сжимая, казалось, до треска, он не давал ему вдохнуть полной грудью до сих пор. Он всегда был там. Сколько Тан Цзэмин себя помнил, липкое чувство ужаса сидело внутри, словно в засаде, выжидая удобного момента, чтобы напасть и скрутить оцепенением, не давая возможности сбежать и мыслить ясно. И никакое лекарство не было способно помочь побороть этот ужас.
Заметив, что Лю Синь просыпается, Тан Цзэмин быстро свернул его халат и отложил на столик.
Лю Синь рассеянно моргнул несколько раз и обвёл всю комнату взглядом.
Заметив сидящего на краю постели Тан Цзэмина, он почувствовал себя так, словно значительный кусок горы Тай упал с его сердца. Смежив веки, он тяжело вздохнул.
Увидев, что Лю Синь не спешит по обыкновению улыбнуться ему, Тан Цзэмин чуть потупил взгляд и спросил:
– Ты сердишься на меня?
– Нет... – Лю Синь открыл глаза и сел, обхватив колени руками. – Я просто пытаюсь понять, почему ты ни разу не сказал на протяжении всего нашего пути, что чувствуешь себя плохо? Лекарь заметил, что ты истощён. Но каждый раз, когда я спрашивал тебя, ты отвечал, что чувствуешь себя нормально. Неужели я до сих пор не заслужил твоего доверия, Тан Цзэмин?
– Это не так, – поспешил заверить его Тан Цзэмин. Забравшись на постель и придвинувшись ближе, он сел напротив Лю Синя. – Я просто не хотел доставлять тебе лишних хлопот, оттого и разволновался.
– Что было бы, если бы ситуация ухудшилась и болезнь настигла тебя посреди дороги? Где-нибудь в лесу или серых песках? А если бы ты упал с лошади на проклятый такыр?
– Всё правда было в порядке в пути. – Тан Цзэмин склонил голову к плечу и продолжил: – Я не чувствовал себя так измотанно. Просто здесь, наконец-то добравшись до поселения, я... Ты ведь и сам почувствовал это, разве нет? – Намекая на то, что Лю Синь без сил рухнул в первую ночь у кровати, он выжидательно посмотрел на него.
Одарив его прищуренным взглядом, Лю Синь протянул руку и ткнул указательным пальцем в точку меж его бровей:
– Никогда не лги мне, понял?
Улыбнувшись, Тан Цзэмин боднул его в плечо головой и тут же рухнул рядом на постель. Стиснув одеяло в кулаках, он нахмурился, коря себя за то, что прямо сейчас снова солгал самому дорогому для себя человеку.
– Зачем ты вставал? – спросил Лю Синь, приглаживая его растрепавшиеся волосы.
– Просто размять ноги.
– Ладно, принесу тебе поесть. – Лю Синь отстранился и встал, раздумывая над тем, что бесполезно уговаривать Тан Цзэмина поесть овощей, которые были полезны для его растущего организма.
«Конечно, бесполезно, тем более сейчас, когда он вкусил такое разнообразие блюд», – усмехнулся он про себя.
– Я могу сам спуститься, мне уже лучше. – Тан Цзэмин хотел было подняться следом, но был остановлен рукой, уперевшейся в его грудь и вынудившей опуститься обратно.
– Ты болен, маленький господин. К тому же я тут старший, так что позволь мне позаботиться о тебе, – хлопнул Лю Синь себя в грудь.
Видя его наполненные уверенностью глаза, Тан Цзэмин вздохнул и послушно лёг. Как бы сильно ему ни хотелось провести время с Лю Синем, ещё сильнее было нежелание расстраивать его.
– Тогда... я хочу кашу с солёными овощами, – лукаво посмотрел на него Тан Цзэмин. И тут же облегчённо выдохнул, увидев одобрительную улыбку Лю Синя, который кивнул и с видом гордой птицы выпорхнул из комнаты.
И пусть ему совсем не хотелось есть солёные овощи, он съест их, если это вызовет так полюбившуюся ему улыбку на красивом лице.
༄ ༄ ༄
На следующее утро они выдвинулись в путь, пополнив припасы с лёгкой руки Гу Юшэнга. Медленно шагая сквозь высокую траву и стряхивая с неё росу, путники двинулись на северо-запад, туда, где была граница между Ничейными землями и империей Ханьчжоу.
Проводя рукой по высоким колосьям и собирая капли, оставленные дождём, Тан Цзэмин задумчиво рассматривал их, растирая влагу меж пальцев.
Неторопливо ведя свою пегую лошадь, Лю Синь поравнялся с ним.
– Ты упоминал, что дал ему имя, – кивнул он на рысака под Тан Цзэмином.
– Его зовут Игуй, – ответил тот, проводя по чёрной гриве коня с одной лишь сизой прядью справа – почти у самого уха, – на что рысак довольно заржал и повёл головой.
– Вы подружились, – настроение Лю Синя наконец-то вновь стало безмятежным.
Предвкушая скорый переход границы, он расцветал на глазах с каждой минутой. Заразившись его настроением, все путники словно сбросили с себя заснеженные плащи, тяжестью лежащие на их плечах. И даже молчаливый спутник, сунув в рот травинку, блаженно прикрыл глаза, мирно покачиваясь в такт лошадиному шагу.
– Лошади – одни из самых верных животных. Незаменимые товарищи и братья в бою, они могут стать опорой в трудную минуту. Если уж ты приручил такого верного зверя, держись за него крепче, – наставнически произнёс Гу Юшэнг, подъезжая к ним ближе, на что Тан Цзэмин лишь кивнул и крепче перехватил поводья обеими руками, выпрямляя спину.
Лю Синь улыбнулся, глядя на эту картину учителя и ученика, и тут же вперил словно покрывшиеся льдом глаза прямо перед собой. Улыбка застыла на его лице, когда он вспомнил о книге, в которой говорилось, что генерал Гу был одним из наставников юного героя.
В последнее время Лю Синь не так часто вспоминал, что перенёсся в выдуманный кем-то мир. Со временем воспоминания об этом начали затираться. Но когда Лю Синь задумывался об этом, то чувствовал себя странно-неправильно, однако как бы он ни старался, смотреть на всех этих людей как на чей-то вымысел не получалось. Они были живыми, думали и чувствовали не по чьей-то указке, не по прописанной кем-то сюжетной линии. Лю Синь знал и видел это. Люди вокруг него помогали ему, они жили рядом, делили с ним кров и еду. Они были живыми, и Лю Синь чувствовал себя живым тоже, находясь рядом с ними. Он уже не понимал, что чувствует, вспоминая прошлую жизнь. Когда он задумывался о ней, то ощущал привкус картона во рту.
Лю Синь не успел остановить мысль, поразившую его сознание будто взмахом острого меча.
Если бы ему предложили вернуться сейчас, в эту самую минуту, в мир, из которого он пришёл, – он бы согласился?
Стиснув поводья лошади, Лю Синь судорожно бегал глазами по зелёному полю, словно в нём крылся ответ, всячески убегая и прячась от него в высокой траве.
«...А как же Тан Цзэмин?»
Лю Синь бросил взволнованный взгляд на мальчика рядом, который, сунув в рот колосок, щурился от припекавшего летнего солнца.
Паника почти сковала горло, когда новая мысль смыла собой предыдущую подобно волне, прокатившись вмиг по встревоженному разуму, остужая и успокаивая его.
«Я же сейчас здесь. Никто не отправляет меня обратно. Это лишь мои домыслы. Всё хорошо», – подумал Лю Синь.
Всё хорошо? Но когда это он успел найти облегчение в том, что всё хорошо, раз возвращение в родной мир ему не грозит? От этих мыслей Лю Синь лишь отмахнулся.
༄ ༄ ༄
Сделав ещё несколько привалов, путники наконец добрались до пограничных земель. Остановившись в сумерках на холме, они увидели огни патрульного гарнизона, охраняющего границу, и его сторожевые вышки.
Лю Синь нахмурился, удерживая лошадь на месте, чтобы идти в шаг с Гу Юшэнгом. Он спросил:
– Почему нельзя дать людям просто уйти отсюда? Почему всех держат здесь, словно скот?
– Люди в империи думают, что всё в этих землях обезумело. Помнишь питона, что повстречался нам в том лесу? – Гу Юшэнг перевёл на него взгляд. Увидев кивок, он продолжил: – Леса кишат этими тварями, но так было не всегда. Ты ведь знаешь о том нападении демонов, верно?
– Ну... – почесал Лю Синь затылок, – в общих чертах.
– После этого всё живое в лесах подверглось какому-то... проклятию, мутировавшему их. Это не коснулось людей, однако путь в империю был отрезан. Это последний лес, – Гу Юшэнг кивнул на лесополосу впереди, за которой виднелись огни. – Зная, во что превратились животные, кто бы из соседних городов империи рискнул пробраться ради призрачной надежды на спасение выживших?
– Но это неправильно! Неужели императорская гвардия не справилась бы с этим? Кучка зверей? Серьёзно? Почему Его Величество так поступил? – негодование так и кипело в Лю Сине. Перед глазами встало худое и измождённое лицо мужчины, который, узнав, что Император покинул их, лишь скорбно улыбнулся.
– Вот и мне интересно, почему он так поступил, – тяжёлым голосом ответил Гу Юшэнг, прищурившись.
Переведя внимательный взгляд с Лю Синя на Тан Цзэмина, едущего впереди, он сказал:
– Кстати, не распространяйтесь по прибытии в империю о том, что видели на Севере и где были. Это опасно. К тому же для некоторых людей, побывавших в той битве, это может оказаться ударом, поэтому не болтайте.
Дождавшись кивка от Лю Синя, Гу Юшэнг подстегнул своего коня и подъехал к Тан Цзэмину.
༄ ༄ ༄
Уже на подходе к лесу их отряд замедлил шаг и встал в ряд перед тёмной чащей. Издали лес не выглядел таким устрашающим, но с каждым шагом к нему Лю Синь чувствовал, как мурашки ползут по спине от одной только мысли, что может поджидать его и спутников в этих тенях.
– Может, утра подождём? – с надеждой спросил он.
– Ничего не изменится. Лес кажется небольшим, однако зайдя в него дальше, солнечного света мы уже не увидим. Что ночью, что днём – темно, хоть глаз выколи, – внимательно всматриваясь в чащу, ответил Гу Юшэнг. Сняв клинок со своего пояса, он перекинул его молчаливому мужчине, на что тот хмыкнул, удобнее перехватив оружие.
Тан Цзэмин натянул поводья своего взволнованного коня, подводя его ближе к Лю Синю.
– Держитесь рядом и не отставайте, – предупредил Гу Юшэнг, посмотрев на Тан Цзэмина, после чего направил коня в чащу.
Лю Синь судорожно втянул в себя воздух, глядя на лес, что темнел, словно раззявленная пасть огромного монстра. Все четыре всадника зашли в чащу, держась рядом друг с другом.
– О Боги... – тихо выдохнул Лю Синь, водя глазами по мраку. Ему казалось, что, едва они вошли в лес, тени вокруг них словно ожили.
Заметив его нервозность, Тан Цзэмин на мгновение зажмурился и в следующий миг распахнул синие глаза, теперь чуть мерцавшие в темноте. Натянув поводья, он подъехал к Лю Синю ближе.
Тьма вокруг сгущалась до тех пор, пока полностью не поглотила четырёх путников, оставив за раскидистыми ветвями деревьев лишь небольшие просветы закатного солнца.
Всматриваясь в непроходимую чащу, Лю Синь надеялся вот-вот завидеть огни пограничной гвардии. Но сколько бы шагов они ни сделали, он так ничего и не смог разглядеть в этом мраке.
Стайка потревоженных летучих мышей взметнулась вверх, когда чей-то конь наступил на сухую ветку. Все четверо повернулись к кустам, но, не увидев ничего опасного, продолжили путь.
Казалось, они шли уже несколько часов. Спина Лю Синя задеревенела в напряжении, но он продолжал сосредоточенно всматриваться вперёд, иногда поворачиваясь в сторону едущего рядом Тан Цзэмина.
Они шли до тех пор, пока Гу Юшэнг не остановился, натянув поводья.
– Что-то не так, – тихо сказал он.
Молчаливый путник тут же подъехал ближе.
Достав из своей сумки масляную небольшую лампу, которую они иногда использовали на привалах, Гу Юшэнг, чиркнув двумя точильными камнями друг о друга, высек слабое пламя.
– Что ты делаешь?! – шикнул Лю Синь. – Хочешь, чтобы все твари в лесу слетелись на нас?
– Как бы мы не столкнулись с чем похуже, – хмуро пробормотал Гу Юшэнг. Осторожно опустив лампу на землю, он повёл коня вперёд.
Мягкий свет огня мазнул по изуродованному лику, что тут же отвернулось от света, скрывая улыбку, уродливой гримасой расползавшейся по лицу.
Лю Синь свёл брови к переносице и оглянулся. В чём был смысл действий Гу Юшэнга, он не знал, но решил довериться опытному воину. Возможно, таким образом генерал оставил приманку для преследовавших их чудовищ. Лишь подумав об этом, Лю Синь поёжился и обернулся.
Ползущая за ними тьма медленно пожирала единственный источник света в этом непроглядном лесу.
Лю Синь почувствовал, как жуткий страх поднимается откуда-то из глубин души, покрывая ледяной коркой все внутренности. Тысячу раз пожалев, что обернулся, он попытался собраться, переводя дух. Казалось, не столько тьма леса окутала их, как в глазах потемнело от страха. Теперь он только и мог думать о том, что позади них плетётся полчище уродливых тварей, кишащих во тьме и выжидающих удобного момента, чтобы напасть со спины. Желая поскорее увидеть спасительные огни, Лю Синь сосредоточенно всматривался вперёд, страшась упустить хоть проблеск света.
Молчаливый путник, услышав его тяжёлое дыхание, заехал им с Тан Цзэмином за спины. Только тогда Лю Синь смог хоть немного ослабить давящее чувство в груди. Осознание, что позади них человек, а не зверь, принесло немалое облегчение.
Придвинувшись ещё плотнее друг к другу, все четверо двинулись дальше. Прошло ещё какое-то время, прежде чем Лю Синь увидел слабый огонь впереди. Едва не задохнувшись от радости, он вцепился в поводья и подавил желание громко воскликнуть. Повернувшись к Тан Цзэмину, он протянул руку дотронулся до ладони мальчика, чтобы указать вперёд, и улыбнулся, почувствовав холодные пальцы, крепко сжавшие его руку в ответ.
«Должно быть, он тоже в ужасе. Его ладони даже похолодели от страха...» – подумал Лю Синь.
Успокаивающе похлопывая Тан Цзэмина по руке, он, желая сорваться с места, терпеливо вёл лошадь вслед за Гу Юшэнгом. Огонь был совсем близко, когда Лю Синь остекленевшими глазами уставился на лампу впереди, оставленную генералом.
– Что происходит... – выдохнул он, чувствуя, как голова идёт кругом. – Цзэмин, иди сюда. – Лю Синь наклонился и перетащил мальчика на свою лошадь, усаживая перед собой.
– Мы ходим кругами, – сплюнул Гу Юшэнг, обнажая свой меч и спешиваясь.
Молчаливый путник последовал за ним.
– Чимэй¹, – напряжённым голосом произнёс Гу Юшэнг, оглядываясь и щурясь в темноте.
– Что нам делать? – спросил Лю Синь, натянув поводья, чтобы успокоить начавшую нервно перетаптываться лошадь.
Оглянувшись на юношу, Гу Юшэнг увидел сидящего с ним на одной лошади Тан Цзэмина и кивнул:
– Лю Синь, слушай внимательно: если что-то пойдёт не так, стремглав скачи из леса и не оглядывайся.
– Что... что пойдёт не так? – вмиг охрипшим голосом спросил Лю Синь. Даже почувствовав холодное прикосновение рук Тан Цзэмина, который принялся успокаивающе поглаживать его ладони, он никак не мог унять охвативший его страх.
– Тихо!.. – шикнул Гу Юшэнг, прислушиваясь.
Мгновение в лесу стояла абсолютная тишина, прерываемая лишь тяжёлым дыханием двух мужчин и судорожными вдохами Лю Синя.
Рёв, разрезавший безмолвие, был подобен рокочущему грому, прорвавшему небо.
Гу Юшэнг не медля встал спиной к лошадям, наводя длинный меч на темноту перед собой, откуда доносилось рычание. Грохот содрогнул землю, и в тот же миг путники поняли, что на них что-то несётся! Думать о размерах этого «что-то» Лю Синь уже не мог. Едва дыша от страха, он теснее прижал к себе Тан Цзэмина, обняв его одной рукой, а другой цепляясь за поводья одеревеневшими пальцами.
Серая, свалявшаяся в крови шерсть переливалась в жёлтом свечении беснующихся глаз огромного чудовища, которое снесло несколько деревьев и выскочило на поляну, заходясь в громогласном рычании. То был огромный бык со змеевидным хвостом и шерстью, похожей на львиную гриву, весь измазанный кровью и с мёртвой тушей, висящей на витых рогах.
Возвышаясь минимум на два чжана, монстр хлестал огромным хвостом, валя деревья, и водил головой из стороны в сторону, выдыхая клубы горячего воздуха, что паром долетали до путников.
Гу Юшэнг и молчаливый спутник переглянулись в слабом свете глаз чудовища и, не сговариваясь, вмиг бросились на него с разных сторон.
В прыжках отталкиваясь от деревьев, разнорабочий раз за разом проваливал попытки добраться до могучей головы зверя. Гу Юшэнг, атакующий с боков, уже начал выдыхаться, не находя уязвимое место на теле быка и уворачиваясь от его копыт, которые так и норовили его раздавить.
Через мгновение лес вновь погрузился в кромешную тьму, заливаемый неистовым рёвом. Зверь, прикрыв светящиеся глаза, бесновался в устроенном им побоище, валя всё новые и новые деревья. Не видя в темноте, оба мужчины не могли атаковать монстра, который быстро перемещался по поляне, будто призрак, появляясь то с одной стороны, то с другой.
– Уходите! – крикнул Гу Юшэнг, осознав бедственное положение.
Лю Синь закричал от ужаса, слыша рык совсем рядом. Будучи в темноте, захлёстываемой устрашающим воем, он понятия не имел, в какую сторону бежать. Казалось, какое направление ни выбери – тотчас угодишь в лапы лютому монстру. Всё смешалось вокруг, оставляя только мрак и ужас грозящей погибели. Барабанящее от страха сердце билось так, словно хотело вырваться из груди и упасть на холодную землю.
Смаргивая слёзы, Лю Синь оборачивался по сторонам в поисках спасительного выхода из этого кошмара. Завидев слабый свет впереди, он краем испуганного разума понял, что это та самая лампа Гу Юшэнга.
Пламя едва колыхалось за почерневшим стеклянным боком.
И сейчас этот слабый огонёк как никогда казался единственной надеждой.
Подстегнув лошадь и всё так же обхватывая Тан Цзэмина одной рукой, Лю Синь проскакал мимо лампы и на ходу подхватил её. После чего размахнулся и зашвырнул в середину поляны.
Пламя вспыхнуло, мгновенно пожрав сухую древесину, и всполохами ринулось к небу.
В мгновение всё пространство залил яркий свет, что поглотил собой безумный грохот. Тишина, опустившаяся на поляну, казалась нереальной.
Лю Синь, всё ещё слыша словно сквозь вату в ушах рёв, едва дыша, медленно повернул голову и сразу же наткнулся взглядом на огромного зверя, который был от них сбоку на расстоянии вытянутой руки.
– Не делай резких движений, – тихо произнёс кто-то слева.
Огромное чудовище замерло, вытянувшись во весь рост и возвышаясь над поляной. Слабо моргая, Лю Синь пытался прогнать чёрные круги и рябь перед глазами, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание то ли от ужаса, то ли от смрада, что источал зверь.
Монстр, медленно склоняясь к земле, вскоре поравнялся огромной головой с юношей и мальчиком, не отводя взгляда от танцующего пламени. Огромная клыкастая пасть разинулась, издавая порыкивания и удушающую кровавую вонь. Лю Синь, теперь уже не моргая, смотрел на длинные клыки, с которых капала чёрная кровь. Казалось, закрой он глаза хоть на долю секунды, в следующее мгновение эта пасть поглотит его вместе с Тан Цзэмином и лошадью разом.
Словно сквозь толщу воды Лю Синь слышал, как кто-то кричит его имя.
Зверь же тем временем не обращал на людей никакого внимания, словно их и не было на этой поляне. Пригнувшись к земле, он вдруг медленно двинулся вперёд, оставляя двух всадников позади. Лю Синь невидящим взглядом продолжал смотреть на то место, где только что была огромная пасть.
Гу Юшэнг и спутник остановились, переводя дыхание, но, увидев заинтересованность зверя огнём, тут же двинулись вперёд, подбираясь ближе через поваленные деревья.
Чудовище, опустив тяжёлую голову, тихо порыкивало, подступая к струящемуся в небо пламени.
– Лю Синь! – ворвался в уши юноши крик Гу Юшэнга, мигом выдёргивая его из оцепенения.
Развернувшись на голос, всё ещё замутнёнными глазами Лю Синь увидел, как генерал даёт знак рукой отступить. Отрешённо кивнув, он на несколько шагов отвёл свою лошадь, охрипшим голосом выдохнув Тан Цзэмину еле слышное:
– Не бойся...
Взглянув из-за плеча впереди сидящего мальчика, Лю Синь увидел два сияющих плавленым золотом глаза зверя, склонившегося над землёй.
Монстр был очарован огнём. Словно под гипнозом, он тянул к нему голову всё ближе и ближе. Запахло палёной шерстью, когда зачарованный, он уткнулся мордой в пламя. Обжегшееся чудовище оглушительно взревело от боли, собравшись было отступить, но было остановлено вылетевшим из огня длинным мечом, что вонзился в один из его жёлтых глаз.
Застыв на мгновение, монстр, издав последний хриплый рёв, с грохотом рухнул прямо в пламя. Взмыв вверх и стороны, огонь расползся по его сваленной шерсти и в мгновение ока обратился в яростный костёр, начав перекидываться на деревья.
Лю Синь развернул лошадь к тёмному лесу, не в силах наблюдать это.
– Уходим, – сказал Гу Юшэнг, взмахивая мечом и стряхивая с него вонючую кровь. Оглядев опущенные плечи Лю Синя, он усмехнулся: – Расслабься, эта тварь вас бы не тронула. Это чимэй, они боятся живых животных. Оставаясь на лошади, вы были в безопасности.
– Тогда... почему вы не остались? – слабым голосом спросил Лю Синь, не в силах поверить в то, что всё наконец закончилось. Голова шла кругом, словно налитая свинцом. Опустив взгляд на свои руки, он несколько раз сжал их в кулаки, пытаясь почувствовать в них силу, но ему казалось, будто он сжимал вату.
– Мы бы так и ходили кругами, – ответил Гу Юшэнг. – Оно бы не выпустило нас из ловушки.
Молчаливый путник обернулся на поляну и тоже двинулся к лошадям. Дойдя до генерала, он толкнул его в плечо, указывая взглядом на Лю Синя, всё ещё сидящего к ним спиной.
Оглядев выжженное поле битвы, Гу Юшэнг одобрительно кивнул:
– Идея с лампой... неплохо, парень.
Лю Синь прижался лбом к плечу Тан Цзэмина. Обняв его крепче, он судорожно втянул воздух в горящие лёгкие, силясь успокоить сбившееся с ритма сердце.
– Какой умный мальчик, – вдруг сказал Тан Цзэмин, всё так же сидя перед Лю Синем и поглаживая его руки своими ледяными пальцами.
Все на мгновение замерли. Оба мужчины, уже собиравшиеся убрать оружие, уставились в спину Лю Синя.
– Цзэмин? – осторожно позвал Лю Синь, приподнимая голову и деревянными пальцами цепляясь за его плечи.
Тело мальчика неподвижно застыло, лишь голова принялась поворачиваться назад. Медленней и медленней он поворачивал её до тех пор, пока прямо напротив Лю Синя не оказалось чудовищное лицо. В свете всполохов пламени за спиной Лю Синь увидел жёлтые глаза с узким зрачком и оскал от уха до уха. Чужое тело, всё так же сидящее к нему спиной, вдруг пошло рябью; послышался хруст костей, а оскал, появившийся на уродливой морде, растянулся ещё шире, обнажая полную острых зубов зловонную пасть.
– Какой умный мальчик! – потусторонним голосом произнесла тварь, сшибая Лю Синя на землю и кидаясь следом.
___________________________
1. Чимэй (魑魅) – согласно китайской демонологии, чимэй – это общий термин для чудовищ, которые живут в горах, лесах, болотах и других природных местах. Иногда у них человекоподобные лица и звериные тела. Они питаются телами умерших – особенно внутренностями, а иногда приносят с собой болезни и другие бедствия. Они обманывают людей, странствующих в горах, и заставляют сбиться с дороги. Заводя таким образом свою жертву подальше, чимэй нападают на неё и убивают.